Песнь Сюзанны

(Воспроизведение)

«Ужасные хирурги дожидались, чтобы принять роды ее не менее ужасного малого». [166]

За исключением короткой преамбулы, все события «Песни Сюзанны» укладываются в двадцать четыре часа, пусть и в разное время: 9 июля 1977 г. и 1 июня 1999 г. Книга разделена не на главы, а на строфы, каждая из которых заканчивается «Куплетом» и «Ответствием», как в «Песне риса», которую Роланд спел жителям Кальи.

Прошло лишь несколько часов после того, как ка-тет узнал о бегстве Сюзанны-Миа, прихватившей с собой Черный Тринадцатый, через Ненайденную дверь. Оставшиеся члены ка-тета спускаются из Пещеры двери в город, чтобы в доме Каллагэна обсудить свои дальнейшие действия.

Первая проблема ясна: необходимо открыть дверь. Далее предстоит решить две задачи: в штате Мэн в 1977 году завершить сделку по приобретению пустыря у Келвина Тауэра и попытаться спасти Сюзанну, куда бы она ни отправилась. Мэнни, которым известны тайны путешествий между мирами, полагают, что с помощью своей магии смогут вновь открыть дверь в те два где и когда, в которые она открывалась два последних раза.

Волнуясь из-за Сюзанны, которая в любой момент может родить людоеда, Эдди хочет открыть дверь немедленно, но Мэнни отказываются подниматься к Пещере ночью. У ка-тета есть несколько поводов спешить: беременность Сюзанны, необходимость скорейшего завершения сделки с Тауэром и все более ухудшающееся состояние Лучей, удерживающих Башню.[167]О Лучах они тревожатся постоянно, но особенно эта тревога усиливается, когда в Калье происходит лучетрясение. Разрушители работают, не зная отдыха, и им удалось разрушить еще один Луч.[168]Это не тот Луч, Тропой которого они следуют, иначе последствия были бы куда страшнее. «Птицы, объятые огнем, падали бы с неба», — говорит Роланд. На память приходит землетрясение, случившееся после того, как Джек Сойер наконец-то завладевает Талисманом.

Два Луча еще держат Башню, но время истекает. Стрелкам приходится решать возникшие проблемы поочередно. «Без нее (Сюзанны) нам до Башни не добраться. Как мне представляется, не добьемся мы желаемого и без малого». Миа необходима поддержка Сюзанны в Ключевом земном мире. «Если они не смогут сотрудничать, пока они там, скорее всего обе погибнут».

Утром, по пути к Пещере голосов, ка-тет и Мэнни проходят мимо поля боя, где жители Кальи сложили погребальный костер из Волков и их механических лошадей. Рядом стоит поломанная коляска Сюзанны, должно быть, ее принесли из уважения к ней. Мэнни встают кружком на поле боя и возносят молитву за успех предприятия их богу, Оуверу,[169]которого Хенчек иногда называет Силой.

В пещере Мэнни используют отвесы и магниты для накопления сил. Их снаряжение хранится в ящиках, разрисованных звездами, лунами и странными геометрическими символами, напоминающие те, которые использовал Динки в повести «Все предельно». Джейк, обладающий мощными телепатическими способностями, фокусирует силу Мэнни. Он хватается за воображаемый крюк, как Билл Денборо, выполняющий ритуал Чуди, и Мэнни через него открывают дверь.

Роланд собирался послать Джейка и Каллагэна в 1977 год, а самому с Эдди идти по следу Сюзанны. Ка предложила другой расклад. Роланда и Эдди засосало сквозь дверь в 1977 год, где они сразу попали в засаду. Джейка и Каллагэна ка отправила за Сюзанной, причем в компании Ыша, которого хотели оставить с Мэнни.[170]Ыш — член ка-тета, и нужен ка для выполнения миссии.

Миа прибывает в Нью-Йорк 1 июня 1999 года. Там, где в 1977 г. был пустырь, теперь высится небоскреб Хаммаршельд-Плаза-2. Люди, которые в нем работают, шутливо называют его «Черная Башня».[171]Сюзанна и Миа борются за контроль над телом. Сильные родовые схватки только усугубляют ситуацию.

Когда тело контролирует Миа, оно обретает белые ноги, чем дольше она контролирует тело, тем выше распространяется белый цвет. Если Сюзанна слишком долго контролирует тело, ноги стремятся исчезнуть, как они исчезли во время тодэшного посещения Нью-Йорка.

Миа материализуется перед женщиной, которую зовут Труди Дамаскус.[172]Поскольку она босиком, то подходит к Труди, угрожает орисой и требует отдать обувь.

Труди — третьестепенный персонаж, чья роль закончится, как только она отдаст свои туфли Миа. Однако за какую-то минуту, между 1.18 пополудни и 1.19 пополудни, ее мировоззрение кардинальным образом изменилось. Ранее она сомневалась во всем сверхъестественном и инопланетном, а тут попала в одну лигу с Донни Рассертом, приятелем Джона Каллема, из университета Вандербилта, который изучал феномен приходящих, и Тедом Бротигэном, который пытался убедить людей использовать его психические возможности. Все они лично убедились в том, что существует нечто такое, во что люди, особенно такие, как муж Айрин Тассенбаум, Дэвид, просто не могут поверить, даже если ты представишь им убедительные доказательства своей правоты. Труди со временем понимает, что ей надобно перестать бороться с недоверием тех, кто ее слушает, или разносить в пух и прах логичные доводы, которыми они объясняли неожиданное появление Миа. Она также осознает, что сочувственные кивки, которые вызывает ее история, она уже видела не раз и не два в самых различных фильмах: так кивают обезумевшим женщинам, чтобы не расстраивать их еще больше.

Рядом с Черной Башней она встречает мужчину, который двадцать лет назад рассказал отцу Каллагэну о том, как мучился с угрями. Он и Труди рассказывает о том, что это место, куда он приходил регулярно, вылечило его от угрей, ожидая, что она примет его за психа. Однако ее встреча с материализовавшейся из воздуха женщиной, которая тут же крадет у нее туфли, заставляет Труди более серьезно отнестись к истории мужчины. Пение все еще привлекает людей на этот угол, но Труди чувствует, что-то не так, совсем не так. Мир наклонился, и ему грозит опасность завалиться совсем.

Сюзанна и Миа приходят к выводу, который давно уже стал ясен Роланду. Если они хотят выжить в Нью-Йорке, им надо сотрудничать. У Миа есть полный доступ ко всем воспоминаниям Сюзанны, но нет опыта жизни в огромном городе, который, впрочем, для Сюзанны почти такой же чужой, как и для Миа.

Сюзанна создает ментальный командный пункт, напоминающий кладовую Джонеси в «Ловце снов». Отсюда она может управлять эмоциональной температурой, силой схваток, состоянием зародыша, малого, может заставить его заснуть или, наоборот, разбудить. Она уменьшает эмоциональную температуру до приемлемого уровня, малого погружает в сон, уменьшает силу схваток с девяти (десять — уже роды) до двух. Дальнейшему уменьшению препятствует невероятная боль. Командный пункт трясет от напряжения, он грозит развалиться, как дом Ашеров Эдгара По.

Сюзанна впервые визуализирует своего ребенка, и удивлена, увидев, что у него глаза Роланда, а не Эдди. Прежде чем покинуть командный пункт, она добавляет к пульту управления микрофон и пытается с его помощью поговорить с Эдди, но ответа не получает.

Ее ментальный «Доган» нечто большее, чем просто визуализация. Все трое ньюйоркцев изменились, перейдя из одного мира в другой. Джейк стал телепатом, Эдди научился изготовлять предметы-талисманы, вроде ключа, а Сюзанна мысленно создает вещи, которые становятся, как настоящие. Однако полного контроля у нее нет. К примеру, она визуализирует микрофон компании «Зенит», но получает тот, что изготовлен «Северным центром позитроники».

В материи теперь уже красного мешка, в котором лежит Черный Тринадцатый, Сюзанна находит вещицу, которую заметил Эдди, будучи в Пещере двери: маленькую, вырезанную из слоновой кости черепашку, (Матурин, хранителя Луча), с царапиной в виде вопросительного знака на панцире.[173]Как и поющая роза, она притягивает к себе людей. Как ключ, который Джейк нашел на пустыре, черепашка заставляет людей подчиняться тому, кто держит ее в руках. Это кан-тах, один из маленьких богов, термин, впервые появившийся в «Безнадеге». Сюзанна верит, что резная черепашка принадлежит Темной Башне. В маленьком скверике (парк Кэтрин Хепберн), рядом с Хаммаршельд-Плаза-2, Сюзанна находит статую черепахи.

Сюзанна использует черепашку, чтобы убедить шведского бизнесмена[174]арендовать для нее номер в отеле «Плаза-Парк-Хайатт» и отдать ей пару сотен долларов. Под влиянием сигула женщина за регистрационной стойкой говорит: «Скоро придет Король, Король Глаза… Когда придет Король и Башня рухнет, сэй, все красивые вещицы, вроде вашей, разрушатся. А затем наступит тьма и не будет ничего, кроме воя Дискордии и криков кан-тоев».[175]

В номере 1919 Миа прячет орисы и Черный Тринадцатый в сейф. Она ждет звонка, хотя Сюзанна никак не может понять, откуда Миа известно о существовании телефонов. Пока они ждут, Миа посредством Прыжка переносит Сюзанну в другую реальность, чтобы они могли встретиться лицом к лицу и поговорить. Впервые они видят друг друга на крепостной стене, в галерее Замка-над-бездной. Когда-то он назывался замком Дискордня и расположен в глубинах Крайнего мира, «совсем рядом с тем местом, где закончится ваш поход, найдете вы Башню или свою погибель». Сюзанна чувствует, что Башня очень близка. Миа говорит Сюзанне, что Алый Король наконец-то заметил Роланда и наверняка уничтожит его до завершения похода. «Я ношу его смерть в своем животе, и меня это совершенно не тревожит».

С одной стороны к замку примыкает город Федик. С другой — за наружной стеной — бездна, в которой живут монстры, которые пытаются вырваться из ее глубин, совсем как монстры, живущие в пропасти у Луда.

Ребенка Миа назовет Мордред, имя это она выудила из памяти Сюзанны. Наполовину демон, ребенок вырастет быстро[176] и, как его тезка из легенды о короле Артуре, будет стремиться убить своего отца. Миа верит, что Мордред будет воплощением всех стрелков, какие только жили на Земле. Сюзанна изумляется, когда Миа подтверждает, что отец ребенка — Роланд, не Эдди.

Мы все сойдем с ума

Безумие (или боязнь сойти с ума) — постоянная тема на страницах всех семи томов эпопеи «Темная Башня». Первый настоящий безумец, с которым сталкивается ка-тет, — медведь Шардик, когда-то великий хранитель Луча. Скоро они выясняют, что большая часть древней техники обезумела, включая депрессивно-суицидального Блейна Моно.

Эдди думает, что он сходит с ума, когда Роланд входит в его разум на борту самолета, летящего с Багамских островов. Роланд и Джейк боятся за свою психику после того, как Роланд создает временной парадокс, убивая Джека Морта, социопата, который, безусловно, безумен. Грета Шоу помогала Джейку «удержать Башню» его психики.

Живя рядом с Темной Башней в течение тысячи лет и пытаясь овладеть ее мощью, Алый Король сходит с ума. Отец Каллагэн, увидев глаз Алого Короля в Черном Тринадцатом, решил, что Король безумен. Пещера голосов сходит с ума после лучетрясения.

Сюзанна часто волнуется за свою психику, особенно когда Миа перехватывает контроль над телом. Миа, мать Мордреда и ничья дочь, сходит с ума во время родов, еще до того, как понимает, какого вынашивала монстра.

И даже автор-персонаж Стивен Кинг сомневается, в здравом ли он уме, когда одним солнечным днем 1977 г. в его доме появляются созданные им персонажи.

Миа рассказывает Сюзанне историю Срединного мира. Дискордия, или Оувер, согласно Мэнни, первичный суп сотворения, так же известный, как Прим. Из него поднялись Лучи, поддерживаемые исключительно магией, и поддержка эта могла длиться вечно. Однако, когда магия ушла из всего мира, за исключением Башни, люди пришли в отчаяние и заменили магию, поддерживающую Лучи, машинами, созданными на основе рациональных науки и техники, которые, однако, имели конечный, пусть и очень большой ресурс. И теперь машины ломались, а мир разваливался. «Мейрлин удалился в свою пещеру в одном из миров, меч Эльда уступил место револьверам в другом, и магия ушла», — говорит Миа. Как Шардик и Блейн Моно, машины медленно сходят с ума. Разрушители Алого Короля лишь ускоряют процесс, который и так идет непрерывно.

Алый Король обещал (возможно, обещал только себе), что переживет падение Башни и будет вечно править возникшим хаосом. Миа говорит Сюзанне, что спасение Башни не является истинной целью похода Роланда. Если ему удастся освободить Разрушителей и убить Алого Короля, он только замедлит падение Башни. Она хочет, чтобы Сюзанна поверила: цели Роланда не так уж и благородны, потому что он не собирается спасать все живое.

«Он хочет только одного — увидеть Башню. Или, возможно, войти в нее, подняться на вершину, его честолюбие может простираться и так далеко. Он мечтает встать на галерее и выкрикивать имена своих погибших друзей и всех своих предков, до самого Артура из Эльда. Но спасать? Нет, добрая женщина. Если Башню и может что-то спасти, так это возвращение магии, а дело твоего дина, как ты хорошо знаешь, свинец».[177]

Миа вспоминает иерархию демонов: шесть первородных, по одному на Луч, которые правят другими существами, оставшимися на берегу существования после отхода Прима: говорящими демонами, призраками, демонами нездоровья. Каждый первородный демон одновременно мужчина и женщина, то есть демонических начал тоже двенадцать, по числу хранителей Лучей. В именах им нужды нет. Они такие, какие есть.

Миа пытается доказать Сюзанне, что она — из первородных демонов, но Сюзанна заставляет ее признать, что в действительности она не знает, кто она такая и откуда взялась. Роланд совершил половой акт с женским началом демона-оракула. Его семя каким-то образом сохранили и посредством мужского начала того же демона ввели в Сюзанну в говорящем круге, когда Джейка извлекали из Нью-Йорка в Срединный мир.

Миа говорит, что должна вырастить Мордреда, но Сюзанна думает, что желание Миа быть матерью привело к тому, что она более не способна отличить правду от лжи. Детта задает ключевой вопрос: если семя Роланда попало в Сюзанну, почему, когда они разделились, беременна Миа?

Звонящий телефон возвращает их в Нью-Йорк. Ричард Сейр, человек, который заманил Каллагэна в ловушку, зовет Миа в «Дикси-Пиг». Однако после разговора с Сюзанной в замке, у Миа зародились сомнения. Она спрашивает Сейра, выполнит ли он свои обещания. Сейр успокаивает Миа, говоря, что ее сын — самый важный младенец, который когда-либо рождался на Земле, и пусть детство Мордреда будет коротким, она сможет провести с ним несколько лет.

Сейр сообщает Сюзане, что Эдди и Роланд с минуты на минуту попадут в засаду и их убьют. Сюзанна понимает, что Миа предала Эдди ради своего монстра: у нее был доступ к памяти Сюзанны и она узнала почтовый индекс городка, в который отправились Роланд и Эдди. «Неудивительно, что ты хотела снять с меня его кольцо! Ты просто не могла допустить, чтобы оно прикасалось к твоей коже, после всего того, что сделала». Миа загоняет Сюзанну в камеру в ее же разуме, запирает на три засова, отчего Одетта вспоминает пребывание в тюрьме в Оксфорде.

* * *

Маленькая армия под командованием Джека Андолини поджидает Роланда и Эдди, когда они прибывают в штат Мэн. Сейр недооценивает свойственную Роланду божественную комбинацию тренированности, наблюдательности и интуиции. Под градом пуль Роланд успевает затащить Эдди в стоящий неподалеку магазин. Все их вещи остаются на асфальте, за исключением револьверов.[178]Завязавшийся бой напоминает Роланду Иерихонский холм.

Некоторые из бандитов, принимающих участие в стычке — те самые люди, которых Эдди и Роланд уже убивали десятью годами позже. Это Ключевой мир, и тот, кого они убивают, остаются мертвыми. Эти временные парадоксы вроде бы могут создать двойные воспоминания, которые возникли у Роланда и Джейка после того, как Роланд убил Джека Морта, но не создают. Возможно, причина в том, что речь не идет о жизни члена катета.

Роланд и Эдди уводят владельца магазина и Джона Каллема, единственного выжившего вместе с ними покупателя, когда отходят в подсобку магазина. Каллем — первый из двух полезных Роланду людей, с которыми стрелок встречается в магазине, армейский ветеран, беспрекословно выполняющий все команды Роланда. Он поджигает подсобку, не позволяя атакующим пройти через здание. Тех же, кто появляется из-за углов, убивают Роланд и Эдди.

Приближающиеся сирены отвлекают бандитов, позволяя Роланду, Эдди и Каллему отступить незамеченными. Каллем на своей моторной лодке перевозит их через озеро. Во время этого переезда Кинг впервые прямо в тексте[179]говорит о том, что один из членов ка-тета может умереть, и это будет или Эдди, или Роланд. Эдди дает себе зарок позже спросить об этом Роланда, но «шанса этого так и не получил, и до того, как вопрос вновь пришел в голову, между ними проскользнула смерть».

Каллем, он сторожит и ремонтирует коттеджи ньюйоркцев, которые приезжают в штат Мэн на лето, спрашивает Роланда, приходящие ли они. Так местные называют незнакомцев, которые появляются в этих краях последние два или три года. Обычно в рванье или голые, говорят на незнакомых языках. По описанию Каллема Роланд узнает в некоторых медленных мутантов. Не все приходящие настроены дружелюбно.

Как любой хороший сторож, Каллем прекрасно знает, как местных жителей, так и летних гостей. Он рассказывает Эдди, где остановились Тауэр и Дипно и соглашается с предположением Эдди, что первые приходящие появились здесь примерно в то время, когда Стивен Кинг переехал в расположенный неподалеку Бриджтон. Когда они расстаются, Роланд дает Каллему совет ненадолго уехать отсюда, чтобы Андолини не смог его найти.

Для человека, который вроде бы должен опасаться за свою жизнь, Тауэр ведет себя безответственно: ездит по округе и скупает книги. Эдди так злится на книготорговца, что готов его убить. Роланд говорит Эдди: если уж он, Роланд, смог сдержаться и не убил хныкающего, думающего только о себе молодого наркомана, которого встретил много месяцев тому назад, то и ему, Эдди, придется взять себя в руки и пощадить Тауэра.

Время на этой стороне бежит быстро. Контракт Тауэра с Балазаром истекает менее чем через неделю. Прибыв в коттедж номер 19, они находят там одного Дипно. Роланд просит вышедшего на пенсию адвоката подготовить акт купли-продажи, но Тауэр вновь передумал, и Дипно говорит, что заставить его подписать акт можно будет только под пыткой. «Мы его убедим», — уверенно заявляет Роланд.

Эдди набрасывается на Тауэра, когда тот возвращается из очередной книжной экспедиции. Роланд не вмешивается: Эдди знает Тауэра, как облупленного. Они оба — наркоманы. Ярость Эдди в сочетании со спокойствием Дипно приводят Тауэра в чувство. Он задает Роланду несколько вопросов на Высоком Слоге.

Дипно и Эдди болтают о пустяках, пока Роланд и Тауэр о чем-то говорят, выйдя на улицу. Когда Эдди упоминает о том, что он из Кооп-Сити в Бруклине, Дипно говорит, что Кооп-Сити в Бронксе.[180]. Эдди чувствует себя сокрушенным всеми мирами и колонной истины, в которой образовалась дыра.[181] И по мере того, как игра подходит к концу, дыра эта становится для него все более очевидной.

«Мы падаем из чрева матери в могилу, из одной тьмы в другую, мы почти ничего не помним о первом и ничего не знаем о второй… мы можем только верить. То, что перед лицом этой простой, но ослепительной тайны нам удается сохранить разум, — почти божественное чудо. Чудо, что мы можем направить на них мощную интуицию своего воображения и разглядывать их в зеркале снов, можем, пусть робко, вложить руки в отверстие, которое открывается в самом центре истины… все это магия, не правда ли?»

Роланд закрывает сделку с Тауэром. «Не каждый день меня мешает с дерьмом человек, который обещает при этом дать мне миллионы и освободить от самого тяжелого камня, что лежит на сердце», — говорит Тауэр, прежде чем подписать документ, согласно которому владельцем пустыря становится ка-тет.

Роланд оперирует Эдди, вытаскивает пулю из ноги: того ранили во время перестрелки в магазине. Роланд говорит Эдди, что боль поднимается от сердца к голове и приказывает взять в рот ремень, чтобы прикусить боль.[182]

Тем временем, вспоминая сцены из бесчисленных вестернов, которые он смотрел в кино и по телевизору, Эдди связывает их битву с Волками в Калье Брин Стерджис с «Великолепной семеркой», даже думает об актерах, которые смогли бы сыграть его и Роланда в экранизации их похода. Это, кстати, одно из любимых занятий фэнов на сайтах, посвященных Темной Башне.

После операции Тауэр объясняет Эдди, почему он так высоко оценил свой экземпляр «Жребия». Первое издание книги вышло малым тиражом, а на суперобложке отец Каллагэн назван отцом Коди. Исходную цену книги сначала подняли, потом снизили, поэтому на большинстве экземпляров первого издания на клапане суперобложки вырезали цену. «Например, предположим, что этот Кинг станет знаменитым или получит признание критики? Я понимаю, шансы невелики, но, допустим, это случилось? Тогда экземпляры первого издания его второго романа окажутся столь редкими, что мой будет стоить уже не девятьсот пятьдесят долларов, а в десять раз больше.[183]

Эдди убеждает Роланда поехать в Бриджтон и повидаться с Кингом. Он уверен, что к тому времени, когда они доберутся туда, ка скажет им, зачем им понадобилась эта поездка. Это последний раз, когда Роланд и Эдди видят Тауэра и Дипно. Расставания начались. „Игра завершается. Я всю жизнь шел к этому, ждал долгие годы. Конец близится. Я это чувствую. И ты тоже?“ — спрашивает Роланд у Эдди. Однако чувства у стрелка двойственные. „Ты понимаешь, после стольких лет, когда поиск Башни стал смыслом моей жизни, последний оставшийся шаг пугает“.

Во сне Сюзанна слышит в новостном выпуске несколько некрологов. В одном говорится о Стивене Кинге. Но, поскольку ее не было в Пещере голосов, когда Роланд показывал остальным „Жребий“, имя это ей ничего не говорит. Его значимость она поймет, лишь когда они доберутся до „Синих небес“.

Она получает ментальное послание от Эдди, который просит ее продержаться день, если она сможет, пока они с Роландом закончат все дела в Мэне. Когда Миа впадает в панику, увидев толпу в вестибюле отеля (она спустилась вниз, чтобы поехать в „Дикси-Пиг“), Сюзанна пользуется возможностью получить новую информацию в обмен на сотрудничество.

Они ретируются в женский туалет. Уверенность Миа в Сейре рушится после того, как Детта говорит ей, что Роланд и Эдди не погибли, угодив в засаду в Мэне. Они вновь уходят в Прыжок, на этот раз переносятся в Федик, маленький городок у стен Замка-над-бездной. Сюзанна находит одну из масок Волков около станции Патриции Моно. Сюда Волки привозили детей, похищенных в Калье. Через одностороннюю дверь, расположенную под Замком, они попадали к границе Тандерклепа, выходящей к Калье.

Магические двери работали в обе стороны, но „Северный центр позитроники“ не научился создавать такие же, их изделия открывались только в одну сторону. Некоторые технологические двери вели в тодэшные пространства, где обитали монстры (возможно, такие, как Тэк или Оно), вроде крыс, бегающих между стенами дома. Люди, которые попадали в такие места, могли годы блуждать там в темноте, но в конце концов их кто-то находил и сжирал. Алый Король держал одну такую дверь для своих злейших врагов.

Помня просьбу Эдди, Сюзанна уговаривает Миа, которая многие столетия не могла выговориться, рассказать ей остальную часть своей истории, становясь как бы зеркальным отображением Шахерезады. Когда Миа прибыла в Федик две тысячи лет тому назад, примерно в то время, когда изготовили Энди, робота-посыльного, в городе еще теплилась жизнь, но люди или были бесплодными, или рожали мутантов. Она увидела одного здоровенького ребенка и поняла, что ее предназначение — выносить и вырастить такого же. Потом пришла Красная смерть, и те немногие, кого не тронула болезнь,[184]покинули Федик на Патриции Моно.

Оставшись в Федике, Миа проводит в одиночестве многие столетия, пока не появляются люди Алого Короля, с кровавыми дырами во лбу. Потом приходит Уолтер, босс Сейра, который говорит, что Алый Король может дать ей ребенка. В „Догане“ „Доганов“, штаб-квартире „Северного центра позитроники“, Уолтер сделал Миа смертной. Она не помнит, как произошел ее переход из демона в мир плоти. Это была фаустовская сделка: она отдала бессмертие, чтобы стать женщиной, способной выносить ребенка, но не зачать его.

Миа верит, что она — часть древнего пророчества. „Тот, кто станет последним в роду Эльда, зачнет ребенка, совершив инцест, совокупится со своей сестрой или дочерью, и этот ребенок будет помечен, по красной пятке узнают его. Именно он остановит дыхание последнего воина“. Сюзанна напоминает Миа, что она Роланду не сестра и уж точно не дочь, но Миа спрашивает, понимает ли она значение слова „дин“.

Миа признает, что была тем оракулом и встречалась с Роландом и Джейком до того, как Одетту/Детту извлекли из Нью-Йорка. Но не упоминает о том, что семя Роланда попало в матку Сюзанны с ее участием. Возможно, не помнит этого, но скорее всего в этом участвовал другой демон, потому что Миа к тому времени стала, по словам Сюзанны, ходячим инкубатором. Младенец передавался в Миа клетка за клеткой, аналогично переливанию крови. Сюзанна приводит Миа в ярость своими бесконечными вопросами, поэтому Миа возвращает их в женский туалет. Сюзанна не смогла продержаться целый день, но дотянула до сумерек.

По пути к дому Кинга Эдди предлагает следующее: они должны попытаться убедить крестного отца Сюзанны, Мозеса Карвера, объединить „Тет корпорейшн“ и „Холмс дентал“ в самую богатую корпорацию в истории человечества, используя его знания будущего. И одной из задач этой новой организации будет борьба с „Сомброй“ и „Северным центром позитроники“, с тем, чтобы не дать им усилиться и, возможно, спасти те Лучи, которые еще не разрушились. Эта же компания сможет принять необходимые меры по защите розы.

Подъезжая в Бриджтону, Эдди и Роланд чувствуют, что приближаются к источнику огромной силы. Кинг представляет собой один из уцелевших Лучей, которые поддерживают Башню. Роза представляет другой. Вот тут стрелки понимают, что подразумевает их находка книги „Жребий“: они едут на встречу со своим создателем.

Встреча производит сильное впечатление как на создателя, так и на создания. Роланду становится дурно. Кинг думает, что у него нервный срыв, и пытается убежать от них. Он узнает Роланда,[185]а вот Эдди не узнает. „Вы, должно быть, стрелки, если вы настоящие. — Кинг всматривался в Роланда сквозь толстые линзы очков. — Стрелки, ищущие Темную Башню“. Потом он лишается чувств. Кинг, их бог и создатель, не бессмертный. Эдди видит вокруг него темную ауру, такие цветные нимбы Ральф видит в „Бессоннице“. Роланд называет ее тоданой, мешком смерти. Ка пометила Кинга. Но некоторые его истории могут стать бессмертными.

Трое мужчин присматриваются друг к другу. Эдди думает, что Кинг достаточно приятный для бога, но он несет ответственность за смерть людей, скажем, его сестры и брата. Со своей стороны, Кинг боится, что Роланд пришел, чтобы убить его.[186]„Поверь мне, когда я это говорю, — по голосу Роланду чувствовалось, что он придает большое значение своим словам, — убить тебя — самое последнее, что может прийти мне в голову, сэй Кинг“. Он задает Кингу три вопроса, которые задавал жителям Кальи Брин Стерджис, изменив третий, поскольку теперь он и Эдди ищут поддержки, а не предлагают ее.

Кинг признается Эдди, что забросил сериал „Темная Башня“, потому что не полагал Роланда хорошим парнем. Забросил этот роман, хотя он мог стать его „Властелином колец“, его „Горменгастом“. „Когда тебе двадцать один, амбиций у тебя хоть отбавляй. Но потребовалось не так много времени, чтобы понять — это слишком большая задача для моего маленького мозга. Слишком… ну, не знаю… неподъемная… А потом я потерял конспект романа“.[187]Он находит рукопись в подвале, в коробке для забракованных им рукописей.

Кинг говорит, что в этой книге, возможно, лучшая первая фраза из тех, которые он написал. Историю он знает до разговора Роланда с человеком в черном на голгофе.[188]Стрелок сидит, опустив голову, когда Кинг упоминает его предательство Джейка в горах. „Вам нет нужды стыдиться, мистер Дискейн. В конце концов это я заставил вас это сделать“. Несколько минут спустя он отказывается от своих слов. Говорит, что Роланд, которого он попытался изобразить по образу и подобию Человека-без-имени Серджио Леоне, стал для него проблемой. „Когда вы позволили мальчику упасть в пропасть, это был кульминационный момент“.

На слова Роланда: „Ты же сказал, что заставил меня это сделать“, — Кинг отвечает: „Я солгал, братец“. Роланд думает, что есть другая причина, по которой Кинг перестал писать. Что-то мешало ему работать над этой историей. Возможно, низшие люди, укравшие конспект.

В попытке получить важную информацию, которая поможет им в походе, Роланд гипнотизирует Кинга и допрашивает о событиях их недавнего прошлого. Кинг узнает имя Клаудия-и-Инесс Бахман, но не как автора „Чарли Чу-Чу“. Она — жена его псевдонима, Ричарда Бахмана. Буква „и“ между именами ничего для него не значит, но Эдди знает, что предназначение буквы — сделать Инесс частью ка-тета девятнадцати. Насчет 19 Кингу известно только одно: простые числа всегда вызывали у него особый интерес.[189]

Кинг знает, что Роланд умеет гипнотизировать людей патроном, танцующим на руке, но тем не менее впадает в гипнотическое состояние. Говорит, что история Темной Башни „просто приходит ко мне. Она врывается в меня, это мне нравится, а потом выходит наружу, когда я шевелю пальцами. Никогда не выходит из головы. Выходит из пупка“. Кинг — не ка, он всего лишь контактер, передаточное звено, и ненавидит кое-что из того, что заставляет его делать ка, например, описывать смерть Сюзан Дельгадо.

Алый Король впервые попытался напугать Кинга, когда тому было семь лет. Кинга охватила паника, когда его посадили в сарай после того, как они с братом попытались убежать из дома, но Катберт, или Эдди, близнец Катберта, спас юного Стивена. С того времени его страх перед пауками стал ассоциироваться с Алым Королем, которого он называет Повелителем пауков. В последующие годы Владыка Дискордии много раз пытался убить Кинга или убедить его более не писать. Иногда другие спасали Кинга, иногда он спасался сам.

Роланд спрашивает Кинга, почему тот перестал писать. Кинг отвечает: „Потому что я не хочу быть Ганом.[190]Я отвернулся от Диса, мне следует точно так же отвернуться от Гана… Мне страшно. Он смотрит на меня. Глаз Короля“.

Роланд велит загипнотизированному автору слушать Песнь Черепахи, крик Медведя. А потом садиться за стол и писать, начиная с того эпизода, когда Роланд потерял два пальца. Писать он должен, пока не устанет, потом может отдыхать, пока вновь не услышит Песнь Черепахи. Эдди предлагает Роланду внушить загипнотизированному Кингу, что тот должен бросить пить и курить, но Роланд считает, что и так „оказал слишком сильное воздействие на его разум, влез в дела ка“, и на большее просто не решается.[191]

Кинг говорит им, что ребенок Сюзанны убьет ее, если они не поспеют вовремя, а Черный Тринадцатый необходимо уничтожить. Если он проснется, то станет самой опасной угрозой во вселенной. „Неси шар к двойной Башне“, — говорит Кинг.[192]Он еще не написал эту часть истории, поэтому совет, скорее, не его, а ка.

Он говорит Роланду, что ему можно будет отослать письмо, может, даже маленькую посылку, но лишь один раз. И в письме этом будет еще один ключ, который он отошлет Джейку. Роланд выводит Кинга из гипнотического транса, с приказом забыть все, но помнить о случившемся на самых глубинных уровнях своего подсознания.

Каллагэн, Джейк и Ыш устремляются по следу Миа. В Нью-Йорке они встречают преподобного Эрла Харригана, двойника Хенчека и пастора церкви святого Бога-Бомбы. Он говорит им, что Сюзанна, которая связалась с ним через микрофон „Догана“, села в такси где-то полчаса тому назад. Им же она велела идти в отель. Они также узнают от Харригана, что в вестибюле небоскреба, стоящего на месте пустыря, растет дикая роза, в маленьком садике, разбитом в вестибюле высотного здания, огражденном бархатными веревками. Солнечные лучи, падающие в огромные окна, освещают розу. Многие люди плачут, когда проходят мимо розы к лифтам. Около садика табличка с надписью: „ОТ „ТЕТ КОРПОРЕЙШН“ В ЧЕСТЬ СЕМЬИ ЛУЧА И В ПАМЯТЬ О ГИЛЕАДЕ“.

На регистрационной стойке отеля, в котором остановилась Сюзанна (он в округе единственный, так что ошибиться невозможно), Джейку дают письмо, которое послал Кинг, выйдя из гипнотического транса. На конверте две строчки, то ли написанные каллиграфическим почерком, то ли напечатанные. „Джейку Чеймберзу. Это правда“. Последняя фраза — название сочинения Джейка. В конверте, помимо листка бумаги, лежит пластиковый прямоугольник — магнитный ключ отеля „Плаза-Парк“.

Джейк и Каллагэн понимают, что Черный Тринадцатый все еще в номере Сюзанны, и люди Алого Короля придут за ним, как только увидят, что Миа пришла без магического кристалла. „Я думал, что навсегда избавился от него“, — говорит Каллагэн. „Иногда они возвращаются“,[193]— отвечает Джейк, пожав плечами. Магнитный ключ помогает им попасть в комнату Миа, насчет номера у них нет ни малейших сомнений, и Джейк угадывает комбинацию, открывающую замок сейфа. Он вооружается орисами, бросать которые научился в Калье. Черный Тринадцатый пытается заставить Каллагэна убить Джейка. Джейк, Каллагэн, Ыш и горничная успокаивают его именем Господа. Их победа возрождает веру Каллагэна и вдохновляет на грядущие подвиги.

Каллагэн крадет чаевые горничной, и на такси они едут к зданию, в котором самая надежная камера хранения — к „двойной Башне“. Они покупают достаточно жетонов, чтобы упрятать Черный Тринадцатый в ячейку подвальной камеры хранения во Всемирном торговом центре[194]на предельно долгий срок: три года. Джейк шутит, что Черный Тринадцатый „будет лежать там в целости и сохранности, если здание не обрушится и не погребет его под собой“. „А если такое случится… — размышляет Каллагэн. — Хрустальный шар под ста десятью этажами бетона и стали? Даже шар, которому подвластна любая магия? Думаю, при таком раскладе от него ничего не останется“.

Каллагэн тревожится из-за того, что их враги в „Дикси-Пиг“ смогут выудить информацию о местонахождении хрустального шара из их памяти. И добавляет, что их не должны захватить живыми. Оба — и Джейк, и Каллагэн — уверены, что умрут в эту ночь. Каллагэн причащает Джейка, прежде чем они входят в ресторан.

Джейк предлагает общий план атаки. Как и человек, который обучал его, он знает, что нужно оставить место для импровизации. Он дает Каллагэну отцовский „ругер“, сам же готовится бросать орисы, но Ыш находит другое оружие, которое очень поможет им в „Дикси-Пиг“: вырезанную из слоновой кости черепашку, талисман, который Сюзанна оставила в ливневой канаве, когда Миа отвлеклась.

Удачная транспортная пробка, виновником которой оказался автобус (другими словами, событие, срежиссированное ка), заставляет таксиста высадить Миа за квартал от „Дикси-Пиг“. На тротуаре сидит уличный певец, исполняющий песню, которая начиналась со слов: „Юноши бедного жизнь печали полна…“ Эта песня ассоциируется у Сюзанны с периодом ее социальной активности, и она сама пела эту же песню, заменив юношу девушкой, жителям Кальи. После всего того, что ей пришлось пережить с Роландом, она знает, что песня эта звучит здесь не случайно. Миа, без участия Сюзанны, предлагает уличному певцу пятьдесят долларов за еще одно исполнение этой песни. Песня переносит Сюзанну, а вместе с ней и Миа в Оксфорд, штат Миссисипи, к воспоминаниям Одетты, и Миа чувствует те надежду и любовь, которые испытывала тогдашняя молодежь.

Миа понимает, как сильно ее обманули, когда говорит Сюзанне, что хочет взглянуть на ее мать. Сюзанна показывает ей обыденный эпизод: она возвращается домой, где мать ждет ее с только что испеченной имбирной коврижкой. С этого момента Миа понимает, каким может быть материнство, если никто не встает между матерью и ребенком. „Я согласилась стать смертной, однако я, кажется, упустила многое из того, что является привлекательным в такой короткой жизни, не так ли?“ („Краткосрочники“ — так бессмертные называют смертных, этот термин используют лысые доктора в „Бессоннице“ и призраки в „Королевском госпитале“. Существо в „Оно“ также говорит о коротких жизнях смертных).

В тот период, когда Миа отвлекается, Сюзанна бросает резную черепашку в ливневую канаву, надеясь на то, что с помощью ка она попадет к ка-тету. Детта, другой демон Сюзанны, появляется из глубин сознания с предложением, что они могут использовать материнский инстинкт Миа с тем, чтобы превратить ее в союзницу.

Попытки Сюзанны удержать схватки под контролем приводят к логичному финалу: к перегрузке системы. В „Догане“ она переводит тумблер состояния малого из положения „СОН“ в положение „БОДРСТВОВАНИЕ“, но этого недостаточно. Приходится увеличивать интенсивность схваток, то есть инициировать у Миа роды.

В „Дикси-Пиг“ их приветствует запах жарящегося мяса. Ресторан полон низших мужчин и женщин и вампиров. Сейр тоже там, с дырой во лбу он выглядит так, словно в него выстрелили с близкого расстояния. Кровь пульсирует в „ране“, но никогда не вытекает из нее. Он встречает появление Миа аплодисментами, и остальные присоединяются к нему, крича: „Хайл, Миа!“ и „Хайл, Мать!“ Странные жуки выползают из-под одного из столов, приветствуя ее на своем жучьем языке, который Миа слышит в голове.

Детта на мгновение перехватывает контроль над телом и сдирает маску с одной из низших женщин. Под ней — красная крысиная морда с желтыми зубами, растущими на поверхности щек. Детта пытается сохранить контроль, но Миа сильнее, и загоняет ее в глубины сознания.

Сейр унижает Миа перед своими подчиненными, заставляя лизать ему туфли.[195]„Ты была прекрасной хранительницей… но нужно также помнить, что вынашивала ребенка подружка Роланда из Гилеада (то есть Сюзанна)“.

В этот момент неведомо откуда взявшийся порыв ветра заворачивает край гобелена. За ним она видит дюжину мужчин и женщин, лица которых перекосились и ссохлись от возраста и злобы. Кто они — непонятно, но точно не люди. Сюзанна предлагает называть их гибриды. А на столе, вокруг которого они сидят, стоит электрическая жаровня с вращающимся вертелом, на котором поджаривается тельце человеческого младенца. Как выясняется, ресторан этот специализируется на жареной человечине. Но Миа уже тащат из обеденного зала на кухню ресторана — двойник кухни в замке Дискордия, где Миа кормилась в своих снах.

На короткое время Миа переносит Сюзанну на крепостную стену.[196]Миа наконец-то соглашается с тем, что ее обманывали с самого начала. Ее прозрение сродни прозрению Гарольда Эмери Лаудера в „Противостоянии“, осознающего, что Флегг обманул его. Она умоляет Сюзанну помочь ей удрать с малым, даже если перед ней будет одна дверь — в тодэшную тьму. Бродить в темноте вместе с сыном лучше, чем расстаться с ним. „А если пути к свободе не будет, — продолжила Миа, — убей нас“.

У двери, ведущей из Нью-Йорка в Федик, Сюзанна слышит пароль, но знает, что это слово, произнесенное на незнакомом языке, ей никогда не выговорить. Но Миа обещает ее научить выговаривать если не это слово, то другое, которое тоже может открыть дверь. В „Догане“ Федика их проводят в огромный зал, заставленный кроватями. На одной из них лежит Миа. А в проходе копошатся жуки, которых Сюзанна уже видела в „Дикси-Пиг“. Те самые доктора, которых использовали Смиренные сестры Элурии для лечения своих пациентов.

Сюзанну укладывают на соседнюю кровать. Их головы соединяют неким устройством, похоже, позаимствованным из сериала „Стар трек“. Связь эта необходима, чтобы передать последние клетки младенца Миа, чтобы она смогла родить его. После родов как Сюзанна, так и Миа становятся ненужными. Сюзанне, похоже, суждено появиться в меню „Дикси-Пиг“. Она кричит от боли и передает Миа последние клетки младенца, чтобы он мог наконец родиться. После чего издает крик облегчения и сожаления, крик, напоминающий песню. „И на крыльях этой песни Мордред Дискейн, сын Роланда (и еще одного, о, вы можете сказать, Дискордия), вошел в этот мир“.

На этом история заканчивается. В книге, правда, есть еще кода: дневник Стивена Кинга, который начинается через три дня после встречи с Роландом и Эдди, а обрывается менее чем через три недели после рождения Мордреда.

Кинг фиксирует процесс возвращения к работе над эпопеей „Темная Башня“, публикацию отдельных рассказов, которые складываются в „Стрелка“. Через девять лет после визита Роланда и Эдди он решает, что Роланду нужны друзья, и берется за „Извлечение троих“. „Мне теперь представляется, что многие ранее написанные мной произведения, особенно „Оно“, служили разминкой перед этой историей“. Он решает, что получилась хорошая книга, но „во многом можно сказать, что я ее вовсе не писал — она просто излилась из меня… ветер дует, колыбель качается, и иногда мне кажется, что моего в этой книге ничего нет, и никакой я не писатель, а всего лишь гребаный секретарь Роланда из Гилеада“.

Два года спустя он бросает пить, еще через пару лет получает на день рождения дюжину роз и слышит голос, который говорит ему, что пора садиться за „Бесплодные земли“. „Написал огромную книгу без накладок и неувязок. На всю рукопись встретились лишь несколько мелких неточностей“. Его тревожит беременность Сюзанны, но он успокаивает себя тем, что вплотную займется этой беременностью еще через одну-две книги. Он знает, что фэны поднимут вой из-за концовки, обрезанной по живому. Ему кажется, что „Бесплодные земли“ — высшая точка его „выдуманной жизни“. Он считает эту книгу даже лучше „Противостояния“.

Он получает письмо от семидесятишестилетней женщины, больной раком, которая спрашивает, как закончится эпопея. И чувствует себя „полным дерьмом“, потому что он не может ей ответить. „И о том, что находится внутри этой чертовой Башни, я знаю не больше… Ыша!.. Ветер дует, и история движется. Потом ветер стихает, и мне остается только ждать, также, как и вам… Они думают, что я командую парадом, они все, начиная от самого умного критика до последнего читателя, едва складывающего слоги в слова. И напрасно. Потому что рулю не я“.

Кода ведет читателей дальше, к работе над „Колдуном и кристаллом“, рассказывает о частых спорах Кинга с его женой насчет опасности прогулок по узким шоссе, что проходят рядом с их домом у озера. Он радуется появлению Флегга и размышляет над тем, окажется ли тот Уолтером давним злейшим врагом Роланда. „Теперь я вижу, что все мои истории, написанные прежде, связаны в большей или меньшей степени с этой историей. И вы знаете, не думаю, что это проблема. Когда я пишу эту историю, у меня такое чувство, будто я возвращаюсь домой“.

И при этом он чувствует опасность. Будто какая-то разрушительная сила знает, что он наиболее уязвим, когда пишет эту историю. Он тревожится, что может умереть от сердечного приступа прямо за столом, и не хочет оставить эту работу незаконченной.[197]„Темная Башня“ — моя uber-история, двух мнений тут быть не может».

Он видит влияние эпопеи на другие книги. В середине 1999 г., закончив работу над «Колдуном и кристаллом», но еще не приступив к следующей книге, он все чаще грезит о младенце Мордреде, Дискордии и 19 июня 1999 г. Он и Тэбби продолжают спорить о его прогулочном маршруте. Кода заканчивается заметкой, вырезанной из «Портленд санди телеграм», в которой сообщается о том, что 19 июня 1999 года Кинга сбил автомобиль, и от полученных травм он скончался в больнице.[198]

И раньше в книге персонажи встречались с ее автором, но в «Темной Башне» впервые затронут вопрос о том, а что случится с персонажами, если их создатель умрет, прежде чем они доберутся до конца своей истории.

Когда Кинг в 1994 г. сказал, что в общих чертах знает содержание последующих книг, в частной переписке он упомянул, что собирается устроить своему вымышленному двойнику автомобильную аварию, но далеко не со столь серьезными последствиями, в какую он несколькими годами спустя угодил сам.[199]Действительность, которая зачастую превосходит любую выдумку, показала себя во всей красе и снабдила Кинга материалом, оказавшим заметное влияние на главную книгу его жизни.

Все знают, что их ждет смерть. У всех есть работа, которую они хотят завершить до того, как достигнут конца тропы. Вводя себя и случившееся с ним в эпопею, Кинг показывает, сколь важное значение он придавал завершению похода Роланда.

Date: 2015-09-17; view: 375; Нарушение авторских прав