Обрядовая сторона праздника Крещения Господня в Древней Руси

СОДЕРЖАНИЕ

Вклад Русской Православной Церкви в победу над фашизмом

Обрядовая сторона праздника Крещения Господня в Древней Руси

Тайны жизни и смерти (Размышления о путях земной и загробной жизни христианина)

Воплощение Христово и его значение в деле спасения человека

Святитель Тихон Задонский и дети

Проповедь в день преставления святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова

У Бога все готово

Пустынь помогала вдовам, сиротам и погорельцам

Великое дарование – страх Божий

Ревность в деле спасения

Бог отрет всякую слезу

«Чертог Твой вижду, Спасе мой»

Рассуждение

Пасха. Светлое Христово Воскресение.

Страх Божий

Этот листок открыл мне всю душу

Вся их жизнь была непрестанным подвигом

Живое, опытное познание Бога.

Это было нарушением монашеских правил

Проповедь в Неделю перед Просвещением

О семейной жизни

Пример аскетического подвига

Вклад Русской Православной Церкви в победу над фашизмом

(Статья написана к 30-летию Победы над фашистской Германией)

30 лет назад советский народ одержал победу над фашистской Германией.

В первый же день Великой Отечественной войны Предстоятель Русской Православной Церкви Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий, маститый 74-летний старец, обратился с посланием ко всем верующим нашей страны. Этот исторический документ ясно определил позицию Русской Православной Церкви: «В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва ли не весь мир, не коснется нашей страны, но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашистские разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю... Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг». В послании Митрополит Сергий призывал верующих людей исполнить священный долг перед Родиной – всеми средствами защищать ее от врага.

Любовь русского человека к своей Родине беспредельна и беззаветна: когда Родина в опасности, он готов, пренебрегая смертью, отдать все свои силы на защиту ее. И это есть непреодолимое веление сердца, порыв любви, который он не в силах остановить, который он должен до конца исчерпать.

Бесчисленные примеры из истории нашей страны являются единой иллюстрацией этого великого патриотического чувства русского человека. Так, еще в тяжкое время татарского ига русский народ не давал покоя врагу и наносил ему ощутимые удары. И настало, наконец, время, когда он сбросил ярмо ненавистного ига.

Великий князь Димитрий Донской, горя ревностью о православной вере и свободе родной земли, прибыл к Преподобному Сергию, чтобы получить благословение на решающий бой с Мамаем.

«Подобает тебе, князь, — сказал Димитрию Преподобный Сергий, — заботиться о стаде, порученном тебе от Бога, и выступить против врагов, желающих разорить Русскую землю: иди небоязненно, Господь поможет тебе в твое правде, и победишь врага».

Преподобный Сергий, молитвенник и печальник Земли Русской, укрепив Димитрия Донского верой и молитвой, дал ему двух воинов-иноков Пересвета и Ослябю, с честью погибших на поле брани. Два инока, посланные Преподобным Сергием на Куликовскую битву, не могли решить ее исхода своим участием, но для русского войска они были олицетворением благословения Церкви на святое дело спасения Руси: видя их в своих рядах, русские воины воочию убеждались, что Церковь благословляет эту великую битву, что молитвы угодника Божия Преподобного Сергия будут сопровождать их на поле битвы. Так великая сила любви русского народа к своей Родине, его всеобщая непреодолимая воля видеть Русь свободной одолели дотоле непобедимого, сильного, жестокого врага.

Такими же чертами всенародного подъема ознаменована борьба России против польско-шведской интервенции в начале XVII века. Клич, брошенный Мининым и Пожарским, горячие патриотические призывы Патриарха Московского Гермогена, келаря Троице-Сергиевой Лавры Авраамия Палицына и архимандрита Дионисия нашли отклик в сердцах всех русских людей. И русские победили: народные ополчения изгнали иноземных захватчиков.

Славную страницу вписали в историю Русского государства русские патриоты в 1812 году. Промыслом Божиим Наполеону попущено было дойти до самой Москвы, как бы для того только, чтобы показать всему миру, на что способны русские люди, когда Отечество в опасности. Силу русского оружия и русского патриотизма не раз испытали и германские племена — достаточно вспомнить знаменитое Ледовое побоище на Чудском озере, когда святой князь Александр Невский разбил рыцарей Ливонского ордена.

Урокам истории не вняли нацистские главари, вероломно напавшие на наше Отечество. В тот грозный час наш народ, вставший на защиту Земли Русской, напомнил врагам, что воинско-патриотический дух Александра Невского, Димитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и, Кутузова жив и действен в их потомках. Наш народ доказал варварам XX века, что каждое оскорбление, нанесенное чести Родины нашей, постигнет грозное возмездие.

В Великой Отечественной войне народы нашей страны боролись не только за свою Родину, но и за весь мир, над которым была занесена кровавая рука фашизма. И как в годы порабощения Европы Наполеоном именно русскому народу суждено было освободить мир от тирана, так и в этой войне нашему народу выпала на долю высокая и трудная миссия избавить человечество от фашизма, вернуть порабощенным странам свободу и водворить мир.

Презрев азы воинской чести, гитлеровская армия несла смерть и опустошение всем: убийства мирных жителей, детей, стариков, надругательства над пленными, насилия и грабежи стали как бы второй профессией солдат и офицеров этой армии. Разрушение и уничтожение памятников национальной культуры, в том числе православных храмов, стали признаком немецкой «цивилизации», а виселицы на площадях и улицах оккупированных городов и сёл стали свирепым символом гитлеровского «нового порядка».

О зверствах гитлеровцев вспоминает священник Георгий Писанко, который в плену своими глазами видел, как фашисты издевались над русскими военнопленными, морили голодом, убивали, безжалостно мучили: Я видел, пишет о. Георгий, как, перегоняя из лагеря г. Хорола в лагерь г. Кременчуга наших военнопленных, фашисты убили по дороге более 500 человек. В селе Гусаково Звенигородского района фашисты облили бензином детский дом и сожгли его вместе с детьми. Наша Православная Церковь, свято хранящая заветы Христа и святых апостолов, всегда живущая со своим народом одной жизнью, горячо откликнулась на несчастье, обрушившееся на нашу страну, и по призыву своего Первоиерарха целиком посвятила себя служению Родине.

К защите Родины верующих звал не только священный гражданский, но и христианский долг. Христово учение требует от каждого последователя беззаветной любви к своим братьям. И эта любовь верующих русских людей нашла яркое проявление в защите родного Отечества. В годы тяжелых испытаний с особой силой возгорается дух веры в сердце православного человека. Вера влечет человека на жертвенный подвиг во имя Христовой заповеди: «Болши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15, 13). Как писал Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий, «душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради Родины».

Если в сердце христианина горит огонь истинной любви, завещанной Христом, это сердце не требует указаний, в чем проявить свою любовь: оно само и голодного накормит, и плачущего утешит. То же можно сказать и о священном чувстве любви к Родине: если в душе и сердце христианина ярко горит пламень патриотизма, он сам найдет пути для проявления своей любви к Отечеству, будь то труды на оборону Родины, денежные пожертвования на это святое дело, неусыпные молитвы к Богу о скорейшем даровании победы, духовная поддержка тех, кому война уже принесла скорби и испытания. Народ наш твердо верил в победу над фашизмом, в то, что каждая его жертва приближает час победы. Вера эта коренилась в сознании правоты нашего дела: не мы начали войну, нас вынудили взяться за оружие, чтобы защитить Родину.

Среди членов Русской Православной Церкви, ее мирян и священнослужителей, представителей многонациональной паствы Московской Патриаршей кафедры немало непосредственных участников Великой Отечественной войны. Многие из них, например, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Леонид (Лобачев), архиепископ Краснодарский и Кубанский Алексий, награждены орденами и медалями за заслуги перед Родиной.

Большую материальную и моральную поддержку оказывали священнослужители Русской Православной Церкви населению временно оккупированных врагом территорий. Один из них, протоиерей Иоанн Ковальский, спас двух красноармейцев с отмороженными ногами, пробиравшихся к своим частям. О. Иоанн принял их и благодаря своей находчивости, смелости и мужеству помог спастись во время обхода гитлеровских патрулей, а на следующий день указал бойцам безопасный путь к территории фронта, и они благополучно ушли.

Другой священнослужитель, благочинный Ямпольского района Винницкой епархии, протоиерей Василий Лавров, рассказывает, как жители оккупированных территорий относились к своим, советским военнопленным и как старались облегчить их участь: «К оказанию нашим пленным помощи со стороны верующих нашего прихода были приняты все возможные меры: снабжали их хлебом, овощами, собирали по домам для них обувь, одежду, котелки. Пленные находились в крайне тяжелом положении: многие босыми шли по снегу, многие без головных уборов, некоторые получали суп в полу своего пиджака или шинелиѕ Отстававших немцы пристреливали. По отзывам и наших, и других прихожан, и самих пленных, наша Березовка оказалась самой щедрой из других сел. Для пленных собирали и организованно, и всякий нес, что хотел, и что мог».

Неумолкавшее слово Церкви, звавшее к защите Отечества и веры православной, вселяло в сердца твердую уверенность в близкой победе. «Лук сильных изнеможе, а немощствующии препоясашася силою» (1 Цар. 2, 4), – писал в Рождественском послании 1942 года Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий. – Будем все мужественны, как мужественна наша Красная Армия, как мужествен наш великий народ. Скажем нашим врагам: «Страха вашего не убоимся, ниже смутимся (Ис. 8, 12). Хоть бы вы и снова собрались с силами, снова побеждены будете (Ис. 8, 9–10), яко с нами Бог!»

«Бодрствуйте, будьте мужественны, тверды (1 Кор. 16, 13), — повторял слова апостола Павла иерарх нашей Церкви в своем послании к украинской пастве, — еще недолго терпеть вам муки от вонзившихся в тело ваше зубов хищника. Мы знаем непреложное слово Божие о таких насильниках: «У Меня отмщение и воздаяние; близок день погибели, и скоро насупит уготованное для них» (Втор. 32, 35).

Так же убедительно и убежденно воодушевлял свою паству и митрополит Ленинградский Алексий. Оставаясь в осажденном Ленинграде, он делили с его населением все трудности 900-дневной блокады, совершал богослужения под артиллерийским огнем и поддерживал душевную стойкость и надежды верующих своими проповедями.

Большая патриотическая работа велась на страницах «Журнала Московской Патриархии». В нем из номера в номер печатались послания, проповеди, статьи и заметки, в которых прославлялся героизм нашего народа, его жертвенный подвиг, а обличения нацистских злодеяний звучали как грозный приговор истории, вскрывавший миру антихристианскую сущность фашизма.

Архипастыри и пастыри нашей Церкви неустанно утешали и ободряли народ, призывали всех на борьбу с врагом. По призыву наших иерархов во всех храмах возносилась молитва о победе. В этой молитве принимали живое участие миллионы верующих нашей страны, с глубокой верой и любовью молившихся за родную землю, с одной думой – дал бы Бог победить коварного и злобного врага, сокрушить ненавистный фашизм, несущий горе и разорение всему человечеству.

В храмах за каждым богослужением производился сбор пожертвований на оборону и на нужды военного времени, например, на воспитание детей-сирот.

Весь советский народ в годы Отечественной войны участвовал в пожертвованиях в фонд обороны. Отдельные лица посылали свои трудовые сбережения на постройку танков и самолетов. Не остались безучастными в этом всенародном движении верующие люди нашей страны. Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий в дни всенародного патриотического подъема призвал верных чад Русской Православной Церкви собирать средства на сооружение танковой колонны имени Димитрия Донского. О том, как православные люди отозвались на призыв своего Первоиерарха, свидетельствуют следующие слова из послания Митрополита Сергия: «Посильное участие в таких пожертвованиях приняло и наше церковное общество. На сооружение колонны танков имени Димитрия Донского собрано более 8 миллионов рублей. Одновременно шли сборы по церквам на нужды, вызванные войной: на теплые вещи для красноармейцев, на подарки им к праздникам, на уход за инвалидами войны, на воспитание детей военных, на восстановление районов, пострадавших от немецкой оккупации.

В Ленинграде сборы дали пять с половиной миллионов рублей. Так было в Казани, Москве и других наших церковных центрах, да и везде, где есть храмы.

Во главе с пастырями наши православные верующие всегда готовы хоть чем-нибудь выразить свою любовь и благодарность нашим воинам, полагающим свою молодую жизнь за Отечество, а следовательно, и за наше благополучие».

Патриотический подъем среди духовенства и верующего народа нарастал год от года: все более значительными становились пожертвования на военные нужды; во всех храмах шли систематические сборы денежных средств и вещей, поступавших в распоряжение государства; ко второму году войны, например, московские храмы собрали на подарки для армии более 3 миллионов рублей, множество теплых вещей, а церковная община в Горьком, храня в памяти подвиг своего земляка – славного нижегородца Кузьмы Минина, собрала более миллиона рублей на подарки и до ста тысяч рублей на теплые вещи. Верующие выражали пожелания, чтобы имеющиеся в храмах запасные суммы денег были отданы на нужды фронта.

Вместе с паствой щедрые пожертвования делали и священники, например, настоятель Шубинского прихода Кунгурского района Александр Троицкий, внесший крупную сумму во всенародную казну.

Высокий патриотизм показали клирики и прихожане московских храмов в дни обороны Москвы. Воодушевленные призывом Первоиерарха нашей Церкви Митрополита Сергия, они в самые тяжелые для Москвы минуты не дрогнули; выполняя свой долг перед Родиной, были на своем посту: духовенство и паства, по примеру своих благочестивых и мужественных предков, усилили молитву к Богу о даровании победы нашему воинству над врагом, без ропота провожали сыновей, мужей и братьев на передовые линии, рыли противотанковые рвы и окопы, сооружали железобетонные надолбы, ковали оружие.

Когда враг был разгромлен под Москвой, духовенство и прихожане московских храмов с тем же неослабным энтузиазмом все думы, все чаяния направили вслед наступающей армии, туда, где славные сыны нашей Родины, не жалея жизни, защищали родные пределы. 23 февраля 1942 года, в день 24-й годовщины нашей славной Красной Армии, духовенство и миряне Москвы собрали на подарки защитникам Родины большие денежные суммы. Щедрые пожертвования сделали многие церковные общины Москвы: церковь св. Иоанна Предтечи на Красной Пресне, храм Святителя Николая в Хамовниках, церковь в честь иконы Божией Матери, именуемой «Нечаянная Радость», в Марьиной роще, Свято-Никольская церковь в Кузнецах, храм святого пророка Илии в Обыденском переулке, церковь святых Петра и Павла у Яузских ворот, Петропавловский храм на Преображенской площади.

Крупные денежные суммы внесли московские священники: старейший московский протоиерей Петр Сахаров, настоятель церкви св. Иоанна Воина в Замоскворечье, и священник той же церкви протоиерей Александр Воскресенский, впоследствии настоятель; протоиерей Николай Ренский, настоятель храма в честь Воскресения Словущего в Филипповском переулке на Арбате; протоиерей Александр Толгский, настоятель Свято-Ильинского храма в Обыденском переулке: протоиерей Павел Лепехин, настоятель Свято-Никольского храма в Хамовниках, горячо и неустанно призывавший своих прихожан к усердному труду на оборону Родины; протоиерей Сергий Даев (с 4 мая 1944 года епископ, а затем архиепископ Можайский Макарий), настоятель Ризположенской церкви, отдававший все свободное от пастырской работы время службе в качестве управляющего делами Московской Патриархии; протоиерей Петр Филонов, настоятель церкви в честь иконы «Нечаянная Радость», перенесший бомбардировку в Кишиневе в начале войны, в бытность его там в качестве секретаря епархиального управления; протоиерей Николай Бажанов, настоятель церкви Воскресения Словущего в Брюсовском переулке (ныне улица Неждановой), энергично призывавший паству к жертвам на нужды обороны.

Православные люди нашей страны всюду горячо откликались на призыв «Все для фронта, все для победы!» Протоиерей А. Архангельский из г. Горького писал: «Верующие охотно несли, по примеру своих патриотов-предков, не только деньги, облигации, но и лом серебра, меди и другие вещи: обувь, белье, полотно и так далее. Было заготовлено и сдано немало валяной и кожаной обуви, шинелей, шапок, носков, перчаток, белья; одной шерсти перевязали на носки больше трех пудов… Был организован особо сбор на подарки для бойцов в день Красной Армии, давший свыше 30 тысяч рублей; подарки были разнесены по госпиталям раненым, которые сердечно встречали такую внимательную о них заботу. Выпуск денежно-вещевой лотереи также встретил поддержку среди верующих: церковный совет внес за билеты 35 тысяч рублей с переводом их непосредственно в фонд Красной Армии. Так внешне, материально выразилось отношение верующих к переживаемым событиям, ибо нет православной семьи, члены которой прямо или косвенно не принимали бы участия в защите Родины».

Суровая опасность, тяжкие испытания, навязанные войной, еще более сплотили народы Советского Союза. Церковь наша не отделяла своей судьбы от судьбы своей паствы. Помогая стране и народу в достижении победы над врагом, она действовала не в надежде на выгоду, не из какого-либо расчета, а во исполнение лежащего на ней долга, как мать, видящая смысл жизни в спасении ее детей. Русская Православная Церковь молилась и молится об избавлении чад своих от «огня, меча и нашествия иноплеменных».

Нужно также отметить деятельность Русской Православной Церкви, способствовавшую объединению христианских антифашистских сил в других православных странах, испытавших ужас немецко-фашистской оккупации. Ободряющим и мобилизующим призывом стало пасхальное обращение Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия ко всем христианам в Югославии, Чехословакии, Элладе и прочих странах, к православным народам, пребывающим в фашистских застенках.

Нападение германского фашизма на нашу страну стало глубокой личной болью русских людей за рубежом, особенно во Франции, породило подвиг и героизм Марии Скобцовой, Веры Оболенской и других участников движения Сопротивления во Франции.

Ценой неимоверных усилий и колоссальных жертв фашизм был побежден. Жуткое проявление наихудших, антихристианских сторон человеческой души, насаждавшееся нацизмом, было осуждено и заклеймено всенародным позором. Но зло осталось в других формах, и уставшее человечество не смогло долго пользоваться миром, так трудно завоеванным. Мир надо было сохранять и охранять.

Русская Православная Церковь с первых же дней после победы над фашизмом ревностно встала на защиту мира, завоеванного кровью десятков миллионов людей. 9 мая 1945 года, в день Победы, вступивший незадолго перед тем на Московский Патриарший престол Святейший Патриарх Алексий обратился к всероссийской пастве с радостным приветственным посланием, в котором писал:

«Только ли сознание радости несет победа? Она несет также сознание обязанности, сознание долга, сознание ответственности за настоящее и будущее, сознание необходимости усилить труд, чтобы закрепить победу, чтобы сделать ее плодотворнойѕ Бог мира да продолжит благословения свои на родную землю нашу и да споспешествует вождям и правителям нашим мирным оружием государственной мудрости и правды побеждать все, что враждебно миру и благу великого отечества нашего, и совокупными трудами народов-победителей установить во всем мире такой порядок, при котором невозможно было бы повторение ужасов войны».

С такими миротворческими заявлениями и призывами Русская Православная Церковь неоднократно в течение 30 лет, минувших со дня победы советского народа над фашизмом, выступала в лице ее Первосвятителей, призывавших всех христиан «умножить свои усилия в деле защиты мира во всем мире и повседневным исполнением долга веры и совести, любви и разума сделать невозможным вторжение в нашу жизнь ада мировой войны».

Не умолкает голос в защиту мира Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. В Пасхальном послании 1974 года он говорит: «С чувством благодарения Господу взираем мы на добрые плоды ослабления международной напряженности и радуемся продолжающимся усилиям людей доброй воли сохранить и упрочить международный мир. Но, как бы ни были радостны для нас успехи миролюбивых сил, сердца наши исполнены глубокой скорби, ибо страдания и лишения продолжают оставаться уделом многих народов, и потребуются еще немалые усилия для торжества всеобщего мира и справедливости».

Молитва и труд во благо Родины – вот оружие, которым верующие люди должны защищать мир на земле. Усугубить свои молитвы к Спасителю мира о даровании мира всему миру и служить делу миротворчества путем самоотверженной работы каждого в своей области – такова священная патриотическая задача, о которой неустанно напоминает своим чадам Русская Православная Церковь.

Журнал Московской Патриархии», 1975, № 5

Обрядовая сторона праздника Крещения Господня в Древней Руси

В древней Руси праздник Крещения или Богоявления Господня назывался еще «праздником светов», так как в навечерие Богоявления был обычай просвещать святым крещением оглашенных (1). Обрядовая сторона праздника сформировалась под влиянием традиций Восточных Церквей и национальных особенностей. В первые века христианства, как свидетельствует Святой Иоанн Златоуст в Беседе на Крещение (беседа 37-я), освящение воды совершалось в полночь накануне Богоявления (2). Однако спустя полвека после Златоуста, а именно во второй половине V века, водоосвящение стали совершать не в полночь, а в Навечерие Богоявления. Введение такой практики приписывается Конс­тантинопольскому патриарху Петру Гнафею (современнику императора Зенона Исаврянина) и Антиохийскому патриарху Петру Фулону. Подобное же сказание существует и о Иакове Эдесском (V век).

До XI века великое водоосвящение совершалось Восточными Церквами только один раз: в навечерие Богоявления — Конс­тантинопольской и Антиохийской, в полночь — Иерусалимской Церковью. Об этом сказано в кратком начертании студийского устава, в древнейших триодях (3), в записках русского паломника игумена Даниила (4).

В XI—XII веках появляется современный обычай совершать водоосвящение дважды: в навечерие праздника в храмах, а в самый день Крещения на реках и источниках, ибо Христос крестился вне храма. В литургических памятниках XIII века этот обычай возводится в правило. Так, двукратное освящение воды предписывается Севастьяновским уставом XIII века и Синодальным № 456 того же времени (5).

В первый период существования христианства на Руси великое освящение воды в Русской Церкви совершалось только в канун праздника Крещения. Под именем «водокрещи» оно упоминается Ипатьевской летописью в 1148 году. Это объясняется тем, что на Руси до XIV века господствовал Студийский устав, а по указанию полных студийских уставов славянской отрасли освящение воды предписывалось только один раз — в навечерие Богоявления (6).

Вероятно, двукратное освящение воды в Русской Церкви началось не ранее второй половины XIII века, когда Иерусалимский устав стал постепенно вытеснять из употребления устав Студийский. Впрочем, славянские памятники говорят как о двукратном освящении воды, так и об однократном. Первое предписывается, например, сербским требником XV века.

Но даже в XVI веке преп. Максим Грек написал особое сочинение в защиту нового обычая совершать водоосвящение на источниках в день праздника (7). А патриарх Никон отменил двукратное освящение воды, объясняя это тем, что в начале принятия христианства на Руси воду освящали один раз. Однако это решение патриарха Никона было отменено на Московском соборе 1667 года, где окончательно был решен вопрос о двукратном освящении воды в Богоявление.

Древнейшее для Русской Церкви описание чина богоявленского водоосвящения встречается в полном Студийском уставе по рукописи XII века. По его указанию практика XII века не отличалась от современной. В одних памятниках более позднего периода (XIII-XIV веков) порядок водоосвящения почти такой же, как и теперь (служебник митрополита Киприана), в других - существенно отличается («Слово о кресте»).

Современный вид чин водоосвящения получил в основном в XVI веке. Таково изложение его состава в требнике патриарха Никона 1659 года. Но и в XVII веке были некоторые разногласия по поводу времени совершения водоосвящения. В книге «Чин священнослужения и обрядов, наблюдаемый в большом Успенском соборе» указано на совершение водоосвящения как до, так и после литургии. Лишь в 1681 году патриарх Иоаким «указал сему действу быть после литургии» (8).

В Русской Церкви водоосвящение как в навечерие Богоявления, так и в день праздника совершалось с большой торжественностью и сопровождалось всенародным ликованием. Обрядовая сторона этого праздника на Руси приобрела сугубо национальный характер. В этот день всенародного торжества все от малого до великого шли на «Иордань», то есть на реки и озера, где, несмотря на сильные морозы и глубокие снега, совершался обряд водоосвящения. Это духовное торжество укрепляло веру Христову в сердцах людей, давало им пищу для богомыслия, вызывая творчество русской мысли. Уже в XVI и XVII веках появились точные сведения о празднествах Крещения Господня, происходивших главным образом в Москве. Торжественное предпразднество начиналось накануне Богоявления. В этот день читались царские часы, соединенные с литургией и вечерней, после чего совершалось водоосвящение. Если за богослужением присутствовал царь, то царские часы отправлялись в Успенском соборе самим патриархом.

Часы обычно читал протопоп собора, а произносил возгласы и читал Евангелие первенствующий епископ. После отпуста часов провозглашалось многолетие государю и его семейству, после чего патриарх произносил поздравительную речь с пожеланием мирного жития и благополучия и осенял всех крестом. В ответном слове государь поздравлял патриарха и всех присутствующих с праздником и, получив благословение, уходил в свои покои.

Вечерня всегда совершалась в Успенском соборе, на которой присутствие царя и патриарха было обязательным. Во время чтения паремий должностные лица ставили к бакам с водой два стола: один для сосудов с водой и других священных предметов, другой для мощей. На аналое перед ними поставлялась праздничная икона. Зажженные свечи царю и вельможам вручал сам патриарх. Во время освящения воды патриарх сам погружал крест в воду лицом к востоку, держа распятием от себя. По освящении воды патриарх прежде принятия антидора трижды причащался ею, а затем столько же раз давал испить царю, вельможам и всем людям. Эту святыню все принимали не только натощак, но даже и ранее вкушения антидора. По окончании водопричастия и отпуста совершалось омовение чудотворных икон и окропление мощей св. водой. Затем возглашалось многолетие государю, произносилось поздравление, и этим заканчивалось богослужение крещенского навечерия.

Надо сказать, что в Восточной' Церкви богослужение навечерия Богоявления особенным торжеством не отличалось. Арсений Суханов, посетивший Иерусалим и присутствовавший за вечерним богослужением 5 января, пишет: «Воду (патриарх) святил в мантии и в епитрахили и в омофоре точию. И прежде крест и потом кропил (святой водой), и ту руку целуют, что под кропилом. А кто хочет пить, и тот почерпнет сосудом и пьет сам, а не так, как у нас - «причащают» (9).

Что касается самого праздника Крещения, то это богослужение на Руси проходило более торжественно, чем в канун праздника. Особенно впечатляющим был крестный ход на Москву-реку. Он совершался при большом стечении народа, а также при участии царя и вельмож (10). Количество людей, собиравшихся на это торжество не из одной только Москвы, а со всей Руси, исчислялось сотнями тысяч человек.

На реке, на месте водосвятия, устанавливался богато украшенный шатер для царя и балдахин для патриарха. Здесь же к востоку вырубалась крестообразная «Иордань». Шествие к месту водосвятия предваряли стрельцы с оружием, общей численностью от 400 до 600 человек. За ними следовало духовенство, начиная с младших, завершалось шествие патриархом. Затем открывалось «государево шествие». Впереди шли военные чиновники, за ними следовали дворяне, стряпчие и стольники в золотых кафтанах, за которыми шла «стряпня царская» из 12 человек. Они несли одежду государеву, в которую он переодевался на «Иордане». Царь во время крестного хода был облачен во все свои регалии, он был в царском венце, с крестом на груди и с посохом в руке, украшенным золотом и драгоценными камнями. Затем шли иностранные гости, приказные и народ. Все шествие охраняли стрельцы. Позади всех ехал кучер на лошади, запряженной в большие нарядные сани, которые предназначались для государя.

Достигнув «Иордани», шествие останавливалось и размещалось на льду реки в строгом порядке. Непосредственно у проруби находилось духовенство, царь со своими приближенными и воины. Остальные участники торжества пестрыми толпами заполняли окрестные берега Москвы-реки. И вот, наконец, наступает долгожданный час Великого освящения воды. Далеко разносятся в морозном воздухе возгласы и стройное пение духовенства. Все, от царя до простолюдинов, стоят без головных уборов, несмотря на лютый мороз и любую погоду. По окончании «Великой Агиасмы» окропляются водой царские знамена, после чего патриарх, почерпнув воды серебряным ведром, отсылает ее «наверх» для окропления икон. Причащается святыни патриарх, а затем и сам царь. При целовании креста первосвятитель окропляет водой царя и его приближенных. Все с верой и благоговением омывают глаза и лицо иорданской водой. В это время морозный воздух наполняется многочисленными звуками: гремят барабаны, грохочут орудия, звенят колокола московских и кремлевских церквей, слышны ликующие крики людей — русский народ возносит благодарение Богу. По окончании торжества крестный ход в прежнем порядке возвращался в Успенский собор. На протяжении всего пути патриарх кропил народ святой водой. Праздник обычно продолжался весь световой день, так что обедать садились при свечах. Надо отметить, что великолепие праздничного дня особенно удивляло иностранцев, о чем свидетельствуют их много­численные воспоминания.

Крещенские торжества, только в более скромном виде, происходили по всей русской земле. А как совершался праздник Крещения в Иерусалимской Церкви? Очевидец событий Арсений Суханов отмечает, что чин водоосвящения совершался очень скромно. В своих заметках он поясняет: «после заамвонной молитвы вышед (патриарх) собором святил воду в коливифре (11) освящением богоявленским и, соверша, отошел на свое место. Народу давал крест и кропил. Из купели имали воду сами, кто хочет, и пили, а патриарх не причащает, якоже у нас чин. Епископы же и прочие священники причащаются просто, не облачаючись, якоже у нас чин, облачаясь причащаются» (12).

В древнерусском чине водоосвящения XIII века встречаются любопытные особенности, возникшие, очевидно, под влиянием народного творчества, стремящегося сделать великий праздник как можно торжественнее. Некоторые священники связывали несколько крестов вместе и погружали их в воду в момент ее освящения. Эти кресты затем находились в церкви в течение недели, носились во время великого входа на литургии. Такой обряд с одними и теми же крестами продолжался в праздник Крещения не один год, а три или четыре. После чего считалось, что кресты получали особенную святость. По мнению совершавших этот обряд, именно связывание крестов и их обнесение на литургии придавало им особую святость. Крест, по их мнению, был как бы грешником и после такого обряда он якобы получал разрешение. Нет никаких данных для объяснения такого странного обряда. Этот древнерусский обычай своим новшеством не соответствовал восточному обряду, вследствие чего он впоследствии был осужден церковной властью. Но, несмотря на это, погружение связанных крестов в чине освящения воды сохранялось еще долгое время. Причем смысл этого действия стал прямо противоположным. «Неции от неведения или от неразумения, — говорится в Стоглаве, — совокупляют многие кресты, иконы с мощами и теми крестят» (13), т. е. освящают воду. Таким образом в XVI веке появилась другая крайность, т. е. некоторые стали считать, что только большой связкой крестов и мощами могла освящаться вода, а не кресты водой, как считали до этого. Это также было неверно, поэтому собор запретил и такое новшество, предписывая совершать водосвятие только одним крестом и притом в три погружения. Относительно остальных крестов, икон и мощей собор вынес решение: держать их при освящении воды на блюде архидиакону или диакону.

Примерно в то же время существовал и другой обычай освящать воду горящей трехсоставной свечой. Появление этого обычая относится к XVI веку. На Руси он возник вопреки древним восточным уставам, согласно которым полагается благословлять воду рукою священника и притом ранее погружения креста. Этот обряд погружения зажженной трехсоставной свечи был распространен по всей Руси, причем не только среди простого духовенства, но и среди высшей церковной иерархии. К большому сожалению, этот обычай имеет место и доныне в храмах Западной Украины. Хотя собор 1667 года запретил его как «бесчинный, противный преданию и уставу восточной церкви» (14). По-видимому, в связи с этим обрядом и явилась прибавка к совершительным словам молитвы в навечерие Богоявления «освяти воду сию Духом Твоим святым и огнем».

Эту приписку при патриархе Филарете справщики книг во главе с преподобным Дионисием устранили, за что были обвинены неве­жественными людьми как еретики и отправлены в ссылку. И только благодаря вмешательству восточных патриархов они были освобождены от незаслуженного наказания.

Все эти народные обычаи, по-видимому, возникали на основе нецерковного торжества «Водокрещей». В это торжество было вложено немало наивной веры, поэзии и даже своеобразного подвижничества. Так, например, на праздник Крещения многие из людей ранее церковного водосвятия отправлялись на реку, где вырубали на льду крестообразную прорубь, считая, что таким действием вода уже освятилась. Этот обычай носил неправославный характер и подрывал как авторитет Церкви, так и нарушал древневосточный чин праздника Крещения. В народе глубоко укоренилось верование в то, что якобы на этот праздник открывается небо и что в самую полночь колеблется вода и превращается в вино. Считалось также, что Бог в этот момент, не только слышит молящихся, но и исполняет все их просьбы.

Русский народ имел глубокую веру в святость крещенской воды. Поэтому по примеру Иерусалимской Церкви люди купались в проруби, несмотря на крещенский мороз. Паломники древней Руси совершали путешествия в Иерусалим не только для того, чтобы посетить святые места, но и чтобы «во Ердань реки окупаться». «В самый праздник водокрещения, — пишет игумен Даниил, — был на Иордане с всею дружиною моею, и видехом благодать Божию, приходящую на воду иерданьскую, и множество народа безчисленно тогда приходят к воде со свещами; и всю ту нощь бывает пение изрядно и свещь без числа горящь. В полунощи же бывает крещение воде; тогда бо Дух Святый исходит с небес на воды иерданьския. Человеки же достойнии добре видят, како всходит Дух Святый, а вси народи, не видят, но токмо всякому человеку радость бывает тогда в сердце. Да егда погрузят священницы крест честный и егда рекут «в Иердане крещающу Ти ся Господи», - и тогда вси людие вскачют в Иердани, крещающиеся в Иерданьстей реце, якоже бо Христос в полунощи крестился от Иоанна» (15).

Этот обычай купаться в Иордане на праздник Крещения, очевидно, и перешел на Русь. Имея глубочайшую веру в святость богоявленской воды и в то, что посредством купанья в ней можно избавиться от болезней и грехов, православные люди безбоязненно совершали этот подвиг. Павел Иовий, присутствовавший при водоосвящении, свидетельствует, что «по окончании церемонии недужные и больные бросаются в реку; быв уверены, что священная вода омоет нечистоту болезни» (16).

Путешественник Герберштейн в своих записках уверяет, что в «Иордане» купались не только безнадежные больные, которых в воду погружали другие, но и матери купали в ней своих младенцев и «сейчас же вытаскивали» (17).

Диакон Павел Алеппский (XVII в.) в своих записках говорит, что был также обычай делать во льду не одно, а много отверстий, в которых «священники тотчас же крестят младенцев и мужчин, ибо этого дня ждут от года до года» (18).

Но иногда Торжество праздника омрачалось несчастьями. У проруби из-за многолюдства создавалась сильная давка. Это иногда и являлось причиной различных бедствий. Так, в журнале «Вера и разум» описывается случай, когда одна женщина, окунув в воду свое дитя, толкаемая толпой, упустила его в прорубь, и дитя утонуло. Горе матери было настолько велико, что «без содрогания, - по свидетельству очевидца, — ее нельзя было ни видеть, ни слышать» (19).

Русские люди глубоко верили в то, что крещенская вода имеет не только целительное, но и очистительное от греха действие.

Особую нужду в таком омовении имели те, кто, по народным понятиям, смертно согрешил участием в языческих торжествах в дни Рождественских святок: гаданием, переряживанием и другими бесчинствами. Совершившие эти грехи, по народному поверию, должны снова креститься в крещенской «Иордани».

Надо отметить, что на Руси многие языческие обряды исполнялись актерами, поскольку это наиболее соответствовало их профессиональным занятиям. Этих актеров называли еще «скоморохами» и даже «халдеями». Вот эти люди и должны были креститься в «Иордани» после своих представлений. К халдеям также относились «беспутные» люди, которые ежегодно получали от патриарха дозволение в течение восьми дней пред Рождеством Христовым и вплоть до праздника трех Царей (крещения) бегать по улицам города с особого рода потешным огнем, поджигать им бороды людей и в особенности потешаться над крестьянами. Халдеи эти одевались как масленичные шуты или штукари; на головах носили деревянные раскрашенные шляпы и бороды свои обмазывали медом для того, чтобы не поджечь их огнем. Во все время беганья и потех по городу халдеи считались как бы язычниками и нечистыми, так что если они умрут в это время, то их причисляют к осужденным на вечное мучение. Поэтому в день Крещения над ними совершается снова крещение, чтобы омыть их от такой безбожной нечистоты и сделать их снова причастными церкви христианской. «Халдеев погружали в «Иордань» три раза, то есть как бы совершали над ними новое крещение. После чего они делаются опять так же чисты и святы, как все другие. Иной такой молодец мог поэтому креститься раз десять и более» (20).

Следует отметить, что вообще обычай купаться на Крещение в проруби был распространен не только среди простого народа, но и бытовал среди класса привилегированных людей. Маржерет, упоминая о иорданском купании царя и вельмож, пишет, что видел купающегося монарха сам (21).

Относительно крещенской воды можно сказать, что ее христиане уносили по домам и берегли в течение года с великим благоговением и осторожностью, принимая натощак как величайшую святыню. Заботливость о святыне простиралась так далеко, что даже прорубь крещенскую оберегали от осквернения. Ее огораживали, а женщинам не разрешали мыть в ней белье.

Следует отметить, что к этим благочестивым обычаям примешивались языческие обряды, которые имели враждебный христианскому учению элемент. Как известно, праздник Крещения совпадает с тем временем, когда солнце поворачивает на лето и начинается новый год. Стремясь предугадать особенности природных явлений наступающего года, русский человек прибегал к гаданиям и всякого рода приметам. Так считалось, что яркие крещенские звезды породят белых ярок-овец и если на Богоявленье день теплый, хлеб будет густой. Если в этот день будет туман или снег хлопьями, или облака в полдень синие, то в таком случае урожай должен быть обильный. Но ясный день считался нехорошим признаком.

Произносилось заклинание мороза, а на косяках домов и в хозяйственных постройках писали медом кресты. Кроме того, в навечерие Богоявления делались из лучин кресты, о чем говорится в исповедных вопросах XVII века: «Не делал ли еси в навечерие святого Богоявления лучиновых крестов и не натыкал ли еси их в храмех своих по углам и в хлеб, и по трех днех не жигал ли еси их на огни» (22). Вероятно, этот обряд, по народному поверью, должен был служить средством отогнания нечистой силы, вредящей хозяйству, и благосостоянию людей.

В XVII веке существовал в Москве обычай: ночью на Крещение «кликать плуги» с пением бесовских сквернословных песен, так как плуг являлся орудием хлебопашества. Молодые люди, особенно девушки, под Крещение гадали «о суженом-ряженом», а старые люди собирали со стогов снег, который считался полезным не только для отбеливания холстов, но и целительным средством от болезней. Этому снегу придавалось значение средства, отгоняющего тоску и огненного змея от молодых женщин.

Надо сказать, что все эти суеверия нередко сопровождались языческими по содержанию празднованиями, так как проходили шумно и безнравственно.

В документах Стоглавого собора по этому поводу пишется: «Сходятся мужи и жены и девицы на нощное плипование и на безчинныи говор, и на бесовские песни, и на плясание, и на богомерзкие дела; и бывает отроком осквернение и девкам растление. И егда нощь мимо ходит, тогда отходят к реце с великим кричанием, аки беснии, умываются водою. И егда начнут заутреню звонити, тогда отходят в домы своя и падают аки мертвии от великого клоптания (шума, грохота)» (23). Собор признает эти «беснования», т. е. празднования, древними эллинскими, то есть языческими по происхождению.

Из всего вышесказанного можно заключить, что праздник Крещения на Руси имел свои национальные особенности. Этот церковный праздник был поистине всенародным торжеством, которое возвышало религиозные чувства русских людей, воспитывало в них чувство благоговения к святыне, укрепляло святую православную веру. Однако языческие пережитки, глубоко укоренившиеся в быту русских людей, находили себе место на благодатной почве церковных торжеств, вредя благочестивому настрою христианских душ, возрожденных в таинствах Богооткровенной религии.

Примечания

(1) Пост. Апост., кн. 5, гл. 13.
(2) Типикон. М., 1906, стр. 190.
(3) Православная богословская энциклопедия, т. 3. Пг., 1902, стр. 660.
(4) Даниил, игумен — первый русский паломник, оставивший описание Святой Земли.
Написанное им «Хождение в Святую Землю» (или «Паломник») относится к 1106-1107 гг. Этот памятник был очень популярен в народе и сохранился в большом количестве списков. Даниил был большим русским патриотом и глубоко верующим человеком. Его описание Св. Земли носит религиозный характер. Точность и полнота описаний делают этот памятник важным историческим документом (Энциклопедический словарь, т. X. Изд. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. - СПб., 1893, стр. 90).
(5) Православная богословская энциклопедия, т. 3. Пг., 1902, стр. 661.
(6) Там же.
(7) Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. Л., 1984, стр.9.
(8) Никольский К. Пособие по изучению устава Богослужения Православной Церкви. СПб., 1865, стр. 535.
(9) Проскинитарий. Казань, 1870, стр. 67.
Арсений Суханов — иеромонах, строитель Троицко-Сергиева Богоявленского монастыря и келарь Троицко-Сергиевой Лавры. В 1649 году патриарх Иосиф поручил ему отправиться на Восток с иерусалимским патриархом Паисием и изучить вопрос об отступлении московского богослужения от чинов и обрядов Восточной церкви (в особенности вопрос о неправильности двуперстия в крестном знамении).
По возвращении он представил царю отчет (Проскинитарий), то есть поклонник. Затем ему было поручено доставить в Москву древнегреческие рукописи для исправления русских богослужебных книг. Арсению удалось вывезти с Афона и других мест около 700 драгоценнейших рукописей. Кроме того, по просьбе патриарха Никона, Арсений привез модель большого храма Воскресения Христова, которая послужила образцом при построении большой Воскресенской церкви в Ново-Иерусалимском монастыре. Умер Арсений в 1668 году.
(Энциклопедический словарь, т. II, Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. — СПб, 1893, стр. 170).
(10) В 12 часов дня царь выходил из дворца при громком звоне всех Ивановских колоколов и направлялся в Успенский собор, где он, приложившись к иконам и поприветствовавшись с патриархом, возлагал на себя «полный царский сан» или «большой царский наряд». Божественная литургия совершалась патриархом. Крестный ход на реку совершался до Литургии или после нее. Патриарх с крестным ходом выходил из собора западными вратами, а царь с вельможами - южными. В крестном ходе участвовало от 500 до 650 духовных лиц.
(11) Коливифр — купель для крещения.
(12) Проскинитарий. Казань, 1870, стр. 68-69.
(13) Стоглавый собор. Москва, 1551. М., 1913. стр. 58.
(14) Определения Московского собора 1666-1667 гг. Православный собеседник, 1863, декабрь, стр. 362.
(15) Описание этого обычая приводится в «Месяцеслове русских святых» преосв. Димитрия (Изд. 1896 г., V вып., 67-72 стр.). В XVII в. паломники разных наций и исповеданий имели обычай купаться в священной реке еще на страстной неделе в великий вторник. Об этом свидетельствуют Василий Гагара и Арсений Суханов.
(16) Библиотека иностранных писателей о России, отдел I, т. I. СПб., 1847, стр. 46.
Павел Иовий (Джовио) Новокамский - епископ Ноцерский, знаменитый историк XVI века, родился в Ламбардии. Поступив в духовное звание, возведен в сан епископа при Клименте VII. Умер во Флоренции в 1552 году. П. Иовий написал много исторических сочинений, среди которых и «Книга о посольстве», отправленная Василием Иоанновичем, Великим князем Московским к Папе Клименту VII.
Павел Иовий был послан Климентом VII в Москву для переговоров с целью соединения Восточной и Западной церквей. Он вернулся в Италию в 1526 году без всякого успеха, написав, однако, книгу, заслуживающую ему уважение современников (Библиотека иностранных писателей о России, отдел I, т. I. СПб., 1847, стр. 8-9).
(17) Чтения общ. Ист. и Древн., т. 4, 1884, стр. 33.
Герберштейн Сигизмунд (1486—1566) - происходил из старинной немецкой фамилии. Исполняя дипломатические поручения германских императоров, два раза был в России. Природный ум, наблюдательность, широкое образование, возможность непосредственного общения с населением (он с детства знал славянскую речь) обусловили высокое достоинство «Записок», написанных Герберштейном о России. Западная Европа впервые через него получила более или менее достоверный исторический очерк Русского государства, подробное описание придворных обычаев, религиозных обрядов и быта. Кроме личных наблюдений, в «Записках» Герберштейн использовал летописи и русский дорожник. Еще при жизни Герберштейна «Записки» выдержали несколько изданий и прославили автора.
(Энциклопедический словарь, т. VIII. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. СПб. 1892. стр. 455).
(18) Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским (пер. Г. Муркоса. Изд. Московского университета, 1896-1900. Вып. И, стр. 196).
(19) Религия Московитов // «Вера и разум», 1899, № 21, стр. 592.
(20) Подробное описание Голитинского посол., пер. Барсова, стр. 314— 315. Во время Олеария патр. Иоасаф воспретил халдеям их уличные подвиги.
(21) Чтения Общ. Ист. и Др., 1884, т. 4, стр. 33.
(22) Алмазов, проф. Тайная исповедь, т. III, стр. 170.
(23) Стоглав, по изд. Н. И. Субботина, стр. 191-192, 322.

5 декабря 1988 г.
Журнал Московской Патриархии», 1994, № 1