Правовая и социальная защита. 36 page

--------------------------------

<*> Однако это относится не только к правотворчеству, но и к правоприменению, ведь данная норма предписывает судебным органам в процессе своей деятельности соблюдать принцип социальной справедливости.

Спорной является возможность применения ст. 451 ГК РФ в случаях, когда после заключения договора принят закон, устанавливающий иные обязательные для сторон правила, чем действовавшие в момент заключения договора, и при этом оговорено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (ч. 2 ст. 422 ГК РФ). С одной стороны, императивный характер этих предписаний как будто лишает стороны права предъявлять в суде требования о расторжении или изменении договора, хотя и не исключает для них возможность расторгнуть или изменить договор по соглашению между собой (ч. 1 ст. 450 ГК РФ).

С другой стороны, если стороны по общему правилу свободны в заключении договора (ч. 1 ст. 421 ГК РФ) и должны исходить из обязательных для них правил (ч. 4 ст. 421 ГК РФ), то изменение этих обязательных правил не может не рассматриваться в качестве существенного изменения обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора. В современных условиях применение в этих случаях ст. 451 ГК РФ было бы целесообразным, поскольку запрет применения указанной статьи противоречил бы принципу социальной справедливости, безо всяких к тому оснований ограничивая права (возможности) сторон договора.

Согласно ч. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием его возмещения. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. В данном случае принцип разумности и справедливости является важнейшим для определения судом размера компенсации морального вреда. Компенсация предназначена для сглаживания нанесенных индивиду моральных травм, и ее размер, определяемый судом, по своей природе не может быть точно просчитан и четко определен.

Нецелесообразность, а во многих случаях невозможность нормативного закрепления точных границ субъективных прав и обязанностей участников гражданских правоотношений делают необходимым использование механизма "плавающей" границы меры дозволенного или должного поведения. Эта граница в каждом конкретном случае с учетом конкретных обстоятельств устанавливается судом или сторонами договора (по взаимному добровольному согласию) с учетом принципа социальной справедливости вкупе с принципами разумности и добросовестности. Отсюда вытекает важный вывод: прямая фиксация в нормах только трех статей ГК РФ понятия "справедливость" отнюдь не означает, что этот один из важнейших принципов права в целом не нашел своего должного выражения в нормах ГК РФ.

Более того, на наш взгляд, принцип социальной справедливости (как общий принцип права) нашел свое воплощение в принципах разумности и добросовестности (как отраслевых принципах права). Он как бы "растворился" в огромном массиве гражданского законодательства, обретя формы отраслевых принципов разумности и добросовестности. Иными словами, принцип разумности и добросовестности является составной частью более общего принципа - принципа социальной справедливости. Именно поэтому при исследовании проблемы реализации принципа социальной справедливости, в частности в обязательственном праве, следует выяснить роль в нормах ГК РФ таких понятий, как "разумность" и "добросовестность".

Требования добросовестности, разумности и справедливости, предъявляемые к субъектам отношений, подпадающих под действие аналогии права, определяют характер поведения субъектов в период возникновения и существования данных отношений. "Добросовестность" означает фактическую честность субъектов в их поведении, "разумность" - осознание правомерности своего поведения, "справедливость" - соответствие поведения субъектов господствующим в обществе морально-этическим и нравственным нормам, а значит, осознание честности и правомерности поведения являются составными частями осознания справедливости своих действий (поведения). Добросовестность и разумность - это составляющие (грани) принципа социальной справедливости, которыми последний, однако, не исчерпывается. Нормы объективного права описывают поведение эталонных (средних) людей, способных осознавать определенный объем причинно-следственных связей окружающего мира, в том числе и границы чужих интересов. Отсюда можно вывести правило: каждый вменяемый человек, совершая любое действие, не должен нарушать справедливую границу интересов других лиц и всего общества.

Что представляет собой принцип разумности, который должен сочетаться (как это наглядно видно из текста ч. 2 ст. 1101 ГК РФ) с принципом социальной справедливости? Что общего у принципа разумности с принципом добросовестности и, наконец, как они соотносятся с принципом социальной справедливости?

О разумности в гражданском законодательстве России идет речь значительно чаще, чем о добросовестности. В ГК РФ говорится о разумной цене товара (ст. 524, 738), разумных расходах (ст. 520, 530, 744), разумных мерах, принимаемых к уменьшению убытков (ст. 404, 750, 962), разумном ведении дел (ст. 72, 76), разумной замене места передачи товара (ст. 524), разумном предвидении изменения обстоятельств (ст. 451), разумно понимаемых интересах (ст. 428). Особенно часто используется понятие разумных сроков (ст. 314, 345, 375 и др.). Уровень интеллекта, знаний и опыта абстрактного среднего человека не является одинаковым для всех случаев. Для элементарных действий он ниже, чем для сложных, требующих образования и специальных навыков.

Учитывая, что понятие "разумный" является традиционным для англо-американского права, представляется целесообразным обратиться к подходам английской юридической науки к толкованию этой категории и случаям ее применения. В англо-американском праве понятие "разумный человек" (reasonable man) используется очень широко и определяется как "обычный гражданин", иногда называемый "человеком из автобуса".

В отличие от добросовестности, являющейся характеристикой совести человека, отягощенной или не отягощенной знанием о возможном причинении вреда другому лицу, разумность характеризует объективную сторону его действий. При решении вопроса о разумности оцениваемые действия сравниваются с эталонными действиями среднего человека. И если оказывается, что они менее полезны или более вредны для указанного в законе лица (чаще всего им является контрагент в обязательственном правоотношении), чем действия в той же ситуации разумного человека, значит, требование разумности соблюдено не было.

На первый взгляд может показаться странным, что слово "разумность", которое в обычном смысле обозначает интеллектуальную деятельность человека, как юридическое понятие характеризует объективную сторону его действий. Дело в том, что, оценивая разумность действий, мы не рассматриваем интеллектуальный или волевой элемент реальных действий конкретного субъекта. В этом случае проверяется возможность совершения определенных действий не конкретным лицом, а средним человеком. Обычно говорят, что нормальный человек, желая совершить определенное действие (осуществить право или исполнить обязанность), был способен сделать это в конкретных условиях. При этом не имеет значения, знал или нет конкретный субъект о последствиях своих действий, желал или не желал их наступления. Существенным является лишь то, что нормальный (средний) человек мог совершить в данной ситуации определенные действия. Таким образом, разумность характеризует интеллектуальные и нравственные качества лица опосредованно, через сравнение его поведения с возможным поведением среднего человека.

Для закрепления в законодательстве требования разумных действий может использоваться не только термин "разумность". Так, ст. 441 ГК РФ гласит: "Когда в письменной оферте не определен срок для акцепта, договор считается заключенным, если акцепт получен лицом, направившим оферту, до окончания срока, установленного законом или иными правовыми актами, а если такой срок не установлен, - в течение нормально необходимого для этого времени". В данном случае под "нормально необходимым" следует понимать не что иное, как разумное время.

Категории "добросовестность" и "разумность" взаимосвязаны. Понятиями "добросовестность" и "недобросовестность" обозначается проявляемое в процессе совершения действий психическое отношение лица к предвидимому вреду или возможности его предвидения, имеющейся у среднего вменяемого (разумного) человека. Однако юридические последствия для участников гражданских правоотношений наступают не только при разумном осознании ими противоправности своих действий и предвидении вреда, наступающего в результате их совершения, но и разумном осознании и предвидении иных обстоятельств, которые могут зависеть, а могут и не зависеть от их действий. Следовательно, среднее понимание и предвидение (психическая разумность), являющиеся элементами конструкции добросовестности, могут иметь и самостоятельное правовое значение. В российской судебной практике последнего времени уже можно встретить решения, в которых действия сторон оцениваются с точки зрения их соответствия требованию разумного предвидения. Так, в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 марта 1997 г. N 1654/96 указывается, что возросшие эксплуатационные расходы по содержанию жилищного фонда нельзя рассматривать в качестве существенного изменения обстоятельств, которые стороны договора не могли разумно предвидеть.

Требование разумности обязывает субъекта выбирать действие и осуществлять его так, чтобы оно при нормальном развитии причинно-следственных связей имело хотя бы минимальную полезность для кредитора в обязательственном правоотношении либо иного названного в законе лица. В отличие от механизма воздействия на субъекта норм, точно описывающих меру дозволенного или запрещенного поведения, требование разумности заставляет его взвешивать на "весах совести" свои и чужие интересы.

Совершая любые поступки, человек стремится максимально соблюсти собственные интересы. В то же время различные запреты, содержащие требование добросовестности, заставляют его не совершать действия, влекущие вредные последствия для других лиц. Несмотря на то что в некоторых случаях соблюдение запретов противоречит интересам лица, добросовестный субъект предвидит возможные вредные последствия своих действий и не совершает их. Установленная запретом деликта или специальными запретами, точно описывающими недопустимое поведение, граница между своими и чужими интересами является четкой и без особого труда осознается как субъектами прав и обязанностей, так и судом. Если применительно к точно определенным правам и обязанностям требование добросовестности заставляет человека воздерживаться от предвидимого вредоносного действия, модель которого точно описана в законе или договоре, то требование разумности заставляет его корректировать свои действия с учетом границы интересов другого лица, не являющейся четкой. Субъект должен совершать действие, минимизируя возможные негативные для другого лица последствия. Граница разумности - это действие, справедливо учитывающее интересы обеих сторон: как действующего субъекта, так и того, в чьих интересах установлено требование разумности. Действие, являющееся менее эффективным для другого лица, чем разумное, считается неправомерным.

Понятие "разумность" используется в текстах нормативных правовых актов в случаях, когда необходимо установить "плавающую" границу субъективного права или обязанности. Чем менее конкретно описано действие в объективном праве или договоре, тем более необходимым является использование критерия разумности для выяснения того, соответствует ли оно модели дозволенного или должного поведения. Анализируя действующий ГК РФ, можно увидеть, что в большинстве случаев требованием разумности обусловлены именно конкретные действия: продажа товара по разумной цене (ст. 524), разумный срок исполнения обязательств (ст. 314) и т.д.

Остановимся чуть более подробно на ст. 524 ГК РФ. Если в разумный срок после расторжения договора вследствие нарушения обязательства продавцом покупатель купил у другого лица по более высокой, но разумной цене товар взамен предусмотренного договором, покупатель может предъявить продавцу требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке (ч. 1 ст. 524 ГК РФ). В целом эта норма соответствует принципу социальной справедливости, поскольку покупатель, по сути "пострадавший" от неисполнения продавцом условий договора, был вынужден тратить свое время на поиски нового продавца и покупать товар по более высокой цене (в условиях рынка это нормальная ситуация). Если бы продавец не нарушил взятые на себя обязательства, покупателю не пришлось бы осуществлять все эти действия. Поэтому с точки зрения справедливости в обществе право покупателя предъявить продавцу требование о возмещении убытков само по себе правильно, справедливо. Справедливым является и порядок определения объема таких убытков - он не должен превышать разницу между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Превышение этой разницы не было бы равноценной компенсацией покупателю за доставленные продавцом "неудобства", а потому не было бы справедливым. Если в разумный срок после расторжения договора вследствие нарушения обязательства покупателем продавец продал товар другому лицу по более низкой, чем предусмотренная договором, но разумной цене, продавец может предъявить покупателю требование о возмещении убытков (имеется в виду разница между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке (ч. 2 ст. 524). Следствием соблюдения в этих нормах разумного срока и разумной цены является реализация принципа социальной справедливости. Эти и другие подобные им нормы содержат указание на два элемента:

1) определенный (право или обязанность совершать конкретное действие);

2) неопределенный (срок, расходы, цена и т.д.).

Справедливый предел устанавливается для количественной характеристики второго, неопределенного элемента, который может быть назван линейным параметром действия. Таким образом, требование справедливости в большинстве случаев его "подразумевания" в нормах ГК РФ возлагает на субъекта обязанность выбора справедливой величины одного из линейных параметров (характеристик) в целом достаточно определенного действия. Однако социальной справедливостью могут обусловливаться не только отдельные параметры описательно-результативных моделей поведения, но и их совокупные качественные характеристики.

Представляется, что требования разумности иных действий, чем те, о которых говорится в законодательстве, могут устанавливаться и в договорах. Поэтому вряд ли следует возражать против присутствия понятия "разумность" в образцах договоров. В то же время следует учитывать, что с помощью понятия "разумность" устанавливается требование справедливого поведения; а так как это правило недостаточно определено, его следует применять лишь в случаях, когда невозможно или нежелательно установить четкие правила, и полезность данной категории превышает негативные последствия ее использования. Наличие в договорном условии этого понятия может стать причиной споров и судебных разбирательств. Включая его в договор, стороны должны осознавать, что они увеличивают вероятность затрат своего времени и средств на взаимные претензии и судебные тяжбы. В случае спора о разумности тяжущиеся стороны будут вынуждены удовлетвориться тем, как ее понимает суд, точка зрения которого может отличаться от мнений обеих сторон.

Итак, подведем некоторые итоги.

1. Нецелесообразность, а во многих случаях невозможность нормативного закрепления точных границ субъективных прав и обязанностей участников гражданских правоотношений делают необходимым использование механизма "плавающей" границы меры дозволенного или должного поведения. Эта граница в каждом конкретном случае с учетом конкретных обстоятельств устанавливается судом или сторонами договора (по взаимному добровольному согласию) с учетом принципа социальной справедливости вкупе с принципами разумности и добросовестности.

2. Принцип социальной справедливости как общий принцип права опосредованно выражается во многих нормах и институтах обязательственного права, как бы растворяясь в огромном массиве гражданского законодательства, обретя формы отраслевых принципов разумности и добросовестности. Иными словами, принцип разумности и добросовестности является одной из составляющих более общего принципа - принципа социальной справедливости. Именно поэтому при исследовании проблемы реализации принципа социальной справедливости, в частности в обязательственном праве, во всех случаях необходимо выяснять роль в нормах ГК РФ таких понятий, как "разумность" и "добросовестность".

3. Требование социальной справедливости в большинстве случаев его "подразумевания" в нормах ГК РФ возлагает на субъекта обязанность выбора справедливой величины одного из линейных параметров (характеристик) в целом достаточно определенного действия. Наряду с этим социальной справедливостью могут обусловливаться не только отдельные параметры описательно-результативных моделей поведения, но и их совокупные качественные характеристики. Нередко обязанность надлежащего выполнения точно определенных описательно-результативных моделей поведения подкрепляется требованием разумности качества действий или их результата. Например, ч. 2 ст. 469 ГК РФ гласит: "При отсутствии в договоре купли-продажи условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется". Данное правило действует в случаях отсутствия в договоре качественных характеристик модели поведения, каковой является предоставление товара, или когда имеющихся характеристик недостаточно.

Название документа

Статья: Социальная гарантия на получение военнослужащими жилого помещения по избранному после увольнения месту жительства нуждается в детальном правовом регулировании

(Трощенко Р.А.)

("Право в Вооруженных Силах", 2011, N 6)

Дата

20.05.2011

Информация о публикации

Трощенко Р.А. Социальная гарантия на получение военнослужащими жилого помещения по избранному после увольнения месту жительства нуждается в детальном правовом регулировании // Право в Вооруженных Силах. 2011. N 6. С. 36 - 40.

Примечание к документу

Текст документа

СОЦИАЛЬНАЯ ГАРАНТИЯ НА ПОЛУЧЕНИЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ

ЖИЛОГО ПОМЕЩЕНИЯ ПО ИЗБРАННОМУ ПОСЛЕ УВОЛЬНЕНИЯ

МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА НУЖДАЕТСЯ В ДЕТАЛЬНОМ

ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ

Р.А. ТРОЩЕНКО

Трощенко Р.А., преподаватель 42-й кафедры филиала ВУНЦ ВВС "ВВА им. Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина", подполковник.

В публикации анализируются проблемные правовые вопросы и перспективы обеспечения Министерством обороны России военнослужащих жилыми помещениями в избранном ими при увольнении месте постоянного жительства.

Ключевые слова: военнослужащие по контракту, избранное место постоянного жительства, предоставление жилых помещений, увольнение с военной службы, указания должностных лиц по вопросам жилищного обеспечения.

Social safeguard to obtaining by the soldiers of living quarters with the place of residence selected after release needs the detailed lawful regulation

R.A. Troshchenko

In the publication are analyzed problematic lawful questions and prospects for the guarantee by the Defense Ministry of Russia soldiers by living quarters in the selected them with the release place of the permanent residence.

Key words: soldiers on the contract, the selected place of permanent residence, the assignment of living quarters, discharge from service, instruction of officials on questions of the housing guarantee.

В рамках настоящей статьи будут рассмотрены вопросы, связанные с предоставлением жилых помещений по договорам социального найма по избранному месту жительства военнослужащим, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г.

В соответствии с п. 14 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" (далее - Закон) обеспечение жилым помещением военнослужащих-граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за счет средств федерального бюджета на строительство и приобретение жилого помещения, в том числе путем выдачи государственных жилищных сертификатов. Право на обеспечение жилым помещением на данных условиях предоставляется указанным гражданам один раз. Документы о сдаче жилых помещений Министерству обороны Российской Федерации (иному федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) и снятии с регистрационного учета по прежнему месту жительства представляются указанными гражданами и совместно проживающими с ними членами их семей при получении жилого помещения по избранному месту жительства.

Следует согласиться с тем, что приведенные нормы Закона по своей юридической природе являются лишь общими нормами и не регулируют конкретные правоотношения <1>. Действительно, правового механизма предоставления указанными федеральными органами военнослужащим жилых помещений в избранном месте жительства до настоящего времени не создано. Проектом Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О статусе военнослужащих" предусмотрена новая редакция п. 14 ст. 15 Закона, согласно которой порядок признания указанных военнослужащих нуждающимися в жилых помещениях при перемене ими места жительства и порядок предоставления им жилых помещений по договорам социального найма определяются Правительством Российской Федерации <2>. Однако до настоящего времени ни Законом, ни подзаконными актами такой порядок не установлен. Отсутствует четкий правовой алгоритм признания военнослужащих нуждающимися в жилых помещениях в избранном после увольнения постоянном месте жительства и постановки их федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, на соответствующий учет.

--------------------------------

<1> Ильменейкин П.В. Важные новации нового закона по жилищному обеспечению граждан, уволенных с военной службы // Право в Вооруженных Силах. 2011. N 3. С. 20.

<2> Рос. газ. 2010. 2 нояб.

Как следует из приведенных норм Закона, жилые помещения предоставляются военнослужащим при увольнении <3>. Соответственно справедливым будет считать, что такое предоставление должно осуществляться до издания приказа об исключении военнослужащего из списков личного состава воинской части либо в минимальный разумный срок после такого исключения.

--------------------------------

<3> Здесь и далее выделено мной. - Р.Т.

Порядок учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства (далее - Порядок учета военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях в избранном постоянном месте жительства), утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 сентября 1998 г. N 1054, и изданный в его исполнение Приказ Министра обороны Российской Федерации от 21 ноября 1998 г. N 517 "О порядке учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства" по отношению к увольняемым военнослужащим фактически не применяются, поскольку определенный ими правовой механизм предусматривал обеспечение указанных граждан жилыми помещениями органами местного самоуправления.

Как отмечалось ранее автором, Инструкция о предоставлении военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма (далее - Инструкция), утвержденная Приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 сентября 2010 г. N 1280, строго говоря, не содержит порядка признания военнослужащих нуждающимися в жилых помещениях в избранном после увольнения постоянном месте жительства <4>. Следует согласиться с позицией Е.Г. Воробьева о том, что в Инструкции вопрос о правовых притязаниях со стороны военнослужащих о желаемом ими конкретном месте получения жилья вообще не рассматривается, а в нормах, регулирующих действия и решения уполномоченного органа, просматривается абсолютная широта для дискреции, возможности предлагать военнослужащим социальное жилье в разных местах по выбору уполномоченного органа <5>. Приложением N 1 к Инструкции (заявление о постановке на учет) не предусмотрена конкретизация военнослужащим желаемого места получения жилья. Не упоминается об избранном месте жительства и в приложении N 3 к Инструкции (реестр военнослужащих, принятых на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма), а также не упоминается о каких-либо особенностях постановки на учет в зависимости от того, где военнослужащий желает получить жилое помещение - по месту службы или по иному месту жительства (месту будущего жительства). Как справедливо отмечают юристы, в нормах действующего законодательства России не разъяснено, относительно какого места (места службы или места постоянного жительства после увольнения) должна оцениваться (и соответственно по каким учетным нормам или другим основаниям) нуждаемость военнослужащего в жилом помещении по избранному им после увольнения постоянному месту жительства <6>.

--------------------------------

<4> См. подробнее: Трощенко Р.А. Непростые место и роль статьи 51 Жилищного кодекса Российской Федерации в жилищном обеспечении военнослужащих по избранному постоянному месту жительства // Право в Вооруженных Силах. 2011. N 1.

<5> Воробьев Е.Г. Краткий научно-практический комментарий к Инструкции о предоставлении военнослужащим, проходящим службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма (тематический) // Право в Вооруженных Силах. 2011. N 3. С. 83.

<6> См., напр.: Ильменейкин П.В. Жилищные нормы и связанные с ними проблемы обеспечения военнослужащих жильем // Право в Вооруженных Силах. 2010. N 3. С. 48.

В связи с вышеизложенным представляют интерес указания заместителя Министра обороны Российской Федерации от 20 декабря 2010 N 205/2/832 <7> (далее - Указания). Не являясь нормативным правовым актом, данный документ, тем не менее, отражает официальную позицию Министерства обороны Российской Федерации по вопросам жилищного обеспечения военнослужащих, а значит, соответствующие должностные лица должны этой позиции придерживаться. Указания имеют приложение, подписанное руководителем Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации, именуемое "Справочный материал по жилищному обеспечению военнослужащих" (далее - приложение).

--------------------------------

<7> URL: http:// zhilcom-ovomvo.ru/ law/ zmo- 20- 12- 2010- 205- 2- 832 (дата обращения 02.04.2011)

В п. 3 приложения указано: "Пунктом 3 статьи 6 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" предусмотрено, что военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, при увольнении с военной службы имеют право на выбор постоянного места жительства в любом населенном пункте Российской Федерации в соответствии с федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. В целях реализации указанной социальной гарантии военнослужащий при подаче заявления (приложение N 1 к Инструкции) в разделе "Дополнительные сведения (о правах на дополнительные социальные гарантии по жилищному обеспечению, сведения о планируемых дате и основании увольнения с военной службы и др.)" при внесении информации об избранном месте постоянного жительства должен указывать наименование субъекта Российской Федерации или города федерального значения, наименование единицы административно-территориального деления субъекта Российской Федерации, муниципального образования (поселения). При этом потребность военнослужащих в жилых помещениях в избранном ими месте постоянного жительства учитывается в реестре военнослужащих, принятых на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма (приложение N 3 к Инструкции), в разделе "Место предоставления жилого помещения". Жилые помещения в избранном месте постоянного жительства распределяются военнослужащим, принятым на учет нуждающихся в жилых помещениях, увольняемым с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, при общей продолжительности военной службы 10 лет и более, в год их увольнения с военной службы".