Глава 80

Они ничего не поняли. И не воспользовались моментом. Зато О'Доннел отчаянно напрягся, приподнял над полом голову и ноги и сместился на шесть дюймов ближе к Ричеру, а Диксон откатилась в другую сторону. В результате между ними образовалось свободное пространство в три фута. Благодарный Ричер сделал большой шаг вперед и ударил Паркера в живот стволом «ЗИГа». Тот захрипел, сложился пополам и инстинктивно шагнул вперед, в пространство, которое только что освободили О'Доннел и Диксон. Ричер ловко обошел его, как тореадор, и ударил подошвой правого ботинка по заду Паркера. Удар получился таким сильным, что Паркер сделал еще пару шагов на негнущихся ногах и вылетел в дверь. Его пронзительный крик еще не успел стихнуть, а Ричер уже обхватил Ламейсона левой рукой за горло, направив «ЗИГ» на пилота и уперев дуло «глока» в затылок Ламейсона.

Дальше пошло легче.

Пилот так и не оторвался от рычагов управления, и «белл» продолжал висеть в воздухе. Винт вращался, кабина медленно поворачивалась. Дверь оставалась широко раскрытой, словно приглашала следующего прыгуна. Ричер сильнее прижал левый локоть и приподнял Ламейсона так, что натянулись ремни безопасности. Затем он положил «глок» на пол и вытащил из кармана кастет О'Доннела. Вытянув правую руку, он перевернул Диксон на живот и принялся острыми зубцами кастета перетирать веревку на ее запястьях. Она напрягла руки, и волокна сизаля стали медленно рваться одно за другим. Ричер ощущал каждое удачное действие сквозь твердый керамический материал, слышал тихий приятный звук, иногда сразу два. Ламейсон начал сопротивляться. Ричер сжал его шею сильнее, и Ламейсон стал задыхаться, но дуло «ЗИГа» слегка сместилось в сторону от пилота. Однако пилот даже не попытался использовать возникшую возможность. Он вообще никак не реагировал. Просто сидел в своем кресле, положив руки на рычаги управления, а ноги на педали и удерживая «белл» в неизменном положении.

Ричер продолжал вслепую пилить веревки. Одна минута. Две. Диксон перемещала руки, предлагая новые места. Ламейсон начал сопротивляться с новой силой. Он был крупным и сильным человеком с мощной шеей и широкими плечами, к тому же очень напуганным. Однако Ричер был больше и сильнее. И его переполнял гнев, который был сильнее страха Ламейсона. Ричер напряг руку. Ламейсон продолжал сопротивление. Ричером овладело искушение как следует ударить Ламейсона, но он хотел, чтобы его враг сохранял сознание до самого конца. Поэтому он продолжал пилить веревки, пока не разорвалось сразу несколько волокон и запястья Диксон не высвободились. Она сразу повернулась и села на колени. Ричер передал ей кастет и «глок», а «ЗИГ» перекочевал из его левой руки в правую.

После этого положение и вовсе упростилось.

Диксон поступила умно: она не стала возиться с кастетом, а подтащила себя вперед, как русалка, и залезла в карманы Ламейсона, где нашла еще один «ЗИГ» и нож О'Доннела. Через две секунды ее ноги были свободны, а еще через пять Диксон разрезала веревки О'Доннела. Диксон и О'Доннела связали несколько часов назад, и у них заметно дрожали руки. Однако им предстояло решить совсем простую задачу – разобраться с пилотом. О'Доннел схватил его за шиворот одной рукой, одновременно приставив ствол «ЗИГа» к подбородку. Он не мог промахнуться из такого положения, как бы сильно ни дрожали у него руки. У пилота не оставалось ни единого шанса. Он прекрасно понимал это и вел себя пассивно. Ричер засунул ствол «ЗИГа» в ухо Ламейсона и наклонился к пилоту.

– Высота?

Пилот сглотнул и ответил:

– Три тысячи футов.

– Пожалуй, нам стоит подняться повыше, – сказал Ричер. – Давай попробуем пять тысяч футов.