Глава шестая. Помня прибаутку о носороге и его плохом зрении, я посоветовал развести костер не на опушке леса, а поодаль

Помня прибаутку о носороге и его плохом зрении, я посоветовал развести костер не на опушке леса, а поодаль. Хотя бы шагах в пятидесяти. Осторожного, как говорится, все бережет. Мало ли… выскочат тролли, разгоряченные мыслью о еде, да и не заметят нас с разбега. Задавить, конечно, не задавят, все же мы не улитки, но помнут изрядно. С таким‑то весом… А если ногу и руку кому сломают? Перед дальней дорогой? Оно нам надо? Даже если Тим Подорожник и справится с травмой, все равно будет нужен отдых и раненому, и целителю. В общем, кто под грузом не стоит, на того он и не падает…

Похоже, мой авторитет командира поднялся на достойную высоту. Парни переглянулись, но выяснять причину такой причуды не стали. Набрали по охапке хвороста, отошли на указанное расстояние и там проворно соорудили небольшой костер. Пищу разогреть да разогнать дымком мошку, собирающуюся на запах тел.

Уже после я сообразил, что отдавая распоряжение, не учел погодные условия. Хорошо земля успела подсохнуть: дождей не было несколько недель, так что от недавнего ливня и следа не осталось. А то конфуз мог получиться…

Образовавшуюся паузу каждый использовал по своему разумению. Я банально распростерся лицом вверх, заложив руки за голову и сунув сидор под ноги, а Подорожник прицепился к следопыту и не отставал, пока Тень не начал пересказывать недавние события, имевшие место в Выселках. Но только после того, как целитель поделился с ним частью энергии. Или – бодрости, как Тим сам ее называл. При этом Подорожник тихонько присвистнул, помотал головой и с удивлением взглянул на меня. Но от немедленных расспросов удержался. Видимо, решил, что рассказа Тени пока будет достаточно.

В общем, следопыт, слегка приукрашивая, а как же иначе, травил байки. Целитель Тим внимал ему, а я даже вздремнуть успел. Не то чтобы было совсем неинтересно… Во‑первых – я все это знал. А во‑вторых – пусть Тень не обижается, но в умении плести небылицы равных Мыколе Шведиру не было, наверное, в обоих мирах. Так что уже привычное сновидение не стало неожиданностью.

Песок под ногами в этот раз не хрустел, а тихонько шелестел, радуясь моему приходу. Неугасимый костер отсалютовал каскадом искр, а сидящий у огня человек вскочил, распростер руки для объятия и бросился ко мне!

– Здоров, бродяга!

– И тебе, Швед, не хворать! – обрадованно заорал я в ответ, со всей силы стискивая в объятиях бывшего прапорщика. – Как же я рад тебя видеть!

– Взаимно, Влад… Взаимно. Давай, проходи. Присаживайся…

– Погоди. Ты дома был?

– Обижаешь. Сразу же.

– Ну! Не тяни!

– Да нормально все… Чего ты, Влад? И мать, и отец живые, здоровые. Ни о чем не знают, ничего не подозревают… Я им там такого наплел, что сам начало забыл, пока до конца добрался, – засмеялся Шведир.

– Это хорошо… – Я вздохнул с облегчением. – А то сны какие‑то странные приходят. Вроде бы мои, но воспоминания другие.

– И сильно от реала отличаются?

– Да я не особенно помню, что именно снилось. Но дюже погано после них на душе становится. Тревожно. Вот и переволновался. Себя я вижу, а как там…

– Говорю же – все хоккей. Не парься. Это ностальгия, наверное.

– Думаешь?

– А я доктор? – Швед пожал плечами. – Влад, ты же начитаннее. Вот и подсмотри нужное выражение у людей мудрых, живших ранее, а потому – знающих больше и глядящих дальше…

– В смысле? О том, как получать наслаждение, покоряясь неизбежности?

– Типа того.

– Ладно, подумаю при случае в том направлении. Главное – все живы. Сам‑то как?

– А чего мне теперь сделается, в божественном обличье? Я, правда, особенного удовольствия от пожалованного бессмертия еще не прочувствовал. Для этого чуть подольше прожить надо. Ну а в целом – прикольно. Прости, подробности рассказать не могу.

– Подписку давал?

– Нет, – улыбнулся тот. – Знания о строении Вселенной не засекречены, просто терминов в нашем языке таких нет, чтобы ты меня понял. А на пальцах не получится. Много ли, к примеру, нашим прадедушкам и прабабушкам объяснила бы фраза, что электрический ток – это упорядоченное движение свободных заряженных частиц под воздействием электрического поля? Но тем не менее лампочкой и электроплиткой люди пользуются больше века.

– Угу, дело ясное, что дело темное… И долго этих терминов еще не будет?

– Этого никто не знает, – пожал плечами Швед. – Человечество непредсказуемо. Может, через тысячу лет, а может – очередной Лобачевский или Эйнштейн уже не только родились, но и вуз заканчивают, откосив от армии…

– Понятно, как в том анекдоте.

– Расскажи? – навострил уши Швед. – Давненько я анекдотов не слышал.

– Семья на прогулке. Сын: «Папа, почему солнце светит?» – «А фиг его знает». – «Папа, а почему ветер дует?» – «А фиг его знает». – «Папа, а откуда дождь берется?» – «А фиг его знает». Мама: «Сынок, не приставай к отцу!» – «Да пусть спрашивает. Кто ж ему еще объяснит, как мир устроен?»

– Смешно… Так что ты спрашивай, сынку, спрашивай. Только в другой раз. А сейчас нам прощаться пора. Спасибо, что заглянул… А вообще лучше сам меня вызывай – дольше посидим.

– Торопишься?

– Нет, это у тебя гости…

Швед, костер и островок подернулись дымкой, расплылись в очертаниях и стали стремительно отдаляться, словно я взлетал над ними на воздушном шаре. А тишина сменилась тяжелым топотом, будто приближалось стадо коров. Причем не традиционным для буренок шагом, а кавалерийским галопом.

Источник шума тоже вскоре показался, да не один, а толкая перед собой еще двух представителей тролльего племени. Те не то чтобы упирались, а просто не торопились. Видимо, не было у них такого доверия к словам новоиспеченного мужа, как у него самого к обещаниям Друга. Вот и приходилось Дарящему Деревни применять более весомые аргументы. Так что, в общем и целом, на опушку они вывалились, ничего не видя и не слыша.

– Друг! Я пришел!

Тролль наконец‑то заметил нас и затопотал к костру, предоставив подругам жизни самим определять темп движения.

– Вот! Я принес! Веди к телегам!

– Тень, Тим… Быстро приготовили еще по капустной голове. Надо и дам угостить. А то они слишком пристально к нам принюхиваются.

Сам шагнул наперерез троллю и поднял руку, останавливая его.

– Рад тебя снова видеть, Дарящий Деревни. Телеги с едой ждут вас. Но прежде чем мы расстанемся, позволь Другу еще раз угостить тебя из своих запасов.

– Давай! – Тролль тут же хлопнулся на задницу и протянул открытую ладонь. Левую. Правый кулак он держал сжатым.

– И твоих жен тоже…

– Эй! Топайте сюда! – рявкнул тролль, чуть повернув голову в сторону самок. – Друг угощает!

Видимо, обе троллихи и в самом деле не до конца поверили мужу, что он приведет их к еде, поэтому, как только увидели нас, остановились чуть поодаль, возбужденно перешептываясь. Как оказалось, тролли тоже умеют разговаривать тихо, если хотят этого. Во всяком случае, кроме невнятного ворчания и гудения до меня не долетало ни единого внятного слова.

– Тим, Тень… угостите дам. Только осторожно. Эти дикие.

– А мне? – встревожился Дарящий Деревни.

– Обязательно. Я сам тебя угощать буду. Ты только скажи своим безмозглым дурындам, чтоб парней не трогали!

Но мои предосторожности оказались лишними. Увидев капусту, самки довольно заурчали и приняли подношение аккуратно, не проявляя агрессии. Что ж, благотворное влияние зелени на женщин давно доказано эмпирическим путем. В том числе и в моем мире. Зато Дарящий Деревни, наоборот, возбудился настолько, что вскочил на ноги.

– Эй, хватит жрать! – заорал он самкам. – Бегом сюда! Друг только что дал вам имена! Ты!.. – Он ткнул пальцем в особь слева. – Безмозглая! А ты… – Толстый, как огурец, перст переместился вправо. – Дурында! Благодарите Друга! Теперь в нашей семье все будут с именами!

Но самки наличием здоровой и вкусной пищи дорожили выше абстрактных ценностей и от процесса жевания отвлекаться не стали. А может, имена им были без надобности? Мой знакомец для чего нуждался в звучном имени? Чтобы жениться. И, проведя параллель, можно предположить, что по обычаям троллей замужним дамам вопрос наличия или отсутствия имени до лампады. Потому как они теперь не самостоятельные личности, а госпожа, мисс, фрау и прочее Дарящего Деревни.

«Угадал!» – коротко подтвердил Эммануил, закрывая тему.

* * *

Не спорю, мужчины тоже бывают, как бы это выразиться, более или менее прилично сконструированы, что ли? Но как только рядом появляется любая женщина, сразу понятно: на нас с вами природа либо безбожно халтурила, либо (если принять библейскую версию очередности производства моделей хомо сапиенса) училась. Мужчины – топорная работа, запущенная в конвейер с массой недоделок, а женщины – всегда только штучный товар. Да, безусловно, попадаются среди них и бракованные изделия, но всегда с только индивидуальными недостатками. И, к сожалению, зачастую с такими пороками, которые без длительного и тщательного изучения объекта с ходу определить невозможно.

Отвлекся…

Это я к тому, что даже в женах тролля было что‑то приятное глазу. Более изящное и женственное, а не свирепое.

Получив наводку на рощу с телегами, тролли дружно умчались в указанную сторону. При этом, получив наглядное и вкусное подтверждение словам Дарящего Деревни, теперь впереди бежали его самки. Да так прытко, что более тяжелый супруг отставал все больше… И даже потерял их из виду. Судя по тому, что нам долго была слышна ругань тролля, требующего Безмозглую и Дурынду подождать его…

Ну а мы ждали Щека и в который раз пересчитывали самоцветы.

Дарящий Деревни не поскупился на оплату или ответный дар. Как оказалось, в его лапе поместилось ровно тридцать семь камней. Изумруды, рубины… Нет, не так. Врать не стану, я же не ювелир… Семь ярко‑красных камней. Четыре – ближе к вишневому оттенку. Девять зеленых с чуть заметным желтоватым отливом. Шесть просто желтых, шесть синих, почти фиолетовых. И пяток бесцветных алмазов. Все камни, как один, размерами с крупный лесной орех. То есть каратов по пятьдесят.

По меркам моего мира – цены неимоверной. Счет на миллионы вечнозеленых североамериканских рублей. Здесь, наверное, еще и денег столько нет. Ну правильно. Наклепать необходимое количество золотых и серебряных монет труднее, чем напечатать бумажек с любыми портретами. Хоть Чейза, хоть самого Вильсона.

Но в любом случае наверняка хватит на приобретение небольшого княжества. А уж для торговли с вождями орков, как сороки и вороны обожающих все яркое и блестящее, лучшего товара и не сыскать. И минуты не сомневаюсь, любой захочет украсить эдаким сокровищем рукоять ятагана, а то и просто в мочку уха вдеть. Главное – не продешевить. И даже случайно не навести на мысль, что отобрать товар у купца дешевле и проще…

В общем, все как всегда и везде. Частное предпринимательство дело выгодное, пока не напорешься на рэкет и хотя бы частично сумеешь уйти от налогов. Впрочем, налоги – тот же рэкет, только узаконенный. Бандиты дерут за право работать на их территории в частности, а государство… Да ну их.

– А вон и наш парнишка пылит… – Следопыт смотрел на север, козырьком приложив ладонь ко лбу. – Можем собираться…

– Не торопись, Тень. Малец устал небось. Пусть хоть дух переведет. Успеем. Все равно ночь скоро…

– Думаете здесь заночевать? – Подорожник неуверенно огляделся. – Не боитесь, что тролли наткнутся на нас на обратном пути? Давайте лучше я хлопцу бодрости немного волью. А мы, пока окончательно не стемнело, найдем место для ночлега получше.

– Не понял, Тим? – хмыкнул я. – Кто из нас повадки троллей знает лучше? Ты думаешь, они телеги в ущелье потащат? Готов спорить на что угодно, что эта веселая семейка поселится в роще до тех пор, пока там хоть грамм еды останется. И если других причин для перемещения нет, можем спокойно дожидаться рассвета.

– Наверное, ты прав, командир, – согласился с моими доводами целитель. – И все‑таки предчувствие у меня нехорошее.

– А вот это довод. – Я мгновенно посерьезнел. – Собирайтесь. Будем уходить.

– Ты и в самом деле необычен, Влад Твердилыч, – уважительно произнес целитель Тим. – Впервые командир к моим предчувствиям прислушался. Обычно все только отмахивались. От десятника и до сотника.

– Правда? И где они теперь?

– Погибли… – пожал плечами Подорожник.

– Тебе еще какие‑то объяснения нужны? Так что шевелитесь. А на будущее, Тим, сообщай о своих предчувствиях заранее. Договорились?

– Да…

– Вот и ладушки.

– Влад Твердилыч! Ау! – Заметив, что костер потушили, а значит, собираемся уходить, и опасаясь, что мы не видим его, Щек закричал издали: – Я уже здесь! Подождите! Не уходите!

– Ждем! – крикнул в ответ Тень, как всегда готовый быстрее других. – Сюда не беги. Шагай к лесу! – махнул рукой, указывая направление. – Там встретимся!

Парнишка сразу принял влево, даже не отвечая. Берег дыхание…

Я еще раз оглядел место стоянки, повторно потоптался на пепле и двинулся следом за Тенью и Тимом…

Молния, или нечто вроде этого, ударила в то место, где мы только что вкушали ужин и мило беседовали, когда я успел отойти шагов на десять. Ударной волной меня с такой силой толкнуло в спину, что я кубарем покатился по траве, как сухой куст перекати‑поля. Раз пять перекувырнуло через голову. Хорошо, успел сгруппироваться и ничего не сломал. Парням, уже добравшимся до опушки, досталось меньше. Их всего лишь швырнуло в кустарник, а дальнейшую силу поглотили многострадальные деревья…

– Очуметь!

Вообще‑то мысленно я произнес более хлесткую и эмоциональную фразу, но выражаться вслух меня еще отец отучил. Постоянно напоминая, что у образованного человека в запасе всегда найдется достаточно слов, чтобы не опускаться до примитивной брани.

– Все живы?

– Живые… – первым из кустов, отплевываясь от листьев, выполз Тень. – Это что такое было, командир?

– Копье огня… – показался и Подорожник. Кряхтя, сопя и потирая ушибленную грудь.

– И часто тут такое случается? – Я помотал головой, вытряхивая сор из волос. Бандана улетела чуть дальше и без меня.

– Только если маг огня сильно кого‑то невзлюбил…

– Вот как? – Я нашел платок Листицы, который висел неподалеку на сосновой ветке, отряхнул его и повязал голову. – Имеется на примете?

– У меня нет… – честно ответил целитель. – Я давно мирный житель. Годами с хутора не снимался. Если бы кто‑то отомстить хотел, давно бы нашел.

– У меня тоже, – пожал плечами Тень. – Ты же знаешь мою историю. Кому умирающий инвалид нужен?

– Угу… Значит, метили в меня. Вот только я тоже до сих пор ни одному магу огня дорогу не переходил.

– Вы целы?!

Щек вылетел на опушку, размазывая по щекам слезы. А может, пот… Метнулся было ко мне, но в последний момент застеснялся, сманеврировал и уткнулся в живот Тени.

– Слава Создателю…

– Испугался? – ободряюще похлопал парня по спине следопыт. – Ничего, это поначалу только страшно. С непривычки. Вот помню, мы однажды под Серыми холмами стояли…

– Так, группа, слушай мою команду! Воспоминания отставить. Если магу еще не надоело, а наводит он с запозданием, ждать гостинца не будем. Поэтому за мной, вон до того холма… Щек, ты как? Сдюжишь?

Но Тим уже касался ладонью затылка паренька.

– Понятно. Бегом марш!

Предосторожность так себе, но не делать совершенно ничего – худший из типов поведения начальника. В душе я могу сомневаться, вибрировать или совершать иные колебательные движения, но мои бойцы должны оставаться убежденными, что их командир точно знает, что делает. Иначе… А вот об иначе и думать не стоит. Это из другой песни…

– Шагом…

– Влад Твердилыч, – тут же пристроился рядом парнишка. – Задание выполнено. Я рассказал все Ярополку Титычу, как вы велели. И о воинах‑орках, и о посохе, который ключ к башне Пяти ветров.

– Молодец, Щек… Я и не сомневался в тебе. А что староста мне передавать велел?

– Что он все понял и самолично в префектуру съездит. Мол, Всеслав Добрилович его давно знает и к словам старосты нужное доверие имеет. Так что вы можете ни о чем не беспокоиться, а и дальше делать то, что посчитаете нужным.

– Стало быть, все хорошо.

– Да… А еще тетка Листица вам гостинца послала… – Тут парнишка замялся. – Только я это…

– Съел?

– Не весь… – Щек слегка покраснел. – Осталось еще… немножко. Но я же торопился. Боялся – не успею. Вот домой и не заходил. Оголодал. А от пирога такой вкусный запах… Простите меня.

– Не бери в голову, боец. Считай, что это твоя награда. Заслужил… – Я взъерошил парнишке волосы. – Группа, бегом…

* * *

«И что же все‑таки это было?.. Ау, господин Эммануил! Это я вас спрашиваю, а не рассуждаю между собой…»

«Я понял, Влад, – отозвался VIP‑дух. – Вот только не уверен, что ответ тебе понравится».

«Ты излагай. А там посмотрим, понравится мне или нет. Так кто тут пулял, чем, в кого и почему?».

«Насчет „чем“, целитель отчасти прав – применялась магия огня. А вот обо всем остальном судить затруднительно».

«Не понял? А как же постулат – Бог Всеведущ?»

«Видишь ли, Влад, во‑первых, я не совсем то, во что люди вкладывают понятие Бог. То есть не сам Создатель. А во‑вторых, находясь в твоем теле, я подвержен многим ограничениям божественной сущности. В частности, мне недоступно всеведение».

«Это еще почему? Только не говори о месте на жестком диске и ограниченном объеме оперативной памяти, которые в твое распоряжение предоставляет мой человеческий мозг».

«Не скажу…»

«И на том спасибо. А то я уж совсем себя амебой почувствовал. Тогда в чем проблема?»

«Твой товарищ ее уже охарактеризовал. Недостаток общепонятных терминов. Но ты же просто так не отстанешь?..»

«Даже не надейся».

«Ладно, попробую сформулировать. Понимаешь, несмотря на то, что информационные потоки присутствуют везде, их восприятие ограничено особенностями строения организма. Например, сколько ни кричи – глухой тебя не услышит».

«Спасибо за сравнение…»

«Не обижайся, ты тут совершенно ни при чем… Хорошо, возьмем другой пример. Более абстрактный. У тебя коротковолновый приемник. Ты с друзьями на пикнике хочешь послушать музыку. Но, несмотря на то что и на длинных, и на средних волнах сейчас транслируется сотня концертов, в динамиках тишина. И сколько ни истязай настройку – все равно ничего не услышишь. Такое сравнение не обидно?»

«И вполне доступно».

«Рад… Именно поэтому я могу сообщить только некоторые подробности. Вас, вернее – тебя лично атаковал не маг огня. Разящая молния вызвана волшебством другого мира. Думаю, не ошибусь, если предположу, что этот удар – эхо вашей со Шведиром победы над привратником».

«Ого! Типа мною заинтересовались силы ада?»

«Предположительно».

«Подожди, Эммануил. Мне все‑таки хотелось бы больше подробностей. И если мое тело мешает тебе, покинь его на время. Обещаю, обратно впущу без дополнительных условий».

«А вот этого я точно делать не стану».

«Почему?»

«М‑да, прав был тот, кто изрек, что одна альтернативно одаренная и любознательная личность может сформулировать вопросов больше, чем сотня мудрецов найдет ответов».

«Опять обидеть хочешь?»

«Ворчу, думаю, как еще и это объяснить. О! Ты апорию о быстроногом Ахиллесе и черепахе знаешь?»

«О том, что он ее никогда не догонит?»

«Браво. Для воина очень неплохо».

«Издержки домашнего воспитания… – хмыкнул я мысленно. – Трудно быть единственным ребенком сразу двух профессоров. Но ты не отвлекайся…»

«Я все сказал. Покинув твое тело, я рискую больше никогда в него не попасть. Поскольку ты, Влад, все время будешь смещаться по множеству осей координат. Причем, даже не подозревая об их существовании. А потому не сможешь координировать процесс передвижения».

«Угу. Занятно, хотя и непонятно, как апория, то бишь вымысел, не имеющий подтверждения в реальности, может объяснять физические процессы. Но углубляться не будем. В общем смысле я просек фишку. Короче, ты попросту боишься потерять место в зрительном зале?»

«Опасаюсь. Ведь все самое интересное только начинается».

«Звучит интригующе. Только как бы оно не закончилось раньше времени. Должен понимать: еще один такой привет из глубины Геенны огненной прилетит, например, во время сна, и все – Митькой звали».

«Насчет этого могу тебя немного успокоить. Физические законы никто не отменял даже в Преисподней. А потому любая работа требует затрат энергии. Перенос такого, как ты изволил выразиться „подарка“ из одного измерения в другое, да еще и не из этого времени и иной ветки миров, это не случайному прохожему на лысину с балкона плюнуть. Доступно?»

«Вполне. И как долго плохим парням надо подзаряжать аккумуляторы для очередного плевка?»

«Точно не скажу, но логика подсказывает, что примерно столько же, сколько времени отделяет сегодняшний день от событий в Мрачной роще. Плюс‑минус сутки… Я бы поставил на минус».

«Откуда сроки?»

«Сам прикинь. Вряд ли те, кто хочет тебя отблагодарить за гибель привратника, стали бы просто выжидать, имея возможность нанести удар раньше».

«Разумно…»

«А то. И еще, встретишь Фрэвардина, можешь предъявить ему дополнительный счет. Много не даст, но все‑таки. Тут он в своей власти и силе. Глядишь, какой‑то бонус еще и перепадет».

Похоже, Эммануил пытался сгладить невольно возникшую напряженность и сохранить со мной хорошие отношения.

«Спасибо за совет, учту…»

«Обращайся».

– Группа, стой. Привал.

Все трое рухнули как подкошенные. Щек – так вообще растянулся плашмя.

«Ничего себе! Это сколько времени я медитировал?»

Я оглянулся и изумленно присвистнул. Тот холм, до которого планировалось добежать изначально, оказался сзади километрах в трех, не меньше. И если б не острое ощущение опасности, жаром и смертельной стужей дышавшее в спины, вряд ли мои бойцы сдюжили бы такой марш‑бросок. Да и то на пределе. Вымотались так, что заори я сейчас: «Воздух!» или что‑то в этом роде – никто и не пошевелится.

– Ну ты зверь, командир… – пробормотал Тень.

– Извините, парни. Сперва и в самом деле надо было ноги уносить, а потом, пользуясь случаем, я решил на всякий случай проверить вашу выносливость. Не к теще на блины идем. Позже может не оказаться времени выяснять, кто на что горазд. Зато теперь картина ясна. Все как один – орлы! Отдыхайте. Заслужили. Аж до рассвета. Я подежурю…

– Уверен, Владислав Твердилыч? – уточнил Подорожник, опасливо косясь вверх, на темные небеса. – Вообще‑то мои предчувствия тоже угомонились, но это может сказаться усталость.

Я механически проследил за его взглядом. Какое‑то время полюбовался сдвоенной Луной, потом переспросил:

– В чем?

– Что ушли достаточно далеко?

– Вполне.

Я и в самом деле чувствовал редкое внутреннее спокойствие. Может, благодаря тому, что пообщался со Шведом и узнал, что родители живы и ничего не знают о моем… временном отсутствии? Или благодаря объяснениям Эммануила? Семь‑восемь суток до следующего метания молнии – огромный срок. Как бы не позабыть о дне «Д» за всеобщей суетой.

– Отдыхайте спокойно, други. Кроме зверей, нам этой ночью больше ничего не угрожает.

– Звери… летом? – недоуменно пробормотал Тень, поворачиваясь на бок. – Умеешь ты пошутить, командир.