Покинут

— Они были здесь не из-за тебя, — рассудительно произнес Оноре.

Он не хотел, чтобы его слова прозвучали язвительно. Не имел права!

Лутин сидел на своей постели, обхватив колени тоненькими руками. Голова была опущена, он слегка покачивался взад-вперед.

Когда они открыли его комнату вечером после битвы, у него уже не было голоса. Ногти были сломаны, крошечные руки кровоточили. Он колотил кулаками в дверь, кричал, пытаясь перекрыть грохот битвы. В отчаянии вонзал ногти в грубую древесину, словно зверь.

Так или почти так все, должно быть, и было, в этом Оноре был уверен. А раз все было именно так, то это поможет ему перетянуть проклятого лисьеголового ублюдка на свою сторону.

— Они пришли из-за человеческой девочки. Она почти совсем еще ребенок. Но она присоединилась к нашему делу. Хотела выйти замуж за одного из послушников своего звена. Не думаю, что она будет хорошей принцессой Фьордландии. Они забрали ее… Но сердце Гисхильды все еще с нами. И так будет всегда. А про тебя, Ахтап, они забыли. Или думают, что ты погиб. Или потерялся на колдовских тропах, о которых ты мне когда-то рассказывал. Может быть, они даже думают, что ты просто сбежал.

Кобольд поднял взгляд.

Впервые с тех пор, как Оноре вошел в его камеру. Наконец-то! Он заполучит его. И большую часть работы за него сделали Другие.

— Я знаю, ты не дезертир. Ты всегда верно служил своей королеве. Был хорошим лазутчиком. Но ты ведь знаешь, как относятся в Альвенмарке к лутинам. У твоего народа дурная слава. Ты знаешь, что они были снаружи, на стене? Им стоило лишь поднять засов на твоей двери. Одно-единственное движение рукой — и ты был бы свободен. Но они давно бросили тебя. Будет лучше, если ты посмотришь правде в глаза. Эта маленькая принцесса… она нужна им, хотя и перебежала к нам. Но тебя, Ахтап, несмотря на то что ты все эти годы сопротивлялся… — Оноре улыбнулся. — Да, я знаю, от меня ты ничего не скроешь. После того, что произошло с троллем, ты перестал молчать. Но я читал все протоколы твоих допросов. Ты ничего особенного не рассказал. Моих собратьев по ордену ты, может быть, и обманул, но не меня! Ты знаешь, кто я. Ложь и обман — вот чем я занимаюсь каждый день. Больно, не так ли? Ты всегда оставался верен им, насколько это было возможно. И что в благодарность? Они забыли о тебе!

Оноре дал лутину время, чтобы тот прочувствовал эти слова. Лисьеголовый кобольд перестал раскачиваться взад-вперед.

— Ты знаешь, почему тебе не дали лестницу, чтобы ты мог смотреть в окно, Ахтап?

Кобольд снова поднял взгляд, но по-прежнему продолжал молчать.

— Леон, старый рыцарь ордена, который часто приходил к тебе, боялся, что ты воспользуешься ею для того, чтобы лишить себя жизни. Он опасался, что ты привяжешь свою простыню к решетке на окне и повесишься. Ты, наверно, думал, что мы отказываем тебе в лестнице, чтобы помучить… Все как раз наоборот. Мы хотели защитить тебя. — Оноре одарил лутина хорошо заученной улыбкой. Она должна была казаться теплой и открытой. — Видишь, твои якобы враги заботились о твоей жизни, а твои якобы друзья порвали с тобой и считают тебя мертвым. Иногда жизнь выкидывает странные коленца, не правда ли?

Ахтап по-прежнему молчал, но Оноре в буквальном смысле слова чувствовал, как ломается сопротивление кобольда.

— Леон, старый белобородый рыцарь ордена, мертв. Теперь многое изменится. Я хочу больше ясности.

Волоски на морде лутина вздрогнули. Внезапно он снова стал подозрительным. Оноре улыбнулся про себя. Сейчас он нанесет решающий удар.

— Ты хочешь выглянуть из окна, Ахтап?

Кобольд склонил голову на бок. Этот ублюдок выжидающе смотрел на него.

Оноре хлопнул в ладоши. Двери распахнулись, и в комнату вошел слуга. Он внес лестницу, прислонил ее к стене под окном, обменялся с Оноре быстрым взглядом, чтобы убедиться, что все сделал правильно, и удалился.

— Я не отпущу тебя, Ахтап, потому что тогда ты, наверное, снова примкнешь к врагам моего ордена. Но если ты предпочитаешь покончить с жизнью, чем быть нашим пленником, то я не стану тебя удерживать. Итак, все в твоих руках — воспользуешься ли ты лестницей, чтобы насладиться видом из окна, или чтобы навсегда попрощаться с надеждой на наслаждение. Твои друзья-эльфы бросили тебя. Я же протягиваю тебе руку. Я скоро буду обладать властью большей, чем князь. А ты можешь обрести во мне нового друга. Надеюсь, ты выберешь жизнь, Ахтап. Я ценю верность. Я думаю, что ты очень верный. Но, пожалуйста, помни, что верность что-то значит, только если она взаимна. Твоя верность обязывает твоих друзей. И если бы ты был моим, я не отдал бы тебя так легко.

Оноре поднялся. Он не был уверен в том, что победил в борьбе за сердце Ахтапа. Было очень трудно судить о том, что происходит в головах у существ, которые являются наполовину зверями. Человека такими словами он завоевал бы. Или, по крайней мере, знал бы, что решил человек. Что касается лутина, то тут он не мог ничего утверждать. Завтра утром он вернется, чтобы посмотреть, не повесился ли полулис на прутьях решетки.