Новая гордость

— Они идут, капитан! Они идут!

— Я молюсь.

— Но капитан…

Офицер оперся сложенными руками на гарду рапиры и поднялся. Жгучая боль опалила колени. Все было уже не настолько плохо, как три луны тому назад, но калекой он останется на всю жизнь. Мужчина, который может ходить, только испытывая боль. Бегать ему не придется никогда.

Хотя это доставляло ему мучения, он десять раз в день, а то и чаще опускался на колени для молитвы. Его люди считали его человеком бога. Но он им не был. Жалким трусом был он, вот кем, благодарным за то, что остался в живых. Благодарным за то, что проклятый эльф сдержал слово, и благодарным за то, что справедливость Тьюреда восторжествовала и этот одетый в черные доспехи кошмар почил в пылающей могиле.

Капитан Артуро Дуарте медленно повернулся. Оставшиеся триста двадцать семь ребят его полка разместились на холме, на фланге, за пределами досягаемости вражеских пушек, стоявших на другом берегу реки. Менее трети вернулись из Друсны домой. Большинство лежали в безымянных могилах на берегу Бресны, неподалеку от того места, где широкое русло впадало в Свинцовое озеро. За две недели до того дня, когда должна была окончиться их служба в Друсне, на них напали Жнецы. Большинство его солдат спали, когда на них опустились сабли всадников. Он не имел права кутить с остальными офицерами! Он не должен был чувствовать себя в безопасности, хотя они находились более чем в сотне миль от проклятого фронта. Если бы он был настоящим капитаном, человеком с чувством долга, тогда перед ним не стояли бы жалкие триста двадцать семь солдат вместо тысячи.

А теперь они находились перед пушками, где за земляными окопами таились десять тяжелых орудий, намереваясь отнять у них последнюю гордость. После нападения в Друсне его и его ребят срочно погрузили на карраку и отправили на юг. То было быстрое путешествие с попутным ветром. Они ушли от смерти. Два года должны были они провести в Валлонкуре. Тогда полк пополнится юными рекрутами…

Капитан Дуарте подкрутил конец бороды. Он много слышал о Валлонкуре. Большинство считали честью попасть туда. Так говорили среди офицеров. Но ему лучше знать! На самом деле они рады были сбежать из Друсны и ее лесов. Рычащих троллей, дикарей из Фьордландии, подлых эльфов и кобольдов, кентавров, которые коллекционируют головы убитых врагов… Ужасам нет конца.

Сам он считал унизительным то, что их отозвали раньше времени. Кроме того, перед ним поставили задачу, решить которую было невозможно: напасть на превосходящего числом противника, перейдя мелкую речушку. А у врага пушки! И в довершение всего, чтобы отнять у проигравшего в Бресне и его ребят последние остатки чести, они будут служить под началом детей!

Цокот подков заставил его поднять голову. Перед ним вздымались холмы. Их мягкие очертания напоминали лежащие тела. Каждый холм был немного выше предыдущего, вдалеке они переходили в стену кедров, за которой возвышались отвесные скалы. Стоял серый осенний день. Далекие горы пеленой окутывали тучи.

Летящие низко славки пересекли гребень ближайшего холма. За ними следовал нарастающий гул подков. А потом появились они: послушники. У Артуро захватило дыхание. Они были детьми, почти детьми, и в то же время словно святыми. Словно видение. Они застыли на гребне холма на своих великолепных жеребцах.

Они были одеты в старомодные кольчуги и белые мундиры. С плеч ниспадали длинные белые плащи. Красным, цветом свежепролитой крови, красовался Дуб Крови на их мундирах.

Ни на ком из них не было шлема. Они показались Артуро духами, пришедшими из далеких славных дней в настоящее время. Светлыми образами!

Все они казались едва ли старше его барабанщиков, когда те поступали к нему в полк. Может быть, шестнадцать… Или еще моложе? На их лицах отражались в равной степени невинность и решительность.

Стройный мальчик со светло-русыми волосами нес их знамя. На нем виднелось Древо Крови на белом фоне и белый лев на черном фоне. Посредине — галерное весло. Артуро слыхал о них… Может, они и выглядят святыми, но слава у них нехорошая.

Всадники медленно спускались с холма. Они образовывали великолепную линию. Должно быть, долго тренировались, подумал Артуро.

— Ребята! Салют оружием! — вверх взметнулись аркебузы и пики. Капитан отсалютовал рапирой. Его солдаты казались кучкой оборванцев. Никто не выдал им новой униформы для путешествия. Подошвы их сапог держались на нитках и лоскутках. Брюки и камзолы были заштопаны бессчетное множество раз. Они были полком бродяг. Но оружие их было начищено, кожа нагрудников — ухожена. И у каждого из них на шлеме были зеленые перья ветеранов.

Артуро не знал, что случится дальше, но в одном он был совершенно уверен: он не потерпит, чтобы даже такие сверкающие рыцари позволили себе хоть одно замечание по поводу его воинов. Что ж, поневоле будешь так выглядеть, прожив два года в пыли и грязи, а потом тебя еще и прогоняют, и забывают.

Капитан узнал их командира по красному набрюшнику, который тот носил. В остальном же все были похожи. Рыцарь спешился легким, элегантным движением. Оно было похоже на движение танцора.

Никогда мне больше не слезать элегантно с лошади, зло подумал Артуро.

Он посмотрел на остальных всадников. Те не шевелились. Лица их напоминали маски. Неподвижны. Бесчувственны.

Хотя… Вон тот парень с черными локонами кажется немного заинтересованным.

Артуро никогда не понимал того, что они принимают в свои ряды баб. Рядом с предводителем ехала на лошади девушка с длинными золотистыми волосами. В ней было что-то кошачье. Она была красива, но ее глаза… В них читалась насмешливая отстраненность. А еще она была слишком плоскогрудой, чтобы быть по-настоящему привлекательной. В этом отношении крайняя гораздо лучше. Если бы у нее было еще не такое отвратительное лицо. То, что у послушников были свои недостатки, успокаивало.

Юный воин остановился перед Артуро и поклонился.

— Капитан Артуро Дуарте, главнокомандующий третьим полком андаланцев. Семь раз ранен в бою. Принимал участие в пятнадцати крупных битвах на суше и на море. Трижды отмечен за выдающуюся храбрость. Для меня честь выступить в битву рядом с тобой и твоими ветеранами.

Офицер замер. Должно быть, где-то существует его дело. Какой-то бумагомаратель написал книгу о его жизни! Он проглотил подступивший к горлу комок. Мальчик все это вызубрил! И тем не менее было приятно слышать все это, стоя перед своими ребятами.

— Меня зовут Люк. Я рад, что смогу учиться у тебя. — Он указал на гребень холма, находившийся за спинами подступивших пикинеров. — Посмотрим вражеские позиции вместе?

Капитан откашлялся. Этот олух обращался к нему каким-то таким образом, что это выбивало его из колеи. Он ожидал наглеца. Всезнайку, который прочел дюжины книг и при этом потерял связь с действительностью. Но это… Люк махнул рукой девочке, ехавшей рядом с ним.

— Иди сюда, Гисхильда. Я хочу услышать и твое мнение тоже. Львы! Спешиться! Познакомьтесь с ветеранами Друсны. Послушайте об их подвигах и поучитесь, как нужно выживать в битве.

Артуро откашлялся.

— Андаланцы! Вольно! — По лицам своих солдат он видел, что они были под таким же сильным впечатлением от Львов, как и он.

Краем глаза он поймал взгляд, который бросила на Люка золотоволосая девочка. Они, должно быть, парочка. Так смотрят только на мужчину, которому отдано сердце. Они были другими, эти послушники. Чужими. В полках Церкви служили исключительно мужчины. И только орден Древа Крови терпел женщин в своих рядах. Артуро часто насмехался над тем, что они таскают баб в сражения. Но этот единственный взгляд, который он перехватил, поколебал его уверенность. Может быть, орден все же идет лучшим путем.

Хромая, он последовал за обоими. Они не прятались в траву, прижимаясь к гребню холма; более того, они стояли над рекой с высоко поднятыми головами и осматривали вражеский лагерь.

Бронзовые жерла пушек сверкали на осеннем солнце. От солдат, прятавшихся за окопами, рябило в глазах. А между ними виднелись кое-где одинокие послушники в кольчугах и белых плащах.

Вражеская диспозиция расположилась на длинном речном острове, поросшем редким лесом. Противников разделяло русло. Вода между ними и их врагами была прозрачной и холодной. Артуро видел, как скользили тени рыб над каменистым дном. До другого берега было каких-то двадцать шагов.

По другую сторону острова вода в реке была темнее, а сама река — глубже. Она несла свои воды медленно и лениво.

Солдаты противника пришли в движение. За окопами образовалась линия аркебузиров. Теперь среди врагов Артуро заметил двух рйщарей в ярких красных плащах.

— Нужно отойти за гребень, пока они не начали стрелять.

И словно в подтверждение его слов на противоположном берегу раздался выстрел. Из аркебузы повалил дым. Рядом со стрелком появился послушник. Его ругань доносилась аж до самого холма.

— Идем, не стоит дарить себя в качестве легкой добычи для Драконов, — сказала юная спутница Люка.

Вместе они спустились к ожидавшим их войскам. Раненое колено мучило Артуро. Каждый шаг отдавался болью. Хотя послушники шли небыстро, он не поспевал за ними. Он осознал, что весь его полк будет только сильнее подвергаться опасности, если он поведет их в бой. Он ходит слишком медленно. Калека!

— Капитан, как бы ты атаковал? — вежливо спросил Люк.

Артуро остановился и принялся массировать правой рукой больное колено.

— Я вообще не стал бы атаковать! Атакующий укрепления должен иметь по меньшей мере двукратное превосходство. Ты видел, сколько палаток стоит под деревьями, юный рыцарь?

— Я не рыцарь, — скромно улыбнулся мальчик. — Только ученик. И да, ты прав. Нет никакого смысла атаковать пушки в лоб. Но не позволяй Драконам обмануть себя. Я готов поклясться, что половина палаток под деревьями — пустые. Они стоят там только затем, чтобы мы подумали, будто бы их войско гораздо больше нашего.

Артуро негромко рассмеялся.

— Я здесь не так давно, но то, что с Серебряными Львами нельзя заключать пари, я уже усвоил.

Люк улыбнулся.

— Старые истории, капитан.

«Мне нравится этот мальчик», — подумал Артуро. В Люке было что-то возвышенное. Когда он говорил, мир, казалось, становился светлее, невозможное вдруг начинало казаться возможным. Однажды он станет хорошим офицером. Таким, за которым, не колеблясь, люди пойдут в пещеру тролля.

— О каких драконах ты говорил, Люк?

— Это послушники на том берегу. Мы всегда были соперниками. Их называют Драконами из-за изображения, которое находится у них на гербе напротив Древа Крови. Но оставим это. Тебе понятно, что мы должны атаковать?

— Потому что это — вопрос чести?

— Нет. Потому что мы получили приказ.

Артуро скептически оглядел мальчика. Нет, тот не шутил.

— Но если это невозможно…

— Мои братья по ордену считают это возможным, иначе они не отдали бы нам такого приказа. Большинство ребят на том берегу — это молодые рекруты. Они несут службу не более трех лун. А у тебя — триста двадцать семь ветеранов. Они просто сметут желторотиков!

Артуро задумчиво массировал подбородок.

— Но пушки. Они разорвут нас на части.

— Тогда попытаемся на лодках с другой стороны острова.

— Они услышат скрип весел, — заметил Артуро. — Так мы не застанем их врасплох. Если мы сможем опрокинуть их, то число не будет играть никакой роли. — Он вспомнил проклятую битву на Бресне. Их было намного больше, чем тех чертовых Жнецов, и тем не менее эльфы просто разбили их и все.

— Чего стоит для тебя победа, Люк? — внезапно спросила молодая девушка.

— Многого. Мы должны смывать позор нашего герба. Каждый день — заново.

— Если ты послушаешься моего совета, то нам светит либо славная победа, либо унизительное поражение. Третьего не дано. Можем ли мы позволить себе уничижительное поражение и насмешки, без которых не обойдется?

Некоторое время Люк молчал, а когда он наконец заговорил, то сделал это настолько тихо, что Артур едва сумел разобрать слова.

— Чего мы не можем себе позволить, так это упускать хотя бы ничтожную возможность одержать славную победу. А теперь говори, чего ты хочешь!

Артуро с ужасом слушал план. И молча проклинал себя. Почему Тьюред забросил его сюда? Разве битвы у Бресны было недостаточно?

Date: 2015-09-17; view: 248; Нарушение авторских прав