Суд Солнца

Она была Ладалин, Хранительницей Мудрости из Таардад Айил. К сожалению она была неспособна направлять. Желать таланта, недоступного многим другим, было постыдной мыслью, но она не могла этого отрицать.

Печальная, она сидела в палатке. Если бы она была в состоянии работать с Единой Силой, то она, возможно, могла бы сделать больше, чтобы помочь раненому. Возможно, она дольше оставалась бы молодой, чтобы суметь довести его до клана, возможно ее кости не болели бы так. Когда необходимо сделать еще многое, старость была источником разочарования.

Находившиеся в палатке вожди кланов притихли. Здесь, кроме нее, находилась лишь одна Хранительница Мудрости - Мора, из Гошиен Айил. Она тоже не могла направлять. Шончан были чрезвычайно настойчивы в истреблении или захвате айил - мужчин или женщин - которые проявляли способность направлять Единую Силу.

Собравшиеся в палатке представляли печальное зрелище. Однорукий молодой воин установил горячую жаровню в центре и отошел. Мать рассказывала Ладалин о временах, когда подобные обязанности выполняли гайшайн. Неужели существовали айил - воины или Девы - которые не были необходимы для войны против Шончан?

Ладалин подалась вперед, чтобы согреть над жаровней руки с плохо сгибающимися от возраста пальцами. В молодости, как и большинство женщин, прежде чем выйти замуж, она носила копье. Как женщины могли остаться в стороне, если Шончан широко и эффективно использовали своих женщин-солдат и дамани?

Она слышала рассказы о временах ее матери и бабушки, но они казались ей невероятными. Война была единственным, что помнила Ладалин. Ее первыми детскими воспоминаниями были стычки на равнине Алмот. Ее юность прошла в учениях. Она принимала участие в сражениях в стране, под названием Тир.

Ладалин вышла замуж и воспитывала детей, но каждый ее вздох был сосредоточен на войне. Айил против Шончан. Обе стороны понимали, что в конечном счете останется лишь кто-то один.

Все больше склонялось к тому, что вынужденными исчезнуть будут айил. Это было вторым отличием между временем ее матери и нынешним. Ее мать не говорила о неудачах; вехами жизни Ладалин служили отступления и потери.

Остальные тоже были поглощены своими мыслями. Три клановых вождя и две Хранительницы. Они - все, что осталось от Совета Двадцати Двух. Ветер с гор, проникая через открытые створки палатки, холодил спину.
Последним прибыл Тамаав. Столь же старый, как и она, в сражениях он был ранен в лицо и потерял левый глаз. Он сел на камень. Айил больше не носили с собой ковров и подушек. С собой носили только самое необходимое.

"Белая Башня пала" - сказал он. "Мои разведчики сообщили мне около часа назад. Я доверяю их информации." Он был прямым человеком и хорошим другом ее мужа, который погиб в прошлом году.

"С этим рухнула наша последняя надежда" - сказал Такай, самый молодой из вождей. За долгие годы он был третьим вождем Миагома.

"Не говори так," - заметила Ладалин. - "Всегда существует надежда."

"Они совсем прижали нас к этим проклятым горам" - отвечал Такай. - "Нет больше Шианде и Дарини. Осталось только пять кланов, и один из них разбит и рассеян. Мы разгромлены, Ладалин".

Тамаав вздохнула. В прежние годы она положила бы к его ногам свадебный венок. Ее клану необходим вождь. Ее сын все еще считал, что может стать им, но после недавнего взятия Руидина Шончан кланы не знали, как они теперь будут избирать новых вождей.

"Мы должны отступить в Трехкратную Землю" - мягким сочным голосом сказала Мора. "И искупить свой грех".

"Какой грех?" - спросил Такай.

"Дракон желал мира" - отвечала она.

"Дракон оставил нас!" - парировал Такай. - ""Я отказываюсь следовать памяти человека, которого знал только мой дед. Мы не давали клятв, чтобы следовать его глупому договору. Мы..."

"Спокойно, Такай" - произнес Джоршем. Последним из трех вождей был невысоким человеком с ястребиным лицом и небольшой примесью андорской крови от своего деда. "Лишь Трехкратная Земля сейчас может дать нам хоть какую-то надежду. Война с Империей Воронов проиграна".

В палатке повисла тишина.

"Они сказали, что будут охотиться на нас" - промолвил Такай. - "Когда они потребовали сдаться, они предупредили нас о невозможности ухода. Вы знаете это. Они обещали уничтожить любое место, где соберутся трое айил."

"Мы не сдадимся" - сказала Ладалин твердо. Тверже, чем сама, если быть честной, была уверена в этом.

"Сдача в плен сделала бы нас гайшайн" - заметил Тамаав. Они использовали это слово для обозначения человека, потерявшего честь, это не было тем значением, в котором его использовала мать Ладалин. "Ладалин, каков Ваш совет?"

Остальные четверо смотрели на нее. Она была одной из последних оставшихся в живых потомков Дракона. Три другие линии были уничтожены.

"Если мы станем рабами Шончан, айил, как народа, больше не станет" - произнесла она. Мы не можем победить, поэтому мы должны отступить. Мы возвратимся в Трехкратную Землю и там соберемся с силами. Возможно, наши дети могут бороться там, где не смогли мы."

Вновь воцарилось молчание. Все знали, что ее слова были слишком оптимистичны. После десятилетия войны айил были жалкими остатками от их первоначального числа.

Направляющие Шончан были необычайно эффективны. Хотя Хранительницы Мудрости и потомки Дракона тоже использовали в сражениях Единую Силу, этого было недостаточно. Те проклятые айдамы. Каждый Направляющий-айил, захваченный Шончан, был в конечном счете использован против них.

Поворотным моментом в войне стало вступление в нее остальных государств. После этого Шончан смогли покорить народы Западных Земель и захватить большое количество Направляющих из их числа. Теперь, когда пал Тар Валон, Империя была неудержима - каждое королевство Западных Земель стало провинцией Шончан. Только Черная Башня все еще боролась, хотя Ашаманы делали это тайно, поскольку их крепость пала за годы до этого.

Айил не могли бороться тайно. В этом не было чести. Хотя кто действительно заботился теперь о чести? После сотен тысяч смертей? После падения Кайриэна и взятия Иллиана? Это произошло в последние двадцать лет, после того, как Шончан получили в распоряжение в Андоре боевые машины. Айил шли к поражению в течение многих десятилетий; лишь благодаря своей природе и стойкому характеру, они сопротивлялись так долго.

"Это - его ошибка" - сказал Такай, все еще выглядевший угрюмым. - "Кар-а-карн, возможно, сумел привести нас к славе, но он оставил нас."

"Его ошибка?" - спросила Ладалин, вдруг поняв, возможно, впервые — почему- такое заявление было неправильным. - "Нет. Aйил сами несут ответственность за себя.
Это - ошибка наша, и не моего далекого предка. Мы забыли, кто мы. Мы потеряли честь".

"Наша честь была отнята у нас" - сказал, вздохнув и поднимаясь, Такай. - "Действительно, мы - Народ Дракона. Что проку от того, чтобы быть его народом?
Легенды говорят, что мы должны были стать его копьями, выкованными в Трехкратной Земле. Он использовал, а затем выбросил нас. Что должно делать копье, от которого отказываются, если не идти на войну?"

"Действительно" - подумала Ладалин. - "Дракон потребовал мира, считая, что это принесло бы счастье айил. Но как они могли быть счастливы, когда на земле оставались проклятые светом Шончан?" Ненависть к захватчикам укоренилась слишком глубоко.

Возможно эта ненависть разрушила айил. Она слышала вой ветра, когда Такай уходил от палатки. Но вера вновь вернется к Айил в Трехкратной Земле. Казалось, если они не смогли принять мир сами, необходимо вынудить их к этому.

Авиенда сделала следующий шаг вперед. Она почти достигла центра стеклянных колонн, и осколки света искрились вокруг нее.

Ее слезы теперь текли рекой. Она чувствовала себя подобно ребенку. Быть Ладалин было хуже, чем другими, потому что в ней, Авиенда видела следы истинных способов действия айил, но искаженных, словно в насмешку. Женщина мыслила о войне и связанной с этим честью, но не поняла, что такое честь. Не стать гайшайин? Отступить? Здесь не упоминали Тох. Это была война,полностью лишенная цели или причины.

Зачем биться? Для Ладалин, ответ был в ненависти к Шончан. Война была потому что война была всегда.

Как? Как это могло случиться с Айл?

Авиенда совершила шаг вперед.

Она - Онкала, Дева Копья. Она в конечном счете отказалась бы от копья и вышла замуж, так же, как это делали ее мать и мать ее матери перед нею. Но сейчас было время бороться.

Она шла по улицам Кэймлина, принадлежавшего ее почти сестре, со знаменем Дракона, возвещающем о ее происхождении. Рядом с Онкалой шел человек, ради которого она, вероятно, бросила бы свои копья. Хейал, Рассветный Бегун, убил Шончан больше, чем любой из его сообщества, получив много джи. В прошлом году он получил разрешение посетить Руидин, чтобы стать вождем клана.

Руидин. Город был осажден шончан. Онкала негодовала. У шончан нет чести. Им говорили, что в Руидине действует мир. Айил не атаковали Таразинский дворец в Эбу Дар. Шончан не должны были нападать на Руидин.

Они были змеями. Источником постоянного раздражения было то, что после десятилетий войны линии фронта оставались почти теми же самыми, какими они были после того, как ее дед отправился к Шайол Гул.

Ее и Хейала сопровождали для поддержания чести две тысячи копий. Королева Талана знала, что они прибудут, и ждала их, поэтому ворота дворца были открыты. Хейал махнул предварительно отобранным, чтобы идти с ними через залы, воинам. Во дворце царила роскошь. Каждый гобелен, каждая ваза, каждая золотая рама казалась Онкале оскорблением. Сорок лет войны не задели Андор. Он находился в безопасности, пользуясь защитой, которую обеспечили ему Айил.

Хорощо, Андор увидит. Айил в процессе борьбы стали сильнее. И раньше их воинское мастерство было легендой. Сейчас оно стало еще более превосходным! Когда айил уничтожат Шончан, мир увидит урок, продемонстрированный айил. Правителям мокроземцев пожалеют, что не были более щедрыми.

Двери тронного зала были открыты; Онкала и Хейал вступили в них, оставив эскорт. Знамя Дракона находилось здесь, напоминая, что королевская линия Андора тоже ведет происхождение от Кар-а-карна. Для Онкалы это было еще одной причиной для ненависти. Андорская знать считала себя равной ей.

Королева Талана была женщиной средних лет с длинными, блестящими рыжими волосами. Не очень симпатичная, но необычайно аристократичная. Она тихо разговаривала с одной из своих советниц, знаком показав айил подождать. Еще оскорбление, преднамеренное. Онкала кипела.

Наконец их пригласили подойти к Львиному Трону. Брат Таланы - ее Защитник, одетый в жилет и кафтан, стоял позади нее, положив руку на меч. Онкала, вероятно, сумела бы убить его, даже не вспотев.

"Ах" - воскликнула Королева Талана. - "Снова Таардад Айил. Вы все еще носите копье, Онкала?"

Онкала сложила руки, но ничего не ответила. Она знала, что не была приятной при разговоре с людьми. Оскорбления были обычным явлением, когда она говорила. Лучше позволить взять на себя инициативу вождю клана.

"Я полагаю, что Вы снова прибыли просить о помощи?" - спросила Талана.

Хейал вспыхнул, и Онкала пожалела, на мгновение, что оставила копья снаружи.

"У нас есть что-то для Вас," ответил он, вынимая кожаный мешочек и вручив его одному из Охранников Королевы. Мужчина открыл его, осматривая находящиеся внутри бумаги. Повторное оскорбление. Их считают убийцами? Действительно, Онкала не любила королеву, но ее семья и Талана поклялись в преданности из-за своих бабушек, бывших первыми сестрами.

Солдат вручил Королеве бумаги. Лицо Таланы по мере чтения становилось заинтересованным и задумчивым.

Taлану, как и большинство прочих правителей, заключивших Мир Дракона, беспокоили Щончан. Техника и мастерство Империи Воронов в использовании Единой Силы росли. Сейчас айил поставили их в патовое положение. Что произойдет, если Шончан победят? Будут ли они придерживаться клятвы?

Насколько Шончан можно доверять?
Агенты Хайала потратили за последнее десятилетие много времени, пытаясь посеять сомнения в этом при дворах великих держав мира. Он был мудрым человеком. Даже раньше, чем стать вождем, он понял, что эта война не могла быть выиграна айил в одиночку. Они нуждались в этих мягких мокроземцах.

Это было последней причиной ненависти Онкалы.

"Откуда они у Вас" - спросила Талана.

"Из дворца Шончан" - сказал Хейал. "Они не должны были нападать на Руидин. Наши понятия о чести позволяют нанести ответный удар - наше нападение было предпринято только чтобы взять это. Я давно подозревал, что они находятся там, и лишь честь удерживала меня от нападения на священный для Шончан дворец".

Лицо Таланы затвердело. "Вы уверены в их подлинности?"

"Вы ставите меня под сомнение?" - отвечал Хейал.

Королева Талана покачала головой, выглядя обеспокоенной. Она знала что айил не лгали.

"Мы были терпеливы с Вами" - сказал Хейал. "Мы пришли к Вам и объяснить что произойдет, если мы не сможем удержать Шончан."

"Мир Дракона..."

"Какую значение для них имеет Дракон?" - парировал Хейал. - "Они захватчики, которые вынудили его поклониться их Императрице. Ее рассматривают выше его. Они не будут выполнять обещания, данные подчиненному."

Королева Талана снова взглянула на бумаги. Документами были планы нападения Шончан на Андор, а также подробности заговора убийства Королевы. Кроме того, были подобные же планы по отношению к правителям Тира, Иллиана, Двуречья.

"Мне нужно время для консультации с моими советниками" - решила Талана.

"Она уже наша" - подумала, улыбнувшись, Онкала. Она уже знала, каким будет ответ Королевы. Уловка должна была заставить ее действовать.

Хейал кивнул, и оба они вышли. Онкала едва удерживалась от победных воплей. Если в войну вступит Андор, остальные страны последуют его примеру, особенно участники пакта Гриффина и Суда Солнца. Они смотрели на королеву Андора также, как кланы айил на Онкалу. Кровь Ранда ал Тора давала большой авторитет.

"Это был верный поступок?" - спросил Хейал, когда они шли, окруженные воинами, чтобы держать чужие уши подальше.

Онкала заметила - "Это был Ваш план".

Он, хмурясь, кивнул.

Ничего из сказанного Королеве не было ложью. Их честь была не задета. Однако Хейал умолчал об одном из листов, которые они обнаружили. Тот, который объяснял, что все другие были планами действий при непредвиденных обстоятельствах.

Описание вооруженных сил Андора, предложения об использовании Врат и драконов, нападение на Кэймлин, сам заговор устранения Королевы — все они были составлены только на тот случай, если Андор вступит в войну. Это было, в первую очередь, изучением и описанием потенциального противника, а не реальным планом нападения.

Фактически это было то же самое. Шончан были змеями. В конечном счете они захватили бы Андор, но к тому времени айил уже были бы не способны оказать помощь.
Если бы эта война сложилась неудачно, то ее люди ушли бы в Трехкратную Землю, оставив глупых мокроземцев, которые будут завоеваны. Шончан решили бы, что невозможно сражаться с айил на их земле.

Для Королевы Таланы намного лучше вступить в войну сейчас. Для ее же собственной пользы будет лучше, если она никогда не увидит этот лист.

"Что сделано - то сделано" - произнес Хейал, - "Теперь нет места для сомнений".

Онкала кивнула. Шончан падут, и айил займут свое законное место. Кровь Возрожденного Дракона текла в ее венах. Она заслужила, чтобы править.

В конце этой войны возвысится не Империя Воронов, а Империя Дракона.

"Я не хочу идти далее," сказала Авиенда в пустоту леса из стеклянных колон.

Ветер стих. Ее предложение было встречено молчанием. Ее слезы обозначили прах под ее ногами, как падающие капли дождя.

"Это... существо не имело чести", сказала она. "Она погубила всех нас."

Хуже всего было то, женщина- Онкала - думала о матери своей матери. Своей бабушке. В разуме Онкалы, мелькнуло лицо, соотнесенное этому понятию. Авиенда узнала его.

Свое собственное.

Сжавшись, закрыв глаза, она шагнула вперед в самый центр сияющих колонн.

Она была Падрой, дочерью Возрожденного Дракона, гордой Девой Копья. Она выдернула свое оружие от шеи умирающего шончанина, остальные враги в это время бежали через Врата.

"Сожги Свет того, кто научил Перемещению Шончан" - подумала она. - "Даже если их плетения не слишком совершенны.

." Она была убеждена, что никто из живущих не понимал Единой Силы как она и ее родные братья. Она была способна направлять будучи еще ребенком, также, как и ее сестра и братья. Для них это было естественно, и все другие, кто направлял, на их взгляд, делали это неуклюже.

Она из осторожности старалась не говорить этого. Айз Седай и Хранительницы Мудрости не любили, когда кто-то напоминал им об их недостатках. И, тем не менее, это было правдой.

Падра присоединилась к своим сестрам по копью. Одна из них осталась одно мертвой на земле и Падра оплакивала ее. Тарра из Таардад Айил. Она должна помнить. Но они не потеряли чести, поскольку убили восьмерых солдат Шончан.

Она сплела Врата - так быстро, насколько могла их мысленно представить. Она постоянно удерживала Силу, даже когда спала. Она никогда не знала, что значит никогда не знать той восхитительной полноты ощущений, которое давала Единая Сила. Другие говорили, что надо опасаться быть выжженым Силой, но разве такое возможно? Саидар была ее частью, как ее рука или нога. Как можно быть выжженым собственной плотью и кровью?

Врата вывели их к лагерю айил в стране, именуемой Арад Доманом. Лагерь не был городом; у айил не было городов. Но это был очень большой лагерь, и он находился на этом месте уже более десяти лет. Падра шла по земле, покрытой травой, айил в кадин сор приветствовали ее. Падра и ее братья, как дети Дракона, были для айил чем-то... особым.

Не лордами - это понятие было им чуждо. Но они были чем-то большим, чем обычные алгвай,сисвай. Клановые вожди обращались к ней и ее братьям за советом, Хранительницы Мудрости тоже проявляли к ним особый интерес. Они н возражали против того, что она направляет Силу, хотя она не была одной из них. Прекратить направлять она могла только перестав дышать.

Проводив сестер по копью, она прошла в палатку Ронэма. Вождь клана - сын Руарка - должен был услышать ее рассказ. Войдя в палатку, она удивилась - Ронэм был не один. На ковре сидела группа мужчин - все клановые вожди. Ее братья сидели здесь также.

"А, Падра," сказал Ронэм. - "Вы вернулись."

"Я могу зайти в другое время, Ронэм," ответила она.

"Нет, ты необходима на этой встрече. Садись и раздели с нами прохладу."

Падра поблагодарила клановых вождей за оказываемую ей честь. Она села между своими братьями, Алархом и Джандуином. Хотя все четверо детей Дракона были близнецами, они не были похожи друг на друга. Аларх был больше похож на мокроземцев, у него были темные волосы. Джандуин был светлым и высоким. Рядом с ним сидела их сестра, Марианна, невысокая девушка с круглым лицом.

"Я должна сообщить," - сказала Падра Ронэму, - "Патруль Шончан находился там, где мы и думали. Мы атаковали их."

В ответ раздался обескураживающий ропот.

"Мир Дракона не запрещает им въезжать на территорию Арад Домана," - заметил Тавалад, вождь Гошиен Айил.

"Убить их за то, что они слишком приблизились не было нарушением с нашей стороны." - ответила Падра. - "Айил не связаны Миром Дракона. Если Шончан хотели осмотреть наш лагерь, то они должны знать, что это рискованно."

Некоторые - больше, чем она того ожидала, - согласно кивали при ее ответе. Она взглянула на Джандуина и он приподнял бровь. В ответ она незаметно подняла два пальца. Двое Шончан, павших от ее копья. Она хотела бы захватить их, но Шончан не могли стать гайшайн. Они поступали с пленными ужасно. Лучше не давать им искупать их позор, пусть они умирают.

"Мы должны обсудить то, зачем собрались," - произнес Алалвед, вождь Томанелле.
Падра быстро пересчитала собравшихся. Собрались все одиннадцать вождей, включая тех, у кого друг с другом была кровная месть. Таких встреч не происходило с тех пор, как ее отец готовился к Последней Битве.

"И что же мы должны обсудить?" - спросил один из них.

Алалвед покачал головой. - "Копья обеспокоены. Предназначение айил - не жиреть на плодородных землях, выращивая урожай. Мы - воины."

"Дракон хотел мира," - сказал Тавалад.

"Дракон хотел мира для других," - ответил Алалвед. - "Он исключил айил."

"Верно," - сказал Дарвин, вождь Рийн.

"Значит мы возобновляем набеги друг на друга после всех этих лет отказа от
кровной мести?" - спокойно спросил Ронэм. Он был хорошим вождем, поскольку многое в нем было от Руарка. Мудрый, но не страшащийся битвы.

"И каковы же прдложения?" - спросил Шедрен, вождь Дерайн.
Другие кивали. Это означало большую проблему, о которой часто говорила ее мать.
Что будет с айил теперь, когда их предназначение, предсказанное в прошлом, выполнено, их тох перед людьми оплачен?

"Сколько времени мы можем ждать," спросил Алалвед, - "зная, что у них есть Айил - пленные женщины в этих ошейниках? Прошли годы, а они продолжают отклонять все наши предложения о выкупе или обмене! Они возвращают нашу любезность с грубостью и оскорблениями."

"Мы не привыкли просить" - произнес старый Бруан - "Айил скоро станут размазней - в пищу мокроземцам."

Все кивали при этих словах. Мудрый Бруан участвовал в Последней Битве.

"Если только Императрица Шончан..." - Ронэм покачал головой, и она знала, что он думал. Прежнюю Императрицу ту, что правила в дни Последней Битвы, отец Ронэма считал женщиной чести. Утверждалось, что соглашение с ней было почти достигнуто. Но со времен ее правления минуло много лет.

"Все равно," - продолжил он - "копья сталкиваются; наши люди сражаются в стычках с ними. Это - у нас в крови. Если Шончан не желают слушать наши доводы, то почему мы должны это терпеть?"

"Так или иначе, Мир Дракона не будет длиться долго." - сказал Алалвед. - "Стычки между странами происходят, хотя о них не говорят. Кар-а-карн взял клятвы с монархов, однако они не выполняются. Многие мокроземцы не могут держать слова, и я боюсь, что Шончан поглотят их, в то время как они ссорятся."

Большинство кивало. Только Дарвин и Тавалад не казались убежденными.

У Падры перехватило дыхание. Она поняла, что происходит. Стычки с Шончан, беспокойство кланов. Она мечтала об этом дне, но и боялась его. Ее мать получила огромный джи в сражении. У Падры же было немного возможностей отличиться.

Война с Шончан... Перспектива этого захватывала дух. Но это означало и огромное количество погибших.

Что скажут дети Дракона?" - спросил, глядя на них четверых, Ронэм.

Казалось странным, что старшие обращались к ней. Она начала работу с саидар, обняв Источник, и, потянув Силу. Как бы она обходилась без этого?

"Я считаю, что мы должны освободить тех из нас, кого удерживают Шончан." - сказала Марианна. Она была ученицей Хранительниц Мудрости.

Аларх не казался уверенным, он поглядел на Джандуина. Аларх часто полагался на брата.

"У айил должна быть цель." - сказал Джандуин, кивая. - "Мы, такие как сейчас, бесполезны, и мы не давали обещаний не нападать. Мы ждали так долго, наше терпение, - дань уважения к завещанию моего отца."

Взгляды обратились к Падре. "Они - наши враги." - сказала она.

Один за другим мужчины в комнате кивали. Это казалось таким простым - закончились годы ожидания.

"Идите в свои кланы." - Ронэм встал. - "Подготовьте их."

Падра осталась сидеть, в то время, как остальные попрощались - одни мрачные, другие взволнованные. Жить семнадцать лет без сражений для айил было слишком долго.

Вскоре палатка опустела, осталась только Падра. Она была взволнована, но какая-то часть ее была мрачна. Она чувствовала, как будто она подтолкнула кланы на путь, который изменит их навсегда.

"Падра?" - раздался голос.

Повернувшись, она увидела Ронэма, стоявшего у входа в палатку. Она смутилась и встала. Хотя он был десятью годами старше ее, он был довольно привлекательным. Конечно она не собиралась отказываться от копья, но если бы она это сделала....

"Ты кажешься взволнованной" - сказал он.

"Я просто задумалась."

"О Шончан?"

"О моем отце." - ответила она.

"А" - Ронэм кивнул. - "Я помню, как он впервые приехал в холд Холодные Скалы. Я тогда был очень молод."

"Каково было Ваше впечатление от него?"

"Он был внушительным человеком," сказал Ронэм.

"И ничего больше?"

Он покачал головой. - "Мне жаль, Падра, но я провел с ним недостаточно времени. Мой путь привел меня в другое место. Я... в основном, слышал рассказы моего отца."

Она подняла голову.

Ронэм отвернулся и смотрел через открытые створки палатки на зеленую траву возле нее.
"Мой отец говорил, что Ранд ал Тор, умный человек и великий вождь, но не знал, что сделать с айил. Я помню его слова, что, когда Кар-а-карн был среди нас, он не чувствовал себя одним из нас. Словно мы доставляли ему неудобство."
Ронэм покачал головой. - "Будущее всех остальных было определено, только айил оставили плыть по воле течения."

"Некоторые говорят, что мы должны были возвратиться в Трехкратную Землю" - сказала она.

"Нет" - отвечал Ронэм. - "Нет, это уничтожило бы нас. Наши отцы не знали о драконах или паровых повозках. Если бы айил возвратились в Пустыню, мы потеряли бы представление о реальном мире. Жизнь прошла бы мимо нас и мы исчезли, как народ.
"Значит война?" - спросила Падра. "Но правильно ли это?"
"Я не знаю." - мягко отвечал Ронэм. - "Мы - айил. Это - то, что мы умеем и знаем."

Падра кивнула, чувствуя себя более уверенно.

Айил снова шли на войну. И в этом была честь.

Авиенда моргнула. Небо над головой было темным.

Она была истощена. Ее разум был выжат, сердце открытой раной, как будто истекающей силой с каждым ударом. Она села в центре неярких колонн. Ее... дети. Она вспомнила их лица в свой первый визит в Руидин. Она не видела этого. Не среди того, что вспомнила, по крайней мере.

"Это предрешено?", спросила она. "Можем ли мы изменить это?"

Конечно, ответа не последовало.

Ее слезы высохли. Как можно спокойно реагировать видя полное уничтожение - нет, полный распад своего народа? Каждый шаг казался людям, совершившим его, логичным. Но каждый из них вел Айил к их концу.

Мог ли кто-нибудь увидеть такие ужасные видения? Она бы хотела никогда не ступать обратно в лес колонн. Были ли она виновата в том, что должно было случится? Это были ее потомки, которые обрекли ее народ.

Это не было похоже на события, которые она видела при проходе через кольца во время ее первого визита в Руидин. Те были возможностями. Видения этого дня, казалось, были более реальными. Она почувствовала, была почти уверена, что пережитое ей было не просто одной из многих возможностей. То, что она видела, может произойти. Шаг за шагом, честь ее народа истощалась. Шаг за шагом, Айил превращались из гордых людей в презренных.

Там должно быть что-то еще. Со злостью она встала и сделала еще один шаг. Ничего не произошло. Она прошла насквозь к краю столбов, затем в ярости повернулась.

"Покажи мне больше," потребовала она. "Покажи мне, что я сделала, чтобы вызвать это! Это мои потомки уничтожили нас! Какую роль сыграла в этом я?"

Он снова прошла сквозь колонны.

Ничего. Они казались мертвыми. Она протянулась и прикоснулась к одной из них, но не было никакой жизни. Никакой гул, никакого ощущения Силы. Она закрыла глаза и в уголках появились капельки. Слезы струились по её лицу вниз, оставляя линию холодной влажности на ее щеках.

"Могу ли я изменить это?", спросила она.

Если я не могу, подумала она, то что мешает мне попробовать?

Ответ был прост. Нет. Она не могла жить, не делая чего-либо, чтобы предотвратить эту судьбу. Она пришла в Руидин в поисках знания. Ну что ж, она его получила. В большем изобилии чем она хотела.

Она открыла глаза и стиснула зубы. Айил взяли на себя ответственность. Aйил воевали. Aйил стояли за честь. Если бы она была единственной, кто знал ужасы своего будущего, то её обязанность, как Хранительницы Мудрости, действовать. Она хотела бы спасти свой народ.

Авиенда вышла из леса колон и бросилась бежать. Ей нужно вернуться и посоветоваться с Хранительницами Мудрости. Но сперва нужно успокоиться, покидая Трехкратную землю. Пришло время думать.