Тридцать одно предложение

Мы с Каро поехали в Швейцарию – излюбленное убежище богатых негодяев. Летом мы сняли домик неподалеку от Женевы и произвели переоценку жизненных ориентиров. Первым в нашем списке значилось: перестать убивать. Мы гуляли по берегам Женевского озера, и я наконец признался Каро, что никого не убивал до того дня в Саутуолде. Во всяком случае, намеренно.

Она не сразу поверила. Я думал, она разозлится или разочаруется. Но нет, когда Каро поняла, что я говорю правду, она прикрыла глаза рукой и рассмеялась.

– У вас с Иисусом больше общего, чем я думала.

– В смысле?

– Из него тоже убийца так себе, – пояснила Каро. – Поэтому‑то он так расстроился, когда пришел к нам домой и обнаружил два трупа. Он покалечил уйму народа, однако грань так и не перешел – никого не убил. У него на этот счет было что‑то вроде комплекса. Когда он понял, что его обскакал какой‑то книжный червь, он испугался, что покажется слабаком.

Каро неосознанно положила руку на маленькую выпуклость под платьем. Я знал, о чем она думает.

– Это просто ребенок, – заверил я ее. – Может, он и не мой, но ты ведь тоже мне не принадлежишь. И никогда не принадлежала. От этого я не меньше тебя люблю.

В последнее время моя страсть к Каро немного поугасла – как и все остальные страсти. Нет нужды в обладании, когда живешь в гармонии с самим собой. Я мог позволить себе дорогущее издание «Над пропастью во ржи» с автографом, но мне это было не нужно. Я перестал бредить вещами. И никаких списков, кроме списков покупок, не составлял.

– Ты понимаешь, что за нами придут? – поинтересовалась Каро. – Мы никогда не почувствуем себя в безопасности.

– А кто в наше время чувствует себя в безопасности? – вопросом на вопрос ответил я.

Мимо прошла милая пожилая пара. У него – борода в стиле Карла Юнга, у нее – сияющие глаза и мягкая улыбка. Супруги шли под руку – гордясь друг другом и никому не желая зла.

– Как думаешь, сможем мы быть так же счастливы? – спросила Каро, тоскливо глядя им вслед.

– Ни хрена у нас не выйдет, – ответил я.

[1]Мелба‑тост – сухой тост из очень тонкого, почти просвечивающего кусочка хлеба. Назван по имени австралийской оперной певицы прошлого века Нелли Мелба. – Примеч. пер.

[2]Имеется в виду стихотворение Уильяма Блейка «Древо яда». Цитата дана в переводе С. Я. Маршака.

[3]Лиззи Борден – учительница воскресной школы, зарубившая топором отца и мачеху.