Глава вторая. Ссылаясь на судьбу, Пэй пытается наладить прежнюю связь; мечты о браке рушатся, и он подвергается оскорблениям

Ссылаясь на судьбу, Пэй пытается наладить прежнюю связь; мечты о браке рушатся, и он подвергается оскорблениям

После злосчастного дня в Праздник лета Пэй часто вспоминал унизительную сцену, и всякий раз его лицо заливала краска стыда. От шуточек друзей в адрес его жены он готов был провалиться сквозь землю.

– Вот уродина! Сидела бы лучше дома. Так нет же. Ей, видите ли, понадобилось на озеро идти. Смех, да и только!

– Это муж ее во всем виноват. Запретил бы ей показываться на людях, и все. Узнать бы, кто он, ее супруг, можно было бы сочинить презабавную пьеску!

Женщина выступила бы в комической роли – чоу, а ее муж – в характерном амплуа цзин. Оба с размалеванными лицами. Ну а те две красотки сыграли бы роль благородных девиц, вроде Сиши[242]или Ван Цян[243], чья красота особенно выделяется на фоне таких уродин, как матушка Мо или Дунши. Прекрасная бы получилась пьеска!

– Если есть героини, значит, должен быть и главный герой – шэн[244], – заметил кто‑то. – Да, надо непременно постараться и узнать имена прелестниц. И неплохо выяснить, с кем они помолвлены! Их суженые просто обязаны «смочить наши кисти», поскольку мы сочинили для них подобную пьеску. Сделаем непременно!

– Еще надо узнать имена тех, кто выступит с размалеванными лицами, – сказал кто‑то. – Как говорится, душистое источает аромат, а смрадное – вонь!

Пэй теперь испытывал не только стыд, но и страх и мог в любой момент себя выдать, как ни старался сохранить невозмутимый вид. Он даже поддакивал приятелям: «Да, конечно, виноват во всем супруг!»

Вернувшись домой, Пэй долго не мог отделаться от неприятного чувства, которое ему довелось только что испытать. Он досадовал на жену, его буквально распирало от злости, но ей он об атом ни словом не обмолвился, лишь молил духов, чтобы она поскорее протянула нога. Увы! Пэй не знал одну старую истину. Бели женщина безобразна, значит, она чем‑то прогневала творца и всякие заклинания против нее бессильны. Но рано или поздно ее непременно отыщет нечистое племя, и кто‑то из нечисти принесет напарнице приглашение пополнить его ряды.

После злосчастной прогулки на озере жена Пэя схватила простуду. Вдобавок она не находила себе покоя оттого, что никто из мужчин не оценил ее достоинств, не прославил ее красоты. Мало того. Когда она упала в грязь, на нее посыпался град насмешек. «А может быть, мужчины правы и я в самом деле безобразна?» – подумала женщина, со стыдом вспоминая свое жеманство. И такая ее охватила тоска, что она в конце концов заболела и через несколько дней скончалась.

Пэй пришел в радостное расположение духа, словно избавился от щепки в глазу. В голове его роились мысли одна приятнее другой. «Теперь возьму себе в жены такую красавицу, что перед ней не только город не устоит, но и целое государство. Чтобы все вокруг восхищались ее прелестями. Тогда, по крайней мере, я хоть немного буду вознагражден за испытанный прежде стыд. Кого же выбрать? Разумеется, тех красоток. Хорошо бы завладеть сразу обеими, впрочем, и одной хватит, чтобы утереть нос друзьям. Так я осуществлю свои давние мечты и нынешние намерения и смогу стать главным героем в той пьеске. А героев с размалеванными лицами вообще не будет!»

Несколько дней Пэй вместе с приятелями тщетно разыскивал красоток. А узнал он их имена совершенно случайно, от носильщика паланкина, когда однажды возвращался домой. Одна из девушек оказалась той самой Вэй, с которой в свое время он был обручен. Вторая – ее прислужницей по имени Нэнхун.

До этого момента все в повести было правдиво, а сейчас появились сомнения. Будь одна из девушек простой служанкой, это сразу бросилось бы в глаза. Но почему‑то все решили тогда, что это подруги. И вдруг выясняется, что одна из них простая служанка – «аромат мэйхуа».

Но, почтенные, вы забыли, что в тот злополучный день разразился ливень и у озера началась настоящая паника. Тут уж было не до того, чтобы выяснять, кто знатный, кто – нет. Все смешались в одной громадной толпе. К тому же обе красотки прятались под одним зонтом, держа его своими нефритовыми ручками и помогая друг другу. Они были словно два бутона на одном лотосе. Словом, девушек приняли за сестер. Однако носильщик паланкина все рассказал без утайки, и дело прояснилось. Молодые люди пришли от такой новости в восхищение.

Кто‑то заметил:

– Подумать только, в одном доме сразу две драгоценности – госпожа и служанка, обе красавицы – просто поразительно!

Девице Вэй исполнилось в ту пору шестнадцать, а служанка была старше ее на два года. Она отличалась и красотой, и умом, потому хозяин, считая, что девушка родилась под счастливой звездой, позволил ей вместе с дочерью заниматься ученьем. Вначале девицу нарекли Таохуа – Цветок Персика, но она попросила хозяина переменить ей имя на Нэнхун – Умеющая Краснеть, близкое по смыслу «Цветку Персика», ибо, как говорится в стихах: «Цветок персика может алеть, а цвет сливы белеет».

Все эти подробности взволновали Пэя.

«Если мне повезет с женитьбой, я получу не только красавицу жену, но и прелестную наложницу! Какое же это будет счастье! К тому же немаловажно, что когда‑то мы были помолвлены. Это облегчит дело.

Он переговорил с родителями.

На сей раз отец решил не препятствовать сыну, помня о том, как он страдал при первой женитьбе, и отправил к Вэям тех же самых сватов.

Отец девушки пришел в ярость.

– В свое время он позарился на богатство и нарушил наш договор! За подобное злодейство я готов был отрубить ему голову, вырвать внутренности, съесть их и запить вином. Никакой свадьбы не будет! Подумать только! Богатея предпочесть бедняку! Будто дочь его писаная красавица, а моя – захудалая крестьянка! А сейчас, видите ли, я ему понадобился! Нет! Я выдам дочь за другого. Не придется ей тосковать и печалиться! К тому же она у меня не колченогая, не глухая и не слепая. А и была бы такой, я все равно не дал бы ее в обиду. Словом, не отдам я ее в жены своему смертельному врагу. Ни за что! На этом считаю разговор законченным!

Сваты не стали ничего говорить, ибо понимали, что старый Вэй прав. Извинившись за причиненное беспокойство, они откланялись и вернулись к Пэю передать ему ответ. Отец посоветовал сыну выбросить из головы мысль об этой женитьбе, но сын стоял на своем.

– Либо женюсь на девице Вэй, либо приму обет безбрачия и умру холостяком. Причем раньше отпущенного мне срока. Год или полтора подожду. Если же они не согласятся, добровольно приму смерть, чтобы искупить перед девушкой свою вину.

Родители Пэя впали в отчаяние. Отец умолял сватов любыми средствами уладить свадебное дело. Сваты снова отправились к Вэю, но он послал вместо себя жену, которая набросилась на сватов с бранью.

– Уж если кто и стремится к корысти, – кричала госпожа Вэй, – так это обычно семья невесты, бедные женихи, как известно, не в почете. В любой повести или пьеске можно увидеть, что нарушает слово обычно женская сторона, а мужская соблюдает достоинство. У нас же все получилось наоборот. Будто их сын единственная в мире драгоценность, а наша дочка – бросовый товар. На самом же деле все наоборот! Их отпрыск хоть и женился на богатой, с императором они пока не породнились, а вот за мою «никудышную дочку» сватаются не только цзюйжэни, но и цзиньши. Ни один из них ей не подошел – кто по возрасту, кто по наружности. А уж от таких, как ваш Пэй, нет отбоя. Передайте ему, чтобы забыл про весенние грезы и пустые мечтанья! – Свою речь женщина пересыпала бранью, не стесняясь в выражениях. Словом, она устроила представление на славу, как некогда старуха Ван[245], ругавшая своих кур. Пристыженные сваты едва унесли ноги и посоветовали Пэю отказаться от этого бесполезного дела.

Молодой человек был убит горем. «Неужели все рухнуло?! – думал он. – Какая досада! А ведь я не только видел ее и знаю по имени, я был с нею помолвлен! Ее родители непреклонны и своего решения, судя по всему, не изменят. Интересно, а что она сама думает? Каковы ее чувства? Ее родители – люди недалекие, к тому же их обуяла злоба. Что способны они понять? Ну, а девица ведь разумная, учится, книги читает, значит, должна была постичь незыблемую для женщины истину – следовать за избранником до конца дней своих! Мы были с ней когда‑то помолвлены, значит, дали обет супружеской верности. Не может она выйти замуж за другого, только за меня. Надо все хорошенько о ней разузнать. Может быть, в их доме есть какая‑нибудь женщина, которой можно сделать подношение и выведать настроение девицы. Если она не сразу даст согласие, попробую склонить ее к этому разговорами о долге и верности. А согласится, родители не помеха. Только бы получилось! Как говорится: «И из пепла вдруг вырывается пламя!» Бывают же счастливые случайности!»

Молодой человек вышел из дома с намерением выяснить о девице Вэй все, что возможно. Вскоре он узнал, что поблизости от ее дома живет некая мамаша Юй, прослывшая наставницей по всякому женскому рукомеслу. Оказалось, что женщина учила и девицу Вэй, и ее служанку с детских лет и, само собой, вхожа в их дом. Муж этой женщины был прислужником в местном училище. Молодой человек хорошо его знал, потому что прибегал к его помощи, когда держал экзамены на ученую степень сюцая.

Теперь можно было считать, что дело с женитьбой на треть улажено. Прислужник получил богатые дары, большая часть которых предназначалась мамаше Юй. Вручая подарки, Пэй рассказал о своих страданиях, когда ему пришлось жениться в первый раз, и о своем горячем желании сочетаться браком с девицей Вэй, а также попросил тетушку Юй поговорить с девицей, но тайком от ее родителей.

– Девица эта высоких добродетелей и легкомысленных речей слушать не станет. Да я и сказать ей не решусь такое! – промолвила тетушка Юй в ответ на просьбу Пэя. – Другое дело «верность и долг». Об этом она охотно поговорит.

Молодой человек несказанно обрадовался. Он решил домой не идти, а подождать где‑нибудь поблизости, пока тетушка Юй не принесет ему ответ. Ждать пришлось долго.

Тем временем тетушка отправилась в дом Вэев и, поговорив с девицей о разных пустяках, слово в слово рассказала девушке все, что сказал Пэй. Цель была достигнута – разговор девушку заинтересовал.

– Вы ошибаетесь, матушка! – промолвила девушка. – Не спорю, понятие «верность и долг» неразделимы, но добродетель женщины целиком зависит от верности мужчины! Если же мужчина проявляет неверность, вряд ли справедливо требовать от женщины соблюдения долга. Раз Пэй, как он говорит, собирался на мне жениться, почему нарушил он прежний союз? Зачем, польстившись на богатство, отвергнул нас, бедняков, и теперь твердит, что раскаивается в содеянном. Нет! Человек он ненадежный, неверный, а коли так, нечего говорить о том, что было. Все его слова насквозь лживы. И не стоит он того, чтобы вы, такая почтенная женщина, за него хлопотали!

– Да ведь женился он не по собственной воле, родители заставили, а потому часть вины ему можно простить!

– Конечно, он не мог идти против воли родителей, – отвечала девица. – Но существуют еще установления Неба, перед которым все равны. Почему же одни должны их неукоснительно соблюдать, а другим дозволено нарушать их? Вам, конечно, известно, что такое «четыре достоинства и три послушания»[246]. Это правила поведения только для женщин, мужчин они не касаются. А сейчас получилось так, что мужчина почему‑то обязан выполнить родительскую волю, а я, женщина, должна ее нарушить, чтобы выполнить свой долг перед мужчиной, которому так и не стала женой. Вздор это все!

– В брачных делах надобно следовать велениям судьбы, а не придерживаться старых правил. Ведь Пэй хотел на тебе жениться, но, поддавшись злой воле, изменил своему слову и женился на Фэн. Все это так! Теперь он овдовел. А ты до сих пор еще не просватана и по‑прежнему живешь в девичьих покоях. Это значит, что Пэя судьба связала с тобой, а не с девицей Фэн. К тому же должна сказать тебе, милая, что молодой человек на редкость красив, пожалуй, первый красавец в Линьани. То же твердит и мой муженек. Ты, кажется, знаешь его, он прислужник в училище. Кто‑кто, а он хорошо разбирается в этих сюцаях! Думаешь, я уговариваю тебя с корыстной целью, чтобы получить дары? Нет, я о твоем счастье забочусь!

– Судьба неотделима от души, от того, что в ней таится. И если, к примеру, мне сейчас что‑то не по душе, не судьба нам быть вместе. Заставлять себя бессмысленно! Все в жизни имеет свою определенность и меру: знатность и сирость, богатство и бедность. Нельзя домогаться их силой, надо внимать воле небес и слушать советы родителей.

Девица была непреклонна, и тетушка Юй не стала ей перечить, даже похвалила.

Вернувшись к Пэю, который ждал тетушку у ворот ее дома, женщина провела его в комнату и поведала о своем разговоре с девицей.

– Пожалуй, со свадьбой ничего не получится, – сказала тетушка. – Брак – дело серьезное, и нарушать данное слово нельзя! Надо было думать об атом раньше.

Пэй впал в уныние, но после некоторого раздумья сказал:

– Пусть так! Но есть у меня к тебе еще одна просьба, ее следует сохранить в тайне. Может, что‑нибудь и получится. Не хочет идти за меня госпожа, пусть не идет, я отступлюсь. Однако слыхал я, что у них в доме живет служанка Нэнхун, девица, которая в красоте ничуть не уступает хозяйке. Раз не суждено мне соединиться с девицей Вэй, попытаюсь вкусить «аромат мэйхуа». Прошу тебя, поговори с хозяином. Пусть отдаст за меня служанку, дабы не порвалась нить, свитая раньше. Так я сдержал бы свое слово и в то же время избавился от пустых надежд. А господин Вэй прослыл бы человеком твердой воли. Отказался, мол, выдать дочь за недостойного жениха, пристыдил и отдал за него служанку. Что ты на это скажешь? Если же он и на этот раз заупрямится, постарайся поведать о моих тайных намерениях самой Нэнхун. Скажи, что я видел ее однажды у озера и потерял голову. Заставь ее поверить в мои честные намерения, придумай что‑нибудь, дабы мы соединились, как птицы луань и хуан. Ах, как было бы это прекрасно!

Сказав так, Пэй преподнес тетушке Юй подарок. Не деньги, не драгоценности. Впрочем, лучше мы скажем об этом стихами:

Жадная сваха не слишком хотела

Жидкого выпить вина.

Щедро пришлось одарить: ведь свахе

Хочешь не хочешь – даешь.

Лучше, когда у тебя найдется

Чистый брусок серебра,

А лучше всего, если в знак почтенья

Золото ей поднесешь!

Упрашивая сваху, статный Пэй ростом в семь чи пал на колени, Юй помогла ему подняться. Но и встав на ноги, юноша походил на жалкого карлика. Искренность чувств тронула сердце тетушки.

– Вести разговоры с Вэями бесполезно, – проговорила тетушка. – Не отдали дочь, не отдадут и служанку. И еще больше разозлятся. Ведь Нэнхун девица на редкость проворная и ловкая, бойка на язык и сметлива. Нет, он ни за что ее не отпустит! Но если вы приглянетесь ей, она, возможно, что‑нибудь да придумает. Скажем, обведет вокруг пальца хозяина, и тот согласится на брак. Чего не бывает в жизни! Вы идите домой, а я постараюсь с ней потолковать не спеша, по‑хорошему, и, если ответ будет благоприятный, пошлю кого‑нибудь к вам.

Молодой человек заулыбался, брови его взметнулись вверх, и он принялся горячо благодарить женщину.

Да, и из пепла порой выбивается пламя. Молодой человек, словно забыв о девице Вэй, всеми помыслами устремился к служанке Нэнхун. Только бы не упустить ее! А уж потом он добьется своего. В таких случаях говорят: «Не захватив местности Лун, помышляет о царстве Шу[247]». О своих будущих планах Пэй, конечно, не сказал свахе. А то, чего доброго, откажется ему помогать, обвинив в алчности. И он благодарил сводню, на все лады ее восхвалял.

Здесь, пожалуй, мы пока прервем наш рассказ, хоть и не успели еще, как говорят, ухватиться за лосиный хвост[248]. Посмотрим, что будет дальше.

Date: 2015-09-17; view: 268; Нарушение авторских прав