Давай цифры.

Уязвимы могут быть не только сами компьютеры и не обя­зательно во время голосования, в этом отношении опасность подстерегает и в способе, каким используются и неправильно употребляются компьютеризованные данные, информация и знание.

Конечно же, ловкие политики и госчиновники проделыва­ют то, что обычно делают хитрые люди, когда в их руках новая информация. Они хотят больше знать об источниках, откуда она получена, и о достоверности содержащихся в ней сведений, они интересуются, какие именно искажения были сделаны в под­счете голосов и как это отразилось на процентном соотноше­нии, они подмечают, были ли несообразности или расхожде­ния, интересуются статистическими данными, насколько те отражают истинное положение, они прикидывают с точки зре­ния логики, и т.д.

Еще более искусные игроки во власть обязательно принимают в расчет каналы, по которым поступила информация, и интуитив­но вычисляют, чьи интересы могли оставить на ней по пути свой отпечаток.

Самые же искусные игроки во власть — их ничтожное мень­шинство, — помимо всего вышеозначенного, подвергают сомне­нию все исходные положения и даже допущения, лежащие в их основе.

А в конечном счете люди, обладающие воображением — их совсем единицы, — подвергают сомнению всю систему координат в целом.

Правительственные чиновники встречаются во всех четырех категориях. Однако во всех развитых странах они так измотаны, так задавлены, что обычно им не хватает времени и желания, а иногда и умственных способностей, чтобы задуматься об обратной стороне «фактов», на основании которых они собираются принять решение. А что еще хуже, у всех бюрократий отбита охота отстра­ниться от общепринятых подходов и подумать, проанализировать причинные предпосылки. Игроки во власть обладают этим пре­имуществом.

Когда Дэвид Стокман, возглавлявший Административное и бюджетное управление США, предложил урезать бюджетные ас­сигнования президенту и персоналу Белого дома, он внимательно предусмотрел снижение для финансовых программ, составлявших только 12% от общего бюджета. При обсуждении данного вопроса с высокопоставленными лицами он не прояснил этой ситуации.

Позже, вынося сор из избы, он написал: «Чего они не пред­ставляли себе, поскольку я им этого не говорил, это то, что вопрос касается только малой части всего бюджета... Мы даже не затраги­вали трех крупных программ, на которые отводилось свыше поло­вины внутреннего бюджета: социальное обеспечение, пенсии вете­ранам и правительственная программа медицинской помощи (Medicare). Только эти три стоили ежегодно 250 млрд. долл. Про­граммы, которые мы сокращали, давали экономию в 25 млрд. долл. Президент и персонал Белого дома представляли верхушку айс­берга, они и не подозревали об огромной массе, скрывавшейся ниже ватерлинии... И ни один человек не поинтересовался, что не подверглось пересмотру»⁹.

Они предумышленно не вникали в проблему или же времени не было на расспросы? Или их заворожил Стокман, мастер жонг­лировать статистикой? А может, на них произвели впечатление все эти компьютеризованные данные?

В наши дни любую политическую речь для большей убеди­тельности фаршируют компьютерными статистическими данны­ми. Кроме того, большинство людей, принимающих решение, редко подвергают сомнению цифры, которые были «перемолоты» для них.

Так, Сидни Джонс, бывший заместитель министра торгов­ли, однажды предложил создать при президенте Совет консуль­тантов по статистике. В их обязанности входило бы сообщать президенту, какие манипуляции во время вьетнамской войны производились с подсчетами количества убитых. Или о том, почему ЦРУ и Пентагон не могут прийти к общему мнению от­носительно мощности проводимых Советским Союзом испыта­ний ядерного оружия и сделать отсюда вывод, нарушил или нет СССР Договор о запрещении ядерных испытаний 1975 г. Или почему министерство торговли одно время чрезмерно завышало показатель валового национального продукта, а потом скоррек­тировало его в сторону понижения, показывая приближение спада в экономике.

Причины в каждом случае были разные, но все они, неизбеж­но, носили политический характер. Даже большинство цифр, ка­жущихся объективными, предстают хорошо обкатанными в ходе борьбы за политическую власть.

Бюро переписи населения США прилагает много усилий для того, чтобы как можно больше агентств обнародовало сведения о подходе и методах сбора сведений, ведь тогда пользователи могли бы вынести собственное суждение об обоснованности их данных. Однако их главные эксперты вполне допускают, что такие оговор­ки и примечания в Вашингтоне обычно игнорируются.

По словам одного из сотрудников Бюро, «политикам и прессе нет до этого дела. Они твердят только одно: «Давай цифры!»

Тут есть две причины. Одна — явное простодушие. Вопреки всему, что мы уже знаем из прошлого опыта о подложности мно­гих казавшихся неопровержимыми компьютерных данных, по ут­верждению работника Бюро, ответственного за автоматизирован­ную обработку данных и планирование, «компьютерный вывод данных по-прежнему слепо принимают на веру»¹⁰.

И тому есть более глубокая причина. Ибо политических такти­ков не интересуют поиски «истины» или даже простая точность. Они стремятся вооружиться боеприпасами для ведения информ-войн. Для нападок на противника не играет роли, соответствуют ли данные, информация и знание «истине» или нет.