Первые назначения

В апреле 1971 года, по окончании 11-недельного обучения продвинутой технике, Рамайях послал автора в Чикаго, чтобы создать там центр крийя йоги. В своём старом фургоне автор пересёк всю страну и снял квартиру из полутора комнат в 2800-м квартале Чикаго, на Орчард Стрит. Он нанялся работать на склад, вручную загружая трейлеры тяжелыми ящиками за 2 доллара в час. А по ночам работал таксистом на компанию Ивенстон Кэб. В конце года он устроился на новую дневную работу в социальную службу Департамента социального обеспечения округа Кук, недалеко от дома, в деловой части Чикаго, Он стал проводить еженедельные открытые уроки йоги и приступил к интенсивной практике 144 крий. По воскресениям он делал тапас, т.е. медитировал непрерывно в течение как минимум 24 часов. Он напряжённо работал, т. к. Иогияр попросил его скопить 5000 долларов на годовую поездку в Индию, которая должна была состо­яться в августе 1972 года.

Великий день его переезда в Индию настал. Автор был полон дурных предчувствий, так как всех его предшественников здесь преследовали всевозможные несчастья. Встречавший его в аэропорту Дэвид Манн перед тем провёл полгода в постели из-за желтухи. Все деньги и документы у Дэвида украли. До него Йогияр поручил ашрам супругам Дольфу и Барбаре, которые продержались лишь месяц. Дольф приходил в себя в психиатрической лечебнице в Бангалоре. Беременная Барбара была совершенно обессилена.

Первую неделю, пока Дэвид показывал ему окрестности Мадраса и знакомил с обязанностями в ашраме, автор провёл в сильной тревоге, зная, что через несколько дней Дэвид оставит его одного. Сразу же после прощания с Дэвидом в аэропорту и возвращения в ашрам, который находился на побережье в Сан-Томе (Мадрас), у него начались понос и лихорадка. Спустя несколько дней он решил, что причиной была простокваша, которую он покупал в магазине. Он перестал употреблять её, ограничившись кипячёной водой. Следу­ющие девять месяцев автор делил своё время между ашрамами в Сан-Томе и в Канадукатане - родной деревне Рамайяха. Чтобы попасть туда, нужно было либо ехать 8 часов автобусом-экспрессом, либо поездом, который шёл ещё дольше. Он еженедельно давал уроки асан в обоих ашрамах, а также в нескольких близлежащих храмах. Учебный курс включал 18 асан и мантры, занятия проходили на верандах ашрамов. Слушателями были в основном местные ребя­тишки и случайные взрослые, сидевшие на травяных матах в жаркие, влажные вечера. Общаться с этими ребятишками было огромным удовольствием, так они были жизнерадостны. Но многих из них, казалось, больше интересовало получение сладкого леденца в конце урока, чем выполнение асан. У тамилов весь день проходит в событиях, подразумевающих взаимодействие с различными проявле­ниями Бога. Они обязательно совершают молитву и подношение еды, чтобы получить прасад - пищу, которую отведал и освятил Бог. Часто во время урока йоги приходил священник - настоятель храма, и нужно было прервать занятия, чтобы принять участие в бого­служении. Участники звонили в большой храмовый колокол, повто­ряли за священником слова молитвенных песнопений и стояли в благоговейном экстазе, когда он покачивал камфорным светильником перед каменными и серебряными изображениями Ганеши, Шивы или Муругана.

Одной из ежедневных обязанностей автора была раздача стака­нов с простоквашей местным беднякам. Дети с криками толпились вокруг него, чтобы получить свою порцию. Он также давал аппалам (большая вафля из чечевицы) вороне, которая прилетала каждое утро. Кроме этого, было много разнообразной административной рабо­ты. Сюда входили управление ашрамом, расчёты, уплата налогов, наблюдение за обслугой, издание книг, отправка специальных грузов, например гранитных статуй для храмов в Северной Америке.

Автор также регулярно посещал место рождения Бабаджи -принадлежавший государству треугольный участок земли в при­брежной деревне Порто Ново. От железнодорожной станции туда надо было добираться на лошадях. Он ночевал там прямо под звёздным небом, среди колючего кустарника, с мечтами о том времени, когда здесь, около двух тысяч лет назад, играл в детстве Бабаджи,

У автора было много времени для йогической практики. Он с наслаждением занимался ею, особенно в Канадукатане - очень тихом и спокойном месте по сравнению с полным суеты Мадрасом. В полночь он любил ходить в храм Кали на окраине города и предаваться там медитации, не обращая внимания на змей и скорпионов, которые по ночам выползали на охоту. Здесь, под ночным звёздным небом, практикуя самадхи-крийи, он обрёл опыт новых бездыханных уров­ней осознавания и бытия,

Ашрам в Канадукатане размещался в большом здании, в центре которого был внутренний двор, куда выходили двери всех комнат. Скаты крыш были сделаны из красной глиняной черепицы, почти как в его родной Калифорнии. Для защиты от жары кирпичные стены имели метровую толщину. Комнаты использовались только в качес­тве хранилищ. Он жил на внутренней веранде, выходившей на центральный двор. Большая комната сзади использовалась как кухня. Углубления в нижней ступеньке у задней стены служили печами. Куски дерева заталкивались в их боковые отверстия, а дым выходил через оконца сверху. По ночам здесь бродили огромные крысы, величиной с кошку, и иногда мы с мальчиком-слугой Лакшманом гоняли крыс длинными деревянными палками.

Удобства в ашраме были самые примитивные. Все ученики спали прямо на полу на матах, укрываясь только лёгкой одеждой. Одежда защищала от москитов, не причиняя дополнительных неудобств в жаркие и душные ночи. Ели также на полу, пользуясь вместо тарелки банановым листом. По окончании еды его просто сворачивали в трубочку и выкидывали за окно, где его могли подобрать коровы или козы. Пищу готовила молодая служанка-повариха, мать троих малы­шей. Она каждое утро приносила с собой сухой коровий навоз, которым топила глиняную печь на кухне. В течение дня она собирала навоз на тропинках Канадукатана. Она готовила завтрак, состоявший из иддлис (рисовых пирожков) или досаи (рисовых оладьев) приправ­ленных карри²⁹³ с кориандром и тамариндом,²⁹⁴ вадаи {маленьких пончиков из чечевицы), небольшой чашки кипячёного молока и мёда. Обед состоял из приготовленных в глиняном горшке белого риса, чечевичного карри, тушёных овощей - капусты, баклажанов, поми­доров, зелёной фасоли, а также простокваши. Ужин обычно был лёгким: досаи или немного каши.

Чтобы помыться, необходимо было наполнить вёдра водой из колодца глубиной в 5 метров, расположенного на заднем дворе, и самому поливать себя. Мылись по меньшей мере раз в день с использованием молотых бобов мунг и кунжутного масла. Чтобы охладиться, три-четыре раза в день обливались из ведра.

Одежду автор стирал индийским способом: замоченную и намы­ленную одежду раскладывают на плоском камне и затем трут её или шлёпают ею по камню, чтобы выбить грязь. Для этого закидывают мокрую одежду за плечо и с размаху как можно сильнее ударяют ею по камню. Затем её окунают в ведро с синькой и вешают сушиться на кусты. Так как одежда состояла только из дхоти (простыни, при­крывавшей тело от талии до щиколоток), тондру (другой простыни, чуть меньше первой, носимой на плечах) и каупин (набедренной повязки), то стирка не была сложной. Единственным удобством был туалет западного типа, сооружённый на заднем дворе. Поскольку туалетной бумаги там не было, автор освоил традиционный способ, используя вместо неё кружку с водой.

Раз в неделю он ездил за 20 км в небольшой городок Карайккуди, чтобы закупить на базаре продуктов. На базаре за всё нужно было торговаться. Купленное он потом вёз домой в матерчатом рюкзаке. Поездка в набитом, нерегулярно ходившем по плохим сельским дорогам автобусе занимала целый день. Во время этих поездок он каждую неделю проводил вечерние занятия по йоге в храме Ганеши в Карайккуди. Домой он возвращался поздно ночью. От остановки автобуса до ашрама он шел под просторным, усеянным звёздами небом мимо банановых деревьев, резервуаров для воды, коз и лающих собак. Эти ночи были незабываемы. Электричества ночью обычно не было, и он научился обходиться масляной лампой, свечами и карман­ным фонариком.

До отправления в Индию Рамайях приучал своих последо­вателей жить как индусы: есть пальцами сидя на полу, пользоваться в туалете водой вместо бумаги, носить индийскую одежду, обязательно кипятить воду и есть острую индийскую пищу. Эта подготовка сгладила трудности переходного периода. Она исподволь заложила привычку предпочитать «простую жизнь и высокие мысли». На Западе, да и всё чаще в современной Индии, в погоне за земными благами люди обычно теряют из виду тот истинный источник непреходящей радости, который находится внутри каждого из нас.

В марте 1973 года вместе с Эдмондом Айяппой, который должен был занять его место, автор поехал в Нью-Дели, чтобы попытаться получить разрешение у правительства на покупку участка земли, где родился Бабаджи. После встречи с Каран Сингхом, министром по туризму, который подружился с Рамайяхом на священном празд­нестве Кумбха Мела в Аллахабаде в 1971 году, двери для них были открыты и разрешение, в конце концов, было получено. В 1975 году на этом священном месте был построен прекрасный гранитный храм.

В «сердце тьмы»

Когда автор в 1973 году вернулся в Чикаго, Рамайях направил его в Вашингтон возглавить работу существовавшего там небольшого ашрама. Он устроился клерком в организацию «Национальный фонд гуманитарной помощи». Он был так вдохновлён своим недавним пребыванием в Индии, что попросил разрешения у директора по кадрам ходить на работу в йогической одежде. Ему вежливо отказали. Он успешно сдал экзамен для гражданских служащих и получил предложения от Департамента трудоустройства и от Штаба морских операций Пентагона - на должность экономиста по планированию кадров. Когда он пришёл туда па собеседование, то в коридоре увидел большой плакат над входом, гласивший: «Вступайте в восхити­тельный мир наземных войск». Он тут же развернулся и пошёл назад. Спросив у Йогияра, на какую же работу ему поступать, он, к своему ужасу, услышал в ответ: «Иди работать в Пентагон», Он был участником всех больших антивоенных митингов конца 1960-х против Пентагона, и должны были существовать кармические причины, по которым ему следовало работать там. Вскоре после окончания университета в Джорджтауне он добился освобождения от военной службы как студент-богослов. Он объяснил в своём заявлении, что ашрам крийя йоги с его требованиями сродни семинарии. Рамайях, отец автора и его сосед по комнате Эд Прас писали письма в его поддержку. Он был первым и, возможно, единственным в истории человеком, получившим освобождение от армии как изучающий йогу, И вот теперь ему предстояло идти работать в «сердце тьмы».

Первые месяцы, проведённые там, повергли его дух в уныние. Со своими длинными волосами и бородой, белой рубашкой, белыми брюками, белыми ботинками (и голубыми курткой и галстуком) он выглядел странно в глазах ветеранов вьетнамских джунглей. Он очень много занимался мантра-йигой, особенно в обеденное время. Однажды, Йогияр во время публичной лекции выговорил ему за то, что он «проводит слишком много времени в закусочных, поедая орешки» и недостаточно напряжённо работает. Благодаря способ­ности Йогияра к ясновидению, от него мало что можно было скрыть. Он уже не демонстрировал своих способностей публично, как в 1950-х и 1960-х годах в Шри Ланке и Австралии, когда он останавливал своё сердце и дыхание на продолжительный период в присутствии наблю­давших за ним медиков. Однако, время от времени он пользовался своими способностями в кругу близких учеников, чтобы помочь им, либо подхлестнуть их, но «никогда для своего собственного благо­получия», как он иногда говорил.

В 1975-76 годах вместе с небольшой группой вашингтонских студентов Рамайях купил дом № 6918 по 6-й улице северо-западного района города и перевёл туда ашрам. Автор занимался организацией строительства во дворе дома прекрасного храма, посвящённого Бабаджи, и одновременно - организацией 22-го ежегодного Съезда мировых религий и йоги в университете Джорджтауна. Он работал ещё и в индийском ресторане, чтобы скопить денег на крупный взнос. Однако, когда Йогияр во время съезда «разрушал его эго», ему казалось, что все рушится вокруг него. Йогияр распорядился, чтобы его ученики подписывали письма от имени Бабаджи Йога Сангама не именами, а инициалами. Он объяснял это своим стремлением помочь им избежать раздувания их эго в этой роли. Тем не менее автор пытался его убедить, что приглашённые, с которыми он встречался и просил выступить на съезде, будут оскорблены и почувствуют себя неловко, когда увидят, что письма подписаны одними инициалами. Йогияр также жаловался на холод в комнате и на то, что автор не додумался снабдить его электрическим обогревателем. И, наконец, Йогияр вынес автору порицание при всех учениках, сказав, что ему никогда не будет позволено иметь титул президента ни в одном из подразделений Бабаджи Йога Сангама. Это был только один случай из множества подобных, когда Йогияр заставлял учеников бороться со своими пороками: гордостью, злопамятством, жадностью, гневом, неверностью, похотью. Он также учил их отрешаться от волнующих эмоций, иначе они могут «выпасть» из Сангама. Именно это и произошло с большинством учеников, включая многих друзей автора.

Сосланный в «Сибирь»

В 1977 один из учеников вышел из организации и покинул монреальский ашрам. После неудачных попыток направить туда другого ученика Йогияр попросил поехать туда автора. Через шесть недель автор получил в посольстве Канады въездную визу. Он по-прежнему работал на Пентагон, но уже в Сан-Диего, и курсировал между Вашингтоном и Сан-Диего, когда поступило новое задание по делам крийя йоги. Война во Вьетнаме закончилась, и в Пентагоне даже появился клуб поклонников медитации. Автор получил степень магистра по математической экономике в Университете Джорджа Вашингтона и был заинтересован в практическом применении своей работы. Он буквальна рвался на части, так как всё ещё пытался залечить раны, нанесённые его эго. Он чувствовал себя так, будто его посылают в Сибирь. В Сан-Диего он находился поблизости от Йоги-яра, по крайней мере географически. Йогияр проводил бОльшую часть времени в ашраме, расположенном в Импириэл Вэлли, недалеко от мексиканской границы. Автору хотелось более тесного общения с Йогияром. Молитвы и преданность Бабаджи помогли ему решиться и поехать в Монреаль.

Поиски подходящей работы оказались долгими и нелёгкими. В свободное от поисков время он красил стены в трёхэтажном здании местного ашрама. После двухмесячных поисков работы он устроился машинистом по компьютерному набору (ввод текста в компьютер с клавиатуры). А ещё через несколько недель нашёл работу экономиста в компании "Белл Кэнада» по разработке моделей корпораций. Однако, начальник невзлюбил его за приверженность к вегетариан­ству. После полутора лет работы в «Белл» его попросили найти другую работу. Почти сразу же он нашёл лучшую должность -менеджера по корпоративному анализу в компании «Телеглоб Кэнада», занимавшейся межконтинентальной связью.

В течение последующих 11 лет, с перерывом на год в 1980-81 и 1985-86, автор каждые выходные ездил за 250 км в город Ричвилл в северной части округа Сент-Лоуренс (штат Нью-Йорк). В его обязан­ности входило проведение там открытых уроков асан, которые никто не посещал. Лишь в последние годы на занятия стали ходить жена одного местного фермера, Марлен Нолт, а затем и её муж. В конце концов они оба получили посвящение. Более важной его обязанностью было делать пуджу в храме Муругана, построенном в 1975 году на участке в 12 гектаров, принадлежавшем нью-йоркскому ашраму. Эту землю Йогияр купил на аукционе не глядя, примерно за 3000 долларов, чтобы проводить там занятия, идея построить храм на вершине холма пришла в июле 1975 года, когда Йогияр увидел во сне Бабаджи, приказавшего начать и завершить все работы в три дня, к моменту посвящения в особые мантры. Тридцать учеников работали днём и ночью вместе с местным каменщиком, чтобы успеть завершить сооружение блочной постройки высотой 5.5 метров и основанием 4x4 метра, увенчанной пятиступенчатой пирамидой. Были приобретены гранитные статуи Муругана и двух его шакти - богинь Валли и Таивани, а также живой белый бычок, который должен был идти впереди процессии паломников. Участники процессии шли 11 кило­метров по деревенским дорогам, распевая «Вел вел Муруга, Вати вел Муруга», в подражание великой водной церемонии, проводимой с участием слона в храме Муругана в Катиргаме.

Автор должен был заботиться о бычке, который скоро вырос в здорового быка весом 900 кг. Его звали Нанди. В штате Нью-Йорк быкам не разрешается свободно бродить даже внутри ограды, поэто­му его привязывали на цепь, прикреплённую кзабитому в землю длинному колу. Каждую неделю автор ловил быка за кольцо в носу и переводил на новое пастбище. Это была опасная процедура. Ему приходилось выгуливать быка не меньше километра, чтобы тот был в форме. Нанди привлекали коровы на соседних полях. Он не был кастрирован и пытался сбежать, чтобы покрыть их. Иногда он рвал свою цепь или пытался вырваться на свободу во время прогулки. Он был хитёр, непредсказуем, необычайно проворен и могуч. Почув­ствовав, что его боятся, Нанди пускал в ход рога и копыта. Несколько раз он валил автора на землю и пытался боднуть его. В конце концов автор попросил Йогияра продать быка и купить для ежегодных процессий и церемоний животное поменьше. Но Йогияр был твёрд. Белый бык был символом колесницы Шивы и должен был остаться. Постепенно автор научился через отстранённость управлять своими страхами.