Изменение функции импульса

Необходимо сказать, что теоретические выводы, к которым я пришел, стали возможными и подтвердились только благодаря использованию техники анализа характера, а не устаревшей технике сопротивления и прямых интерпретаций. Основной принцип моей техники состоит в том, что к вытесненному материалу надо подходить, анализируя защиту против него, и никогда не производить директивный анализ инстинкта.

Мои критики ошибочно истолковали этот принцип. Они посчитали, что для меня характер и защита являются чем-то идентичным, что я неоправданно ограничиваю значение характера. На самом деле я считаю, что важная черта характера на протяжении анализа превращается в ведущее сопротивление, которое в детстве сформировалось именно в целях защиты. Кроме того, это сопротивление выполняет много других функций, особенно сексуально-экономических: помогает установить взаимоотношения с внешним миром, создает психическое равновесие. Об этом я подробно написал в своей книге «Анализ характера», поэтому полагаю, что такая критика не имеет достаточных оснований.

Наиболее важный теоретический вопрос в данном контексте состоит в том, какова структура, функционирование и генезис эго, порождающего защиты. Для нашей терапевтической работы было бы полезно расширить понимание эго-защиты, и если наши терапевтаческие возможности имеют шанс возрасти, то произойдет это не за счет лучшего понимания ид, а за счет более полного осмысления эго.[59]

Здесь связанная с анализом характера проблема совпадает с проблемой, которой психоанализ занимается почти сорок лет: как функционирует эго? Все мы помним, какое впечатление произвели на нас слова Фрейда о том, что мы изучили и поняли только вытеснение, но очень мало знаем об источнике вытеснения и о структуре эго-защит. Удивительно, но наши знания об эго настолько малы, что оно кажется гораздо более недоступным, чем ид. Тем не менее для этого должны быть причины, и они состоят не только в трудностях понимания психологии.

Правда, в «Я и Оно» Фрейд размышляет об источнике энергии инстинкта эго, что в то время (в 1922 году) было чем-то новым. Он объясняет его собственной теорией инстинкта смерти, говоря о нем как о результате трудностей, которые создает эго, сопротивляясь устранению вытеснения и выздоровлению. Согласно этой теории трудности возникают из врожденного мазохизма, то есть из желания страдать. Но теория инстинкта смерти не говорит о том, какова структура эго-защиты и вытеснения либидинальных импульсов и что же такое инстинкт эго.

Давайте вспомним, что в понимании инстинктов эго всегда имела место некоторая неясность, сопутствующая аналитической теории. Изначально голод, в противоположность сексуальности, считался эго-инстинктом, служащим самосохранению. Эта формулировка противоречила другой, которая утверждала, что эго-инстинкты антагонистичны сексуальности. Позже сексуально-экономический подход показал, что голод не может считаться инстинктом в строгом смысле этого слова, так как в отличие от сексуальности он не является выражением избыточной энергии, а, напротив, указывает на пониженный энергетический уровень организма. Кроме того, голод обычно осмысливается как нечто, по структуре относящееся к ид, а не к эго. Это подтверждает, что голод не может быть составной частью энергии эго-инстинкта.

Шилдер утверждает нечто противоположное: цеплятельный и хватательный инстинкты относятся к сексуальности. Эта концепция тоже несостоятельна, потому что данные импульсы, несомненно, являются частью функций мышечного аппарата и вместе с ним вегетативного функционирования. Последняя попытка Фрейда заместить таинственные эго-инстинкты инстинктом смерти, то есть антагонистом сексуальности, всего лишь подразумевала замену антагонизма между эго и ид на антагонизм между двумя тенденциями внутри ид. Это еще больше осложнило проблему.

Характерно-аналитическая работа над эго-защитами отвечает на вопрос, кажущийся столь очевидным, что стоит задуматься, почему же аналитическая теория, неоднократно наталкиваясь на этот факт, оставила его без должного внимания.

Нам вновь придется обратиться к базовому конфликту между влечением и внешним миром. Влечение, направленное на объекты внешнего мира, противостоит запретам этого внешнего мира (рис. 2 (I). Возникает вопрос: откуда берется энергия, за счет которой существуют и действуют запреты внешнего мира? Ответ таков: только содержание запрета возникает извне, а энергия (катексис) запрета берет начало из энергетического резервуара самого индивида. Давление внешнего мира образует раскол, диссоциацию единого стремления человека. Таким образом, становится возможным, что одно влечение оборачивается против другого или даже одно и то же влечение расщепляется и образует две тенденции, одна из которых по-прежнему будет направлена вовне, а другая обернется против самого человека. Это обращение против себя описано Фрейдом во «Влечениях и судьбах влечений». Однако в связи с процессом внутренней диссоциации и противопоставленности возникает новая проблема. К примеру, когда мальчик мастурбирует, сопровождая это инцестуозными фантазиями, его любовь к себе и объектная любовь становятся единым целым; влечение к матери и любовь к себе имеют одно и то же направление, они не противоречат друг другу. Запрет на мастурбацию, наложенный матерью, фрустрирует объектно-либидинальное стремление и воздействует на нарциссическую целостность угрозой кастрации. Но когда внешняя фрустрация становится активной, нарциссическое влечение к самосохранению формирует антитезу объектно-либидинальному влечению к мастурбации (рис. 2(11,III). Другой вариант — противопоставленность нежного отношения к матери и страха утратить любовь, с одной стороны, и чувственного сексуального влечения — с другой; первоначально они тоже формируют единое целое. Диссоциация единого влечения следует из противопоставленности частей, на которые расчленено данное влечение. Теперь понятно, что запрет, исходящий из внешнего мира, может оказать влияние только с помощью противопоставленной энергии.

Я разъясню это схематическое изображение на примере из практики. Пациента, о котором пойдет речь, характеризовали преувеличенное стремление оказывать помощь посторонним, отсутствие агрессии, склонность полагаться на других людей и пассивное поведение. Все черты пассивно-фемининного характера конценти-ровались в определенном назойливом поведении, которое помогало ему устанавливать и сохранять контакты с окружающими. Было нетрудно понять, что инстинктивной силой, поддерживающей эту позицию, была пассивно-анальная гомосексуальность. Таким образом эго использовало влечение ид, чтобы сохранить объектные связи. Это было объектно-либидинальное функционирование анальности или ид-функционирование анальности.

Рис. 2. Изменение функционирования влечения, внутренняя диссоциация и противопоставленность

I. Базовый конфликт между влечением и внешним миром

II. Диссоциация единого влечения под влиянием внешнего мира

III. Противопоставленность диссоциированных влечений ид=ид в функционировании эго-инстинкта (защита, изменение функционирования)

IV. Влечение при двойственном функционировании (ид = защита; 3 — замещающий контакт), И — место, где происходит изменение функционирования; С — структурное отсутствие контакта. Защита (ид) и актуальная ситуация внешнего мира становятся единым (внутренняя мораль, социальная идеология)

Во время анализа характер пациента проявился в виде сильного сопротивления. С точки зрения анализа характера было бы ошибочно интерпретировать его поведение как выражение бессознательных анально-гомосексуальных влечений, хотя именно это имело место «в нем самом». Экономический и структурный подходы диктовали другое направление. Если верно, что основной характерной чертой стало ведущее характерное сопротивление лечению, то тот факт, что пациент дорос до анально-пассивно-фемининных объектных влечений, становится малозначительным по сравнению с тем вопросом, где кроется энергия защиты? Спустя некоторое время обнаружилось, что та же анально-пассивно-гомосексуальная позиция, которая поддерживает связи с внешними миром, одновременно выполняет и функцию защиты эго. То есть одно и то же влечение, расчленившись, служит или попеременно, или одновременно двум противоположным функциям: то как объектное влечение, то как защита влечения эго. Тщательная проверка других случаев показала, что эта смена функций, одновременное обслуживание ид и эго-защиты представляет собой универсальный феномен. Прежде чем сделать теоретические выводы, мы представим несколько клинических иллюстраций, знакомых всякому аналитику. Двойственность функционирования отчетливо видна на примере сексуального кокетства истерического характера. С одной стороны, это выражение вытесненного генитального желания, направленного вовне, а с другой — защита от генитальности, выражение опасения, направленного на объекты, вызванное необходимостью определить, откуда может угрожать генитальная опасность. Именно этим объясняется тот факт, что женщина с истерическим характером, несмотря на интенсивную сексуальную тревогу, имеет богатый сексуальный опыт. То же верно и для садистской установки женщины с компульсивным характером: ее агрессия к объекту любви удовлетворяет ее садистские объектные отношения и одновременно отводит реальное желание вагинального коитуса.

Инстинкты эго, таким образом, представляют собой не что иное, как совокупность вегетативных потребностей в их защитной функции. Инстинкт эго — это инстинкт ид, направленный либо на себя, либо против другого инстинкта. Психический процесс в целом характеризуется расчленением и противопоставлением единых стремлений. Но все это будет представлять лишь академический интерес, если не последуют определенные выводы.

Во-первых, теоретический вывод: если наша концепция структуры эго и защитной функции верна, то системы «эго» и «ид» представляют собой всего лишь разные функции психического аппарата,[60]а не отдельные сферы. Раньше считалось, что ответом на подобный вопрос служит та форма, в которой инфантильный исторический опыт человека представлен в актуальной реальности. Клинические исследования показали, что это совсем не скрытая, а активная форма характерных установок, и эта форма, содержащая детские переживания, может быть выкристаллизована. Мы обнаружили нечто подобное в психической системе: вытесненное и вытеснение не являются какими-то различными, топически отделенными сферами или силами, они, скорее, составляют функциональное единство с синхронными противоположностями. Топическая концепция психического аппарата — понятие вспомогательное, и Фрейд был прав, отказавшись переместить систему «бессознательного» на нижний уровень невротической системы. Восприятие со стороны эго, к примеру, является функцией вегетативной системы в не меньшей степени, чем инстинкт.

Во-вторых, технический вывод: опыт показывает, что мы не высвобождаем энергию вытесненного инстинкта или высвобождаем ее недостаточно, если начинаем интерпретировать ее ид-функционирование. В этом случае пациент может достичь значительного интеллектуального понимания и, возможно, убежденности в теоретической точности аналитической работы. Истинная цель, состоящая в высвобождении инстинкта от вытеснения, остается недостигнутой, а следовательно, структура почти не изменяется. Но мы получим совсем иной результат, если согласно нашим принципам сперва разрушим защитную функцию этого же самого инстинкта. Клинический опыт показывает, что только таким образом можно вновь «оживить» вегетативные источники личности. Неизбежен вывод: если мы интерпретируем ид, то на самом деле не устраняем вытеснение, это произойдет, если изолировать вытесненный инстинкт от характерного защитного образования не как вытеснение, а с самого начала как то, что уже вытеснено. Вернемся к нашему пациенту: он оставался безучастным, пока ему не удалось понять, что его подчиненная позиция была не любовью, не удовлетворением, не кооперацией, не гомосексуальностью, а, прежде всего, защитой от чего-то еще. Это «что-то еще» было завистью, сдерживаемой агрессией, деструктивными тенденциями и т. д.

Другой пациент сдерживал импульсивные, беспорядочные движения, которых не сознавал, — некая разновидность тика.[61]Если бы я интерпретировал либидинальные мотивы этих движений, скажем, их мастурбационный смысл, результат был бы иным. Я отметил, что эти движения напоминали смущение, защиту от болезненного восприятия своего внешнего вида, что его тщеславие затрудняло осознание определенных телесных черт. Моя интерпретация защиты вызвала у него очень сильное возбуждение, обострение тика и смущения и, к моему большому удивлению, сильные конвульсии брюшной мускулатуры. Эти конвульсии проявили себя как защита от воображаемой раздутости его «беременного» живота. Фантазии были интерпретированы не как идентификация с матерью, а как защита от импульса агрессии, направленной на объект. Сразу последовали импульсивные подергивания ног, затем усиленные тазовые движения, сопровождаемые мастурбацией и завершившиеся оргазмом. Интерпретировать эти напоминающие тик движения как замещение мастурбации было совершенно излишне: он испытал эту связь прямым и очевидным образом. Такой результат был бы невозможен при малейшем отступлении от правила, гласящего, что установки необходимо лечить последовательно, как защиты.

У читателя может возникнуть вопрос, каково основное отличие интерпретации ид от интерпретации сопротивления. Оно состоит в следующем: при точном анализе защитных функций и избегании интерпретаций их ид-функционирования проявляется состояние вегетативного возбуждения и напряжения, которое прежде было незнакомо пациенту. В случае интерпретации ид эти состояния не возникают или, если все же возникают, это происходит случайно и непредсказуемо. К примеру, пациент ощущает то, что было ему незнакомо благодаря периоду сильного вытеснения в пубертатном периоде: яркий румянец, тяжесть в области сердца и сосание под ложечкой, как при катании на американских горках. В иных случаях такие ощущения возникают одновременно с ощущением, будто человек плавает или падает.

Более важными симптомами вегетативного возбуждения являются ощущение тяжести в области сердца, специфическая сердечная угнетенность, ощущения вегетативного течения и приятные ощущения, напоминающие те, что переживаются после завершения полового акта, принесшего удовлетворение; напряжение в голове; жар и холод; гусиная кожа; зуд, особенно в уретре и промежности; обильное слюноотделение или высыхание слизистой оболочки рта; удушье; ощущение неспособности сделать вдох; головокружение; тошнота; «давящие ощущения» в гениталиях (как при падении); сосание под ложечкой (как при катании на американских горках); непроизвольные подергивания мускулатуры; приятные ощущения от сокращений гладких мышц и т. д.

Прежде чем разобраться в этом феномене с теоретических позиций, давайте вернемся к началу, к структуре характерного панциря, к тому моменту, когда мы отметили, что этот панцирь является тем, из чего мы, используя нашу характерно-аналитическую технику, высвобождаем энергию.

Date: 2015-09-05; view: 236; Нарушение авторских прав