Б) Откуда берутся характерные сопротивления?

Некоторое время назад Глоувер занимался проблемой дифференциации характерных неврозов и симптомных неврозов. Александер также работал на основе этого различения. В своих предыдущих работах я занимался приблизительно тем же. Более тщательное исследование показывает, что это различие имеет смысл принять во внимание только тогда, когда существуют неврозы с описываемыми симптомами, однако существуют и другие, без симптомов. Первые были названы «симптомными неврозами», вторые — неврозами характера, или «характерными неврозами». Понятно, что в первых случаях более очевидны симптомы, а в последних — просматриваются невротические черты характера. Но мы должны спросить: существуют ли симптомы без основной невротической реакции, другими словами, без невротического характера? Различие между характерными неврозами и симптомными неврозами состоит лишь в том, что в последнем случае невротический характер продуцирует симптомы и концентрируется в них. Если принять как факт, что основой симптомного невроза всегда является невротический характер, то становится ясно, что нам придется иметь дело с характерно-невротическими сопротивлениями пациента в каждом случае анализа, что всякий курс анализа должен быть анализом характера.

Другое отличие, которое становится неактуальным с точки зрения анализа характера — это различия между хроническими неврозами, то есть неврозами, которые развились в детстве, и острыми неврозами, которые возникли позже. Здесь важно не то, когда появились симптомы — позже или раньше, а то, что невротический характер, реактивный базис симптомного невроза в основных чертах был сформирован уже в период эдиповой фазы. Есть старый клинический опыт, гласящий, что пограничная линия, которую пациент проводит между здоровьем и приступом болезни, всегда сглаживается в процессе анализа.

Поскольку формирование симптома не есть отличительный критерий, давайте рассмотрим другие моменты. Это прежде всего инсайт признания заболевания и рационализация.

Отсутствие признания заболевания — очень важный, хотя и не абсолютный, признак характерного невроза. Невротический симптом переживается пациентом как инородная часть и вызывает у человека чувство, что он болен. Невротическая характерная черта, такая, например, как чрезмерная аккуратность компульсивного характера или тревожная застенчивость истерического характера, органически встроена в личность. Можно жаловаться на застенчивость, но не чувствовать в этом признаков болезни. До тех пор пока характерологическая застенчивость не обернется патологической склонностью краснеть, или, скажем, компульсивно-невротическая аккуратность не превратится в компульсивный церемониал, то есть, пока невротический характер симптоматически не обострится, человек не чувствует себя больным.

Надо отметить, что существуют также симптомы не признаваемые как таковые или признаваемые лишь отчасти. Они воспринимаются пациентом как вредная привычка или особенность организма (хронические запоры, преждевременная эякуляция и т. д.). С другой стороны, многие черты характера часто переживаются человеком как болезнь, например, вспышки ярости, склонность валяться в постели, пить, сорить деньгами и т. д. Несмотря на это, можно сделать вывод, что признание заболевания характеризует невротический симптом, а отсутствие такового — невротическую черту характера.

Еще одно отличие. Оно состоит в том, что симптом никогда не рационализируется так, как характер. Ни истерическая рвота, ни компульсивная расчетливость не могут быть рационализованы. Симптом лишен смысла, в то время как невротический характер достаточно рационализован и не представляется чем-то бессмысленным или патологическим. Это часто объясняется тем, что какая-либо невротическая характерная черта будет немедленно отвергнута пациентом как абсурдная, если ее счесть симптомом: «Просто он такой человек». Это подразумевает, что человек родился таким, что это — «его характер». Анализ показывает, что такое толкование ложно, что характер заставляет действовать так, а не иначе по определенным причинам, что в принципе его можно проанализировать, как симптом, и изменить.

Иногда невротические симптомы становятся настолько неотъемлемой частью личности, что становятся похожими на черты характера. Например, компульсивное подсчитывание может возникнуть только как часть общей склонности к порядку; компульсивное систематизирование — только как часть компульсивной предрасположенности к работе. Такие модели поведения, скорее, воспринимаются как странности или особенности, чем как признаки заболевания. Поэтому мы без труда можем установить, что концепция заболевания чрезвычайно текуча, что существуют всевозможные этапы переходов от симптома — как изолированного чужеродного тела — через невротический характер и «плохие привычки» к рациональному действию.

По сравнению с характерными чертами конструкция симптома очень проста для понимания его смысла и истока. Правда, надо сказать, что симптом имеет и множественную детерминацию; но чем глубже мы в нее проникаем, тем больше удаляемся от реального симптома и тем яснее ощущаем базальную, основную характерологическую реакцию. Таким образом, теоретически, исходя из любого симптома, можно достичь базальной характерологической реакции. Симптом непосредственно обусловлен ограниченным числом бессознательных позиций; истерическая рвота, скажем, основывается на вытесненных фантазиях на тему феллации или оральных желаний ребенка. Она характерологически проявляется как определенный инфантилизм и материнское отношение. Но истерический характер, формирующий основу симптома, обусловлен многими, отчасти противоречивыми, влечениями и выражается в специфической позиции или способе существования. Это бывает не так легко раскрыть, как симптом. Тем не менее здесь необходимо, как и при работе с симптомом, вернуться к исходному состоянию и понять характер, исходя из инфантильных влечений и переживаний. Если симптом соответствует единственному переживанию или влечению, то характер представляет собой специфический способ существования индивида, экспрессию всего его прошлого. По этой причине симптом может возникнуть неожиданно, в то время как каждая индивидуальная черта характера формируется годами. Однако нельзя забывать тот факт, что симптом тоже не может возникнуть внезапно без базальной, основной характерологической реакции, которая уже присутствует.

Во время анализа тотальность невротической черты характера дает о себе знать как компактный механизм защиты против наших терапевтических действий. Аналитическое исследование развития этого механизма, своего рода характерного «панциря», показывает, что он также служит определенной экономической цели: с одной стороны, он оберегает человека от воздействий внешнего мира, а с другой — от внутренних либидинальных влечений. Характерный панцирь может выполнять эту задачу, потому что либидинальные и садистские энергии объединяются в невротических реактивных образованиях, компенсациях и других невротических установках. В процессе формирования и сохранения этого панциря тревога постоянно ограничивается, так же, как, согласно описанию Фрейда, и компульсивные симптомы. Мы будем несколько позже говорить об экономике характерной формации.

Поскольку невротический характер человека, выполняя экономическую функцию охраняющего панциря, устанавливает определенное равновесие, хоть и невротическое, анализ становится для него опасным. Вот почему различные сопротивления, которые налагают свой специфический отпечаток на анализ в индивидуальном случае, возникают из нарциссического проективного механизма. Очевидно, что модель поведения является результатом тотального развития и ее как таковую можно анализировать и изменять. Таким образом, она является стартовой точкой для включения аналитиком техники анализа характера.

Date: 2015-09-05; view: 276; Нарушение авторских прав