ФЕВРАЛЬ. 1 page

Изгой вошел в просторный дом удивительно светлый и уютный. Палач переступил порог и отрешенно подумал о том, как давно он не входил в дома своих жертв именно с парадного входа. Не дом, а дворец. Вполне в стиле Мокану вызывающе, вычурно, но шикарно. Мебель в вишневых тонах, тяжелые занавески на окнах в старинном стиле, деревянная обивка на стенах. Повсюду раритетное оружие, в большей степени холодное.

Слуга забрал пальто у Изгоя, учтиво поклонился.

Палач проследил за ним взглядом и нахмурился.

- Господин Вольский! Мы вас уже заждались.

Молниеносный поворот головы. Рядом с Изгоем стоял Мокану собственной персоной. Мстислав посмотрел на ненавистного князя и подал руку для пожатия. Асмодей был прав - Мокану не простая жертва. Он опасен. Изгой привык оценивать противника с первого взгляда. Достаточно нескольких слов и он уже знал кто именно перед ним: трус, лжец или серьезный враг. Мокану подходило больше второе и третье. Трусом его не назовешь. Прямой взгляд, крепкое рукопожатие.

- Как добрались? Вас встретили в аэропорту?

- Да, спасибо. Меня встретили.

- Вначале ужин?

Изгой усмехнулся. Эти современные вампиры. Они стремятся ничем не отличатся от смертных. Ужины, вечеринки, казино. Они курят, употребляют наркотики и сливаются с общей массой. Противный маскарад, но оправданный. Хотя зачем играть в эти игры, когда рядом с тобой такой же как ты?

- Спасибо, от ужина откажусь.

Николас посмотрел на гостя, чуть прищурившись.

- Не нравится маскарад? Любите играть в открытую?

- Вот именно.

- Тогда пройдем ко мне в кабинет. Ваши вещи отнесут в комнату для гостей. Думаю вы не будете возражать если я предложу вам свое гостеприимство?

Изгой отметил, что Мокану дьявольски хитер. Он намеренно предлагает ему кров. По идее Вольский должен встретится с несколькими покупателями. Мокану набивает себе цену. Берет фору перед своими соперниками. Похвально и умно. А еще очень рискованно. Только князь может быть настолько уверен в своей личной охране. Пригласить чужака в свой дом… что ж тщеславие Николаса сыграет на руку Мстиславу.

Они разговаривали на отстраненные темы. В большинстве Николас интересовался политикой в Польше. Его беспокоило новое правительство и очень ограниченные торговые связи с европейской страной. Изгой отвечал очень сдержанно. Информация, которую дал Асмодей была поверхностной, ее явно не хватало для того, чтобы ответить на все вопросы Мокану.

Наконец-то они перешли непосредственно к сделке. Князь разложил перед Мстиславом карту. Он пометил земли, которые собирался выкупить и теперь пытался выторговать участок с обширным лесом за более выгодную цену. Изгою плохо удавалась игра в коммерсанта. Он никогда не участвовал ни в чем подобном. Собственные ответы казались ему сухими, неполными и он чувствовал, что если они и дальше продолжат торговаться Мокану поймет, что Вольский совсем не коммерсант, и далек от торговли недвижимостью. Нужно было немедленно менять тему разговора, и Изгой проклинал Асмодея за это задание. Гораздо проще было влезть в окно этого дома и вырезать все семейство Мокану, чем играть в глупые игры и корчить из себя бизнесмена.

- Так что скажете, Мстислав? Мы сойдемся с вами на этой цене? Заключим сделку и вы останетесь здесь на правах гостя. Поверьте, никто не предложит вам цену лучше чем я.

В этот момент дверь в кабинет резко распахнулась, и Изгою показалось, что он падает в пропасть.

На пороге стояла…Анна. Мстислав чуть не выронил бокал с виски. Девочка казалась ему призраком, дьявольским видением. Неким воплощением магии. Изгой смотрел на детское личико, и его кровь стыла в жилах. Малышка пробежала мимо него босая, в легком воздушном платьице и с криком:

- Папа!

Девочка бросилась к Николасу на шею. Мокану обнял малышку, вырожение лица князя мгновенно изменилось. Он больше не казался опасным и грохным врагом, сейчас Мокану был просто восторженным отцом.

- Эй, маленькая негодяйка, тебя кто сюда впустил?

Мстислав приходил в себя медленно. Наверное, если бы князь не был так занят дочерью, он бы наверняка заметил, что его гость стал смертельно бледен и жадно пожирал ребенка взглядом.

- Я сбежала от мамы. Она меня ищет, но ты не говори ей, где я. Хорошо?

- Договорились. Простите, это моя дочь - Камилла.

Девочка повернулась к Изгою, и тот судорожно сжал пальцами бокал. Ее глаза. Он словно смотрел на свое отражение. Тот же цвет. Сиреневый. Светлый как кристалл. Сердце больно сжималось. Оно уже не билось, оно замерло в немом восторге. Девочка высвободилась из объятий отца и подошла к гостю. Очень близко. Настолько близко, что у того начали дрожать руки и ком застрял в горле. Это было воплощение его снов. Живое, настоящее.

- Привет.

Камилла протянула ему руку. Но он настолько был поражен, что не мог пошевелится.

- Не бойся, я не кусаюсь…Хотя могу.

Она сама взяла его за руку, и Мстиславу показалось, что пол закачался у него под ногами. Маленькие пальчики в его руке. В голове болезненно мелькнул тот же образ. Другая ручка так же доверчиво жмет его ладонь.

- Я знала, что ты придешь. Я видела тебя во сне.

Изгой улыбнулся. Это произошло невольно, но он не мог сдержаться. Ему казалось - он видит ангела, что его Анна каким-то чудесным образом вернулась к нему. Это как откровение. Внезапно девочка забралась к нему на колени и по-хозяйски устроилась там, облокотившись об его грудь хрупкой спинкой и деловито свесив ножки с обеих сторон. Изгой не решался ее обнять, руки безвольно висели вдоль тела. Он был слишком потрясен. Все мысли сбились, запутались он смотрел на белоснежные локоны и ему невыносимо захотелось прижаться к ним лицом. Эти волосы должны пахнуть домом, детством и…любовью…безграничной и безбрежной.

- Вот это да!

Голос Мокану вывел его из прострации. Мстислав даже вздрогнул, он перевел взгляд на Николаса. Князь улыбался, хоть и выглядел озадаченным.

- Она никогда и ни к кому не идет. Особенно к чужим. Вы - первый. Из всех, кто побывал в этом доме. Кстати не верьте ей - она кусается.

Камилла показала отцу язык и поудобней устроилась на коленях Мстислава.

- Неправда.

- А кто укусил Ивана за руку?

- Он меня разозлил.

Николас засмеялся.

- Веский аргумент.

В кабинет постучали.

- Ой, это мама.

Молодая женщина тихо вошла в помещение, и князь встал ей навстречу.

- Милая, не ругай Камиллу. Она нам не мешает.

Изгой посмотрел на молодую княгиню. Красивая женщина. Наверное, самая красивая из всех бессмертных, что ему доводилось встречать. Очень нежная, хрупкая и вместе с тем чувственная. Николас преобразился, когда она вошла. Его взгляд изменился, словно в кабинете не стало никого кроме этих двоих. Изгой нахмурился. Этой красавице удалось приручить зверя? Зверя, который убил его сестру. Тварь, которая лишила его самого светлого и дорого.

- У тебя темные мысли … ты страдаешь…

Мстислав обернулся к малышке, и снова сердце захлебнулось в немом крике. Они слишком похожи с Анной. Или это его воображение. Он просто видит светлые волосы, сиреневые глаза и… Но ведь такой цвет глаз встречался только у них в роду. Странная мутация гена, так бы это назвали врачи сейчас, в это время.

- Камилла, иди с мамой. Она поиграет с тобой. Иди, милая.

Девочка отрицательно качнула головой.

- Пусть он со мной поиграет.

Теперь засмеялись все. Изгой понимал, что им овладевают странные чувства. И эти чувства мешают ему ненавидеть. Маленькое существо отвлекает его от задания, с самой первой секунды как он ее увидел.

- Камилла, наш гость устал с дороги и ему нужно отдохнуть. Давай, будь хорошей девочкой иди с мамой.

- Я не девочка - я вампир.

Малышка зарычала и прыгнула на руки к отцу.

- Ты! Поиграй со мной, папа. Я хочу с тобой.

Николас посмотрел на Изгоя.

- Простите. Дети… Вас проводят в ваши покои. Завтра состоится прием в вашу честь - вы познакомитесь с нашей семьей. Для нас очень важно, что вы приехали. Это большой прорыв в наших отношениях с польским княжеством.

Мокану вышел из кабинета, а Изгой жадно выпил остатки виски.

Изгой сел в мягкое кожаное кресло и закрыл глаза. Сейчас он мог расслабиться и позволить себе вспоминать чувствовать и тосковать. Пустота возникла сразу. Пусть он и старался не думать, не чувствовать, забыть. Только впервые это не удавалось. Как только Изгой перенес Диану во времени на него обрушилось вселенское одиночество. Нет, гораздо раньше, когда Мстислав понял, что Диана потеряла сознание от потери крови. Он сжимал ее в руках и смотрел на бледное личико. По его подбородку стекала ее кровь. Он вытер горячую влагу тыльной стороной ладони. Вот и все. Она спит, когда придет в себя, то его уже не будет в ее жизни. Вернуть смертную в прошлое можно только если дать ей испить крови палача. Изгой надкусил вену на запястье и приложил к нежному рту. До заката оставалось несколько часов. Только в сумеречное время Изгой мог переместиться назад во времени и лишь на рассвете - вперед. У них оставалось два часа, два часа для него, а для нее он уже исчез навсегда. Пока что Диана принадлежала только ему. Мстислав лег на постель и положил девушку рядом. Призрачная иллюзия человеческого счастья, когда уставшие любовники спят вместе. Изгой гладил волосы девушки, касался шелковистой кожи на атласных плечах. Он прощался. Каждое прикосновение к ней будет храниться в его памяти вечность, тогда как она забудет о нем очень быстро. У смертных короткая память. Диана очень скоро поймет, что все ее чувства просто всплеск адреналина, увлечение загадочным, неизвестным и недосягаемым. Спустя время она встретит другого мужчину, у нее будет семья. Сердце больно кольнуло странное чувство, непривычное и очень болезненное. От мысли, что Диана может принадлежать другому мужчине, Изгою захотелось оскалиться и рычать. Но таковы смертные, они не хранят верность веками, у них иные законы, их чувства скоротечны. Диана слишком прекрасна и талантлива чтобы долго оставаться одной. Но он никогда не забудет того, что она ему подарила. Свою невингость, чистоту и глоток любви. Пусть скоротечной и человеческой, но ценной для него и незабываемой. Она вернула ему вкус жизни. Именно ощущение оттенков, раскрасила черно-серые полосы яркими красками, оживила кусок его мрачной вечности своим светом. Он этого никогда не забудет. Теперь у Палача есть воспоминания. Не "до" и "после" обращения, а просто воспоминания о Диане. Изгой зарылся лицом в роскошные локоны и вдохнул аромат ее волос. Он запомнит и этот запах тоже. Навечно. Когда в ноздри вновь ударит смрад смерти, золы, серы и крови Палач закроет глаза и почувствует свежесть жизни.

А потом наступил закат, и он отпустил ее. Пока она спала мрачный призрак вне времени "читал" ее прошлое. Изгоя никогда не интересовал никто и ничто, но сейчас за считанные часы он узнал о Диане все. Все с момента ее появления на свет. Он позволил себе "листать" страницы ее жизни одну за другой. Он знакомился с ней. Диана вдруг стала для него понятной, настоящей, живой. Изгой узнал, чем она дышит, что любит, на что тратила свои годы, чем жила. Он решил, что в его праве вмешаться в некоторые моменты и изменить ее будущее. Диана мечтала стать примой балериной - она будет не просто примой ОНА БУДЕТ ЗВЕЗДОЙ. Она жила в нищите? Она копила каждую копейку? С этого момента его женщина никогда не узнает нужды. Он может себе это позволить. Сделать Диану счастливой. Ведь он был счастлив эти короткие минуты, когда она дарила ему свое тело с такой незабываемой страстью, с такой дикостью и исступлением, что он до сих пор не мог прийти в себя. Все что мог для нее сделать Изгой в благодарность - он сделал. Теперь можно уходить и все годы бороться с дьявольским искушением увидеть ее снова. Это будет жестокая борьба и Изгой не был уверен, что сможет в ней победить.

Опять века одиночества, одичания и холодной жестокости. Но это время останется самым любимым для него. Время, когда Палач умел чувствовать. Такое скоротечное, как миг, на весах бесконечности. Этот миг был длиннее жизни и скоротечней смерти. Миг, когда он познал что значит желать, сгорать, сходить с ума. Ему останется только вспоминать ее. Перебирать драгоценные мгновения и тосковать.

Изгой резко поднял голову. Плакал ребенок. Громко, надрывно. Порыв был настолько неосознанным, что он не сразу понял как пришел на зов. Уже через мгновение он сжимал плачущую малышку в объятиях. Мстислав не помнил: ни как вошел в комнату, ни как взял ребенка на руки. Только сжав хрупкое тельце ладонями, почувствовал ее дикий страх и отчаянье.

- Тихо…тихо. Это просто страшный сон. Плохой сон.

Девочка вздрагивала и молчала. Он посмотрел на нее перекладывая поудобнее, так чтобы головка легла ему на грудь. Малышка всхлипывала во сне.

Как же сильно она сейчас походила на Анну. Настолько сильно, что Изгою казалось - он сходит с ума от избытка нежности и любви. Сердце билось гулко, быстрее, чем обычно. Девочка обняла его за шею и ….это невероятно она прошептала:

- Спой мне…пожалуйста.

Изгой поднес ее к окну и тихо покачивая, запел, как когда-то. Звук собственного голоса сначала заставил вздрогнуть, а потом слова вспомнились сами собой. Мстислав закрыл глаза. В этот самый миг в его душе воцарился покой. Такого умиротворения он не чувствовал никогда с тех пор как взял в руки клинок Палача. Посмотрел на малышку. Как сладко она спит, уткнувшись лицом ему в грудь. Дверь спальни тихо отворилась. Изгой обернулся, но петь не перестал. Он лишь смотрел в сиреневые глаза Марианны Мокану и тихо качал ребенка. Молодая женщина прислонилась к двери. Застыла на мгновение, не веря своим глазам, потом тихо подошла, чтобы забрать ребенка. Изгой покорно передал малышку матери, но та вздрогнула, всхлипнула, личико скривилось в жалобной гримасе. Вот-вот заплачет. Марианна протянула девочку Изгою, и тот снова принялся качать. Он смотрел на княгиню Мокану, и им овладевало странное чувство. Чувство, что он ее знает. Давно. И ее, и эту малышку таким дьвольским образом похожую на Анну. Марианна казалось была поражена, в ее взгляде читалось искреннее изумление. Она смотрела то на дочь, то на Изгоя. Потом тихо вышла, оставив их одних.

Мстислав укачал Камиллу и уже собирался вернуться к себе, как заметил молодую мать, стоящую за дверью.

- Это невероятно, - прошептала она, - Камилла - трудный ребенок. Даже я не справляюсь с ней. Только Ник, он еще как-то действует на этого бесенка, но больше никто, а вы… Она заснула у вас на руках. После таких пробуждений мы не можем успокоить ее часами.

Изгой стал рядом с Марианной.

- Почему она спит? Так ведь не должно быть верно?

Княгиня кивнула:

- Не должно. Но Камила рожденный вампир. Она особенная. Такие дети спят до определенного возраста. Постепенно это сходит на "нет" у таких детей как она, а с Камиллой все не так. Последнее время она стала спать намного больше и ее мучат кошмары. Жуткие видения, от которых нет спасенья и нет лекарства.

Изгой чувствовал себя неловко. Он разговаривал с этой женщиной, как с давней знакомой, а на самом деле Палач пришел в этот дом убить ее мужа, ее детей и ее саму. Впервые в нем всколыхнулось сожаление, нет отрицание собственной правоты и нужности правосудия. В этом доме только Мокану достоин смерти. Все остальные ничем не заслуживают такого страшного приговора. Мстислав попрощался с княгиней, и уже хотел было уйти, как вдруг женщина остановила его.

- Я знаю…знаю, что мой вопрос покажется вам странным. Но…скажите - мы с вами раньше никогда не встречались? Может в той жизни, когда вы были человеком или…

Изгой усмехнулся.

- Не думаю. Я был человеком пятьсот лет назад, а с того момента, как вы стали бессмертной прошло менее десятилетия.

- Вы и Ками… Вы так похожи… Это сходство оно кажется мне странным…

Изгой вздрогнул. Значит, это не его воображение играет с ним злую шутку? Значит, другие тоже видят его сходство с ребенком?

- Я заметил. Может быть это странное совпадение. Я блондин и она блондинка.

- А цвет глаз?

- Не знаю. Не вижу в этом ничего странного. Так иногда бывает.

Марианна кивнула.

- Наверно вы правы.

- Где ваш муж?

- Дела … бизнес. Ночью самое удобное время для таких как мы.

Она улыбнулась и Изгой нахмурился. Никогда раньше ему не приходилось общаться с жертвами, оказывается, очень сложно оставаться бесчувственным и равнодушным, если начать думать о них и пытаться их понять. Невозможно бесстрастно убить того с кем пару минут назад обсуждал сон ребенка.

Изгой вернулся к себе в комнату ближе к рассвету. Его не покидало странное чувство - он знаком с этой женщиной и с этой девочкой. Это не просто совпадение. У таких, как они, простых случайностей не бывает.

В комнату тихо постучали, а потом появился слуга он поклонился и прошептал:

- Не нужен ли вам алый цветок, господин?…

Пароль был произнесен. Именно этому молчаливому вампиру Палач должен передать флакон с ядом. С сегодняшней ночи маленькая Камилла Мокану начнет медленно умирать.

Сердце глухо забилось в висках. Никогда раньше Изгой не сомневался, даже не задумывался о правильности или справедливости своих поступков. Никогда до сегодняшнего дня. Он медлил ровно секунду, потом вспомнил маленькую ладошку в своей руке и тихо ответил

- Алый цветок мне больше не понадобится.

В тот же миг Изгой вырвал слуге сердце.

С этого момента счет пошел на секунды. Изгой должен уничтожить Николаса и исчезнуть до того как Асмодей поймет, что его задание не выполнено. До того как демон поймет, что Палач нарушил закон - он впервые ослушался приказ и пошел против Хозяина. Это был бунт. Теперь Изгой вне закона. За одну секунду самый лучший воин-каратель превратился в гонимого изгнанника. Мстислав знал, что у него осталось слишком мало времени на то, чтобы скрыться. Только вначале нужно свести счеты с тем, кто лишил жизни его маленькую Анну.

КАМИЛЛА

ramzena 21.12.2012 23:34» 19 и 20 ГЛАВЫ

Девочки, читайте продку. Сразу предупреждаю, что это черновики и возможно эти главы еще будут исправлены мной и дополнены. Я сейчас всем вам отвечу. Вчера и сегодня не успела - Муз хотел ваять, надеюсь вы его простите. Итак читаем и пишем ваше мнение. Для меня важно какое впечатление производят эти главы и что вы думаете по этому поводу.

ГЛАВА.

Я сидела на кухне и смотрела на пластиковую карту застывшим взглядом. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я вернулась домой. Для меня все уже давно разделилось на две части. Весь мой мир разделился. Только в одном я была уверенна на все сто процентов - я не сумасшедшая. Но это уже не утешало, лучше бы я все же сомневалась, тогда мне было бы не так больно как сейчас. Изгой ударил меня настолько сильно, насколько никогда и никто не бил меня в моей жизни. Он дал мне увесистую оплеуху от которой болело сердце. Палач "заплатил" мне за то время, что я провела с ним рядом. Щедро заплатил, ничего не скажешь. Первым порывом было вышвырнуть карточку в окно. Я даже распахнула его пошире и замахнулась, но перед глазами возникли лица братьев, родителей и рука опустилась. Из-за своей гордыни я не имею право лишить их лучшей жизни. Изгой неплохой психолог, он знал, что я не откажусь от "подарка", от его платы за любовь. Палач, который веками воровал чужие жизни, копался в чужих душах - для него я открытая книга. Прочитанная и давно понятная. Мои чувства ничего для него не значили. Кем я была для него? Никем. Случайным приключением. Он бог, точнее вообразил себя богом. Я вернулась за стол и снова положила карточку перед собой. Вот в этом золотистом прямоугольнике заключена моя любовь, оцененная Изгоем в очень крупную, невероятную сумму денег. Я уже проверила сколько сейчас у меня на счету и если бы уже не успела привыкнуть к неожиданным потрясениям, наверное, упала бы в обморок. Молча, порвав распечатку, я вернулась домой.

В который раз зазвонил сотовый, но я лишь мельком посмотрела на дисплей. Звонили из театра. Нехотя ответила. Мне сообщили, что я принята в труппу, назначили встречу с главным балетмейстером. После разговора у меня было такое чувство, что меня раздавили, или выпотрошили всю до последней капли. Так бывает, когда долго к чему-то стремишься, делаешь все, чтобы достигнуть цели, но достигнув, вдруг понимаешь, что тебе это больше не нужно. А что мне нужно? Мне нужен Изгой. Я хочу к своему Палачу. Я больше не представляла своей жизни без него, и весь мир вокруг меня уже казался мне скучным, серым и блеклым. Только он никогда не позволит мне вернуться.

Я уснула прямо за столом, уронив голову на руки. Слишком устала за последние сутки. А утром меня ждало новое потрясение.

Мне позвонили из банка. Служащий с неприятным и приторным голосом пригласил меня для беседы с директором. Заискивал он неимоверно, мне даже плеваться хотелось. Раньше я не могла у них ссуду выпросить, всегда получала отказы, а сегодня он расшаркивался передо мной и лебезил так, словно я дочка президента. Что ж в нашем мире деньги решают многое.

Директор банка сообщил мне, что деньги на счет переведены мне и это выигрыш в лотерею. И притом я уже приходила в банк и даже получила пластиковую карточку. Вначале я обомлела. Засмеялась, сказала, что никогда не играла ни в какую лотерею и что вообще в это не верю и потребовала назвать имя вкладчика, но директор настаивал на том, что это все-таки выигрыш. Он смотрел на меня как на ненормальную и позвал служащего подтвердить, что несколько дней назад я была в банке, заказала пластиковую карту. Мне стало не по себе. Наверное, я даже побледнела, потому что мне принесли стакан воды. О господи - я сошла с ума. У меня паранойя, раздвоение личности? Или мне кажутся вещи, которых не было? Увидев, что директор пристально на меня смотрит, я извинилась, сказала, что у меня состояние страшного стресса после гибели друзей. Директор понимающе закивал и перевел тему разговора в другое русло, более выгодное для него.

Мы еще какое-то время обсуждали накопительные программы, вклады в благотворительные организации. Я подписала все бумаги, перевела некоторую сумму родителям и вышла из банка и вдруг вспомнила… Выигрыш. Да, я играла в лотерею. Мы с Дэном в шутку две недели назад купили два лотерейных билета и заполнили их прямо на улице. Черт, черт. Черт.

Я закрыла глаза и силой сжала челюсти. Я вернулась назад, во вчера, когда все еще была не уверенна в том что Изгой не плод моей больной фантазии и если найдя кредитку я наконец-то в какой-то мере успокоилась, то, сегодня, уже не была уверенна в том, что с моей головой все в порядке. Или я схожу с ума, или кто-то позаботился о том, чтобы я так думала.

Я поймала такси. Пока ехала домой и смотрела на заснеженный город, я думала. Думала о том, что если все что я помню, правда, то должны остаться следы. Обязательно должны. Иначе и быть не могло. Я должна найти доказательства иначе просто сойду с ума. И вдруг я подумала о тех квартирах, где мы жили с Изгоем. Вспомнила старика дворника. Изгой платил ему за жилье, тот должен помнить своего постояльца. Я попросила таксиста отвезти меня в тот самый район, но…увы адреса я не знала. Покрутились мы там с полчаса и я сдалась. Вернулась домой. Несколько часов ходила по квартире как лунатик, а потом решила, что мне нужно купить машину и искать самой. Я докажу, что все это правда. Докажу кому? Самой себе конечно, или же пойду к психиатру на добровольное лечение.

В обед мне позвонил Славик. Я растерялась, тут же почувствовала себя просто ужасно. Как я могла забыть о нем? У него страшное горе, да и у меня тоже, а я бегаю в поисках своего странного прошлого или сновидения. Может это моя реакция на стресс? Может, я таким образом прячусь от горя?

Славик был любовником Дэна. Мы часто общались, много времени проводили вместе. Ведь только я знала правду о них. Только мне Дэн доверял настолько, что познакомил со своим другом. Славик был подавлен настолько, что мне было стыдно за свою хладнокровность и спокойствие. Он говорил о похоронах, о том, что нужно приготовить все для поминок, и он не справится один, ему нужна моя помощь. Конечно, я согласилась, мы договорились, что Славик приедет ко мне сегодня вечером, и мы все обсудим, обзвоним родных и близких всей погибшей труппы и назначим время похорон. Когда я закрыла сотовый, то вдруг поняла, почему моя реакция на смерть Дэна не настолько сильная, насколько должна быть. Я видела его смерть, я уже знала, что он умрет. Даже больше я знала, как он умер. А потом я сама не раз опасалась за свою жизнь, и Изгой на моих глазах убил ищейку. Моя психика закалилась рядом с Палачом…Если только он существовал на самом деле.

Я зашла в интернет. Мне срочно нужна машина. Чем быстрее, тем лучше. Пролистав все сайты автосалонов в своем городе, я ловила себя на мысли, что уже знаю, какую машину я хочу. Такую, как была у нас Изгоем. Я закрыла глаза и вспомнила последние дни, что мы провели вместе. Как он гнал машину по заледенелой дороге, как прикасался ко мне, удерживая на ветке дуба, в то время как полицейские тщетно искали беглецов. Господи, я не могла все это придумать.

Вечером приехал Славик, и когда я увидела его бледное и осунувшееся лицо, мое сердце сжалось от боли. Чужие страдания всегда невыносимы для меня. Славик плакал как ребенок, сжимая меня в объятиях. Он рассказывал о Дэне, о их совместных решениях, покупках, о том что они планировали вместе уехать отдыхать заграницу, где можно не опасаться слухов и сплетен. Рассказывал о том, как Дэн стыдился их отношений, как боялся, что его мать узнает об ориентации сына. Я, молча, слушала поток воспоминаний, а перед глазами стояла картина, где Дэн страстно обнимался с Вышинским, когда тот выпивал из него жизнь. И мне не кому об этом рассказать. Мне никто не поверит. Наконец когда Славик успокоился, мы обсудили похороны, обзвонили вместе семьи погибших артистов. Наши приготовления немного отвлекли меня от безумного отчаянья. Когда я проводила Славика к двери, он попросил меня не пропадать, ведь для него я единственный человек с кем можно поговорить о Дэне.

Похороны проходили пышно и величественно. Сбежалось множество репортеров, корреспондентов, приехали с телевидения. Я смотрела на лица людей и понимала, что все они не знают правды, что на самом деле их дети, близкие, друзья не сгорели при пожаре - их безжалостно загрызли вампиры. Если только…Если только я не сумасшедшая. Когда на свежие могилы поставили многочисленные венки и послышались сдавленные рыдания, мне уже казалось, что на меня все смотрят с осуждением. Особенно родители девочек, моих подружек. Они спрашивают себя: "Почему она осталась в живых?". Я сама себя об этом спрашиваю не раз, но у меня нет ответа, так, же как и у них. Они меня ненавидели, даже, несмотря на то что я организовала церемонию, позаботилась о том чтобы все были похоронены рядом. Взвалила на себя самые хлопотные и неприятные приготовления они все равно меня ненавидели. Я чувствовала это кожей. Последней каплей стал шепот сестры одной из погибших балерин:

- Посмотрите на эту…корчит из себя мать Терезу, заплатила за все сама. Ни слезинки не проронила. Сучка бессердечная недаром ее все презирали, провинциалка чертовая. Откуда денег столько взяла?

Это было слишком, я проглотила слезы обиды и отошла в сторону, тяжело вздохнула. Да, у меня не было слез. Не знаю почему. Точнее я оплакала их еще несколько месяцев назад, для меня они все уже давно мертвецы. Я видела их окровавленные тела, их остекленевшие взгляды. Их кровь насквозь замочила мои туфли. Я помню даже где каждый из них лежал, когда я вбежала в залу, помню какая музыка играла в этот момент. О господи…

Внезапно мне показалось, что кто-то пристально смотрит на меня. Я резко обернулась и увидела, как за деревьями мелькнул темный силуэт. Присмотрелась, но вроде никого нет. Может мне показалось? А, вдруг это? Я бросилась к деревьям, но впереди лишь кресты и надгробья. Обернулась и вновь чья-то тень. Вороны в испуге вспорхнули с веток и полетели прочь. Значит, кто-то там все-таки был. Я пошла вперед, на ходу запахивая пальто. Я миновала несколько рядов с могилами, но так никого и не увидела. Лишь ветер кружил хлопья снега и сухие черные ветки. Внезапно мне показалось, что я больше не слышу людских голосов, вокруг меня поразительная мертвая тишина. Даже солнце спряталось за тучами и больше не светит. Я поежилась, чувствуя как мороз пробежал по коже. Ощущение, что кто-то следит за мной не пропадало. Постепенно мною овладевала паника. Я попятилась назад…

- Диана!

От неожиданности я вскрикнула и резко обернулась. Передо мной стоял мужчина. Довольно молодой лет тридцати. Я никогда его раньше не встречала.

- Простите, что напугал вас. Я оперуполномоченный по особо важным делам. Майор полиции Олег Владимирович Смирнов. Занимаюсь делом о гибели ваших друзей и господина Вышинского.

Смирнов показал удостоверения работника ФСБ. Ого. Даже так. Этим делом заинтересовались в верхах.

Я поморщилась. Конечно, больше его волнует сам Вышинский. Обычные артисты его бы не интересовали, но тут замешан сын политика и потому дело приняло такой масштаб. Только очередного допроса мне сейчас и не хватало.