Отрывок 2

Николай Двойник

Повесть об одиноком велосипедисте

Николай Двойник

Повесть об одиноком велосипедисте

Круг – самая совершенная фигура. У меня этих круга целых два. И я качу на них, как пел мультяшный кот Леопольд, куда хочу. Свобода от расписаний и цен на билеты, свобода от предназначенных машинам шлагбаумов и бензозаправок. Свобода, покупаемая ценой многочасовых духовно‑физических упражнений. Монотонное движение педалей, мантра дальних и недальних дорог. Все зависит от тебя. И ничего – от расписаний и цен. От тебя – и посылаемых тебе твоим велосипедным богом дождей и зноя, вонючих грузовиков и острых предметов. Ты сам волен распоряжаться своим временем и силами. И это время – замечательное время, чтобы подумать о многом, обо всем том, но что при обычной жизни времени всегда не хватает.

Одинокий Велосипедист

Отрывок 1 [1]

Отрывок 2

До работы был час пятнадцать. Но иногда он самопроизвольно растягивался до часа сорока. Пять минут до остановки, десять до метро, далее девять станций с двумя пересадками – пусть каждый перегон по три минуты и столько же на переход – 33 минуты, и еще две остановки или десять минут пешком. Итого: 5 + 10 + 33 + 10 = 58 минут. Но меньше часа пятнадцати – никак. Введем поправочный коэффициент 1,25. Будем умножать на него рассчитанное время и получать реальное. В дальнейшем он нам очень пригодится.

Маршрутов с моей остановки много, но ходят автобусы косяками, как колонны военных в Чечне. Замыкающие автобусы почти пусты – на них пассажиров не хватает. Первые берутся с боем. Мне кажется, наши люди очень трудолюбивы, потому что так лезут в автобус и толкаются локтями и висят на подножках! И для чего? Чтобы попасть на работу. Еще хватает у кого‑то бесстыдства утверждать, что наш народ ленив.

– Что вы пихаетесь!

– Я не пихаюсь!

– Молчите!..

– Сама молчи, овца!

Автобус заводит хорошо. В метро после него уже легче. Главное – попасть в вагон. Иногда поезда приходят и бессмысленно, как рыбы, открывают и закрывают двери: никто не выходит и никто не может зайти. Если только с разбегу – и сразу ухватить кого‑нибудь из стоящих там за бок или за плечо, чтобы не выпасть обратно.

В вагоне накатывает сонливость и можно досмотреть продолжение прерванного будильником сюжета. Держаться за поручни – излишне.

На переходах вспоминаются майские и ноябрьские демонстрации, куда в детстве брал меня отец. Скорее даже ноябрьские, по выражению лиц. Мы колышемся волнами из стороны в сторону, стойко держась намеченной цели. В такие моменты я чувствую, что мы едины. Чувствую гордость. Это происходит в каменной трубе в нескольких десятках метров под землей.

Все это мне вспоминается теперь со злорадством и без особой ностальгии. Как глупая детская игра, в которой, понимаешь с возрастом, выиграть нельзя, но забавно смотреть, как в нее играют другие. Был и другой вариант – в институте, при окончании, предложили работу за городом, с Курского вокзала. Один раз я туда ездил.