Чеченская Республика Ичкерия

С конца 1991 года Чеченская республика de facto стала независимым государством, на территории которого уже не действовала юрисдикция России. Официальная Москва и выражающие ее точку зрения авторы постоянно подчеркивают, что независимость Чеченской республики была провозглашена в нарушение политических и правовых актов законодательства Российской Федерации. Однако, согласившись с этой точкой зрения, нельзя не признать, с другой стороны, что к моменту распада Советского Союза Чечня, фактически, уже не находилась в рамках правового пространства России, и все политические акты и федеральные законы постсоветского периода принимались уже без ее участия. В том числе, в Чеченской республике не проводился референдум по конституции России 1993 года, не подписывала Чечня и федеративный договор. Б.Ельцин и его окружение, разрушив советскую государственную систему, в некоторой мере подрубили и основы легитимности Российской Федерации. Кроме того, с моральной точки зрения, говоря о правах и законах, надо помнить, что Чечня была завоевана Россией в результате долгой и кровопролитной войны и в дальнейшем, фактически, удерживалась в ее составе силой.

Джохар Дудаев с первых дней своего правления взял курс на достижение страной реального суверенитета. Это выразилось как в принятии государственной символики и появления нового компонента в наименовании республики – «Ичкерия» (как было сказано выше, это название области, сыгравшей важную роль в истории Чечни), так и во всей внешней и внутренней политике. Он неоднократно заявлял, что статус Чеченской республики Ичкерия может быть не ниже, чем у стран – членов СНГ. 12 марта 1992 года Чеченская республика приняла конституцию независимого государства.

В основе государственной символики Чечни лежит идея борьбы за свободу, которая красной нитью проходит через историю чеченского народа. Так, национальный гимн, являющийся по происхождению памятником чеченского фольклора, передает тот моральный настрой, который в самые трудные моменты жизни поддерживал в чеченцах неукротимость и гордый дух предков.

Мы родились в ту ночь, когда щенилась волчица,
Утром под рев льва нам дали имена.
В орлиных гнездах вскормили нас матери,
На тучах укрощать коней учили нас отцы.
Нас матери родили для народа и отечества,
И по их зову мы храбро вставали.
С горными орлами мы свободными выросли,
Трудности и препятствия гордо одолевали.
Скорее скалы гранитные, словно свинец, расплавятся,
Чем полчища врагов нас заставят склониться!
Скорее земля возгорится в пламени,
Чем мы предстанем могиле, продав свою честь!
Никогда и ни перед кем мы не предстанем покорными,
Смерть или свобода – одного из двух добьемся.
Сестры наши раны своими песнями излечивают,
Глаза возлюбленных на ратные подвиги поднимают.
Если нас подавит голод – корни будем грызть,
Если нас одолеет жажда – росу из травы будем пить!
Мы родились в ту ночь, когда щенилась волчица;
Богу, Народу, Отечеству – только им мы служим.

Три цвета на чеченском флаге – зеленый, белый и красный - символизируют, соответственно, жизнь, свободу и борьбу. В основе чеченского герба лежит изображение волка, самого почитаемого и популярного зверя у чеченцев и других горцев Кавказа. Уважение к этому животному объясняется так: «Лев и орел являются олицотворением силы, но нападают они только на слабого. Волк – единственный из зверей, кто осмеливается идти на более сильного, чем он сам. Недостаток силы волк заменяет безграничной дерзостью, отвагой и ловкостью. Если же он проиграл битву, то умирает молча, не выражая ни страха, ни боли. И умирает, поворачиваясь лицом к своему врагу».

* * *

Уже в начале 1992 года Д. Дудаев потребовал вывести, без оружия и военной техники, дислоцированные в Чечне на постоянной основе войска России. Несмотря на отказ, чеченские формирования силой захватили значительную часть оружия, принадлежавшую группировке российских войск. В дальнейшем передача вооружения и военной техники чеченской стороне производилась по указанию министра обороны Российской Федерации П.Грачева. Часть оружия чеченцы купили за деньги. В итоге в распоряжении руководства Чечни оказалось довольно много оружия, что позволило Дудаеву, ожидающему столкновения с Россией, приступить к строительству регулярной чеченской армии. К 7 июля 1992 года российские войска покинули пределы Чеченской республики. Чечня стала первой территорией бывшего СССР и стран социалистического лагеря, откуда (пусть на определенное время) полностью были выведены вооруженные силы России.

Москва не могла примириться с фактической независимостью Чеченской республики. По всей видимости, в военно-политическом руководстве России с самого начала существовали две тенденции развития взаимоотношений с мятежной республикой: 1) идти по пути политического решения проблемы; и 2) курс на силовое решение. К сожалению, в окружении Ельцина победило второе мнение. Поэтому, вместо поисков разумного компромисса с Дудаевым, предлагавшим конфедеративный союз, что, в принципе, не исключало возможности найти взаимоприемлемый выход, возобладала точка зрения сторонников жесткого давления, вплоть до использования вооруженных сил. Чечня попадает в финансово-экономическую, политическую и информационную бдокаду, по периметру ее границ с субъектами Федерации (Ингушетия, Северная Осетия, Ставропольский край, Дагестан) сосредотачиваются российские войска. Особенно угрожающее положение создалось в зоне неразграниченной чечено-ингушской границы (Сунженский и Малгобекский районы), где федеральные войска начали продвигаться на чеченскую территорию, рискуя вступить в столкновение с чеченскими силами прикрытия. Впрочем, до столкновения дело не дошло. Произошло разъединение сторон, а между президентами Чечни и Ингушетии, Дудаевым и Аушевым, было заключено соглашение, что границы между двумя вайнахскими республиками не будут демаркированы.

В конце июля 1993 года Москва предложила Чеченской республике членство в Федерации со специальным статусом, с полномочиями выше, чем у Татарстана, но этот интересный вариант не нашел поддержку у Парламента Чечни.

12 декабря 1993 года в Российской Федерации состоялись выборы нового парламента России. Чечня в этих выборах не участвовала и своих представителей в высшие органы власти Российской Федерации не делегировала. 25 февраля 1994 года российская Государственная Дума принимает резолюцию о политическом урегулировании отношений с Чечней, но переговоры не принесли результатов. Не состоялась и встреча Ельцина с Дудаевым, возможность которой серьезно обсуждалась в этот период. Видимо, факт срыва этой важной встречи - дело рук сторонников «жесткого курса».

В августе 1994 года в Москве приняли окончательное решение силой разрубить «чеченский узел». Вначале это планировалось сделать путем организации межчеченского конфликта, результатом которого должно было стать свержение Дудаева и приход к власти в Чеченской республике марионеточного правительства, покорного федеральному центру.

В Чечне с помощью некоторых влиятельных лиц, лично недовольных Дудаевым, стала формироваться оппозиция, вооруженные отряды которой снаряжались на русские деньги и со складов российской армии и министерства внутренних дел. Общее командование антидудаевскими силами принял на себя бывший сотрудник милиции У.Автурханов. Он же являлся и председателем т.н. «Временного совета» оппозиции. Штаб Автурханова находился в селении Знаменское, на северо-западе Чечни, недалеко от североосетинского г. Моздока, одной из основных военных баз России на Северном Кавказе.

Лидеры оппозиции делали воинственные заявления, обещая захватить Грозный и свергнуть Дудаева до конца 1994 года, но, фактически, при этом рассчитывали главным образом на военную помощь России. Федералы выделили для группировки Автурханова десятки танков и бронетранспортеров, зенитные установки, минометы, автомашины, стрелковое оружие, тонны боеприпасов, горючее. Только 12 танков оппозиции были укомплектованы чеченскими экипажами, остальные – русскими военнослужащими. Русские генералы и офицеры участвовали в разработке планов по захвату Грозного. С воздуха операцию должны были обеспечивать военно-воздушные силы России.

Утром 26 ноября 1994 года бронетанковая техника и пехота под оппозиционным флагом с трех сторон атаковала Грозный, но попала под ураганный огонь защитников чеченской столицы. В ходе шестичасового боя нападавшие были полностью разбиты и рассеяны, понеся большие потери. Сам Автурханов бежал. Много русских офицеров попало в плен, воочию показав роль Москвы в разыгравшихся событиях.

Однако «партия войны» в российском руководстве решила довести начатое до конца и бросить в дело регулярную армию, в победе которой над чеченскими «боевиками», из высокопоставленных московских политиков и военных мало кто сомневался.

29 ноября Ельцин, обратившись к участникам вооруженного конфликта в Чечне, велел в течение 48 часов прекратить огонь, сложить оружие и распустить все вооруженные формирования.

Если бы российский президент издал такой указ на несколько дней раньше, пока засевшие в Знаменском оппозиционеры готовились к броску на Грозный, его еще можно было бы заподозрить в желании предотвратить кровопролитие, но после полного разгрома оппозиционных сил адресатом ультиматума осталось только правительство Дудаева. В сложившейся ситуации, даже не зная чеченский менталитет, можно было быть заранее уверенным, что ультиматум принят не будет. Поэтому обращение Ельцина от 29 ноября 1994 года надо расценивать как создание повода для открытого военного вмешательства.

1 декабря 1994 года Президент Российской Федерациии издает указ по Северному Кавказу, согласно которому все лица, незаконно владеющие оружием, должны в 15-дневный срок передать его правоохранительным органам. Указ не выполняется.

7 декабря – заседание Совета Безопасности Российской Федерации. Решено открыто применить силу, чтобы вернуть Чечню под юрисдикцию России. Эта акция официально была названа «восстановлением конституционного порядка» в Чеченской республике, хотя российская конституция 1993 года там никогда до этого не действовала.

11 декабря 1994 года российская армия начала широкомасштабную военную операцию против Чеченской республики. Так началась война, которая сегодня именуется уже Первой Чеченской войной (если не считать русско-чеченских войн и вооруженных конфликтов XVIII – первой половины XX в.).

Какие силы и средства развернули противоборствующие стороны в начале 1-ой Чеченской кампании?

По данным русских военных источников, чеченские формирования по состоянию на 11 декабря 1994 года насчитывали около 13 тыс. человек личного состава. Имели 40 танков, 50 БТР и БМП, до 100 орудий полевой артиллерии и минометов и другое вооружение. Это была небольшая, но хорошо организованная и боеспособная армия.

Российская группировка, состоявшая из войск Министерства обороны и Министерства внутренних дел, перед началом вторжения насчитывала 23,8 тыс. человек. На вооружении имела 80 танков, 182 орудия и миномета, 208 боевых бронированных машин. К концу декабря силы группировки возросли до 38 тыс. человек, 230 танков, 454 бронированных машин, 388 орудий и минометов. Кроме того, воздушную поддержку сухопутных войск осуществляла мощная авиационная армада, имевшая в своем распоряжении фронтовые бомбардировщики, истребители, штурмовики, самолеты-разведчики, а также ударные и военно-транспортные вертолеты. Чеченцы тоже имели некоторое количество учебно-боевых самолетов чехословацкого производства, но почти все они были уничтожены российской авиацией на аэродромах, уже в первые дни войны.

Как видим, с начала же военных действий русские имели явный перевес в силах и средствах, что естественно, если сравнить военные потенциалы России и Чечни. Это рождало у многих в Москве уверенность, что организованное сопротивление чеченцев будет сломлено уже к концу 94-го года. Однако сторонники военного решения чеченской проблемы не учли исторический опыт русско-чеченских отношений, показывающий, что «усмирение» Чечни силой оружия – дело долгое и кровавое. Чеченцы же помнят все: и зверства царских генералов, и красных карателей, и страшную сталинскую депортацию. Периодически повторяемый геноцид закалил их характер и приучил оказывать отпор даже в самых, казалось бы, невыгодных условиях. Поэтому, когда российские бронетанковые колонны двинулись на Грозный восстанавливать «конституционный порядок», а боевая авиация стала громить мирные населенные пункты, за оружие взялись даже очень далекие от политики люди.

Первые же недели боевых действий показали, что военные качества чеченцев не изменились за полувековой период мирной жизни. Чеченские отряды умело сочетали методы действий регулярных войск и партизанских формирований. Дальнейший ход войны показал, что российская армия не сумела полностью приспособиться к таким комбинированным формам действия.

К 20 декабря российские войска приблизились к Грозному на 10 километров, а 31 декабря начался первый штурм столицы Чечни, отбитый ее защитниками. Атакующие потеряли много танков, оказавшихся, как и следовало ожидать, очень уязвимыми на городских улицах. 18 января состоялась встреча премьер-министра России Черномырдина с представителями Дудаева, однако достигнутая договоренность о прекращении огня не была реализована на практике. Между тем в Грозном продолжались ожесточенные уличные бои, 19 января пал президентский дворец. Лишь к 11 марта 1995 года «федералам» удалось, ценой больших потерь, взять под контроль практически весь город, уже в значительной мере превращенный в развалины. До июня были заняты также другие важнейшие населенные пункты и центры Чеченской республики. Чеченские формирования отступили к горам и перешли, в основном, к партизанским методам войны. В тылу федеральных войск развернулась минная война, в Грозном и других городах действовали разведывательно-диверсионные группы партизан. Русские, со своей стороны, высадили несколько вертолетных десантов в горах, в тылу у чеченских формирований. Поэтому говорить о более или менее четких линиях вооруженного противостояния, или фронтах, в русско-чеченской войне - трудно. На территории Чечни война была всюду.

Наблюдатели отмечали исключительно жестокие по характеру действия «федералов» в отношении местных жителей. Авиация и артиллерия наносили опустошительные удары по населенным пунктам, не считаясь с присутствием мирных жителей, в результате чего на этой войне исключительно высоким был удельный вес жертв среди мирного населения. Он составил до 95% от всех погибших. (Во Второй Мировой войне, например, потери мирного населения составили около 50%.) Никто не сосчитал, сколько людей стали жертвами бесконечных полицейских проверок («зачисток»), концентрационных лагерей («фильтрационных пунктов») и т.д.

В то же время нельзя не сказать, что российские правозащитники, часть журналистов и некоторые политики с самого начала войны активно выступали против силовых методов решения чеченской проблемы и сделали все от них зависящее для прекращения кровавой бойни.

До лета 1995 года военные действия шли почти исключительно на территории Чечни, но 14 июня 95-го года мировые средства массовой информации облетело сообщение о дерзком рейде чеченского отряда под командованием известного полевого командира Шамиля Басаева, ворвавшегося в город Будённовск (Ставропольский край) и захватившего больницу с ее обитателями и другими мирными гражданами (более 500 человек). Басаев объяснил эту акцию желанием обратить внимание мировой общественности на происходящее в Чечне. В эти напряженные дни большую ответственность взял на себя премьер Черномырдин, вступивший в переговоры с Басаевым, и открывший ему обратный путь в Чечню. Этим Черномырдин спас жизнь сотен людей, которым, вероятно, суждено было погибнуть, если бы федеральные войска, окружавшие больницу, не прекратили обстрел и предприняли общий штурм. Впрочем, в Будённовске все же погибло 28 человек и было ранено 65.

Рейд Басаева, показавший, что война легко может перекинуться на внутренние регионы России, несомненно, способствовал началу нового раунда русско-чеченских переговоров о прекращении войны (с 29 июня 1995 г.). В переговорах участвовали начальник генерального штаба вооруженных сил Чечни Аслан Масхадов и командующий контингентом российских войск генерал Анатолий Романов. 10 сентября 95-го года, в результате достигнутого в ходе переговоров соглашения, начинается частичный вывод российских войск из Чеченской республики.

Однако миротворческая инициатива, как видно, имела серьезных противников. 6 октября 1995 года в Грозном, в результате террористического акта, был тяжело ранен генерал Романов. После этого дальнейшие переговоры и вывод войск приостанавливаются. Война возобновилась с новой силой.

Решительное сопротивление чеченцев вынуждало российское командование наращивать свои силы в зоне боевых действий. К концу 1995 года по заявлению Д.Завгаева, главы пророссийской администрации в республике, на территории Чечни находилось 462 тысячи военнослужащих федеральных войск. Очень высокой была и степень насыщенности российской группировки средствами дальнего огневого поражения. Так, на конец 1995 года в федеральных войсках в Чечне одно средство огневого поражения приходилось на 63 человека, что считается отличным показателем технологической оснащенности войск. Например, во время войны в Персидском заливе в Многонациональных силах ООН этот показатель равнялся 1:110.

22 апреля 1996 года был успешно осуществлен террористический акт против Джохара Дудаева: в результате целенаправленного ракетного удара Президент Чечни погиб.

Смерть Дудаева, однако, не дезорганизовала чеченское сопротивление. Президентом Чеченской республики стал вице-президент Зелимхан Яндарбиев, писатель по профессии. Военное направление возглавлял Аслан Масхадов, в прошлом полковник Советской Армии. Именно он разработал план взятия Грозного летом 1996 года. В начале августа, когда российские войска наступали на горные позиции партизан на юге республики, часть чеченских формирований, просочившись сквозь блокадную зону, установленную «федералами», вошла в город и взяла его под свой контроль (5-6 августа 1996 г.). Отдельные части российского грозненского гарнизона были жёстко блокированы чеченцами.

По всей видимости, такой оборот дела оказался полной неожиданностью для российского командования. В Грозный стали срочно перебрасывать войска, начались бои. Однако, несмотря на сообщения генералов, рапортующих в Москву, что удалось добиться перелома в пользу федеральных сил, обстановка в городе не менялась. Подвергать же полуразрушенный Грозный массированным артиллерийско-авиационным ударам, значило обречь на гибель блокированные в нем российские части.

12 августа 1996 года в городе Хасавюрте (Дагестан) начались мирные переговоры. Российскую сторону на них представлял Особый Уполномоченный Российской Федерации - генерал Александр Лебедь, чеченская сторона была представлена Асланом Масхадовым. Переговоры завершились 31 августа совместным (Лебедя и Масхадова) заявлением об основах отношений между Россией и Чечней. В дальнейшем эта договоренность была оформлена при встрече Черномырдина и Масхадова, подписавших 23 ноября 1996 года «Временное соглашение об основах отношений между Российской Федерацией и Чеченской республикой». Договор носил компромиссный характер: Россия de jure не признавала независимость Чечни, но на деле соглашалась с ее самостоятельным существованием. Окончательно статус Чеченской республики должен был быть определен через пять лет, т.е. в 2001 году. Перед подписанием договора российские войска покинули территорию Чечни (второй раз после развала СССР).

В январе 1997 года в Чеченской республике состоялись президентские выборы. Победу на них одержал Аслан Масхадов. Значимым событием последующего периода стала его встреча в Москве с президентом России Б.Ельциным, на которой был заключен договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия (12 мая 1997 г.). Стороны официально декларировали отказ от применения силы при решении спорных вопросов и желание строить свои отношения в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. В принятом документе подчеркивалось, что договор является основой для заключения дальнейших договоров и соглашений по всему комплексу взаимоотношений.

Чеченский народ праздновал окончание войны. Людям казалось, что, наконец-то, наступил долгожданный мир. Однако вскоре выяснилось, что успокаиваться было рано. Не прошло и трех лет, как растерзанная страна оказалась перед еще большим испытанием.

* * *

Сумевшая отстоять фактическую независимость, но не получившая юридического признания, Чеченская республика после войны 1994-1996 годов оказалась в сложном положении. Экономика страны была разрушена, основные источники бюджетного дохода – разбиты, резко упал жизненный уровень населения. В небольшой республике численность безработных достигла 400 тысяч человек, среди которых значительную часть составляла молодежь. Кроме того, были десятки тысяч больных и инвалидов, нуждавшихся в длительной медицинской реабилитации. Эту тяжелую социально-экономическую картину усугубляла активизация преступных групп, занимающихся грабежами, похищением людей, наркобизнесом. Процветал нелегальный нефтяной промысел. Постоянно происходили провокации, направленные на дискредитацию чеченской власти в глазах мирового сообщества. В этом плане следует особо отметить факты убийства представителей организации «Врачи без границ», прекратившей после этого свою работу в Чечне, а также четырех англичан, занимавшихся установкой спутниковой связи. Российские средства массовой информации широко освещали эти события, комментируя их как доказательство криминальной анархии, царящей в мятежной республике. Правоохранительным структурам Чечни действительно трудно было бороться с разгулом преступности, питательную среду для которой представляла послевоенная обстановка; не хватало средств, опытных кадров. Руководитель Управления по борьбе с похищением людей Ш.Баргишев был убит в результате покушения 25 октября 1998 года. Именно в тот день власти намечали провести масштабную операцию против преступников, занимающихся похищением людей с целью получения выкупа.

Серьезную опасность для внутренней стабильности Чечни создавали оппозиционные Масхадову силы. Так, сразу после его избрания президентом страны, лишившийся власти З.Яндарбиев и его сторонники обвинили Масхадова в уступчивости Москве. Другой составляющей частью политической оппозиции стали т.н. ваххабиты, представляющие разновидность ислама, проникшую в Чечню в первой половине 90-х годов ХХ века и отличную от традиционного здесь суфизма. Приверженцы ваххабизма сами себя называют «единобожцами», или салафитами, последователями «чистого» ислама, существовавшего во времена пророка Мухаммеда и его сподвижников. Свои организации они именуют джамаатом (община).

«Ваххабиты» храбро воевали в 94-96 годах и стяжали себе этим уважение среди чеченцев, но, с другой стороны, людей отталкивал от них политический и религиозный радикализм этого движения, а также методы, которыми ваххабиты пытались навязать чеченскому обществу свою идеологию. Сторонники суфийского ислама, традиционного в Чечне, Ингушетии и Дагестане, обвиняют ваххабитов в сектантстве. Те, в свою очередь, считают суфизм заблуждением, отклонением от истинной веры. Умеренных духовных и политических лидеров Северного Кавказа «ваххабиты» обвиняют в сотрудничестве с российскими властями, предательстве национальных и религиозных интересов северокавказских народов. Пик противостояния между сторонниками и противниками ваххабизма в Чечне пришелся на 14 июля 1998 года, когда конфликт в городе Гудермесе, начавшийся на бытовой почве, перерос в настоящий бой, в котором с обеих сторон погибло более 50 человек, в основном молодых людей. Это было одно из немногих крупных сражений, когда-либо происходивших между чеченцами. Ваххабиты понесли тяжелые потери.

После кровавых событий в Гудермесе Масхадов объявил ваххабизм вне закона и призвал имамов мечетей, руководителей местных администраций изгонять со своих территорий его сторонников. Однако за «ваххабитов» вступились вице-президент Чечни Ваха Арсанов и Шамиль Басаев, уговорившие Масхадова не углублять междоусобный конфликт. Избежавшие разгрома ваххабиты вскоре оправились и продолжали наращивать силы.

Интересно, что в такой обстановке в роли защитника ваххабизма выступила Москва. 22 июля 1998 года Комиссия при Президенте России по противодействию политическому экстремизму с участием министра юстиции Крашенникова, директора ФСБ Ковалева, министра внутренних дел Степашина, министра национальностей Сапиро пришла к выводу, что течение ваххабизм не является экстремистским.

По мнению политолога В.Акаева, «Тот факт, что ваххабизм, официально запрещенный в Чечне, Ингушетии и оцениваемый как исламский фундаментализм в Дагестане, признан российскими силовыми министрами как течение мирное, неэкстремистское, говорит о том, что это течение имеет поддержку в определенных политических кругах в Москве, нередко преследующих корыстные цели».

Надо полагать, что в данном случае федеральный центр поддержал ваххабизм как силу, способную сыграть роль противовеса законно избранной власти в Чеченской республике. Однако справедливости ради следует отметить, что в действительности, истинный ваххабизм, как религиозное течение, очень далек от того явления, что подразумевают под этим термином в постсоветских государствах. Далеко не все мусульманские группировки, объявленные здесь вахабистскими и экстремистскими, являются таковыми на самом деле. Сегодня от официальных властей и духовенства ярлыки «ваххабит», «фундаменталист», «религиозный экстремист» рискует получить любой мусульманин, который борется против существующего положения и в политике, и в области религии (М.Эткин).

В 1997-1998 годах предпринимались неоднократные попытки организационно-стуктурной консолидации чеченских и дагестанских «ваххабитов» и сочуствующих им политических сил. Так, в апреле 1998 года в Грозном был создан «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», под председательством Ш.Басаева. Активную роль в нем играли также дагестанские исламисты, перебравшиеся в Чечню. Двое из трех заместителей Басаева были дагестанцами. От имени народов Дагестана и Чечни конгресс наделил себя правами на любые действия, в том числе и политические.

В специальной литературе отмечается, что на пути создания северокавказской конфедерации очередной задачей «исламистов» и, можно добавить, национал-радикалов, ибо эти два направления мало различаются между собой (как и полтора века назад, ислам является объединяющим фактором в политической борьбе для разноязычного населения региона), был отрыв Дагестана от России и его воссоединение с Чечней с целью создания единого государства «Дегъистан».

Во многих районах Дагестана влияние «ваххабизма» было ощутимым. Тяжелая социально-экономическая и этнополитическая ситуация, высокий уровень безработицы, коррумпированность власти и отсутствие ясной жизненной перспективы для многих делает привлекательной идею исламского «джамаата». В Центральном Дагестане, в т.н. Кадарской зоне (селения Кадар, Карамахи, Чабанмахи), к маю 1998 года даже возникла своеобразная «ваххабитская республика»: местные крестьяне провозгласили независимость своих селений и полностью вышли из-под контроля российских и дагестанских властей. Впрочем, по некоторым данным, этот бунт носил не столько религиозно-политический, сколько социальный характер: вооруженные крестьяне изгнали коррумпированных чиновников и милицию, занимавшихся вымоганием взяток. Напряженность, возникшую в связи с этим фактом, на время разрядил премьер-министр России Степашин, который совершил поездку в Кадарскую зону и после встречи с ее населением заявил: «в этих селах живут нормальные люди, и их не надо трогать».

Однако, в целом, население Дагестана неоднозначно втречало активность «ваххабитов». В отдельных случаях дело доходило до столкновений с последователями традиционного ислама. Все это, на фоне клановой борьбы за власть в республике, частых террористических актов, а также нападений на дислоцированные здесь российские войска, создавало в Дагестане взрывоопасную ситуацию.

В такой обстановке 2 августа 1999 года произошло проникновение с территории Чечни в горный Дагестан вооруженных чечено-дагестанских отрядов, занявших несколько приграничных сел на западе республики, в Ботлихском и Цумадинском районах. Этими силами командовали Шамиль Басаев, Багаутдин Магомед, Магомед Тагаев и Хаттаб, действовавшие под «флагом» Конгресса народов Ичкерии и Дагестана. Российские средства массовой информации заостряли внимание на участие в этой акции чеченских командиров – Басаева и Хаттаба, представляя дело как исключительно чеченское вторжение на территорию одного из субъектов Российской Федерации. При этом упускалось из виду, что в операции с чеченской стороны участвовали в основном силы, оппозиционные президенту Масхадову.

Военное вторжение в Нагорный Дагестан дало Кремлью прекрасный повод для обвинения Ичкерии в нарушении договорённостей и агрессии. Правда, ничего не указывало на причастность к этой акции официальных властей республики и лично Аслана Масхадова, но с другой стороны президент Чечни публично не осудил вооруженное вторжение в соседнюю республику, не дал свою оценку происходящим событиям. Сдержанность Масхадова можно объяснить его нежеланием углублять разлад с оппозицией, которую возглавлял популярный военный лидер Шамиль Басаев; по-видимому, президент опосался раскола в чеченском обществе в условиях конфронтации с Россией.

* * *

Таким образом, на Северном Кавказе был нарушен хрупкий мир, сохранявшийся в течение трех лет. Российское правительство, которое в эти дни возглавил В.Путин, спешно перебросило в Дагестан мощную армейскую группировку и в районе поселка Ботлих начались упорные бои. Регулярным войскам, при участии дагестанской милиции, удалось вытеснить формирования «исламистов» обратно на территорию Чечни.

Федеральные власти, восстановив контроль над приграничными районами Западного Дагестана, предъявили джамаату Кадарской зоны ультиматум: разоружиться и подчиниться. Получив отказ, правительственные войска, используя бронетехнику, артиллерию и боевые самолеты, начали военную осаду непокорных селений – Карамахи и Чабанмахи. В течение многих дней войска обстреливали, бомбили и штурмовали села, пока полностью не подавили сопротивление дагестанских повстанцев. Карамахи и Чабанмахи были превращены в развалины.

Во время этой осады подконтрольные Ш.Басаеву военные формирования совершили еще одну попытку прорыва в Дагестан, теперь уже на помощь «кадарцам». Удар был нанесен на северо-западе республики, в Новолакском районе, который сильно пострадал от развернувшихся боевых действий. Федеральные силы, получившие подкрепление из центральных регионов России, в тяжелых боях остановили наступление противника, а затем отбросили его на исходный рубеж. Эти вторжения из Чечни вызвали протест значительной части населения Дагестана.

Потом произошли страшные террористические акты в городах Москве и Волгодонске: были взорваны жилые дома с их обитателями, погибли сотни ни в чем не повинных людей. Организаторами этих преступлений российская сторона объявила тех же Басаева и Хаттаба (хотя по сей день не обнародованы документы, подтверждающие это обвинение), после чего началось массированное воздушное и сухопутное наступление на Чечню. Российско-Чеченские договоры 1996-1997 годов были денонсированы. 1 октября 1999 года федеральная армия вторглась на территорию Чечни. Началась Вторая Чеченская война, которую официальная Москва назвала уже «антитеррористической операцией».

За этим эвфемизмом, совершенно очевидно, кроется новая попытка разбить чеченцев и силой удержать Чеченскую республику в составе России. Ни о каких других путях решения проблемы российское руководство пока, видимо, не думает. Поэтому, вторая война носит еще более беспощадный и разрушительный характер. Количество ее жертв, по мнению обозревателей, уже затмило число погибших в 1-ой кампании, как и жестокость, проявляемая войсками к мирному населению. Между тем, право каждого государства отстаивать свою территориальную целостность, нельзя понимать как право вести, практически, неограниченную войну против целого народа. Тем более что этот путь отнюдь не гарантирует успех. Опыт русско-чеченских отношений, а также мировой исторический опыт показывают, что вооруженные конфликты подобного рода не решаются военным путем, или их разрешение затягивается на долгие годы.

«Федералы» столкнулись в Чечне с народной войной, с психологией военной решимости, которая с самого начала выдвигает высокие требования к духовным силам сопротивления. В такой обстановке боевые действия низкой интенсивности могут тянуться неопределенно долго, так как фактор личной моральной и психологической подготовки сводит на нет военно-техническое превосходство противника и его преимущество в ресурсах. Кроме того, что особенно важно, население будет на стороне партизан, несмотря на страдания, причиняемые войной.

Попытки «чеченизации» конфликта (выдвижения прорусски настроенных лидеров), также не оправдывают себя. Во всяком случае, если опять взглянуть на вопрос в историческом ракурсе, увидим, что за всю предыдущую историю русско-чеченских отношений российскому правительству не удавалось найти среди чеченцев человека, который реально смог бы сыграть роль противовеса лидерам национального сопротивления. И чем больше силового давления будет оказывать федеральный центр на Чечню, тем меньше останется шансов у его ставленников добиться влияния и популярности в обществе.

Тем временем война в Чечне продолжается и пока нет никаких признаков, позволяющих надеяться на ее скорый конец. Война уничтожает генофонд чеченского народа, но страдает и Россия; гибнут ее сыновья, военные расходы отягощают бюджет, под вопросом и будущее страны, ибо, продолжая войну против малочисленного народа, невозможно удержаться на пути демократического развития.

25 мая 2001 г.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Абазатов М.А. Из истории гражданской войны в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1962.
Акаев В. Чечня: возможен ли афганский вариант? // Центральная Азия и Кавказ. № 1(2). 1999. С.147-151.
Акаев В. Религиозно-политический конфликт в Чеченской республике Ичкерия. // Центральная Азия и Кавказ. № 4(5), 1999. С.101-108.
Акиев Б.А., Мухуоева Э.Д., Сагов Р.З. Трагедия осени 1992 года в Пригородном районе. Назрань, 1996.
Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Т. 4,5,12. Тифлис, 1866-1904.Анчабадзе Г.З. О времени и условиях начала Кавказской войны. // Документация. Вторая Кавказская конференция с 20 по 24 сентября 1995 года в Тбилиси. Центр культурных взаимосвязей Грузии «Кавказский дом», Фонд Генриха Бёлля. Кельн, 1996. С. 51-52.
Ахриев Ч. Ингуши (их предания, верования и поверья). // Сборник сведений о кавказских горцах. Выпуск 8. Тифлис, 1875. (Последняя публикация в кн.: Ингуши. Сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Саратов, 1996. С. 13-105.)
Багаев М.Х. Население плоскостной Чечено-Ингушетии накануне окончательного переселения вайнахов с гор на плоскость (XIII-XVI вв.). // Археолого-этнографический сборник. Т.II. Грозный, 1968. С. 55-72.
Базоркин А. Горское паломничество. Сборник сведений о кавказских горцах. Выпуск 8. Тифлис, 1875. (Последняя публикация в кн.: Ингуши. Сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Саратов, 1996. С. 139-148.)
Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859.
Берже А.П. Этнографическое обозрение Кавказа. СПб, 1879.
Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823.
Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа. Ч.1. СПб., 1869.Вагапов Я.С. Изображение феодальной верхушки Чечни в эпических песнях. // Археолого-этнографический сборник. Т.II. Грозный, 1968. С.73-91.
Васильева О. Музаев Т. Северный Кавказ в поисках региональной идеологии. М., 1994.
Вертепов Г. Ингуши. Историко-статистический очерк. // Терский сборник. Книга 2. Владикавказ, 1892. (Последняя публикация в кн.: Ингуши. Сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Саратов, 1996. С.149-194)Виноградов В.Б., Марковин В.И. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1966.Виноградов В.Б. Тайны минувших времен. М., 1966.
Волкова Н.Г. Динамика численности вайнахских народов до ХХ века. // Археолого-этнографический сборник. Т.II. Грозный, 1968. С.112-127.
Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. М., 1974.
Гаммер М. Шамиль и мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998.
Гвоздецкий Н.А. Кавказ. М., 1963.
Генко А.Н. Из культурного прошлого ингушей. // Записки коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. Т.5. Л., 1930. С.681-761.Гизетти А.Л. Сборник сведений о потерях кавказских войск 1801-1885 гг. Тифлис, 1901.Грабовский Н.Ф. Экономический и домашний быт жителей горского участка Ингушского округа. // Сборник сведений о кавказских горцах. Выпуск 3. Тифлис, 1870. (Последняя публикация в кн.: Ингуши. Сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Саратов, 1996. С.106-125.)
Гриценко Н.П. Современники середины XIX века о Чечне и чеченцах. // Археолого-этнографический сборник. Т.II. Грозный, 1968. С.290-307.Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие притеречных районов в XVII – первой половине XIX в. // Чечено-ингушский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы. Труды. Т.4. Грозный, 1961.
Джуаншер Джуаншериани. Жизнь Вахтанга Горгасала. Перевод, введение и примечания Г.В.Цулая. Тбилиси, 1986.
Добаев И. Исламский радикализм в современных этнополитических процессах на Северном Кавказе. // Центральная Азия и Кавказ. № 6(12), 2000. С. 83-94.
Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т.1, кн.1. СПб, 1871.
Дьяконов И.М., Старостин С.А. Хуррито-урартские и восточнокавказские языки. В кн.: Древний Восток: этнокультурные связи. М., 1988. С. 164-207.
Записки А.П.Ермолова (1816-1827 гг.). Ч.2. М., 1868.
История Дагестана. Т.2. М., 1968.
История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988.
История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). М., 1988.
Кавказский этнографический сборник, II. Очерки горной Ингушетии. Тбилиси, 1968.
Каменная летопись страны вайнахов. Фотоальбом. Составители М.А.Азиев и Д.Ю.Чахкиев. Автор текста В.И.Марковин. М., 1994.
Кисриев Э. Ислам как политический фактор в Дагестане. // Центральная Азия и Кавказ. № 5(11), 2000. С.77-85.
Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.
Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI – 30- е годы XVII века). М., 1963.
Лаудаев У. Чеченское племя. // Сборник сведений о кавказских горцах. Выпуск 6. Тифлис, 1872.
Мамакаев М. Чеченский тейп (род) и его разложение. Грозный, 1962.
Моя Чечено-Ингушетия. Грозный, 1970.Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В.Цулая. М., 1979.Музаев Т., Тодуа З. Новая Чечено-Ингушетия. Справочник. М., 1992.
Народы Кавказа, I. Этнографические очерки. М., 1960.
Носов А.Ф. Октябрьская революция в Грозном и в горах Чечено-Ингушетии. Грозный., 1961.
Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т.1. Грозный, 1967.Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000.Потто В.А. Кавказская война. Т.1,2. Ставрополь, 1994.
Россия и Чечня. 200-летняя война. СПб., 2000.
Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века. Авторский коллектив: В.Я.Яременко, А.Н.Почтарев, А.В.Усиков. М., 2000.
Рыжиков В.В. Картины природы Чечено-Ингушетии. Грозный, 1967.
Рыжиков В.В., Зоев С.О., Гребенщиков П.А. Чечено-Ингушская АССР. Грозный, 1980.
Саидов И.М. Материалы по куначеству и гостеприимству у чеченцев и ингушей (досоветский период). // Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт. Труды. Т.9. Сборник статей. Грозный, 1964. С.138-154.Саидов И.М. Этнографический и фольклорный материал о классовых отношениях у чеченцев и ингушей. // Археолого-этнографический сборник. Т.II. Грозный, 1968. С. 261-289.Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах. Грозный, 1963.Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958.
Украденная власть долго не продержится. Интервью с главой Администрации Чеченской республики Д.Завгаевым. // Аргументы и Факты. №1, 1996.Уралов Александр (А.Авторханов). Убийство чечено-ингушского народа: Народоубийство в СССР. М., 1991.Усманов Л. Непокоренная Чечня. М., 1997.
Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М., 1960.
Хасбулатов А.И. Чечено-Ингушетия накануне первой русской буржуазно-демократической революции. М., 1963.
Хожаев Д. Чеченцы в Русско-Кавказской войне. Грозный – СПб., 1998.Чентиева М.Д. История чечено-ингушской письменности. Грозный, 1958.
Чеченский фольклор. Тбилиси, 1996.Шабаев. Д.В. Правда о выселении балкарцев. Нальчик, 1994.Шавхелишвили А.И. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами.
Шадури В.И. Возмездие. В кн.: Щит – надежный, меч – острый. Тбилиси, 1985. С.143-170.
Шамилев А.И. Религиозные культы чеченцев и ингушей и пути их преодоления.
Шамсудинов И. О трагическом юбилее. // Кавказский Акцент. №6, 2000 г.
Эткин М. Ваххабизм и фундаментализм: термины – «страшилки». (Лексикологические изыски противников ислама). // Центральная Азия и Кавказ. № 1(7), 2000. С.126-137.
Эшба Е. Асланбек Шерипов. Сухуми, 1990.
Яндиева М. О безопасности Ингушетии в Российской Федерации. // Центральная Азия и Кавказ. № 3(4), 1999. С.132-136.