Советская Чечено-Ингушетия

Вскоре после установления советской власти на Северном Кавказе была образована Горская АССР в составе Советской России (17 ноября 1920 г.). Территория автономии охватывала в основном бывшую Терскую область и часть Кубанской области (Карачай), с площадью свыше 73 тыс. кв.км. и с населением в 786 тыс. человек (чеченцы, ингуши, осетины, кабардинцы, балкарцы, карачаевцы, русские – казаки и иногородцы). Республика делилась на 6 административных округов, соответствующих шести горским национальностям. Чечня и Ингушетия, соответственно, вошли в Горскую республику как Чеченский и Назрановский округа. Столицей автономии был город Владикавказ.

В процессе дальнейшего национально-территориального размежевания на Северном Кавказе из состава Горской АССР в 1921-1922 годах были выделены Кабардинский, Карачаевский, Чеченский и Балкарский округа, преобразованные в автономные области РСФСР. Наконец, декретом советского правительства от 7 июля 1924 года была упразднена и сама Горская АССР и на ее территории созданы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области и населенный казаками Сунженский округ. Владикавказ был выделен в самостоятельную административную единицу.

В состав Ингушской автономной области помимо современной территории Ингушетии входили также сопредельные земли нынешней Республики Северная Осетия. Границы Ингушетии в ту пору непосредственно примыкали к городу Владикавказу с востока, юга и, частично, также с севера. Владикавказ, расположенный на обоих берегах Терека, являлся, как было отмечено, особой территориальной единицей, однако административные органы обеих автономий – ингушской и североосетинской – находились в этом городе. Точнее, в правобережной (восточной) части находилась ингушская администрация, а в левобережной (западной) части – североосетинская. В том же порядке размещались в городе и промышленные предприятия, подчиненные соседним автономным образованиям. Это положение сохранялось до 15 января 1934 года, когда Чечня и Ингушетия были объединены в единую Чечено-Ингушскую Автономную область со столицей в Грозном. После этого Владикавказ в административном отношении стал полностью осетинским, но земли, примыкающие к нему с трех сторон, вместе со всей Ингушетией вошли в состав нового автономного образования – Чечено-Ингушетии, получившей вскоре (5 декабря 1936 г.) статус автономной республики.

Следует отметить, что за период советской власти было немало сделано для культурного и экономического развития Чечено-Ингушетии. В частности, уже за первые два десятилетия советского строя была ликвидирована неграмотность основной массы населения, построена мощная промышленность, вайнахским селам вернули значительную часть земель, отторгнутых при царизме, создана сеть научно-образовательных учреждений, выросли новые кадры национальной интеллигенции, стала развиваться литература на чеченском и ингушском языках, получили развитие различные виды науки и искусства. Но вместе с тем вайнахи сполна испытали на себе всю бесчеловечность большевистского режима. С первых лет советизации чекисты начали методически уничтожать старую интеллигенцию и духовенство, а затем уже всех, кто выглядел неблагонадежным в глазах власти. Руководители из числа вайнахских коммунистов постепенно заменялись присылаемыми из центра партийными кадрами, мало что знающими о Кавказе. По аулам проводили чекистско-войсковые рейды для разоружения населения. В ответ на это вновь усиливается партизанско-абреческое движение, несколько раз перераставшее в локальные восстания. Карательные походы Красной армии против чеченских повстанцев выливались в крупные войсковые операции с применением самолетов и бронетехники (1922-1924, 1925 гг.).

Обстановка особенно обострилась в конце 20-х годов, когда власти стали принудительно загонять крестьян в колхозы, а некоторые категории граждан с их семьями - ссылать в Сибирь: по всей Чечне начались выступления протеста. Наиболее значительные восстания произошли в Гойты, Шали, Беное, Автуры. Повстанцы захватили административные здания, сожгли казенные архивы, арестовали местное начальство, в том числе и шефов тайной политической полиции - ГПУ. Советскому правительству от имени народа были предъявлены требования: прекратить насильственную коллективизацию, высылки и прочие беззакония, убрать руководителей местного ГПУ, заменив их гражданскими чинами из чеченцев с правом преследования лишь уголовных элементов, восстановить шариатские суды, предусмотренные учредительным съездом Горской республики в 1921 году, прекратить вмешательства из центра во внутренние дела Чечни, как это и было предусмотрено в статуте автономии. Из Москвы прибыла высокопоставленная комиссия, вступившая в переговоры с чеченскими повстанцами. От имени советского правительства им было заявлено, что в происшедших событиях вину несут исключительно местные работники, действующие вопреки установкам из Москвы, и что они будут строго наказаны, как только повстанцы прекратят борьбу. Повстанцы сочли это объяснение удовлетворительным и согласились разойтись по домам в ожидании исполнения обещаний. Однако, как оказалось, это была лишь уловка властей, с целью дезорганизовать повстанцев и усыпить их бдительность. Глубокой ночью отряд чекистов напал на дом вождя шалинских повстанцев Шиты Истамулова, но получил отпор. Шита и его брат Хасан отстреливались до рассвета, а к тому времени к ним подоспела подмога, вооруженные чеченцы окружили чекистов и уничтожили почти всех. Вырвавшийся на волю Шита Истамулов призвал Чечню к «священной войне», восстановлению имамата и изгнанию «неверных» с Кавказа (1929 г.).

Против Чечни была двинута сильная группировка Красной армии в составе нескольких пехотных дивизий и артиллерии. Кроме того, к операции были привлечены два полка горных стрелков пограничной охраны, переброшенные из Закавказья, два военных училища, а также войска ГПУ. Возглавлял группировку лично командующий Северокавказским военным округом – И.Белов.

В результате ожесточенных, кровопролитных боев к апрелю 1930 года Белов захватил основные центры восстания - Гойты, Шали, Беной. Обе стороны понесли большие потери, но чеченские повстанцы не складывали оружия. Вместе со своими семьями они отошли в труднодоступные горные районы, готовясь к затяжной партизанской войне.

Большевики опять сменили кнут на пряник. К повстанцам были отправлены парламентарии с предложением почетного мира и обещанием амнистировать всех, кто сложит оружие, включая вождей восстания. Чеченцы ответили, что они вернутся к мирной жизни при условии вывода войск Белова. Москва отозвала войска. Кроме того, специальным постановлением ЦК ВКП(б) были осуждены «левые загибщики» в колхозном движении, а в ряде национальных районов (в том числе в Чечне и Ингушетии) колхозы были вообще отменены как преждевременные. Сменили также руководство Чеченской АО.

Еще раз поверив советской власти, повстанцы вернулись в свои аулы, но были снова обмануты. Шита Истамулов был убит чекистами в тот момент, когда осенью 1931 года добровольно явился в районное управление ГПУ за обещанной ему бумагой из Москвы - актом об амнистии. Тогда Хасан Истамулов организовал новую повстанческую группу, которая активно действовала до 1935 года.

После убийства Шиты в Чечне развернулись широкомасштабные репрессии против «кулацко-контрреволюционных элементов и мулльско-националистических идеологов». Тысячи людей были расстреляны или брошены в тюремные застенки. Массовые репрессии спровоцировали новые восстания в Ножай-Юртовском и Шалинском районах. Против чеченских повстанцев карательные операции с участием отдельных частей войск Северокавказского военного округа повторялись в 1932, 1933-1934, 1937-1939 годах.

Кроме братьев Истамуловых из вождей чеченского сопротивления конца 20-х и первой половины 30-х годов можно назвать имена Ахмет-муллы, Куриева, Яроча, Ходжаса, Макала Газгиреева, Саадулы Магомаева, имама Саадуева, Ибрагима Гельдегенского и др.

Острый характер имело и противостояние ингушей советскому режиму. С конца 20-х годов репрессии в Ингушетии приняли ранее неслыханные формы. Особенно преследовались мусульманское духовенство и последователи учения Кунта-Хаджи. Ответные акции ингушей также носили жесткий характер. Ими были убиты, в частности, секретарь Ингушского обкома ВКП(б) И.Черноглаз и начальник Назрановского районного ГПУ Иванов. За каждый теракт в отношении высокопоставленных представителей власти следовали новые репрессии, которым подвергались не только непосредственные исполнители акции, но и десятки других лиц, числившихся у ГПУ в т.н. «списках порочных элементов», куда заносились имена не только бывших, но и будущих «бандитов».

С целью выслужиться перед начальством, чекисты сами организовывали мнимые заговоры чеченцев и ингушей; подсылали к ним провокаторов, чтобы подтолкнуть бесхитростных горских крестьян к противоправным действиям, а затем, расправившись с явными и мнимыми врагами советского строя, рапортовать в Москву о разгроме очередного «контрреволюционного националистического центра» или шпионской организации. Известный чеченский политолог и историк Абдурахман Авторханов описывает один факт, как был «раскрыт» чекистами антисоветский заговор в Ингушетии:

Осенью 1930 года в Ингушетию прибыл некий таинственный незнакомец, выдающий себя за представителя Японии. Разъезжая по аулам, он завязывал связи с авторитетными людьми, проводил с ними нелегальные совещания. Свою штаб-квартиру гость имел в селе Долакове, у бывшего царского офицера Р.Евлоева, который, как человек явно несоветский, пользовался доверием у ингушей. Наконец, созвав в доме Евлоева своих новых знакомых и взяв с них клятву хранить в секрете услышанное, «японец» изложил им суть дела: по его словам, Япония и другие великие державы в скором времени начнут войну с Советским Союзом. В этой будущей войне против большевиков восстанут и угнетенные ими народы, в том числе и на Кавказе. «Японец» предложил ингушам присоединиться к освободительному фронту народов. Он заявил, что уполномочен своим правительством организовать снабжение повстанцев деньгами и оружием. Гость говорил долго и с большой логикой. Его монголоидные черты лица придавали его словам убедительность. Ингуши поверили ему и обещали поднять восстание с началом войны. Тогда «японец» назначил каждого из присутствующих «командирами сотен» и роздал некоторое количество оружия и погоны японского образца в качестве знака отличия. Деньги, пообещал он, будут поступать по мере развертывания «военно-подпольной работы». «Японский представитель», являвшийся на самом деле сотрудником среднеазиатского ГПУ, уехал вполне довольный своим успехом, а ингуши зарыли оружие и погоны в землю в ожидании войны. Но, как и следовало ожидать, война не началась, а Ингушетия была наводнена войсками ГПУ. Одновременно были произведены массовые аресты почти во всех крупных аулах, взяли и весь «японский штаб» заговорщиков, у членов которого легко обнаружили «вещественные доказательства» – японское оружие и погоны. На воле остался только помощник «японского представителя» Евлоев. Эта очередная провокация чекистов ингушам обошлась в 21 человек расстрелянных и до 400 человек сосланных в лагеря. Зато на лица начальствующего состава владикавказского отдела ГПУ посыпались награды за выполнение специального задания Советского правительства. В числе награжденных был и один из ингушских агентов ГПУ.

С конца 1935 года до начала 1937-го Чечено-Ингушетия некоторое время пребывала в относительном спокойствии, не было крупных чекистских провокаций и, как следствие этого - народных восстаний. Даже партизанское движение, постоянно существующее в горах, заметно убавило свою активность. Но тотальные репрессии 1937 года, обрушившиеся на все население СССР, не обошли стороной и вайнахскую автономию. За полтора года Чечено-Ингушетия была фактически обезглавлена. Были арестованы почти все местные руководители, начиная от ответработников республиканского масштаба и кончая председателями сельсоветов, колхозов, рядовых партийных функционеров. Репрессировали многих ученых, врачей, инженеров, деятелей культуры и народного просвещения. На место ликвидированных работников назначались пришлые люди, не знавшие языка, истории и культуры вверенного им народа. По словам А.Авторханова: «Даже и та связь, которая существовала между народом и властью через чечено-ингушскую интеллигенцию, была уничтожена с уничтожением этой интеллигенции».

Репрессии 37-38-го годов надолго искоренили всякую мысль о сопротивлении коммунистическому режиму у большей части граждан СССР, но вайнахи и тут повели себя по-иному. В ответ на государственный террор против собственного народа, в Чечено-Ингушетии резко усилилось партизанско-повстанческое движение. В абреки ушли сотни людей.

Примерно 20 лет вайнахское сопротивление советскому режиму возглавляли духовные авторитеты (муллы, шейхи) и крестьяне-горцы, но в конце 30-х и начале 40-х годов во главе партизанского движения встали представители интеллигенции (писатель Хасан Исраилов, юрист Майрбек Шерипов), что, впрочем, мало отразилось на методах и тактике борьбы.

Х.Исраилов (1910-1942) родился в ауле Нашх, откуда по преданию происходят «чистые» чеченские тайпы. Был комсомольцем, членом ВКП(б), но активной политической жизнью не занимался, писал преимущественно стихи и пьесы. Исраилов сотрудничал также в одной из московских газет, публикуя статьи, в которых остро критиковал власти Чечни за различные злоупотребления и притеснение трудового народа. За это он дважды арестовывался, проведя несколько лет в тюрьме, где написал ряд художественных произведений.

Окончательно разочаровавшись в советской власти, Х.Исраилов в 1939 году, после очередного освобождения, отверг предложение вернуться в ряды коммунистической партии и встал на путь открытого противоборства. Полагая, что момент Советско-финской войны - подходящий период для антикоммунистического выступления в тылу советов, к которому примкнут и другие народы Кавказа, он в начале 1940 года поднял восстание в Южной Чечне и, установив контроль над значительной частью горных районов республики, провозгласил создание «Временного народно-революционного правительства Чечено-Ингушетии».

Советское командование, подтянув в Чечню войска, к лету 1940 года нанесло ряд поражений повстанцам, которые, однако, все же сумели удержать часть своих позиций.

Нападение немецких войск на СССР в 1941 году оживило повстанческое движение в Чечено-Ингушетии. К Исраилову со своим отрядом присоединился бывший прокурор Майрбек Шерипов (ум. в 1942 г.), брат упоминавшихся Назарбека и Асланбека Шериповых. Был создан объединенный военный штаб и реорганизовано повстанческое правительство. Вайнахские повстанцы, действуя в горах небольшими группами, были неуловимы для карательных войск. В июне 1942 года они обратились с воззванием к чеченцам и ингушам, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают немцев, как гостей, и окажут им гостеприимство только при полном признании независимости Кавказа. Советское командование, не в силах справиться с повстанческим движением, подвергало горные селения жестоким авиационным ударам. Среди мирного населения были большие жертвы.

Наступление немецких армий на Северном Кавказе в 1942 году было остановлено советскими войсками у северо-западных границ Чечено-Ингушетии, а в следующем году немцы были уже полностью изгнаны с Кавказа. В это время тысячи вайнахов храбро сражались против гитлеровцев на фронтах советско-германской войны. Тем не менее, советское правительство обвинило всех чеченцев и ингушей в измене и в феврале 1944 года организовало их массовую депортацию в Центральную Азию (в основном в Казахстан и Киргизию, частично также – в Узбекистан и на Алтай). Всего было выслано около 500 тысяч человек (более 400 тыс. чеченцев и 90 тыс. ингушей). Высылались не только «неблагонадежные элементы», с точки зрения властей, или простые граждане, но и работники партийного и советского аппарата, бывшие красные партизаны, заслуженные фронтовики, а также члены их семей. Приказ о депортации касался любого, кто был по национальности чеченцем или ингушом.

Операция по выселению вайнахов, под кодовым названием «горы», заняла только три дня и была проведена следующим образом: в республику, якобы с целью горных маневров, ввели войска и разместили их вокруг чечено-ингушских селений. 23 февраля 1944 года все жители были внезапно арестованы, сопротивляющихся убивали на месте. Население погрузили на грузовики и доставили к железнодорожным составам, готовым к отправке. Каждой семье разрешено было иметь при себе только 20 кг багажа. Из-за варварских условий перевозки (депортируемых везли в вагонах для скота, по несколько дней без пищи и воды) в пути погибли тысячи людей, особенно, старики и дети. Еще многие тысячи умерли от голода и лишений в местах ссылки, где нередко людей выбрасывали прямо в открытую степь, не обеспечивая ни жильем, ни продуктами питания, хотя бы на первые дни. Ряд селений, жителей которых по разным причинам не удалось депортировать из Чечено-Ингушетии, были попросту уничтожены вместе с их обитателями. Так, 27 февраля 1944 года были заживо сожжены 147 жителей высокогорного чеченского селения Хайбах. Примечательно, что в это время в селении не было боеспособных мужчин. Убиты были больные, старики, женщины и дети. Самому старшему из них было 110 лет, самому младшему – менее суток. Трагическую судьбу Хайбаха разделили также чеченские села Мазгара и Мацкара, ингушские – Таргим, Гули, Цори.

В местах ссыльного проживания спецпереселенцы (официально так называли представителей депортированных народов, причем это слово в устах властей звучало как «бандит», «предатель») находились на казарменно-режимном положении. Свободное передвижение разрешалось только в пределах округа на расстоянии до 3 км. Для более удаленных поездок надо было получить специальное разрешение. Между населенными пунктами находились вооруженные посты войск НКВД, устанавливались шлагбаумы. На каждого спецпереселенца было заведено личное дело. Взрослые обязаны были раз в месяц регистрироваться в комендатуре.

7 марта 1944 года Верховный Совет СССР принял указ «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории». Таким образом, советское правительство, выслав в Центральную Азию вайнахов, попыталось стереть с карты Кавказа и Чечено-Ингушетию как таковую. Территорию страны разделили на четыре неравные части: почти вся Ингушетия была передана Северо-Осетинской АССР, земли Восточной Чечни вошли в состав Дагестанской АССР, южный высокогорный район – в состав Грузинской ССР, а северные и центральные районы бывшей автономии, с названием - Грозненский округ, включены в Ставропольский край РСФСР. В срочном порядке заменяли также вайнахские названия населенных пунктов, уничтожались памятники материальной культуры. Делалось все, чтобы как можно быстрее предать забвению чеченцев и ингушей.

Однако даже сталинским чекистам не удалось полностью очистить страну вайнахов от ее исконных жителей. На родной земле остались укрывавшиеся в горах повстанцы и те, кто сумел к ним присоединиться (всего до 2-х тысяч человек). Эти люди и повели неравную борьбу с противником, нападая с гор на представителей администрации, военных, а также переселенцев, колонизующих опустевшие земли Чечено-Ингушетии.

Для ликвидации партизанско-абреческого движения в Чечено-Ингушетию было направлено несколько дивизий НКВД. Москва активно пыталась привлечь к борьбе против оставшихся в горах вайнахов также представителей соседних кавказских народов – грузин, осетин, дагестанцев, однако в этом деле удалось широко использовать только сотрудников правоохранительных органов соседних республик. Что же касается простого народа, он больше сочувствовал вайнахам. Например, известны случаи, когда грузинские пастухи прятали у себя беглых чеченцев.

К середине 50-х годов основные партизанские группы на территории Чечено-Ингушетии были разгромлены. Однако наступали уже другие времена. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 года была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, и вайнахи стали возвращаться на родину. Впрочем, в горах еще долго скрывались абреки, не доверявшие советской власти, и продолжавшие мстить чекистам. Их постепенно убивали. Последный знаменитый абрек - Хасуха Магомадов, повстанец с 1939 года, был убит в 1976 году, когда постаревший и больной спустился на сельское кладбище, чтобы проститься с могилами близких.

Чечено-Ингушская АССР была восстановлена в несколько измененных границах. Ингушская территория вокруг города Владикавказа (т.н. Пригородный район) и полоса земли западнее города Малгобека остались в составе Северной Осетии, но зато республика получила часть Терско-Кумской низменности по левому берегу Терека, с расположенными там станицами.

Эпоха т.н. застоя была в целом самой спокойной в истории Чечено-Ингушетии, даже учитывая угасающее абреческое движение, подрывы памятника генералу Ермолову в Грозном и эпизодические выступления ингушей за восстановление ингушской автономии и возвращение Пригородного района. Однако Москва продолжала с недоверием относиться к вайнахам. Их, как правило, не назначали первыми лицами номенклатурного руководства автономной республики (первым секретарем Чечено-Ингушского обкома КПСС). В основном эту должность занимали этнические русские. Впервые чеченец на этот пост попал только на волне перестройки, в 1989 году. Это был Д.Завгаев, возглавивший впоследствии, во время российско-чеченской войны 1994-1996 годов, пророссийскую администрацию в республике. Мало было вайнахов и среди руководителей городских и районных администраций, промышленных предприятий, а также руководителей правоохранительных органов.

Новый импульс получает в этот период и политика русификации вайнахов. Были закрыты мечети, национальные школы, резко сократилась деятельность чеченских и ингушских культурных учреждений. Вплоть до второй половины 80-х годов идеологи Чечено-Ингушского обкома КПСС упорно пытались внедрить концепцию о «добровольном вхождении Чечено-Ингушетии в состав России». Противоположная точка зрения республиканскими властями рассматривалась как «подрывная» и «антисоветская».

«Чеченская революция»

На фоне «перестройки» и ослабления тоталитарной советской системы во второй половине 1980-х годов в Чечено-Ингушетии также началось движение против существующих порядков. Вначале это были выступления интеллигенции против извращения истории и в защиту окружающей среды, но вскоре выступления протеста стали принимать массовый характер с выдвижением на первый план политических требований.

В ноябре 1990 года в Грозном состоялся Первый Чеченский национальный сьезд, декларировавший суверенитет Чеченской республики (ингуши в это время выступали уже с требованием воссоздания отдельной ингушской национально-территориальной автономии). На съезде был избран руководящий орган – Исполнительный комитет (Исполком), получивший позднее название Исполкома Общенационального конгресса Чеченского народа (ОКЧН), который возглавил генерал Джохар Дудаев.

Вскоре между Исполкомом ОКЧН и официальными властями Чечено-Ингушетии во главе с Завгаевым, не признающим лидеров народного движения в качестве равноправных партнеров, возник конфликт. Главным предметом политических разногласий было различное видение будущего статуса страны: Завгаев выступал за углубление автономии Чечено-Ингушетии в рамках РСФСР, руководство ОКЧН придерживалось курса на достижение полной независимости от России.

Активизация вайнахов испугала русскоязычное население республики. Среди казачества началось движение за воссоздание казачьих организаций во главе с атаманами, и вывод «казачьих» районов из состава Чечено-Ингушетии. Это, естественно, вызвало осложнения во взаимоотношениях с вайнахами, так как в указанных районах население было этнически смешанным. Особенно обострилась ситуация в Сунженском районе. 7 апреля 1991 года здесь был убит казачий атаман А.Подколзин, а 28 апреля произошло столкновение между ингушами и казаками, в результате которого погибло 5 казаков и 3 ингуша. После этого из Чечено-Ингушетии (особенно из Сунженского района) усилился отток русскоязычного населения.

Катализатором политического взрыва в Чечено-Ингушетии стала попытка государственного переворота в СССР 19-21 августа 1991 года. В то время когда официальный Грозный колебался, не зная, кого поддержать в Москве, оппозиция активно выступила с призывом к неповиновению заговорщикам и критикой республиканских властей, не сумевших занять принципиальную позицию в критический момент. 22 августа сторонники ОКЧН, после небольшой стычки с милицией, захватили телецентр. По телевидению выступил генерал Дудаев, объяснивший требования оппозиции. Таким образом, информационная блокада, в которой завгаевское правительство пыталось держать народное движение, была прорвана. К началу сентября отряды национальной гвардии, сформированной Исполкомом ОКЧН после московского путча, контролировали уже большую часть Грозного. Партийно-советская верхушка Чечено-Ингушетии, не получившая поддержки из Центра, была полностью деморализована. Активисты оппозиции 6 сентября 1991 года захватили Завгаева и вынудили его подписать акт об отставке, 15 сентября был вынужден самораспуститься и Верховный Совет Чечено-Ингушетии. Лидеры исполкома ОКЧН объявили о переходе к ним верховной власти и начали подготовку к выборам президента и парламента Чеченской республики. Они отменили также действия законов Российской Федерации на территории Чечни (9 октября 1991 г.).

Выборы в Чечне состоялись 27 октября 1991 года. Президентом был избран Председатель Исполкома ОКЧН Джохар Дудаев. Вскоре объявили и состав парламента.

Президент РСФСР Борис Ельцин, сочтя, что центробежные процессы в Чечне зашли слишком далеко, издал указ о введении на территории республики чрезвычайного положения (8 ноября 1991 г.). В ответ Дудаев объявил о военном положении и отдал приказ о развертывании вооруженных отрядов самообороны.

В ночь на 9 ноября на аэродром Ханкала близ Грозного приземлилось 8 военно-транспортных самолетов России с солдатами, но аэродром был блокирован национальной гвардией и сотрудниками чеченской милиции. Чеченцы взяли под охрану также все подходы к столице и узловые железнодорожные станции. Одновременно в центре Грозного собрались тысячи людей, готовых выступить в защиту суверенитета Чеченской республики. В середине дня 9 ноября парламент привел к присяге президента Дудаева. Одновременно, созданная незадолго до описываемых событий Конфедерация горских народов Кавказа, объединяющая народные движения большей части региона, объявила о своем намерении поддержать Чечню в случае агрессии со стороны федерального центра.

Таким образом, попытка Ельцина подчинить своему контролю ситуацию в мятежной республике привела к обратным результатам. Противники Дудаева в Чечне были деморализованы и, чтобы избежать обвинения в «национальном предательстве» в условиях внешней угрозы, заявили о своей лояльности новоизбранному президенту.

Кремлю пришлось отступить. К вечеру того же дня стало известно, что в результате переговоров с прибывшим в Чечню заместителем министра внутренних дел России генералом Комиссаровым заключено соглашение о незамедлительном выводе блокированных в Ханкале подразделений российских войск за пределы Чеченской Республики.

10 ноября 1991 года президент Дудаев провел прессконференцию, на которой заявил о намерении народа Чечни создать независимое государство и предупредил, что в случае агрессии со стороны имперских сил России, будет оказан решительный отпор.

Таким образом, «Чеченская революция» 1991 года завершилась победой. Попытка федерального центра остановить ее развитие силовым вмешательством провалилась. Ее результатом явилась лишь легитимизация нового руководства Чеченской Республики и консолидация вокруг него значительного большинства чеченского народа.

Не случайно, что центробежные процессы в Российской Федерации наибольшее развитие получили в Чечне. Из комплекса причин, обусловивших подобный исход событий, небходимо выделить два фактора: социально-экономический и историко-политический.

Исследователи современных политических процессов на Северном Кавказе О.Васильева и Т.Музаев главную причину «чеченской революции» видят в социально-экономическом факторе, в частности, в пауперизации основной массы сельского населения Чечено-Ингушетии, что было результатом непропорционального развития хозяйственной инфраструктуры автономной республики в советский период.

В течение десятилетий сельскохозяйственные районы Чечено-Ингушетии являлись аграрным придатком гигантской нефтедобывающей и нефтехимической промышленности Грозного. Кадровая политика советской администрации поощряла приток в грозненский нефтепромышленный район квалифицированной рабочей силы из центральной части России и, фактически, препятствовала в этом чеченцам и ингушам. В результате в сельских районах Чечено-Ингушетии, отличающихся высоким естественным приростом населения, появились десятки тысяч безработных, что усугубило положение в республике. К 1991 году количество «избыточного сельского населения» в Чечено-Ингушетии превысило 100 тысяч человек (а по неофициальным данным приближалось к 200 тысячам), что составило приблизительно 20% (по неофициальным данным около 30%) трудоспособного населения. Эти люди и стали основной ударной силой развернувшегося народного движения. Несомненно, что, кроме национальных чувств, их воодушевляла надежда на социальное обновление.

Однако едва ли можно отрицать, что не менее важную роль сыграл исторический фактор. На протяжении 6-7 поколений, которые зафиксированы в исторической памяти чеченцев, Российское государство, сначала в лице царской империи, а затем – Советского Союза, неоднократно вело против них истребительные войны, проводило массовые депортации населения и другие противоправные действия, квалифицируемые сегодня как геноцид. Чеченцы доступными им способами оказывали активное сопротивление. Эта длительная, бескомпромиссная борьба в значительной степени повлияла на формирование современного чеченского менталитета. Сказанному, разумеется, не противоречит тот факт, что между многими представителями чеченского и русского народов всегда существовали вполне мирные и дружеские связи. За несколько веков тесных взаимоотношений русский язык стал для чеченцев, как и для многих других народов бывшего Советского Союза, вторым родным языком, а русская культура, в определенном смысле, способствовала развитию национальной культуры. Однако негативный опыт политических отношений с государством, на фоне развала СССР и «парада суверенитетов», зародил в чеченском обществе стремление к независимости, чтобы в будущем быть гарантированным от произвола со стороны российских властей.