Песнь флейты

Бежать дальше не было сил, и я попросту рухнул на землю. Сейчас надо полежать, отдышаться, набраться сил. Но мечтам не дано было осуществиться. Меня с двух сторон подхватили под руки и рывком поставили на ноги.

– Догоним… Убьем… Догоним! – пели барабаны за стеной тумана.

– Беги, Гаррет! – просипел Угорь.

– Еще немного! – поддержал товарища Фонарщик.– Давай, парень! Ты справишься!

Я, хватая ртом воздух, кивнул. В боку нещадно кололо, но бежать надо, никуда не денешься.

– Взяли! – рявкнул Угорь, и они вдвоем с Мумром потащили меня вперед.

Я по мере сил и возможностей перебирал ногами. Халлас и Делер последовали примеру Мумра и Угря и взяли в оборот уставшую Кли-кли. У той даже не было сил сопротивляться. Выходит, только я и гоблинша не выдержали двухчасовой гонки. Воины тоже устали, а тут еще мы на них повисли, словно спелые груши. Минут десять я пользовался услугами Угря и Фонарщика, а затем побежал сам.

– Сможешь? – на всякий случай спросил меня гарракец.– Давай копье.

Я едва заметно покачал головой и, стиснув зубы, побежал.

– Догоним… Убьем…

К полудню туман так никуда и не исчез. Казалось, Заграба решила навеки спрятать нас от глаз всего мира в своих дремучих пущах. Но мне сейчас было все равно. Когда спустя вечность Эграсса понял, что лишь он один может поддерживать заданный темп, а остальным требуется срочный отдых, эльф скомандовал привал. Я где стоял, там и упал.

– Как тебе такие гонки? – просипела Кли-кли, ловя воздух ртом.

– Я не привык к забегам на столь длительные дистанции,– ответил я.– Как сам?

– Со мной все в порядке. А вот Делеру, тащившему меня на закорках, последние сорок минут пришлось тяжеловато.

– Не беспокойся, дружище, я в порядке.– Делер, как и все, дышал словно пробитые кузнечные мехи.

– Что-то я не вижу,– фыркнула Кли-кли.– Больше так не делай. Я и сам смог бы бежать.

– Я что, по-твоему, слепой? Думаешь, не видел, как у тебя ноги подкашивались?

– Барабаны стихли! – влез в нашу беседу Угорь. Он сидел, прислонившись спиной к стволу старого златолиста.

Я стал вслушиваться в наступившую тишину, но тяжелое сопение гнома зверски мешало.

– Халлас, прекрати сопеть! – попросил Мумр.

Гном яростно хрюкнул, но спорить не стал и постарался не пыхтеть. Действительно, рокота орочьих барабанов, суливших нам все земные муки, больше не было слышно.

– Неужели отстали? – облегченно спросил Мумр.

Фонарщику пришлось тяжелее всего. Бегать по лесу с биргризеном, да еще и за мной приглядывать – не очень легкое занятие.

– Или Первые решили преследовать нас молча, что для них совсем нехарактерно, или гоблину удалось сбить их со следа,– задумчиво протянул Эграсса.– Сколько вам потребуется времени для отдыха, милорд?

– Сколько у нас есть?

– Чуть больше десяти минут, затем придется отправиться в путь, если мы не хотим, чтобы на нас наткнулись орочьи патрули. Пойдем вдоль ручья, благо он течет на север. Орки не боги, они вполне способны потерять наш след, и если мы поторопимся, то выберемся из Золотого леса через неделю. А потом нам потребуется еще неделя, чтобы выбраться из Заграбы. Мы расшевелили Первых, так что вряд ли они оставят нас на границе Золотого леса, Эграсса,– возразил Угорь.

– Может, ты и прав, а может, и нет,– ответил гарракцу темный эльф.– Если не будем шуметь и привлекать к себе внимания, я вполне смогу вывести вас из Заграбы. Только ради всех богов – идите очень тихо. Туман густой, орки близко, и я предпочитаю, чтобы не они первыми заметили нас, а мы узнали об их присутствии.

По мне, так восьмерка орков передвигалась очень тихо, а вот на слух Эграссы – они слишком сильно шумели, так что нам не составило труда схорониться и навалиться на врага всем скопом. Первых нельзя было отпускать, они могли наткнуться на наши следы и, поняв, что мы их облапошили, броситься в погоню или еще того хуже – предупредить приятелей. В этом случае весь эффект внезапности будет утерян, и мы вновь окажемся в роли лисицы, убегающей от своры гончих. Я бы, конечно, с радостью никуда не лез, но нас было восемь на восемь, и сейчас каждый клинок на счету, так что в драку пришлось лезть наравне со всеми.

Все закончилось, едва успев начаться. Орки не подозревали о нашей засаде, и эффект внезапности сыграл для них роковую роль. Кли-кли и Угорь одновременно бросили метательные ножи, а Эграсса взялся за лук. Прежде чем орки что-то поняли, четверо уже были мертвы, еще четверо схватились за ятаганы. Один из орков бросился к Эграссе как к самому опасному, но дорогу Первому преградил Мумр, которому было велено защищать нашего единственного лучника во что бы то ни стало. Фонарщик встретил Первого «глупцом» note 5, и орк купился на этот хитрый прием. Мумр не собирался поднимать меч для удара, он просто «вошел» и нанес стремительный укол орку в пах, тут же «утек» в сторону, оказался за противником и одним плавным движением перерубил Первому ногу. В этой кратковременной стычке я не успел принять участия. Алистан, удерживая батарный клинок двумя руками, сшибся с другим орком, но противники успели обменяться всего лишь одним ударом, так как Эграсса всадил орку в спину стрелу. Такая же участь постигла орка, нарвавшегося на Делера. Несмотря на бой, карлик заметил Эграссу, который уже держал стрелу на тетиве. Делер не стал геройствовать, а проворно отскочил в сторону, давая эльфу возможность выстрелить, не опасаясь попадания в карлика. Орк получил стрелу в глаз и свалился на землю. Последнего из четверки свалил Халлас. Первый пытался ударить гнома топором, но Счастливчик схватился за древко топора врага, ударил орка мотыгой в ногу и, когда Первый отпустил свое оружие и стал заваливаться на спину, гном перехватил топор и опустил его на голову упавшего врага. Весь бой занял чуть больше двадцати секунд.

– Видал, как я его? – спросил у Делера гордящийся собой Халлас.

– Неплохо,– похвалил гнома карлик и тут же добавил ложку дегтя: – Вот только что было бы, если бы орк был немножечко порасторопнее и догадливее?

– Ты это о чем? – нехорошо нахмурился гном.

– Это я о том, что только дураки берутся за древко топора у его основания. А если бы Первый подкрутил древко второй рукой? Ты бы как пробка из бутылки игристого вина в кусты улетел!

– Тоже мне вояка! – оскорбился Халлас.– Думаешь, я не видел, как ты от того орка отпрыгнул?

– Хватит, Халлас,– успокоил разбушевавшегося гнома Угорь.– Главное, что все целы. Что будем делать с телами, Эграсса?

– Спрячем, может, их и не найдут какое-то время.

– Как мы их, а, Гаррет? – спросила меня Кли-кли.– Прямо как орехи. Видел, как я нож кинул?

– Нет.

– Эх! Многое упустил,– разочарованно вздохнула она.

– Ты мне лучше скажи, когда туман пойдет на убыль?

– А я откуда знаю? Это Заграба, в конце октября туманы могут держаться до недели. Понимаю, что для нас это не очень хорошо, но тут уж как лесные духи распорядятся.

– Кли-кли, вытаскивай свои ножи и мои стрелы, а все остальные берите этих за руки и за ноги и тащите подальше от ручья,– приказал эльф.– Все же я рискну применить немного магии, может, это собьет орков со следа.

Тела мы спрятали меж корней двух старых и почти переплетенных между собой дубов. Сверху насыпали гору пожухлой листвы. Угорь и Халлас еще раз прошлись по месту битвы и постарались уничтожить все следы крови. Эграсса между тем накладывал на могилу какое-то заклятие.

– Зря пыжимся,– вздохнул Мумр, вытирая пучком листьев лезвие своего меча.– Тут натоптано, словно стадо мамонтов гуляло. Землю на место не поставишь и листья обратно не уложишь. Была бы здесь леди Миралисса…

– Тут уж ничего не поделаешь, Мумр,– согласилась с ним Кли-кли.– Я мог бы попробовать, но не уверен, что мое колдовство не послужит колоколом для всех шаманов орков.

– Даже не думай об этом, Кли-кли! Мало нам неприятностей, так еще ты со своими фокусами. Я еще не забыл, как ты спалил сторонников Неназываемого и нас чуть не поджарил! – фыркнул Делер.– Давай уж, пока есть такая возможность, проживем без твоих заклинаний.

– Мое дело предложить.– Кли-кли нисколечко не обиделась на слова карлика.– Тогда нам просто лучше быстренько свалить, пока не грянуло.

– Мудрые слова, шут,– угрюмо бросил Алистан Маркауз и вогнал меч в ножны.– В путь!

Боги миловали, и за весь остаток дня нас никто не обнаружил. Однажды Эграссе почудилась отдаленная барабанная дробь, но это был всего лишь ветер, гулявший в ветвях порядком избавленных от листвы деревьев. Ручей, сопровождавший нас все эти два дня, разросся до размера небольшой речушки, которая, в свою очередь, втекала в большое озеро, к которому мы вышли уже в сумерках. Туман и подступающая темнота сделали свое дело, и противоположного берега озера видно не было.

Заночевали на берегу, устроив себе лежбище в густых зарослях высохшего камыша. Мумр отошел в сторону и спугнул одинокую утку, но Эграсса даже не подумал ее подбить. Приготовить птицу было не на чем, так как разжигать огонь эльф нам запретил. Пришлось довольствоваться остатками скудных запасов. Халлас ворчал, что еще два дня, и нам придется научиться есть листья.

Ночь выдалась тревожной и очень зябкой. Холодные порывы ветра, завывающего в волнующемся море камыша, пробирали до костей, и я, дрожа от холода, несколько раз просыпался. Жуткие звуки. Затем вновь засыпал. Впрочем, стоило мне уснуть, как тут же снилось, что через высокие камыши крадутся орки и вот-вот на нас нападут. Я снова просыпался и долго смотрел на колышущуюся стену сухой травы, смотрел до тех пор, пока опять не засыпал.

Милорд Алистан поднял нас еще засветло, и мы, окутанные густым туманом, продолжили путь на север.

К тому времени как рассвело, мы прошли изрядный кусок пути. Озеро осталось далеко за нашими спинами, но проклятый туман и не думал растворяться под первыми солнечными лучами, и от этого Заграба казалась лесом из сказки о призраках. Из молочной пелены вырастали темные силуэты древесных стволов. Казалось, что вся округа умерла или затаилась, ожидая, когда туман сгинет из леса. Такое же молчание в Заграбе было, только когда мы проходили через Красное урочище. Стоило мне подумать о том, что произошло с нами в урочище, и сердце неожиданно кольнуло тупой иглой. Я одернул себя и постарался не думать о неприятностях. Еще не хватало накаркать Х’сан’кора по нашу душу. Но чем больше я старался не думать о страшном, тем сильнее в голову лезли всякие неприятные мысли. Тупая игла из сердца никуда не делась, и я морщился и шипел, когда следовал особенно сильный укол. Наконец я не выдержал и шепотом спросил у Кли-кли, которая в прошлый раз первая что-то почувствовала:

– Кли-кли, тебя ничего не беспокоит?

Она приостановилась, втянула носом воздух и, немного подумав, ответила:

– Насморк.

– Да я не про то! – капельку разозлившись на ее недогадливость, отмахнулся я.– Ты ведь в Красном урочище почуял неладное.

– Почуял,– согласилась она.– Так там опасность была. А здесь я ничего такого не ощущаю. Разве что лес спит, но это из-за тумана всегда так бывает. Если и есть опасность, то она самая обычная, я такую почувствовать не могу. А вот ты… Ты Танцующий с тенями, может, поэтому… Делер, иди скажи Эграссе, что нашему Гаррету как-то неспокойно. Как бы беды не вышло.

Делер не стал спорить, он даже нисколько не удивился, лишь внимательно зыркнул на меня из-под рыжих бровей и пошел к находящемуся впереди отряда эльфу.

Никого предупредить карлик так и не успел. Все произошло быстро и очень неожиданно. Из тумана молча вынырнули тени с обнаженными ятаганами, двое или трое спрыгнули с деревьев, находящихся по сторонам от нашей тропинки, и в довершение земля в двух местах взорвалась фонтанами листьев и из замаскированных ям выбралось несколько тварей, очень напоминающих помесь обезьяны и волка. Засада была организована мастерски. Видать, нас очень давно поджидали, и на этот раз мы, а не Первые попали врасплох.

– Орки! – заорал Мумр, срывая с плеча биргризен.

– Лирде драаст! П’ун эдрон! <Взять живыми! Кроме эльфа! (Орк.)> – крикнул один из орков.

Кто-то из Первых дунул в маленький ловчий рожок, и неожиданно громкий звук разнесся по всему лесу, растревожив туман. В руках Эграссы уже был лук, и проклятый трубач, забыв о своем рожке, схватился руками за застрявшую в его груди стрелу. Но было поздно – где-то далеко-далеко, на самой границе слышимости, прозвучал другой рожок. Прежде чем бой закрутил меня в смертельном вихре, я успел увидеть, что Угорь сдерживает двоих орков и не дает им приблизиться к Эграссе. Затем мне стало не до чего. Я и Кли-кли ближе всех находились к ямам, и обезьяноволки, рыча, бросились в нашу сторону. Они двигались очень проворно, но как-то боком, словно крабы. Тощие, обросшие грязно-желтой шерстью с бурыми подпалинами, внушительным набором волчьих зубов и мощными ошейниками, утыканными шипами.

– Грууны! – пискнула Кли-кли и бросила в ближайшую тварь один из четырех ножей.

Нож угодил грууну точнехонько в бок. Ручная тварь орков взвизгнула, перекувырнулась через голову и задергалась, загребая лапами землю и листья. Остальные пять тварей, нисколько не смутившись гибелью товарища, продолжали переть на нас.

Бах! – грохнуло у меня за спиной.

Халлас использовал свою последнюю пистоль. От неожиданного звука один из груунов остановился как вкопанный, и Делер, только что расправившийся со своим орком, швырнул в зверя извлеченной из-за спины малой секирой, а точнее метательным топором. С глухим звуком оружие раздробило грууну голову. Раздробило, но не убило. Истекающая кровью тварь от боли и ярости, как видно, лишилась последних мозгов и вцепилась в ногу ближайшему орку.

– Берегись! – заорала Кли-кли.

Я совершенно машинально выставил перед собой красту, и груун со всего маху напоролся на острие копья. Кли-кли бросила следующий нож, но на этот раз не так удачно, и оружие впилось твари в ляжку. Пока зверюга визжала и крутилась на месте, оставшиеся в живых кинулись на меня одновременно и с двух сторон. Я отчаянно дернул красту на себя, освобождая оружие от повисшего на нем тяжелого тела. Один из груунов вытянулся в прыжке, целясь мне в горло, и получил в бок стрелу. Спасибо Эграссе. Тварь со всего маху врезалась в меня, и мы упали на землю. Я проворно откатился в сторону, едва не потеряв копье, а на то место, где я только что находился, всеми четырьмя лапами упал последний из груунов. Все же расстояние было слишком небольшим, и зверюга задела меня передней лапой. Когти без труда вспороли куртку, и меня спасло лишь то, что под ней находилась так нелюбимая мной кольчуга. Не обращая внимания на боль от удара, я пихнул тварь обеими ногами в морду. Груун взвизгнул, отлетел в сторону, умудрился приземлиться на лапы и вновь прыгнул на меня. Я уже был на ногах и сумел подготовиться. Копье встретило грууна в воздухе, и Дымчатая сталь без труда перерубила обезьяну на две половинки. Я даже не почувствовал никакого сопротивления. Кли-кли между тем прикончила раненого грууна и теперь поспешно извлекала из трупов свои ножи. Где-то справа визжал меч милорда Алистана. Эграсса сменил лук на с’каш и спина к спине с Угрем отражал атаки наседающих на них орков.

– Сзади, Гаррет! – гаркнули мне, по-моему, это был Мумр.

Я не мешкая отпрыгнул в сторону. Орк, собиравшийся снести мне голову, видимо, расстроился до невозможности и поэтому полез напролом. Взвизгнул метательный нож, но Кли-кли угодила Первому прямо в центр щита, на котором была изображена какая-то диковинная птица. Копье длиннее ятагана, у меня было небольшое преимущество, и я удерживал орка на расстоянии до тех пор, пока Кли-кли не бросила следующий нож. Этот угодил в плечо. Угодил и отскочил. Видно, под желтой курткой орка скрывался доспех. Я не мешкая рубанул крастой, орк проворно закрылся круглым щитом, но копье Серого без труда разнесло дубовый щит, а также руку Первого. Я крутанулся вокруг своей оси, и орк лишился второй своей руки. Люблю волшебные игрушки!

– Караде тиг су’ин тар! <Отправьте их во тьму! (Орк.)> – вновь гаркнули на орочьем.

Так, с этим покончено, как там у других дела? Угорь и Эграсса держатся, Делера не видать, Мумр успешно отмахивается своей оглоблей сразу от троих, Халлас только что прикончил Первого, разбив ему мотыгой лицо, Кли-кли бросилась на помощь Фонарщику… А вот милорд Крыса долго не продержится, тот парень с копьем, что подбирается к нему сзади, сейчас насадит нашего графа на вертел. Я заорал, привлекая внимание орка, и, потрясая крастой, бросился на помощь Алистану Маркаузу. Орк принял вызов и, перехватив копье двумя руками, словно шест, шагнул в мою сторону. Он бил то острием, то пяткой, и мне едва хватало времени, чтобы отражать его удары. Ни о какой контратаке не могло быть и речи. Тут бы выжить. Первый оказался жутко проворен, он едва не заехал мне пяткой копья в лицо, и меня спасло то, что я успел отклониться назад. Но, проделав это, я потерял устойчивость, и орк атаковал серединой древка, находящегося между его рук, попросту оттолкнув меня от себя. Едва не упав, я что есть силы вмазал Первому древком красты по пальцам. Орк взвыл от боли, выпустил копье из левой руки, и я ударил той частью древка, что была ближе к «пятке», Первого под колени. Враг рухнул, и я, не задумываясь, пригвоздил его к земле. Выдернул красту, поспешно огляделся.

Милорд Алистан добивал последнего из своих противников. Орк закрывался от ударов батарного клинка уже порядком изрубленным щитом, но минуты Первого были сочтены. Кли-кли вроде цела. Эграсса и Угорь уже спешат нам на помощь, они расправились со своими противниками. Халлас, находящийся от меня дальше всех, теснит орка. Гном выбил из рук Первого ятаган, и теперь орку приходится защищаться только кинжалом. Гном сделал шаг вперед, чтобы навсегда покончить со своим противником, но споткнулся о тело грууна и на мгновение потерял равновесие. Первый тут же воспользовался гномьей оплошностью, оказался рядом со Счастливчиком и, схватив того за бороду, дернул на себя, одновременно ударяя кинжалом в незащищенное лицо гнома. Гном упал, а орк занес кинжал для последнего удара. Я бросился на помощь, хотя понимал, что опоздаю, но меня опередил Делер. Он взревел и двумя руками швырнул в склонившегося над гномом орка свою страшную секиру. Оружие превратилось в воздухе в размытый сияющий круг и врезалась в Первого, раскроив верхнюю часть торса и голову.

– Делер, сзади! – крикнул Угорь, но было уже поздно.

Оказавшийся за спиной карлика орк ударил Делера коротким широким клинком, так непохожим на привычные орочьи ятаганы. Удар был такой силы, что острие меча вышло из груди воина. Дикий зашатался и рухнул на колени. Прежде чем орк успел высвободить меч, вновь взявшийся за лук Эграсса превратил Первого в подушечку для иголок.

Все было кончено. Орк, ударивший Делера мечом, был последним. Все бросились к Халласу и Делеру. Груун, получивший от Эграссы стрелу в бок, все еще был жив и, скуля, пытался достать стрелу зубами. Я задержался, чтобы добить зверюгу. Охотничьи рожки орков вновь подали голос, но на этот раз гораздо ближе.

– О свет! – простонала Кли-кли, рухнувшая на колени возле Халласа.– О свет! Сколько крови! Сколько крови!

Она без остановки твердила про кровь, и в ее глазах плескалась паника. Я впервые видел нашу шутессу в таком состоянии.

– О свет! Как же это, а? – Рядом с гоблиншей валялся орочий кинжал с зазубренным клинком.

Стоило мне только увидеть гнома, и я понял, что дело плохо. Удар орочьего кинжала пришелся в правую щеку. Лезвие было зазубрено, и от этого рана получилась неровной. Правая половина лица Халласа представляла собой одну сплошную рваную рану. Орк ударил оружием сверху вниз – от этого пострадал глаз Счастливчика. Теперь на его месте зияла кровавая дыра. И кругом кровь. Много крови. Гном был пока еще жив, но, кажется, без сознания.

Эграсса бесцеремонно отодвинул Кли-кли в сторону и начал действовать, шепча орочью скороговорку и сыпля прямо на открытую рану какой-то желтый порошок.

– Угорь! Что с Делером?! – каркнул Фонарщик, суетящийся возле Халласа.

– Умирает! – донеслось до нас.

– А тьма! А тьма! А чтоб вас всех! – взвыл Мумр.– Гаррет, дуй к Угрю, может, еще можно…

Я, уже не слушая, бросился на помощь к Угрю. Тут же был и милорд Алистан. Гарракец не рискнул вытаскивать меч из спины карлика, это бы усилило и без того сильное кровотечение. Делер был в сознании и пытался что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами.

– Ему можно помочь? – спросил я.

– Разве что чудом,– хмуро бросил Алистан Маркауз.

Но чуда не произошло. Через минуту, так ничего и не сказав, рыжий карлик умер.

– Да пребудешь ты в свете,– пробормотал Угорь и осторожно закрыл Делеру глаза.

Как же нас так угораздило вляпаться! Как глупо все получилось! Делер мертв, Халлас на пороге смерти. Кто недоглядел?

– Гаррет, потом будем горевать! – Угорь яростно тряхнул меня за плечо.– Очнись!

Гарракец прав: сейчас не время. Мумр незнамо откуда добыл чистые тряпки и перевязывал рану гнома. Тряпки враз пропитались кровью, но после магической помощи Эграссы кровь хотя бы немного приостановилась.

Рожки орков предупредили о том, что Первые спешат к нам изо всех сил, и тут же справа им ответили другие.

– У нас мало времени, Мумр.

– Знаю! – зарычал воин, бинтуя голову гнома.– Уже заканчиваю!

– Делер? – задал вопрос эльф.

– Мертв.

Кли-кли ойкнула и закрыла лицо руками. Я похлопал ее по плечу, пытаясь хоть как-то утешить.

– Пора уходить! Орки скоро будут здесь!

– Я закончил! – Руки у Фонарщика были в крови.– Но долго ему не продержаться, боюсь, мы только отсрочили конец.

– Будем надеяться на лучшее. Нет времени делать носилки, гнома придется нести,– сказал Алистан.

– Кли-кли,– обратился я к хлюпающей носом гоблинше,– возьмешь красту.

Гнома придется нести мне, потому как, если нас настигнут орки, воины должны быть готовы отразить нападение.

– Ты один не справишься,– остановил меня Фонарщик.– Угорь, на тебя мой клинок.

Гарракец кивнул и взвалил биргризен себе на плечо.

– Взялись, Гаррет! Только ради всех богов, осторожнее!

Мы аккуратно подняли раненого гнома.

– А Делер? – всхлипнула Кли-кли.– Разве мы его не похороним?

– У нас нет на это времени, гоблин. Лесные духи позаботятся о его теле,– ответил Эграсса.

Кли-кли неохотно кивнула и как-то сникла. Рожки орков перекликались в тумане.

– Уходим, пока не поздно!

Покидая поле битвы, я бросил последний взгляд на Делера. Пока мы пытались спасти Халласа, Угорь успел позаботиться о мертвом. Он извлек орочий меч, положил на грудь карлика его секиру и сложил руки мертвого на ее древке. Мумр на ходу шептал слова погребальной песни Диких Сердец. Мы прошли ярдов двадцать, когда Кли-кли неожиданно развернулась и бросилась назад.

– Стой, Кли-кли! – гаркнул я, но она даже не подумала остановиться.– Стой, дурак!

– Что он делает?! – выругался милорд Алистан.– Вернись, шут!

– А тьма! Только этого нам еще не хватало!

Гоблинша вернулась спустя минуту. В руках она держала шляпу-котелок карлика. Милорд Алистан помянул тьму, но головомойку Кли-кли устраивать не стал, как видно отложив ее до более спокойных времен.

Быстро с раненым гномом не побегаешь, но нам это как-то удавалось… пока. Когда руки вот-вот должны были отвалиться, нас с Мумром сменили Угорь и Алистан Маркауз. Во время пути еще дважды менялись и столько же раз останавливались, чтобы проверить состояние гнома. Надо ли говорить, что Халлас держался только каким-то чудом, но Эграсса лишь огорченно качал головой:

– Его часы сочтены. Эту ночь Халлас не переживет.

– Посмотрим! – зарычал Угорь, злясь на весь белый свет.

– Мы не сможем нести его вечно, этим мы лишь делаем ему еще хуже.

– Ты предлагаешь его бросить?!

Желтые глаза эльфа сверкнули бешенством, и он положил руку на рукоять своего кривого ножа.

– Ты забываешься.– Тон у эльфа был уж очень холодным.

– Только дуэлей мне сейчас не хватало! – рассвирепел милорд Алистан.– Угорь!

Угорь заиграл желваками, но все же сказал:

– Прости Эграсса, погорячился.

Темный эльф едва заметно кивнул:

– Понимаю. Но мы не можем бежать вечно. Первые не далее как в десяти минутах от нас. Второго такого боя нам не выдержать, к тому же у них могут быть луки.

– Нам придется принять бой,– согласился гарракец.– Лучше это сделать сейчас, пока мы еще не падаем от усталости.

– Этот бой будет последним.

– Пусть так, эльф. Пусть так. Но я не собираюсь ждать заклания и попытаюсь продырявить нескольких Первых.

Эграсса повернулся к милорду Алистану:

– Милорд?

– Мне нужна минута, я думаю,– сдвинув густые брови, сказал капитан гвардии.

– Хорошо. Гаррет, Кли-кли, будьте рядом с Халласом. Угорь, справа. Мумр, слева. Постарайтесь продержаться подольше и не подпускать их, пока у меня не кончатся стрелы. Видите вон тот златолист…

Эльф продолжал отдавать приказания, но я уже не слушал. Забери меня Неназываемый! Неужели это все?!

– Главное, чтобы не было лучников,– тихонько сказала Кли-кли.

Ее пальцы мелькали в отчаянном плетении какой-то сложной фигуры.

– Ты уверена в том, что делаешь? – осторожно спросил я у нее.

– Я еще никогда не была так уверена, Танцующий. Это, конечно, не Пчелы возмездия, но Пылевой молот им вряд ли придется по вкусу.

– Сколько их?

– Столько же, сколько на нас напало. Не больше семнадцати.

– На нас напало семнадцать орков?!

– И пять их собачек-груунов. А ты не заметил? Если бы не Эграсса с луком, нас бы потрепали гораздо сильнее.

– Послушайте меня! – неожиданно сказал молчавший все это время Алистан Маркауз.– Не стоит начинать бой сейчас. Кли-кли, лови!

Он что-то бросил гоблинше, и та ловко поймала маленькую вещицу. Это оказался серебряный перстень с личным гербом графа.

– Милорд, не надо! – испуганно вскрикнула Кли-кли.

– Надо, шут, это ваш единственный шанс. Если доберешься, отдашь моему сыну.

– Что происходит? – ничего не понимая, спросил Мумр.

Впрочем, не только он один ничего не понимал. Не все так умны, как Кли-кли или Угорь.

– Вы уверены, милорд? – спросил гарракец.– Может, лучше я?

– Я уверен,– ответил капитан гвардии.– Шаман знал, поэтому и отдал мне эту вещь. Я попробую увести их от вас как можно дальше. Эграсса, веди отряд!

– Не беспокойтесь, милорд. Я доведу их до самого Авендума,– торжественно кивнул темный эльф.– Возьмете красту? С ней вы продержитесь дольше.

– Нет, я привык к мечу. Гаррет!

– Да, милорд? – Во рту отчего-то пересохло.

– Передай Рог Арцивусу, чтобы он загнал ту тварь обратно в снега. Если не сделаешь, я тебя с того света достану!

Я лишь кивнул. Граф достал подарок Гло-гло, сжал грязевой комок в кулаке, и тут же из воздуха появились наши призрачные двойники. Милорд Алистан развернулся и, не оглядываясь, побежал на запад. Наши двойники последовали за ним, оставляя на земле вполне реальные следы.

– Эграсса, надо торопиться. Заклинание Гло-гло не продержится вечность, и скоро мы опять будем оставлять следы.

– Ты прав, Кли-кли. Гаррет, Мумр! Поднимайте гнома.

Звуки рожков давно стихли, а мы все бежали и бежали. На душе было пусто – мы живы только благодаря тому, что милорд Алистан увел орков. Умом я понимал, что графа никто из нас больше никогда не увидит, во всяком случае, в этой жизни… но вот в сердце еще теплилась надежда. Может, обойдется? Может, ему удастся обмануть орков, а потом догнать нас?

– Пока я не увижу его тело, буду считать милорда живым,– словно читая мои мысли, тихо произнесла идущая рядом со мной Кли-кли.– Что я теперь скажу королю?

Ее вопрос остался без ответа.

– Надо остановиться,– пропыхтел Мумр.– У него вновь открылось кровотечение.

Я скосил глаза на Халласа. Действительно, из-под повязки сочилась кровь.

– Эграсса! Угорь! – позвала Кли-кли идущих впереди воинов.– Нам надо остановиться.

– Не время,– отрезал Эграсса.

– Если мы не остановим Халласу кровь, он умрет!

– Хорошо, но делайте все быстро. Ловчие отряды потеряли наш след, но это всего лишь отсрочка.

Мы опустили Халласа на ковер из осенних листьев, и Кли-кли с Угрем стали суетиться над раненым гномом.

– Гаррет, Мумр, на минутку,– позвал нас эльф.– Я постерегу, а вы пока достаньте две длинные крепкие палки. Пока есть время, попробуем соорудить носилки.

– Двумя палками не обойдешься, треш Эграсса,– ляпнул я.

– Знаю, привяжем между ними плащи из дрокра. Ткань должна выдержать. Не мешкайте, у нас и вправду почти не осталось времени.

Мумр извлек из-за пояса Халласову мотыгу, положил ее рядом с крастой и взялся за двуручник. Долго искать требуемое эльфом не пришлось. Фонарщик просто-напросто снес биргризеном два молоденьких деревца, затем обрубил им ветки, и у нас в руках оказались две жерди. Мы притащили их к тому месту, где Кли-кли все еще продолжала заботиться о гноме, и из эльфийских плащей и двух жердин соорудили вполне сносные носилки, куда и положили Халласа.

– Как он? – спросил я у Кли-кли.

– Плохо. Я так и не смогла остановить кровь. Была бы здесь Миралисса…

– Миралиссы больше нет, Кли-кли,– безжалостно отрезал Эграсса.– Уповай не на мертвых, а на богов. Жизнь гнома у них в руках. Угорь, взялись.

Теперь гнома понесли эльф и гарракец, дорогу указывала Кли-кли, а мы с Фонарщиком шли позади носилок. Спустя час я сменил Угря, а Мумр – Эграссу. Нести Халласа на носилках оказалось намного удобнее, чем на руках. Мы пошли быстрее, да еще и Кли-кли вывела нас на широкую звериную тропу, которая вела прямо на север. Во второй половине дня начался промозглый осенний дождик, и мне пришлось укрыть Халласа своим плащом, благо самому хватало куртки покойного Фагреда. Теперь наш изрядно поредевший отряд вел Эграсса, а освобожденная от почетной должности проводника Кли-кли вертелась у нас под ногами и следила за состоянием Халласа. Иногда гном начинал стонать, и гоблинша брала его за руку, начиная что-то тихонько шептать себе под нос. Когда гном затихал, Кли-кли просто молча шла рядом, лишь иногда оглядываясь назад. Понятное дело, она, как и я, надеялась на то, что вернется милорд Алистан. Кли-кли заметила мой мимолетный взгляд:

– Ты заметил, Танцующий, что туман рассеивается?

Ну не так уж он и рассеялся. Видимость, конечно, стала лучше, но все равно деревья кутались в туман.

– Есть немного,– согласился я с ней.– Наверное, это из-за дождя.

Кли-кли тихонько фыркнула, но ничего не сказала.

– Как долго нам еще идти по Золотому лесу?

– Если Халлас выживет, то полторы недели, может, и больше. Если…– она помедлила.– Если не выживет, то неделю.

Вот такая правда жизни – раненый гном замедляет наше продвижение. Конечно, не было и речи о том, чтобы бросить Халласа, но… Эграсса мог пойти на такое, если уж нас очень сильно прижмет. Выбирая между товарищеским долгом и долгом пред всем остальным миром, уверен, что эльф выберет, по его мнению, меньшее зло, а это может очень не понравиться Угрю. Что случится потом, я старался не думать.

Два часа мы шли по дождливому холодному лесу. Слава богам, что это юг Валиостра. На севере королевства уже давно должны начаться первые заморозки, и лужи по утрам, скорее всего, уже покрываются тоненькой корочкой льда. Хотелось бы выбраться из Заграбы до начала ноября, когда здесь станет совсем холодно и неуютно. Халлас уже не стонал. Цветом его лицо могло поспорить со снегом в Великаньих пустошах. Ни Кли-кли, ни Эграсса ничем не могли помочь гному. Мы все уже давно знали, что ночь Халлас не переживет, но упорно продолжали нести носилки, словно пытаясь обогнать саму смерть.

– Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум! Бум-бум!

– Орки! Совсем рядом! – выдохнула Кли-кли, резко выхватывая ножи.

– Принесла нелегкая! – сплюнул Фонарщик.

Вот тьма! Казалось, что орочьи барабаны гремят вон за теми златолистами. Близко. Очень близко. Эграсса проделал уже виденный мною трюк с прослушиванием земли. Когда эльф встал на ноги, лицо его не выражало ничего хорошего.

– До Первых не более пятнадцати минут бега. И их много.

– Насколько много? – решился я задать волнующий всех вопрос.

– Больше четырех десятков. Сейчас мы на землях клана Груунских ухорезов.

Фонарщик витиевато помянул всех орочьих матерей. Не надо было никому объяснять, что против стольких Первых нам не выстоять. Да что там сорок! Даже пятнадцати орков было бы достаточно, чтобы отправить нас в свет. Мы слишком устали от бесконечной гонки по Заграбе.

– Нужна поляна! – неожиданно сказала Кли-кли.– Эграсса, мне нужна большая поляна!

– Что ты задумал?

– Я приготовил Пылевой молот, осталось лишь нарисовать активирующую руну. Сейчас заклинание – наш единственный шанс выстоять! Чтобы все прошло удачно, вокруг не должно быть деревьев, нам нужна поляна, и по возможности большая.

– Кли-кли, ты уверен в своем заклинании?

– Забери меня лесные духи – да! На этот раз вам придется мне довериться. Или заклинание, или ваши мечи! Я бы поставил на заклинание.

– Будь по-твоему, Кли-кли. Значит, говоришь, поляна?

Барабаны грохотали, словно сердца демонов. Кли-кли бежала впереди нас, мы же вчетвером несли носилки. Бежали что есть сил, но тропа тянулась и тянулась, и никакой поляны или свободного от деревьев пространства, как назло, не наблюдалось.

– Стой, Кли-кли! – рявкнул Эграсса.– С тропы! Налево!

Не знаю, что там почуял эльф, но гоблинша тут же последовала его совету и бросилась в густой ельник. Нам приходилось сложнее– с носилками в густом лесу не больно побегаешь.

– Кладем! – приказал Угорь.

Мы опустили носилки на землю, и гарракец, крякнув, взял гнома на руки.

– Вперед! Уберите с дороги ветки, ни хрена не вижу!

Эграсса потянулся за с’кашем, но я протянул ему красту. Волшебное копье Серого сносило ветви елей словно былинки, эльф без всяких усилий прорубал для нас просеку в густом ельнике, уже ничуть не заботясь о том, что орки обнаружат нашу дорожку. Нас в любом случае найдут.

Бум-бум! Бум! Бум-бум!

Ельник кончился, и мы вывалились на большую черную поляну, едва подернутую зыбким туманом.

– Как ты узнал? – вырвалось у Фонарщика.

– Почуял.– Эльф неожиданно улыбнулся.– Думаю, и Кли-кли тоже. Здесь прошел пожар. Видите, как обгорели деревья?

Под сапогами хлюпала черная грязь, родившаяся от встречи дождя, золы и почвы. Скользко, а значит, сражаться будет сложно. Да еще и этот дождь. Мы остановились на середине поляны, окружавшие ее деревья отсюда казались черными призраками, прячущимися в тумане. Мало того что туман, так еще и этот дождь… Ничего не видно. Мумр бросил на землю плащ, и Угорь уложил на него Халласа.

– Когда все начнется, стойте у меня за спиной и не лезьте вперед, пока я не скажу. Хорошо? – попросила у нас Кли-кли, поспешно рисуя пальцем в грязи нечто, напоминающее толстую гусеницу с крылышками.

– Хорошо. Как закончишь, отойди к Халласу и не лезь вперед.– Эграсса заменил тетиву на своем страшном луке.– Угорь, прикроешь меня по мере сил. Мумр, Гаррет, на фланги. Не лезь вперед, вор.

– И не подумаю,– хрипло ответил я ему.

Бум-бум! Бум! Бум-бум! Бум-бум!

– Они близко. Ты готов, Кли-кли?

– Все готово,– смешно шмыгнув носом, ответила гоблинша, а затем сбросила с головы капюшон.– Самое время для того, чтобы начать молиться.

– Не самое лучшее время вы выбрали. Особенно для такой магии.

Звонкий молодой голос, раздавшийся за нашими спинами, прозвучал совершенно неожиданно. Мне даже показалось, что этот голос на миг заглушил рокот барабанов. Эграсса резко развернулся. Стрела была готова вот-вот сорваться с тетивы его лука. Покидая ножны, зашелестели «брат» и «сестра» Угря, биргризен крутанулся над головой Фонарщика. Кли-кли отвлеклась от своего рисунка и тихонько ойкнула. Нас самым банальным образом застали врасплох, а чуткий гоблин и опытный эльф даже ничего не почувствовали.

Когда я увидел говорившую, то, пожалуй… пожалуй, удивился. Ожидал увидеть что угодно, вплоть до Х’сан’кора верхом на пузыребрюхе, но вот четверых девчушек в таком месте… Это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Их было четверо, и они были очень похожи друг на друга. Словно сестры. В голове промелькнула мысль: «Каким образом четыре двенадцатилетние девочки смогли так далеко забраться в лес и куда смотрят их родители?»

Совсем еще дети. Невысокого роста. Короткие черные волосы, намокшие от дождя. Глаза… большие, круглые, что твои пуговицы. Чернющие. Эти глаза чем-то напоминали глаза Продавшихся, но, в отличие от упырей Хозяина, зенки которых были мертвее самого черного из гагатов, глаза нелепой четверки были живыми. Я бы даже сказал – безумно живыми. На левых щеках незнакомок красной краской была нарисована ломаная линия, очень похожая на молнию. Правда, по одной «молнии» было только у трех девочек, что стояли немного позади четвертой. У четвертой, которая заговорила с нами, молнии были намалеваны на обеих щеках, да и под глазами были проведены две тоненькие красные линии. Значит ли это, что она главнее тех троих? Девчушки были обряжены в нечто похожее на куртки. Кожа, шерсть, мех. Короткие юбочки, состоящие из длинных кожаных ленточек. Никакой обуви. Ни осенний холод, ни дождь их, как видно, нисколечко не смущали. Хотя я бы поостерегся ходить в такую погоду босиком. Из украшений – лишь тонкие нитки сердоликовых бус и браслет точно из такого же, как и бусы, камня. Из оружия – прямые кинжалы с широким основанием и узким острием.

Эграсса опустил лук и неожиданно преклонил колено. Кли-кли отвесила очень почтительный поклон. Я, Угорь и Фонарщик выглядели несколько удивленно. Ладно Кли-кли, но чтобы эльф королевского рода преклонял колено перед какими-то маленькими девчонками! Было чему удивляться.

– Сын дома Черной луны приветствует Дочерей леса! – произнес Эграсса.

Я вытаращил глаза. Дочери леса! Так эльфы и орки называют дриад! Неужели сейчас передо мной стоит очередная сказка Заграбских лесов? О дриадах болтали всякое, но немногим людям доводилось встречаться с Дочерьми леса, впрочем, эльфы, орки и гоблины тоже недалеко от нас ушли. Те, в чьих жилах поет кровь Заграбы, никогда не спешат показываться на глаза другим расам. Эльфы и орки считают себя чуть ли не хозяевами Заграбы, но они всего лишь одни из многих, кто обитает в Королевстве лесов. Дриады– вот кто живет Заграбой и вот кто повелевает ею. Они лишь терпят присутствие других в своем лесу, и Молодые расы это понимают и стараются не докучать дриадам. Даже гордые и нетерпимые орки склоняют голову перед Дочерьми леса. Во всяком случае, так говорят. Дриадам нет дела до склок между орками и эльфами, пока те не причиняют вред лесу. И уж тем более им нет никакого дела до людей. Дриад больше заботит, как живет Заграба. Они следят за лесом и помогают ему, начиная с ночных мотыльков и выводка луговых мышей и заканчивая семейством обуров и рощей златолистов. И я представлял все что угодно, но только не то, что дриады окажутся так похожи на обычных человеческих детей.

– Черная луна…– Стоявшая впереди других дриада усмехнулась.– Горды, как пламя, и вспыльчивы, как вода note 6. Как твое имя, эльф?

– Эграсса, госпожа. Я к вашим услугам.

– К услугам? Мы не нуждаемся ни в чьих услугах. Нам помогает лес. Но я забыла хорошие манеры, прости. Меня зовут Звонкий Ручеек.– Маленькая девочка с необычной серьезностью посмотрела на эльфа.

Тот лишь склонил голову еще ниже.

– Мы рады встретиться с Владычицей дриад,– тихонько пискнула Кли-кли.

Ого! Вроде мы столкнулись с какой-то важной шишкой. Барабаны рокотали за нашими спинами, и Мумр, не удержавшись, оглянулся. Звонкий Ручеек заметила это и произнесла:

– Не беспокойся, человек. У нас есть немного времени, прежде чем случится то, что предопределено. Встань, эльф, негоже королю стоять на коленях даже перед Владычицей дриад.

– Госпожа ошибается, я не король,– сдержанно сказал Эграсса и встал с колен.

– Госпожа лишь торопит события,– в тон эльфу ответила дриада.– Я смотрю в будущее, хотя вижу немногое. Все подернуто рябью из-за того, что этот человек несет в себе вьюгу.

Звонкий Ручеек посмотрела на меня:

– Ты достал из Колыбели мертвых то, что не следовало доставать, и теперь оно в моем лесу. Раньше, когда это было у эльфов, я закрывала глаза, но теперь, когда его сила слабеет, я не хочу гибели Заграбы. Вам нужно покинуть лес, и как можно скорее.

– Поверьте, госпожа,– смиренно ответила Кли-кли,– мы этого и хотим. У нас и в мыслях не было причинять вред лесу.

– И это говорит та, что едва не сотворила боевое заклятие, способное превратить рощу златолистов в щепки,– покачала головой Звонкий Ручеек, но, на счастье гоблинши, никто из отряда вроде не обратил внимания на эти слова Владычицы дриад.– Я вижу, ваш товарищ ранен.

– Орки.

– Орки.– Она грустно кивнула.– Флини рассказал мне о том, что происходит, но прийти я смогла только сейчас. Солнечный Зайчик позаботится о вашем друге.

Одна из трех молчавших дриад склонилась над раненым, но я сейчас думал о флини. Маленький паренек обещал мне, что предупредит кого следует, но я и не думал, что речь идет о дриадах!

Барабаны продолжали грохотать.

– Орки горды и упрямы,– вздохнула Звонкий Ручеек.– Рог ослепил их. Они не захотели слушать дриад и предоставить артефакт своей судьбе.

– Орки посмели ослушаться? – с ужасом прошептала Кли-кли.– Но…

– Но они собираются прийти сюда и забрать Рог,– жестко произнесла дриада.– В этом деле дриады Первым не указ.

– Но ведь госпожа не допустит, чтобы Первые завладели Рогом? – жалобно протянула Кли-кли, вслушиваясь в барабанную дробь.

– Не допущу, хотя я и хотела бы, чтобы Рог никогда не покидал мрачных глубин Колыбели мертвых. Первые сделали свой выбор, а я свой. Лес превыше всего, и я выведу вас из Заграбы.

– Простите, что вмешиваюсь. Не подумайте ничего плохого, я человек простой,– протянул Фонарщик.– Как четыре маленьких дриады с кинжалами смогут остановить Первых?

Кли-кли зашипела сквозь стиснутые зубы, но дриада лишь грустно улыбнулась:

– Там, где не поможет сталь, поможет лес, человек.

За деревьями раздался оглушительный треск, и Угорь вновь схватился за клинки.

– Убери оружие! – холодно бросила гарракцу одна из дриад.

Угорь бросил вопросительный взгляд на эльфа. Эграсса, не отрывая взгляда от деревьев, едва заметно кивнул. Через лес к нам ломилось что-то большое. На губах Звонкого Ручейка застыла загадочная улыбка. Кусты на краю поляны заколыхались и, затрещав, рухнули. Из тумана вынырнули огромные тени.

– Спаси нас, Сагра! – выдохнул Угорь.– Это же…

– Это Гром, Смерч, Град, Ураган, Метель и Рокот.– В голосе Звонкого Ручейка проскользнула гордость.– Они согласились помочь мне.

Я и не заметил, когда Кли-кли успела схватить меня за руку. Похоже, она была испугана не меньше, чем я. И было отчего испугаться!

Когда отряд вошел в Заграбу, мы наткнулись на кабана. То был здоровый матерый секач, и я думал, что это был король кабанов. Что больше зверя найти просто невозможно. Оказалось, что я ошибался. И ошибался очень сильно. Тот кабан не шел ни в какое сравнение с пятеркой, застывшей перед нами. Это были боги леса. Короли кабанов. Каждый достигал высоты четырех с лишним ярдов, а их вес я даже не мог предположить. Они были чудовищно огромны, огромны настолько, что мы все казались перед ними не больше жалких букашек. Длинные вытянутые бугристые морды, огромные темно-желтые клыки, способные одним ударом вспороть брюхо мамонту, бурая блестящая шерсть, черные умные глазки. Наверное, я до конца жизни не забуду величие этих прекрасных животных. Они взяли нас в полукруг и ждали, когда Владычица дриад выскажет свой приказ.

– Мы не приказываем, человек.– Звонкий Ручеек посмотрела мне в глаза.– Мы не в силах приказывать лесу. Мы всего лишь просим помощи. Веди своих воинов, Рокот!

Один из кабанов, раззявив страшную пасть, взревел, да так, что я чуть было не оглох, и бросился на звук орочьих барабанов. Четверка кабанов, воинственно визжа, последовала за своим вожаком. Пять лесных богов добежали до деревьев и, ломая густой подлесок, скрылись.

– Рокот и его воины остановят Первых. Вряд ли кто уйдет от их клыков и копыт, так что у вас есть несколько дней.

– Благодарю, Владычица,– прижав правую руку к сердцу, произнес Эграсса.– Мой дом перед тобой в неоплатном долгу.

– Я запомню твои слова, эльф, и попрошу вернуть долг, когда придет время,– серьезно кивнула дриада.

– Госпожа, если орки найдут тела своих товарищей, они поймут, что произошло, и нас вновь начнут преследовать.

– Они не найдут тел,– сказала Солнечный Зайчик, отходя от Халласа.– Воины Рокота всегда съедают своих врагов.

Стоило мне представить, как гиганты пожирают трупы орков, и по спине забегали мурашки. Как раз в этот момент барабаны орков смолкли. Спустя секунду раздался тягучий звук рога. Орки трубили тревогу. Но звук оборвался, едва успев начаться, и в лесу наступила тишина.

– Вот и все, теперь вам пора уходить,– обратилась к эльфу дриада.– Солнечный Зайчик?

– Серьезная рана, Владычица. Я сделала все, что могла.

– Он будет жить? – вырвалось у Фонарщика.

– Да. Сейчас у него жар, но через два дня он уже сможет стоять на ногах. К сожалению, я не смогла спасти его глаз.

– Лес не всесилен,– вздохнула Звонкий Ручеек.– Главное, что он выживет.

Лес не всесилен? Очень сомневаюсь. Во всяком случае, самый искусный целитель не смог бы сделать то, что сделала дриада. Вылечить такую рану и выдернуть гнома из цепких объятий красавицы-смерти сможет не каждый маг Ордена. А эта дриада, так похожая на двенадцатилетнюю девочку, смогла.

– Мумр, возьми Гаррета и сходите за носилками,– тихо сказал Эграсса.

– Незачем,– остановила нас Звонкий Ручеек.– Я не собираюсь терпеть Рог в своем лесу больше, чем это требуется.

– Что это значит, госпожа?

– Это значит, что пешком вы будете выбираться из Заграбы слишком долго. Лес это не устраивает. Если сила покинет Рог, недалеко от Колыбели мертвых случится страшное. Так что чем дальше вы окажетесь от места, что называется Храд Спайном,– тем лучше для леса. Мне не придется еще сильнее впутываться в дела людей и эльфов.

Дриада вздохнула. Как видно, ей не очень нравилось то, что она собиралась сделать.

– Вы предоставите нам лошадей? – удивился я.

– Лошадей? Нет. Лошади будут продвигаться по лесу не так уж и быстро. У меня есть для вас кое-что другое. Пушистое Облачко?

Дриада, стоявшая рядом с Солнечным Зайчиком, кивнула и звонко свистнула. На поляну вышла четверка лосей. Сохатые подошли и замерли возле дриад.

– Спасибо, что ответил на нашу просьбу, Бегущий-в-лунном-свете,– поклонилась Звонкий Ручеек.– Этих пришельцев следует как можно скорее доставить в земли людей.

Карие глаза лося внимательно оглядели нас. Затем прекрасное животное склонило рогатую голову и согласно фыркнуло.

– Благодарю тебя, друг. Не стоит медлить, Эграсса из дома Черной луны. Тебе и твоим людям пора отправляться в путь.

– Как нам на них сидеть и ими управлять? – Фонарщик с недоверием и некоторым испугом покосился на лосей.

– Ими не надо управлять. Пушистое Облачко и Солнечный Зайчик отправятся с вами, так что тебе нет нужды волноваться.

Мумр вновь покосился на замершего перед ним лося, судорожно сглотнул, но так ничего и не сказал. Залезали на лосей в полном молчании. Первым на спину ближайшего зверя заскочил Угорь. Он протянул руку Мумру и помог Фонарщику устроиться позади себя. Мне достался лось, размерами ничуть не уступающий Бегущему-в-лунном-свете. Я как раз прикидывал, как мне на него взгромоздиться, когда животное избавило меня от всех проблем, опустившись на колени. Я быстро устроился на влажной от дождя спине. Кли-кли, не собираясь меня отпускать, уселась сзади и вцепилась мне в куртку. Лось плавно выпрямил ноги, и я, чтобы ненароком не упасть, схватился одной рукой (вторая держала красту) за лосиные рога. Зверь вроде бы не возражал против такой фамильярности. С помощью эльфа дриады водрузили Халласа на третьего лося. С гномом осталась Солнечный Зайчик, крепко обхватившая раненого за талию. На Бегущем-в-лунном-свете оказались Эграсса и Пушистое Облачко.

– Еще раз благодарю тебя, Владычица, за помощь, что ты нам оказала,– произнес Эграсса на прощание.– Двери моего Дома открыты для Дочерей леса, и в нем не будет зла. Клянусь честью рода.

– Благодари не меня, король. Благодари лес.– Маленькая девочка с мудрыми глазами посмотрела на возвышавшегося над ней Эграссу.– Может, я и найду время прийти в твой Дом, когда будет мир и равновесию ничто не будет угрожать. Я на это надеюсь. Но полно, я уже слышу, как сюда идет Рокот со своими воинами. Вам следует уходить, после битвы они всегда хотят есть, а орков было недостаточно, чтобы насытить Детей леса. Если им придет в голову закусить вами, даже я не смогу их остановить. Вам лучше уйти.

Звонкий Ручеек отвернулась от нас, на прощание махнула рукой, и Бегущий-в-лунном-свете, воспринявший ее жест как приказ, сорвался с места и резвой рысью направился к укутавшимся в туман деревьям.

Звонкий Ручеек была права – лоси оказались намного лучше самых распрекрасных лошадей. До самой ночи четверка животных безостановочно мчалась по Заграбе. Там, где лошади давно бы пали, переломали ноги или попросту не прошли, лоси шли вперед. Бегущий-в-лунном-свете пер напролом, и под его мощными копытами ломался кустарник. Болотистые лесные низины, распухшие от непрекращающегося дождя, и древесные завалы преодолевались бегом или мощными стремительными прыжками. Лоси были неутомимы, и за полдня мы преодолели расстояние, которое лошади осиливают за полтора, да и то в лучшем случае. Поначалу я боялся сверзиться с лося, но все мои опасения оказались напрасными. Зверюга, несмотря на непроходимую чащобу, шла настолько ровно, что, увидь это королевские парадные лошади, они бы попросту умерли от зависти.

Когда стало смеркаться, Пушистое Облачко попросила Бегущего-в-лунном-свете остановиться и легко спрыгнула на землю. Мы последовали ее примеру, затем сняли с лося Халласа. Гном так и не пришел в сознание, но теперь хотя бы был не так бледен, как утром. Халлас тихонько стонал.

– У него жар,– сказала Солнечный Зайчик, спрыгивая с лося.– Рана уже почти затянулась, но он все еще слаб.

– Это и есть магия леса? – поинтересовалась Кли-кли.– Я еще никогда не слышала, чтобы раны затягивались всего лишь за полдня.

– У леса нет магии, у леса есть сила, и он делится ею с нами. Прости, я не могу этого объяснить. Несите гнома к златолисту, перед сном я еще раз его осмотрю.

– Разожги костер,– попросил Эграсса Угря.

Гарракец глазами указал на дриад, но Эграсса лишь покачал головой.

– Они ничего не имеют против огня.

Даже несмотря на дождь и отсыревшую древесину, Дикому удалось развести огонь в самые кратчайшие сроки. Правда, от костра не было никакого проку – один дым. Лоси скрылись в лесу, и Пушистое Облачко сказала, что они вернутся к рассвету. Солнечный Зайчик принялась ухаживать за Халласом. Кли-кли крутилась рядом. Пушистое Облачко раздала нам свежий то ли хлеб, то ли лепешки. Так что мы не голодали. Затем дриада подошла к златолисту, прижала ладонь к древесному стволу и попросила дерево защитить нас от дождя. Клянусь своим первым Заказом, но дерево ее послушалось! Оно, казалось, склонилось над нами, и его ветки сплелись в нечто очень похожее на огромный зонтик. Стало гораздо легче (вода за шиворот больше не лилась). Пушистое Облачко порекомендовала нам ложиться спать.

– День завтра тяжелый,– сказала она.– Вам следует выспаться, если не хотите упасть со своих коней.

Эграсса было собрался назначить на ночь стражу, но дриада лишь состроила презрительную рожицу:

– Спите спокойно. Пока мы рядом, опасность вам не грозит.

– А Первые?

– Они не осмелятся напасть на Дочерей леса. Ничего не бойтесь.

Эграсса, казалось, вполне удовлетворился словами дриады и не мешкая завалился спать. Его примеру последовал Угорь. Мумр еще немного посидел у костра, повздыхал, а затем пошел спать.

– А ты чего, Гаррет? – спросила меня Кли-кли.

– Не хочется,– соврал я.– Ты давай, не стесняйся. Я еще посижу.

– А мне тоже не хочется,– нашлась гоблинша и осталась сидеть рядом со мной.

Солнечный Зайчик села напротив и не мигая стала смотреть в пляшущие язычки костра. Пушистое Облачко скрылась в темноте леса. Куда она ушла, я не знал. Мы молчали, и постепенно Кли-кли начала клевать носом. Затем сон все же сморил внучку Гло-гло, и она прикорнула, привалившись к моему плечу. Даже хрюкать начала. Устала, да это и немудрено – все мы сегодня очень устали. Тяжелый день. Мерзкий день. Черный день. Такой же, как и многие другие в последние месяцы. Отряд понес невосполнимые потери. Я все еще не мог поверить, что рыжий карлик, который еще утром спорил с гномом, теперь мертв и оставлен на милость лесных духов. Делер заплатил своей жизнью за жизнь Халласа, и эта страшная цена была бы напрасной, если бы не дриады. Как же теперь гном без своего напарника и друга? Делера теперь нет, впрочем, как и многих других из нашего маленького братства, отправившегося в дорогу вместе со мной за Рогом Радуги. Алистан ушел в туман, уводя за собой орков, и сгинул. Самое страшное, что мы теперь так никогда и не узнаем, что случилось с графом, как он умер. Умер? Я рано хороню капитана королевской гвардии. Ведь я не видел его тела, значит, для меня он останется живым. А может, он действительно жив? Может, милорду Алистану удалось уйти от Первых и теперь он идет по Заграбе один-одинешенек?

Я почувствовал взгляд и посмотрел на Дочь леса.

– Он не придет, человек.– Дриада грустно вздохнула.

– Откуда ты… вы знаете, госпожа?

– Мне сказал лес и лесные духи. Ты не слышишь… Поверь, мне очень жаль, что мы не смогли прийти раньше.

– Как…– В горле неожиданно появился скользкий комок.– Как он умер?

– Ты действительно хочешь знать? – В ее больших черных глазах отражалось пламя костра.– Нужна ли тебе эта боль? Он мертв, разве этого недостаточно?

– Для меня – нет.

– Хорошо же, смотри. И не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Ее черные глаза неожиданно полыхнули густой зеленью, и, прежде чем я понял, что происходит, мир окутал мрак.

Ловчие рожки победно перекликались за его спиной, но сил еще было много, так что можно бежать и бежать, уводя орков подальше от отряда. Он очень надеялся, что Эграсса сможет вывести людей из проклятого леса, и тогда у Валиостра появится надежда. Призраки, созданные заклинанием старого шамана, молча скользили за его спиной, исправно оставляя на земле и на листьях следы. Он бежал быстро, но старался экономить силы и не сбить дыхание для предстоящего боя. Никаких иллюзий на спасение граф Алистан Маркауз не питал. Он знал, что Первые рано или поздно его нагонят, и знал, что вряд ли он выстоит против них. Можно пробежать еще минут пять, а затем каждый следующий шаг, каждый ярд будут забирать его силы, и чем дальше он будет бежать, тем проще Первым взять его живым. А живым к оркам граф Алистан попадать не желал. Лес тянулся и тянулся, никакого просвета среди сдвинувшихся кленов не было, кругом сплошной туман и долгая гонка, гонка почти что на пределе его сил и возможностей, уже ничего не решала. Самая пора искать место для смерти. Он не думал, что умрет так, среди дождя, среди тумана и унылого осеннего леса. Он не очень-то боялся смерти, Алистан Маркауз достаточно повидал ее на своем веку, он больше всего боялся, что о том, как он умер, так никто и не узнает. В ранней юности ему виделось, что он погибает героем на поле боя, защищая знамя или закрывая собой тогда еще молодого короля. Красивая смерть, достойная песен. Но смерть не выбирают, это она делает свой выбор, когда прийти к человеку и забрать его в свет. Или во тьму. Конец всегда один, и какая разница, где погибать – в бурлящей битве или в туманном лесу? Он устроит Первым маленькую войну и дорого продаст свою жизнь, главное, чтобы орки не воспользовались луками и пошли в бой. Конечно же он мог и не уводить за собой погоню, поручив это или Угрю, или Фонарщику, но смог бы он потом нормально спать, зная, что вместо себя послал в объятия смерти другого? Он привык первым идти в бой, первым направлять своего коня на ряд пикинеров. Всегда первый, всегда на острие удара. За это его и уважали воины.

Рожки вновь загудели, и граф помянул тьму. Первые сокращали разрыв, и следовало поторопиться, если, конечно, он не хочет принимать бой, прижавшись спиной к какому-нибудь клену. Алистан Маркауз никогда не обращался к богам со своими мольбами, считая, что богов по пустякам тревожить не стоит. Он берег свою единственную молитву, берег на тот случай, когда стоит воззвать к Сагре. И он воззвал, всей душой прося грозную богиню войны даровать ему место для боя, да такое, чтобы она, увидев его маленькую войну, его самую важную в жизни битву, одобрительно кивнула. И богиня услышала графа. Клены остались позади, лес расступился, и милорд Алистан Маркауз оказался возле глубокого оврага, дно которого скрывал густой туман. Через овраг перекинут мост. Он чем-то напоминал мост, находящийся в Красном урочище. Такой же старый и такой же удобный для обороны. Каменный, десять ярдов в длину и два ярда в ширину. При должном желании по нему вполне могли пройти сразу двое, но вот развернуться для нормальной атаки мог бы только один. По бокам тянулись высокие, в пол человеческого роста прямоугольные барьеры, заменяющие мосту перила. Через каждые пять ярдов из перил вырастали колонны и поднимались на высоту двух человеческих ростов. Десять ярдов – невесть какое расстояние, и, несмотря на туман, противоположный берег прекрасно видно. Там раскинулся древний и почти не тронутый временем город. Стены шли впритык к краю оврага, а мост упирался в каменные и сейчас, увы, закрытые ворота. Великолепно, он перейдет мост и подождет Первых. У него есть несколько минут для того, чтобы передохнуть. Надо встать у начала моста, и тогда бой будет один на один, оркам просто не будет места для атаки или обхода с флангов, а если что, ворота, находящиеся в двух ярдах от края оврага, прикроют ему спину.

Он медленно перешел мост и, когда повернулся лицом к звучащей из-за стены кленов песни врагов, призраки шаманства исчезли. Заклинание Гло-гло перестало действовать. Что ж, оно выполнило свою работу, теперь графу предстояло выполнить свою.

Оставалось лишь ждать, когда орки явятся по его душу. На какой-то миг капитан гвардии пожалел, что на нем всего лишь легкая броня, а не его знаменитые доспехи. Да чего уж теперь жалеть? Ни шлема, ни щита, благодаря которому можно было продержаться очень и очень долго. Из оружия лишь меч и кинжал. Несмотря на дождь, граф избавился от плаща и кинул его себе под ноги. Теперь плащ не будет стеснять его движений, да еще и закроет собой мокрую землю и не даст ему поскользнуться. Милорд Алистан отбросил ножны в сторону и взял батарный клинок двумя руками. Меч был несколько длиннее обычных клинков, конечно, он уступал размером и биргризенам, и эспадронам, и биденхандерам, но был вполне достаточен для того, чтобы второй руке нашлось место на рукояти. Он готов. Оставалось лишь ждать.

Рог запел совсем близко, а затем из-за пелены тумана показались орки. Шесть, десять, пятнадцать, семнадцать. Семнадцать Первых. Орки заметили Алистана Маркауза, и один из них поднял сжатый кулак. Враги замедлили бег и перешли на шаг, подозрительно оглядываясь по сторонам, как видно опасаясь засады. Граф усмехнулся. Первые остановились возле самого моста.

– Где твои спутники, человек?! – крикнул один из них.

– Далеко,– тихо сказал граф, но его услышали.

– Сдавайся, иначе умрешь!

Милорд Крыса едва заметно покачал головой. Вперед вышли два орка, и граф, холодея, понял, что все пошло не так, как он рассчитывал. Против лучников он уязвим и не продержится даже минуты.

– Что, Первые, испугались?! – что есть сил рявкнул Алистан Маркауз, и его голос разнесся над оврагом и покинутым городом.– Или вы не орки?! Те, кто считают себя высшей расой, испугались мартышки?! Ну что же вы, Первые?! Неужели у вас не хватит духу выйти на меня с ятаганом и вы возьметесь за оружие детей и трусов?! Вас семнадцать, а я один! Вперед, орки! Докажите глупой обезьяне, что вы действительно Первые! Вам всего лишь надо обнажить ятаган и перейти мост!

Капитан гвардии хотел сыграть на орочьей гордости, и это у него получилось. Во всяком случае, один из орков остановил лучников и стал совещаться с другими воинами. Граф ждал. Ждал и молился. А затем он почувствовал взгляд, сверливший его в спину, и резко обернулся.

Она стояла за ним. Женщина была облачена в простенькое платье без рукавов, пышная грива белесых волос рассыпана по обнаженным плечам, лицо скрывает полумаска-череп. В руках незнакомка держит букетик бледных нарциссов. Она неотрывно смотрела на Алистана Маркауза пустыми провалами глазниц.

– Нет!!! – Он зло и яростно затряс головой.– Нет! Только не так! Не от стрелы!

Она молчала.

– Мне нужно время! Совсем чуть-чуть! А затем я уйду с тобой! Дай мне всего лишь несколько минут, во имя Сагры! Я заберу с собой стольких, скольких смогу!

На секунду ему показалось, что Смерть откажет, но она задумчиво сорвала лепесток с нарцисса и бесшумно отошла назад, к воротам.

«Я подожду, но недолго».

Он скорее почувствовал, чем услышал ее слова, и, еще крепче стиснув рукоять меча, зарычал, предвкушая грядущий бой. Орки перестали совещаться, и один из них отозвал лучников.

– Последний раз предлагаем тебе сдаться, крыса!

Крыса? Что ж, он и в самом деле был Крысой. Он удостоился чести носить ее на своем гербе. «Не загоняйте крысу в угол» – вот его родовой девиз. Орки просто не знают, как опасна крыса, которую загнали в угол. Ей нечего терять, и она дорого продаст свою жизнь.

– Вперед, Первые! Я покажу, на что способны крысы!

Это решило дело. Орки вступили на мост и, не торопясь, начали приближаться. Первым шел высокий орк, вооруженный ятаганом и круглым щитом. Хорошее оружие, но у врага нет даже кольчуги, лишь куртка из толстой грубой кожи и легкий полушлем. Алистан Маркауз пошел навстречу врагам. Лучше всего встретиться на середине моста, будет куда отступить.

Отчего-то в этот момент милорду Алистану вспомнилось детство. В девять лет он впервые взялся за меч, но наука фехтования юному графу не давалась. Он не мог почувствовать ритм, музыку, пляску меча. Это продолжалось до тех пор, пока учитель не догадался принести на Оружейный двор флейту. Старый воин хорошо играл, флейта пела в его руках, и музыка, разносящаяся по Оружейному двору, помогла девятилетнему мальчонке почувствовать оружие. Музыка флейты вела его и меч за собой, подсказывала, когда следует ударить, когда сменить стойку или закрыться от удара. Старый Мастер был доволен сыном своего сюзерена. Шли годы, на могиле первого учителя Алистана Маркауза уже давно выросли цветы, но песня флейты навсегда осталась в сердце графа. Стоило лишь взяться за рукоять меча, и победная песнь флейты просыпалась, пела в его ушах, помогая и в боях и в турнирных поединках. Наверное, благодаря песне флейты он в конце концов и стал одним из лучших мечей Валиостра.

Вот и сейчас флейта пела ему, пела в последний раз. Веселая, удалая мелодия подхватила Алистана Маркауза и бросила в бой.

Пой, флейта! Пой!

Он встретил первого орка «срединным кабаньим клыком» и, не дожидаясь нападения, ударил первым. Противник, на свою беду, находился в левосторонней стойке, удерживая щит перед собой. Его левая нога оказалась лакомым кусочком, и батарный клинок, сверкнув розовым росчерком, стремительно рухнул, перерубая плоть и кость. Орк закричал и упал. Милорд Алистан нанес несколько быстрых и сильных ударов по орочьему шлему. Меч, сталкиваясь с металлом шлема, издавал звон колокольчиков, и ему подпевала флейта.

Пой, флейта! Пой!

Второй орк, несмотря на смерть своего товарища, бросился в

Date: 2015-09-05; view: 316; Нарушение авторских прав