Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Вини -- винями
Сразу после звонка зондер-команда расселась за парты с откровенным интересом к предстоящему. Служкин насторожился. Он прошелся у доски, словно пробуя пол на прочность, и сказал: -- Записываем тему урока... Доска была исчеркана крестиками-ноликами, и Служкин взял тряпку. Вздох восторга промахнул за его спиной. На перемене смочить сухую тряпку в туалет бегал Ергин. Теперь от тряпки явственно пахло мочой. Служкин побелел скулами и покраснел ушами, но не изменил выражения лица. С тряпкой в руках он продолжил: -- "Профилирующие отрасли хозяйства Средней Азии". Искоса поглядывая на Служкина и гомоня, зондер-команда склонилась над тетрадями. Служкин вышагивал перед доской, словно в забывчивости держа тряпку в руках. Девочки на передних партах морщились. На галерке Градусов и присные с досадой зажужжали: Географ тупорылый, не отразил, чего сделали с его тряпкой! Безостановочно диктуя, Служкин медленно углубился в проход между рядами. При его приближении Ергин с фальшивым усердием принялся строчить в тетради, на страницах которой пестрели химические формулы. Служкин сделал еще шаг и вдруг ловко ухватил Ергина левой рукой за затылок, а правой прилепил к его физиономии тряпку и тряпкой начал тереть ергинскую рожу, как Аладдин свою лампу. Все произошло совершенно беззвучно, быстро, и зондер-команда охнула только тогда, когда Служкин с грохотом выломал тихо завывающего двоечника из-за парты, как доску из забора, и поволок к выходу. Вытащив Ергина в коридор и не прикрыв дверь кабинета -- чтобы зондер-команда ужаснулась всему в подробностях, -- Служкин тщательно повозил обомлевшего двоечника по полу, от всей души отвесил ему несколько таких пинков, от которых затрещал организм Ергина, и выбросил его вниз с лестницы. Только после этого Служкин запер дверь и пошел мыть руки. Он вернулся в класс с поддернутыми рукавами, с красными от холодной воды руками и с таким лицом, будто бы он был Сизифом, который только что наконец вкатил свой камень на вершину горы. На задних партах Градусов и присные уже раскинули дурака. При виде Служкина Градусов проворно сгреб карты и сунул их под столешницу, но Служкин нагнулся и цапнул колоду. Градусов дернулся, вырываясь, и в пальцах Служкина осталась одна-единственная карта. Служкин глянул на нее. -- Семерка пик! -- сообщил он. -- Покер! -- И он собрался демонстративно порвать карту пополам. -- Не надо!... -- вдруг испуганно завопил Градусов. -- Не рвите, Виктор Сергеевич!... -- Ты даже выучил, как меня зовут? -- искренне удивился Служкин. -- Не рвите, -- повторил Градусов. -- Я больше не буду, уберу все... Без покера уже не колода, а я ее две недели крапил!... -- Гад ты, Градус... -- тихо сказал кто-то из присных. -- Ничего, значит, никто тебе не должен... Служкин подумал и бросил покера Градусову на стол. -- Уж своих-то не накалывал бы, -- сказал он. -- Только мухлевать и умеешь... -- А что, думаете, мухлевать просто? -- обиделся Градусов. -- Трудно, -- без выражения согласился Служкин, ушел и сел за свой стол. Но Градусова зацепило. -- Да я и без мухлежа выиграю у любого! -- заорал он через весь класс. -- Спорняк, что я и вас высажу с первого же кона? Зондер-команда загудела, заинтересовавшись вызовом. -- Хлыздите, да? -- орал Градусов. -- Ну давайте срежемся, а? -- А что мне будет, если я выиграю? -- вдруг спросил Служкин. Класс дружно взвыл от восторга. -- Тогда мы до конца года на географии будем сидеть как на русском, -- нагло заявил Градусов. -- А если проиграю? -- То вы нас с урока отпустите!... -- завопили сразу с нескольких сторон. -- Сейчас по кабельному порнуха начнется!... -- Да ну и фиг с вами, козлы! -- в сердцах сказал Служкин и широким движением руки сдвинул на край стола классный журнал и тетради. -- Иди сюда, Градусов! Градусов вскочил и побежал к учительскому столу, как боксер к рингу: он подпрыгивал на ходу, поводил плечами и тузил кулаками воздух. Галдя, на галерке присные полезли на парты, чтобы лучше видеть поединок. Служкин протянул Градусову руку, и Градусов лихо отбил ладонь, закрепляя спор. -- Градусов, проиграешь -- убьем!... -- кричали девочки. Служкин взял у Градусова колоду, перетасовал и разбросал карты. -- В подкидного, вини -- винями, -- деловито сказал Градусов. Служкин развернул карты веером и задумался. Зондер-команда, как корабль в бурю, накренилась налево, пытаясь посмотреть, что у него в запасе. Служкин сбросил шестерку. -- Вы -- мерзавцы, -- просто сказал он. -- Я от вас устал беспредельно. Бито. Думаете, мне стыдно, что я играю в дурака на уроке? Да ни фига подобного. Я вас всех уже видеть больше не могу. Будь моя воля, я бы вас со всех уроков подряд вышибал, а по улице ходил бы в противогазе, чтобы с вами одним воздухом не дышать. Зондер-команда, переговариваясь и посмеиваясь, хладнокровно выслушивала речи Служкина. -- Убери бубуху, -- велел Служкин Градусову. -- Обещал же не мухлевать. Думаешь, у меня не глаза, а пуговицы от ширинки? -- Я спутался! -- сконфуженно ответил Градусов, забирая карту. -- А я тебе не верю. Я вам всем вообще не верю, сколько бы вы ни клялись. Клятвам верят, когда человек, их дающий, уважает себя. А вы разве себя уважаете? Взял, пятая не влезает. Вы перед всем классом собственной мочой умываетесь, вам не стыдно, когда при всех вам морды бьют и под зад пинают. Когда вам в лицо правду говорят, вы даже не краснеете. -- Куда вы пошли! Сейчас моя очередь! -- вспенился Градусов. -- Пардон, ошибочка вышла. Валяй. Вы не только еще не личности, но вы даже еще не люди. Вы -- тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Как так можно жить? Куда десятку подкидываешь? Протри шары -- где здесь десятки? Градусов задумался и переместил в заначку две карты. -- Я понимаю: у вас чувство юмора не развито, поэтому и приколы у вас идиотские. Для чувства юмора нужна культура, которой у вас нет. Вы мне свои обезьяньи подляны строите и думаете, что они меня задевают. А они меня совсем не задевают. Я на вас ору только для того, чтобы вы успокоились: мол, ништяк, достали географа. Меня ваши подляны не обижают, потому что я вас не уважаю. Они мне просто мешают, но не урок вести мешают, а мешают перед собственным начальством выкобениваться, потому что оно -- такое же, как вы, только навыворот... Угораздило же меня попасть между двух огней! И сверху идиоты, и снизу -- вот и повертись! Устал я от всего этого... Карточный поединок вступил в завершающую фазу. Класс притих. Градусов пошел под Служкина -- Служкин покрыл. Градусов сбросил вторую карту -- Служкин отбился. Тогда Градусов обвел класс отчаянным взглядом и кинул третью карту -- ту самую семерку пик. Служкин широко размахнулся козырем, чтобы припечатать и ее, но тут Градусов тихонько напомнил: -- Вини -- винями. -- Свини -- свинями! -- в сердцах сказал Служкин. -- Я продул! Зондер-команда победно завопила. -- А вы говорили: "Выиграю, выиграю!" -- снисходительно передразнил Градусов, собирая колоду. -- Вы мне еще в пуп дышите. -- Можно домой идти, да? -- ликуя, орала зондер-команда. -- Я свое слово держу, -- заявил Служкин, демонстративно откидываясь на спинку стула и доставая сигареты. -- Валите. Все дружно ломанулась к двери, сдвигая парты и роняя стулья. В пять секунд кабинет опустел. Служкин закурил, посидел, встал, запер дверь, прошелся по классу, ставя на место парты и поднимая стулья, открыл окно, залез на подоконник, сел, вывесив ноги наружу, и продолжал дымить дальше. Речники лежали в руинах зимы, а над ними, как купальщица, выгнулось бесстыдно-голубое небо. На земле первыми оттаяли глубинные, таинственные артерии города -- теплотрассы, ярко черневшие мокрой землей. Из-под крышек канализационных люков валил пар. Сгорбившиеся сугробы были по бокам искусаны чьими-то грязными зубами. На дороге ручейки проточили колеи до асфальта, и от этого колеи вихлялись в разные стороны, будто здесь ездили пьяные автомобили. Старый снег на волейбольной площадке, как сыр, был повсюду продырявлен следами. На верхушках фонарей, словно коты, сидели косые шапки. Из-за угла школы веером высыпалась зондер-команда. Увидев в окне Служкина, девочки замахали руками, а пацаны заржали. -- Географ!... -- закричали они. -- Свалишься!... Монтана!... Фак ю!... -- А Градусов все равно мухлевал!... -- завопил кто-то. -- Хеви-метал! -- крикнул в ответ Служкин и показал рога из пальцев. -- Я знаю!
|