В поисках державы-лидера

Одна из причин повышенной конфликтности и нестабильности в Африке – это отсутствие полноценных субрегиональных держав, которые выполняют консолидирующие функции и задают ориентиры для более слабых стран. Проблема не только в негативном опыте времен колониализма и «холодной войны», когда робкие инициативы государств континента приносились в жертву во имя глобальных интересов. Как настоящие «вожди», африканские лидеры и элиты слишком долго любовались собственной исключительностью, не формулируя для себя видение грядущих перспектив. Отсылки к африканскому менталитету, знающему лишь «сегодня» (а не «завтра»), часто не имеют под собой основания, ведь только получившие образование в Европе представители элиты вели свои страны к светлому будущему, а не вся масса населения.

Очевидно, что субрегиональный лидер должен обладать солидной военной силой и не быть экономическим карликом. Кроме того, у будущей региональной сверхдержавы должна быть стратегия развития окружающего пространства, видение будущего. В условиях Африки также желательно, чтобы субрегион был однородным хотя бы в религиозном или лингвистическом плане. На практике ситуация нередко противоположная: в Сахеле и Западной Африке наблюдается «ползучая» экспансия ислама на христианские и анимистские местности, а население поделено на франкоговорящих и англоговорящих. В Южной Африке полоса бывших британских колоний в географическом смысле скована бывшими португальскими зависимыми территориями, что сказывается на культурном отторжении стран. Единственный субрегион, где можно достичь религиозной однородности, – это Африканский Рог. Но для этого доля мусульман в Эфиопии должна вырасти настолько, чтобы изменить укоренившуюся христианскую риторику государства. Дилемма Эфиопии состоит в том, отринуть ли два тысячелетия христианской истории ради статуса региональной державы.

Наиболее продвинулись на пути консолидации субрегионы Западной и Южной Африки. Тем не менее достигнутый прогресс недостаточен. В Южной Африке у потенциального лидера нет видения будущего. Отчасти из-за этого из небытия может вернуться конфронтация ЮАР и Анголы. Нынешний правящий в Анголе режим со времен борьбы за независимость по инерции опасается усиления Претории, чем отчасти и объясняется высокий даже по африканским меркам уровень военных расходов. Однако из-за зависимости ангольской экономики от цен на энергоносители страна не будет проявлять открытый экспансионизм, отпугивающий инвесторов. В то же время при угрозе крушения режима Жозе душ Сантуша последний может прибегнуть к дестабилизации обстановки в субрегионе (в частности, в ДРК и Замбии). Вероятно, ЮАР и Ангола попытаются избежать подобного сценария при посредничестве КНР. Поэтому в среднесрочной перспективе нельзя исключать демонстративного сближения Лусаки и Претории. Если этот шаг будет сделан, то можно будет говорить о наличии стратегии ЮАР в субрегионе.

В Западной Африке нет явного соперничества потенциальных субрегиональных держав, очевидным лидером является Нигерия. Нигерийское лидерство пока опирается на четыре страны субрегиона – Гамбию, Гану, Гвинею и Сьерра-Леоне. То есть Абудже удалось вовлечь в совместный проект потенциального соперника – Гану. Авторитет этой страны в Западной Африке базируется отчасти на воспоминаниях об одноименной средневековой империи, отчасти – на огромном авторитете прежних руководителей страны Кваме Нкрумы и Джерри Роллингса. Важно, что экспортные отрасли Нигерии и Ганы пока не конкурируют (нефть и какао-бобы соответственно), хотя разведка нефти в Гане представляет потенциальную угрозу для баланса сил в субрегионе.

Нигерийское лидерство подкрепляется солидным инструментарием «мягкой силы»: нигерийская киноиндустрия (Нолливуд) по количеству произведенных фильмов стабильно занимает второе место в мире. Препятствием для консолидации субрегиона является неустойчивая политическая ситуация, в том числе в самой Нигерии. Если Абуджа сумеет более активно участвовать в урегулировании конфликтов и политических кризисов, а также добьется прогресса в формировании Западноафриканской валютной зоны, статус субрегиональной державы будет достигнут. Однако до 2020 года такое развитие событий маловероятно.

В Восточной Африке и на Африканском Роге конфигурация сил крайне неопределенная. Наиболее значительным потенциалом для лидерства обладает Эфиопия, но в современных реалиях такая ситуация не устраивает Судан и Эритрею. Наличие в Восточной и Центральной Африке государств среднего размера с неплохими экономическими показателями (Кения, Уганда, Танзания, Судан) ограничивает влияние Аддис-Абебы пространством Африканского Рога. Таким образом, расклад сил подталкивает Эфиопию к субрегиональному лидерству, к которому страна пока не готова. Стратегия действующего руководства страны фактически дублирует китайскую доктрину «мирного возвышения»: экономическое развитие обеспечит влияние. С учетом этого в среднесрочной перспективе усиление Эфиопии продолжится, но будет сопровождаться весьма осторожной внешней политикой.

В Центральной Африке располагается «спящий богатырь» – Демократическая Республика Конго. Именно у этой страны наибольший потенциал для консолидации субрегиона. Пробуждение ДРК резко изменит соотношение сил не только в Центральной, но и в Южной Африке. Однако для того, чтобы запустить создание субрегиона, необходима смена политического режима и пересмотр баланса этнического представительства (с повышением роли народностей баконго и монго). К 2020 году подобных сдвигов не предвидится.

Наиболее вероятными лидерами в масштабах всего континента могут стать Нигерия, ДРК и Эфиопия. Со значительно меньшей долей вероятности знаменосцами панафриканского единства станут Ангола, Судан или ЮАР. Слабым местом любой африканской сверхдержавы остается структурное несовершенство экономики, выражающееся даже не столько в недиверсифицированном экспорте, сколько в отсутствии стимулов для повышения производительности труда. С учетом иных факторов лидерства выходит, что основным претендентом на лидерство в Африке остается Нигерия, чей потенциал с функциональной точки зрения распределен наиболее равномерно.

Многие претенденты на панафриканское лидерство – это прибрежные государства, что в меньшей степени позволит им обеспечить связность территории. Более того, ЮАР слишком географически удалена от основной части континента, а влияние Эфиопии ограничивает полоса государств среднего размера в Восточной и Центральной Африке. Таким образом, будущее Африки с большой долей вероятности будет зависеть от Нигерии, от ее способности преодолеть внутренние противоречия, выработать панафриканскую стратегию и консолидировать пространство Западной Африки.

Date: 2015-09-05; view: 379; Нарушение авторских прав