Глава 14. Я торопливо перелистал лежащий передо мной документ

Я торопливо перелистал лежащий передо мной документ. За двадцать минут мне предстоит прочитать тридцать страниц юридического текста. Может, и успею, хотя вряд ли сумею внимательно в нем разобраться. Черт бы тебя побрал, Дэвид! Не мог, как обещал, дать мне эти бумаги в пятницу…

В общем‑то сделка была довольно несложной. Мы передаем лицензию на наше программное обеспечение, симулятор «Фэрсим‑1», компании «Онада индастриз», которая на его основе будет разрабатывать и поставлять на мировой рынок развлечений игры, использующие принцип виртуальной реальности. С каждого проданного экземпляра игры нам причитаются отчисления. Я глотнул крепкого черного кофе и вновь посмотрел на часы. Без четверти девять. Представители «Онада» прибудут через пятнадцать минут. Я опять принялся за чтение, стремительно пробегая глазами страницу за страницей.

А это еще что?! Я читал и перечитывал параграф, на котором споткнулся. Мы собирались передать «Онада индастриз» исходный код «Фэрсим‑1».

Мне это казалось грубой ошибкой. Как только мы раскроем «Онада» наш код, тут же окажемся в их полной власти. Через год‑два они внесут в него кое‑какие изменения, объявят собственной разработкой, и наш приоритет канет в Лету. Это крайне опасно. Исходный код «Фэрсим» представляет собой ключ к данным по созданию виртуальных миров – святая святых нашей компании. А мы его отдаем.

Без десяти девять. Я подхватил со стола документ и помчался в кабинет Дэвида. Там его не было. Я позвонил Сьюзен.

– Где Дэвид?

– Здесь где‑то, – ответила она. – Видела его полчаса назад. А у себя в кабинете его разве нет?

– Нет. Обзвоните, пожалуйста, кого можно, попробуйте его найти. Он мне срочно нужен.

Я вернулся в свой кабинет и стал ждать, выстукивая пальцами по столешнице нетерпеливую дробь. Какого черта он затевает? Неужели Дэвид умышленно передал мне бумаги так поздно, рассчитывая, что я в спешке не замечу этого пункта? А может, я преувеличиваю… Что, если это вполне приемлемая плата за выход на рынок развлечений? В краткосрочном плане это, может, и так. В долгосрочной же перспективе – нет, нет и еще раз нет!

Открылась дверь, и Дэвид с неспешной вальяжностью прошествовал ко мне в кабинет. Часы показывали две минуты десятого.

– Сьюзен по электронной почте переполошила всю компанию. Что тут у вас стряслось?

– Только что просмотрел вот эти бумаги. – Я потряс проектом соглашения с «Онада индастриз».

– И что?

– Мы собираемся отдать им исходный код симулятора «Фэрсим‑1». Я категорически против.

– Ну, положим, мы его не отдаем, а продаем, – назидательно поправил меня Дэвид. – И нам от «Онада» будут поступать солидные отчисления. С коммерческой точки зрения для нас сделка является необыкновенно выгодной.

– Но мы раскрываем «Онада» всю нашу технологию создания виртуальной реальности! Используя ее, они смогут разрабатывать собственные программы. А мы утрачиваем приоритет и все связанные с ним преимущества в данной области.

– Послушайте, Марк, вы совершенно напрасно так беспокоитесь, – с преувеличенным старанием демонстрируя неистощимое терпение, заявил Дэвид. – Сам код будет по‑прежнему принадлежать нам. Доверьтесь мне, я продумал все до мелочей. Мы вели переговоры шесть месяцев, для заключения сделки «Онада» направила из Токио целую делегацию во главе с очень большим боссом. Они нас уже ждут, идемте.

Я стиснул зубы.

– Дэвид, я вам ясно сказал – меня этот пункт не устраивает. Отдавать им исходный код нельзя.

– Боже мой, Марк, да послушайте вы! Мы с Ричардом работали над этим документом не один месяц. Эта сделка не только спасет компанию в смысле финансов, но и обеспечит нам нового могущественного партнера. Мы не имеем права упустить такую возможность. – С этими словами он вышел из кабинета и направился в конференц‑зал.

Я заторопился вслед за ним, так и не придя к какому‑то окончательному решению. Он занимался сбытом, и мне, видимо, следовало в этих вопросах полагаться на него целиком и полностью. Особенно с учетом того, что эти переговоры он вел вместе с Ричардом.

Вот только терпеть не могу, когда мне выкручивают руки.

* * *

Они чинно сидели рядком по другую сторону стола для совещаний. Четыре японца. Темные костюмы, ослепительно белые рубашки, кричащие галстуки – на них в затейливом узоре сплелись резные листья, павлины и сияющие солнечные диски. Головокружительный эффект несколько смазывался тем, что галстуки у всех четверых были одинаковые – конформизм рука об руку с мятежным духом.

В ходе церемонии взаимных представлений сразу прояснилась установленная среди них иерархия. «Очень большим боссом» оказался самый низкорослый, тщедушный и старый из членов делегации. Коротко остриженные седые волосы, набрякшие веки тяжело нависают над глазками, сонно взирающими на окружающих. По‑английски он не знал ни слова. Представили его мистером Акамой.

Следующий по рангу – гораздо моложе его, во всяком случае, не старше сорока. Полное имя его было Йошики Ишида, однако нам было позволено обращаться к нему по‑приятельски, просто Йоши. Он бегло говорил на безукоризненном американском. Объяснил, что три года проработал в дочерней компании «Онада индастриз» в Калифорнии. В настоящее время является генеральным менеджером «Онада индастриз» в Лондоне. Он‑то и вел переговоры, время от времени обращаясь с необыкновенным почтением к своему боссу, который отвечал ему односложными междометиями, после чего вновь погружался в полусонное состояние.

Остальные два японца упорно молчали, в связи с чем об их существовании вскоре забыли вообще.

Дэвид и я сидели напротив них. Привилегию говорить с японцами я предоставил Дэвиду, и он проявил себя в лучшем виде. Обращался к ним с должным уважением и без той унизительной снисходительности, которую нередко позволяют себе европейцы по отношению к японцам. Йоши и Дэвид разложили перед собой листки с текстом проекта соглашения и принялись за работу.

Должен признать, мне стало немного не по себе. Нет, мне и прежде доводилось сталкиваться с японцами на рынках облигаций. Обычно я воспринимал их как тупиц с кучей денег, но без единой извилины. Для того, чтобы такие парни, как я, могли получить честно заработанный доллар, кто‑то должен покупать втридорога и продавать за бесценок, и чаще всего нас в этом деле выручали японцы.

Однако японцы, сидящие сейчас передо мной, были совсем другими. По японским меркам, «Онада индастриз» представляет собой электронную компанию средней руки – значит, она крупнее любой британской компании в той же отрасли. Репутация японцев в электронике наводит ужас на конкурентов. Нетрудно предположить, что, как только виртуальная реальность попадет им в руки, «Онада» просто сметет с дороги таких карликов, как «Фэрсистемс».

И мы еще собираемся передать им исходный код программы «Фэрсим‑1»!

С другой стороны, что я во всем этом понимаю? Двадцативосьмилетний новичок, чей опыт в области виртуальной реальности исчерпывается считанными неделями. Дэвид в подобных проблемах разбирается куда лучше меня. Да и представители «Онада» едва ли обрадуются, если мы сейчас предпримем попытку внести изменения в условия контракта. Так мы можем нажить себе могущественного врага.

Тем не менее я предпочитаю всегда полагаться лишь на собственные суждения. В «Харрисон бразерс» эта привычка меня уже не раз выручала в самых тяжелых ситуациях. Я вспоминаю первые месяцы своей работы посредником. Начальствовал надо мной некто Гас, который в свои тридцать лет был уже старожилом на рынке облигаций. Мы занимались куплей‑продажей не совсем обычных облигаций, которые выпускались в обращение, как бессрочные. Другими словами, никогда не погашались. Это обстоятельство, судя по всему, никого не беспокоило, поскольку инвесторы при желании всегда могли продать такие бумаги, если они у них были. Ежедневные сделки с подобными облигациями исчислялись сотнями миллионов, они слыли чуть ли не выгоднейшим вложением наличных средств.

Меня же это сильно тревожило. Я исходил из того, что такие операции имеют смысл только в том случае, когда на эти облигации неизменно находится покупатель. А если их рынок просто перестанет существовать? Тогда вся эта груда ничего не стоящей бумаги повиснет у тебя на шее мертвым грузом.

Я поделился своими опасениями с Гасом. Он разъяснил мне, что я всего‑навсего невежественный и ничего не смыслящий в делах подмастерье, и отправился перекусить.

А тут как раз цены на бессрочные облигации начали потихонечку падать. Гас был вне себя от счастья. Бумаги идут почти задаром, хватай, сколько сможешь, обеими руками!

В один прекрасный день он позвонил в контору из своего любимого заведения под названием «Уайт‑Хорс» и известил, что на работе в ближайшее время не появится, ему необходим отдых. Я всполошился – бессрочные облигации продолжали неуклонно дешеветь, приобретенная нами гора этих бумаг обретала угрожающие размеры.

– А я говорю, покупай! – еле ворочая языком, приказал он. – С утречка они взлетят, что твоя ракета!

Я же, однако, не подчинился. Продал все бессрочные облигации, которые были у нас на руках. Гас рвал и метал, требовал гнать меня в шею. Через неделю рынок рухнул и к прежнему состоянию больше не вернулся. Гаса Боб Форрестер уволил, а на его место назначил меня.

С той поры я никогда не доверяю никаким другим мнениям, кроме собственного. Итак, решено. Я набрал полную грудь воздуха.

– Меня не очень устраивает вот этот пункт, – твердо заявил я, указывая пальцем на нужный параграф в документе.

Это были первые слова, которые я произнес за все время нашей встречи. Йоши недоверчиво моргал темными глазками. Дэвид вне себя от ярости уставился на меня испепеляющим взглядом. Настороженно дрогнули тяжелые веки мистера Акамы. И я засомневался в том, что он действительно не понимает английского.

– Боюсь, «Фэрсистемс» не сможет передать вам исходный код для программы «Фэрсим‑1», – невозмутимо продолжал я. – Вместо этого предлагаю сотрудничать на той же основе, что у нас принята в отношениях с другими партнерами. То есть мы будем совместно с вами разрабатывать каждое отдельное приложение.

А чего с ними деликатничать! Дэвид сидел с отвисшей челюстью, он был потрясен настолько, что не мог вымолвить ни слова. Я поймал себя на том, что готов его пожалеть. На глазах у важных клиентов непредсказуемый босс, к тому же на пять лет моложе его, делает ему подножку! Круто, конечно. Но я просто не мог допустить заключения соглашения в таком виде. А ему не следовало пытаться так грубо проталкивать эту сделку.

Несколько секунд Йоши не сводил с меня глаз, его лицо медленно, но заметно наливалось краской. Потом он обернулся к мистеру Акаме и, захлебываясь словами, произнес несколько фраз. Всю сонливость с мистера Акамы как рукой сняло. Он заговорил быстро и сердито, бросая при этом на меня злобные взгляды. Йоши не успевал вставить ни слова, лишь раболепно кивал головой, рявкая «хай!» через равные промежутки.

Мистер Акама смолк. Йоши повернулся к нам.

– Мистер Акама благодарит, что вы уделили ему так много времени, – придя в себя, перевел он с преувеличенной вежливостью. – К сожалению, мистер Акама сомневается в том, что эти переговоры приведут к приемлемому для обеих сторон соглашению. Надеемся, вы нас извините, нам нужно спешить, чтобы успеть на самолет.

Японцы дружно встали и поклонились с разной степенью почтительности. Мы проводили их до черного лимузина, на котором они и отбыли в Эдинбург.

– Какого хрена вы натворили? – заорал Дэвид, как только лимузин покинул стоянку перед заводом. – По‑моему, мы обо всем договорились. «Онада» могла бы стать нашим крупнейшим покупателем. От этой сделки мы получали бы по два миллиона долларов в год!

– Отдадим «Фэрсим‑1» – потеряем компанию, – спокойно возразил я. – И мы с вами, кстати, ни о чем не договаривались.

– А не отдадим «Фэрсим‑1», так они и сделку заключать не станут! – выпалил Дэвид. – А я ее готовил шесть месяцев! Полгода работы псу под хвост!

– Они еще вернутся. Если хотят запустить систему развлечений в виртуальной реальности, а они очень этого хотят, как вам известно, то обязательно вернутся. Никуда не денутся.

– Черта с два! – продолжал кипятиться Дэвид. – По вашей вине сорвалась самая выгодная сделка из всех, что когда‑либо заключала наша компания.

Он опрометью бросился к выходу. Я оглянулся по сторонам. Неподалеку смущенно переминались с ноги на ногу несколько инженеров, которые наверняка слышали нашу перепалку. Дежурный у дверей испуганно смотрел на меня с открытым ртом. Ясно, что еще до конца дня мельчайшие подробности нашей ссоры станут известны всему заводу.

«А как бы Ричард поступил на моем месте?» – раздумывал я, возвращаясь в свой кабинет.

И тут в голову мне пришла неожиданная мысль.

– Сьюзен, а не было ли у Ричарда досье на «Онада индастриз»? – поинтересовался я у секретарши.

– А как же! – откликнулась она.

Через тридцать секунд нужная папка оказалась у меня на столе. Я просмотрел несколько первых из лежавших в ней документов. Вот проект соглашения, датированный 17 марта, то есть составленный за месяц с небольшим до смерти Ричарда. Я сразу отыскал злополучный пункт под номером 4а, где речь шла о «Фэрсим‑1». Весь параграф жирно подчеркнут черным фломастером, им же на полях почерком Ричарда крупно выведено «нет». Нашел я и немногословное сообщение, полученное по факсу из «Онада индастриз», в котором говорилось, что, поскольку «Фэрсистемс» не согласна с пунктом 4а проекта соглашения, от дальнейшего его обсуждения японская сторона отказывается.

Я был потрясен. Сразу же после гибели Ричарда Дэвид возобновил переговоры с «Онада»; мало того, вновь включил в проект важнейший пункт, который Ричард категорически отверг.

Теперь никакой жалости к Дэвиду я уже не испытывал.