Бесконечный день

На месте полковника Бизарда Андрей, наверное, несколько иначе выстроил бы речь, обращенную к личному составу двух танковых батальонов и к чувствующим себя военнопленными гвардейцам из гарнизона Цитадели. Но, как ни странно, слова командира «Кейзи», показавшиеся Андрею довольно‑таки сумбурными, не в меру патетичными и банальными, оказались именно тем, что хотели услышать выстроившиеся на площади солдаты. Феноменальные проявления запредельной реальности, не успевшие закрепиться в коллективном сознании находящихся в Цитадели людей, постепенно утрачивали свою выразительность и яркость. Образы окружающего мира, начавшего было изменяться в сторону безумных фантазий, возвращались к своим естественным формам. Теперь о произошедшей трагедии напоминали только сумерки, подкрашенные розоватым светом Борха‑2, неподвижно замершего на месте, и серый купол, заменивший жителям Кедлмара небо.

Полковник Бизард почти не уделил внимания анализу сложившейся ситуации, ограничившись кратким замечанием о том, что в Кедлмаре больше не существует централизованной власти и проблема выживания становится личным делом каждого. После этого он заявил, что готов взять на себя ответственность за жизни людей, находящихся на территории Цитадели, но только в том случае, если его полномочия, на данном этапе развития событий ничем не ограниченные, будут признаны всеми без исключения. Тем же, кто был не согласен с подобной постановкой вопроса, он предлагал немедленно покинуть Цитадель, поскольку в дальнейшем любая попытка открыть крепостные ворота без соответствующего приказа будет пресекаться самым строжайшим образом, вплоть до расстрела виновных.

Полковник сделал паузу, давая возможность выйти из строя тем, кто по той или иной причине хотел бы покинуть Цитадель. Желающих набралось около сорока человек, и все они были из рядов гвардейцев. Возможно, причина принятого ими решения заключалась в том, что у этих гвардейцев имелись родственники в Сабате, у которых они рассчитывали найти убежище. Хотя с такой же степенью вероятности можно было предположить, что кое‑кто из гвардейцев не верил заверениям полковника Бизарда о том, что все, находящиеся в крепости, будут пользоваться равными правами, и опасался репрессий со стороны захвативших Цитадель мятежников.

– Кто охраняет ворота? – спросил, повернувшись к Андрею, полковник Бизард.

– Шагадди и Джемми, – ответил тот.

– Двое? – удивленно переспросил полковник.

Андрей мысленно усмехнулся, представив себе, с каким отпором столкнутся те, кто пожелает покинуть Цитадель, не поставив об этом в известность Шагадди или Джемми. Сейчас, когда вокруг была запредельная реальность, человек, который уже имел возможность ощутить на себе ее воздействие и научился должным образом реагировать на нее, стоил целого взвода.

– Я хотел, чтобы на площади собрались все, кому необходимо было услышать слова ободрения и поддержки, – произнес лейтенант вслух. – Шагадди и Джемми в этом не нуждаются.

– А где остальные бойцы из твоего взвода?

– Где им и положено быть, – взглядом указал на колонну разведроты Андрей.

– Пусть кто‑нибудь из них проводит тех, кто соберется покинуть крепость, – приказал полковник Бизард. Понизив голос, так, чтобы никто, кроме Андрея, его не слышал, он добавил: – Боюсь, что никого другого, кроме ребят из своей же команды, твои головорезы и близко к воротам не подпустят.

– Эйх! Лантер! – взмахнул рукой Андрей, подойдя к краю трибуны.

Два человека отделились от строя разведроты и побежали к своему командиру.

– У нас еще около пятидесяти человек старших офицеров Генерального Штаба, – напомнил Бизарду полковник Орхалл.

– Если захотят уйти – пусть убираются немедленно. Тех же, кто изъявит желание остаться, разжаловать в рядовые! – Полковник Бизард решительно рубанул рукой воздух. – И направить на хозяйственные работы!

Полковник Орхалл с некоторым недоумением приподнял левую бровь.

– Вы считаете это целесообразным, полковник?

– Я считаю это необходимым, – ответил ему Бизард. – Кретины, все эти годы следившие за строгим и неукоснительным выполнением приказов, которые отдавал им играющий в войну компьютер, не способны самостоятельно командовать людьми.

Глянув в сторону побледневшего после такого заявления коменданта Цитадели, полковник Бизард едва заметно улыбнулся.

– Майор, ты, должно быть, единственный офицер в крепости, который может оказаться нам полезен, – сказал он. – Поэтому временно я оставляю тебя в прежнем звании. Дальнейшая твоя судьба будет зависеть только от тебя самого.

– Благодарю вас, полковник! – Пухлые щеки майора вновь приобрели свой обычный розовый цвет. – Готов служить правому делу!

– А прежде ты чему служил? – недовольным тоном осведомился у него полковник Орхалл.

– Прежде в Кедлмаре существовала только одна власть, – ничуть не смутившись, ответил ему майор. – Власть Пирамиды, которой, смею напомнить, служили все мы.

Отдав необходимые распоряжения Эйху и Лантеру, Андрей снова присоединился к группе офицеров на трибуне.

После короткого совещания с командиром «Железных зверей» полковник Бизард разрешил солдатам разойтись по позициям, занятым их подразделениями. Гвардейцам было приказано вернуться в казармы и ждать дальнейших распоряжений. Всем офицерам было предложено пройти в штаб, где должно было состояться совещание, на котором полковник Бизард собирался всесторонне оценить ситуацию и разработать подробный план самых необходимых мероприятий на ближайшее время.

Приглашенные на совещание офицеры разместились в большом зале, предназначавшемся для проведения торжественных мероприятий, который им прежде не раз доводилось видеть в выпусках официальной кинохроники.

Офицеров Генерального Штаба, которые тоже попытались занять места в зале, вежливо, но настойчиво попросили выйти. На выходе из зала лейтенант, командующий взводом охраны, аккуратно спарывал с их парадных мундиров синие шевроны с золотистыми треугольниками.

Полковник Бизард предложил лейтенанту Апстраку занять место за столом президиума, но Андрей предпочел сесть в зале, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Для всех остальных, за исключением полковника Бизарда и солдат своего взвода, он все еще оставался просто лейтенантом разведроты, к которому в последнее время командир «Кейзи» проявлял особое расположение. А подобное отношение со стороны командира части могло обернуться неприязнью остальных офицеров, которые могли углядеть в этом чрезмерное усердие лейтенанта Апстрака в выполнении своих служебных обязанностей, за чем, в свою очередь, легко просматривалось стремление добиться особых преимуществ для себя за счет других. Подобное отношение к службе в армии не любили и не прощали как в солдатской среде, так и среди офицеров.

Прежде всего полковников Бизарда и Орхалла интересовали размеры имеющихся в Цитадели запасов продовольствия и боеприпасов. В соответствии с отчетом коменданта, которого полковник Бизард представил как майора Цинулла, запасов продовольствия, имеющихся в крепости, при экономном использовании должно было хватить на тридцать‑сорок дней. На данном этапе этот срок казался достаточно большим, чтобы не задавать вопросов о том, что делать потом, когда продовольствие кончится. Арсеналы Цитадели были еще более богатыми, чем продовольственные склады. В случае необходимости запершиеся в крепости солдаты могли выдержать долговременную осаду сил, многократно превосходящих их по численности. При условии, конечно, что противник не будет иметь в своем распоряжении вертолеты, чтобы атаковать Цитадель с воздуха. Кроме того, как сообщил майор Цинулл, Цитадель имела автономную систему водоснабжения и канализации, а также генераторы электрического тока, работающие на жидком топливе, которые можно было привести в действие в случае, если будет прервано централизованное электроснабжение.

Андрея несколько удивило то, что ни один из офицеров, находящихся в зале, не задал вопроса по поводу природы обрушившегося на Кедлмар катаклизма, его масштабов и последствий, к которым он может привести. Скорее всего это объяснялось неожиданностью случившего. За неполные сутки люди, находящиеся в зале, успели принять участие в танковом сражении, атаковать считавшуюся до сего дня неприступной Сабатскую Цитадель, являвшуюся оплотом всесильной власти Пирамиды, стать свидетелями того, как последний оставшийся в Кедлмаре вертолет нанес удар по защитникам крепости с воздуха, узнать о том, что, по сути, в Кедлмаре давно уже не существует никакой власти, и, наконец, увидеть, во что способна превратить мир запредельная реальность и какие действия готовы предпринять высшие силы для того, чтобы изолировать зараженную планету. Впечатлений для одного дня было более чем достаточно. Для того чтобы задавать какие‑то вопросы, их нужно было сначала осмыслить.

Обсуждение, начавшееся следом за выступлением майора Цинулла, касалось главным образом простых и понятных вещей, имеющих непосредственное отношение к повседневной жизни воинского гарнизона. Где разместить солдат? Каким образом будет организовано их питание? Каков будет режим несения караульной службы?

Кто‑то из зала задал вопрос относительно подразделений тылового обеспечения обоих танковых батальонов, оставшихся в пригороде Сабата. Андрей не успел услышать, что ответил на это полковник Бизард. Сидевший рядом с ним капитан несильно потянул его за рукав и, когда Андрей посмотрел в его сторону, молча указал ему на дверь в конце зала.

Чуть приоткрыв дверь, в зал просунул свою кудрявую голову Кадишш. Должно быть, слава участника вертолетного десанта позволила ему беспрепятственно миновать посты, выставленные у входа в штабное здание и у дверей зала. Увидев, что лейтенант обратил на него внимание, Кадишш призывно замахал ему рукой.

Извинившись перед капитаном, Андрей поднялся со своего места, прошел между рядами и направился к двери, за которой его ждал Кадишш.

– Ну, что еще случилось? – спросил у солдата Андрей, ожидая самых плохих новостей.

Взяв лейтенанта за локоть, Кадишш отвел его к окну, подальше от стоявших у двери часовых.

– Возле восточных ворот танкисты из «Железных зверей» задержали какого‑то странного типа, – быстро зашептал Кадишш. – Одет в полевую форму, но без знаков различия. Кто такой – никто не знает. Хотели его в Штаб тащить, но тут Руут на них внимание обратил, услышав, как кто‑то говорит о том, что будто бы видел, как человек прямо из воздуха возник. Ну а мужик тот, как только увидел на куртке Руута нашивки «Кейзи», так сразу и говорит, что нужен ему лейтенант Апстрак…

– Идем! – схватив Кадишша за руку, сорвался с места Андрей.

Конец истории Кадишш изложил ему уже на бегу:

– Короче, Руут тихо‑мирно предложил «зверям» подождать, пока ты придешь и сам во всем разберешься. Ну, ребята, естественно, заартачились. Мол, наш пленный, мы его в Штаб и доставим. Тем более что у Руута одна рука на перевязи висела, вот они себя героями и возомнили. Ну, Руут, недолго думая, Джемми свистнул, который тут же, в дежурной комнате сторожевой башни, находился… Сам знаешь, Джемми много говорить не любит… В общем, этот мужик сейчас в дежурке с Джемми и Руутом сидит.

– А «звери» как? – поинтересовался Андрей.

– Ну, в целом неплохо, – подумав, ответил Кадишш. – Обиделись только на нас сильно…

– На обиженных воду возят, – бросил на ходу Андрей.

– Точно! – радостно заулыбался Кадишш. – Я Джемми так и сказал: не переживай, мол, Джагг все поймет!

– Что я должен понять? – с подозрением глянул на Кадишша Андрей.

– Ну… – замялся Кадишш. – Короче, один из тех танкистов, что с Руутом заспорили… Шебутной такой… Он Руута просто в сторону оттолкнуть хотел… А у того же пуля в плече сидит… Парень‑то об этом не знал… А в этот самый момент Джемми на улицу и вышел. Видит, Руут согнулся пополам и от боли зубами скрежещет… Ну, в общем, прежде чем разобрались, что к чему, Джемми тому танкисту челюсть свернул.

– И все? – Андрею с трудом верилось в то, что стычка, которую описал ему Кадишш, могла закончиться столь легко.

– Все, Джагг! – с готовностью заверил его Кадишш. – Серьезно пострадавшим можно считать только одного танкиста со сломанной челюстью!

– А остальные?

– Остальные, можно сказать, отделались легким испугом, – усмехнувшись, ответил Кадишш. – Ну, в конце концов, посуди сам, Джагг, нужно же было поставить их на место! Ведь это они проиграли танковое сражение! А Цитадель мы могли взять и без их помощи!

– После об этом поговорим, – махнул рукой Андрей.

У него не было ни времени, ни желания читать своим подчиненным нравоучение по поводу того, что сейчас все находились в равном положении и о сведении каких‑либо старых счетов следовало забыть. Тем более что Руут, хотя и спровоцировал стычку, по сути, поступил совершенно правильно, задержав странного незнакомца до прихода лейтенанта. Должно быть, он догадался, что «человек, появившийся из воздуха», мог попасть в Цитадель, воспользовавшись внепространственным переходом. Оставалось лишь надеяться на то, что драка между танкистами «Железных зверей» и разведчиками «Кейзи» не повлечет за собой никаких серьезных последствий.

У входа в сторожевую башню рядом с сорванной взрывом дверью стоял, лениво потягивая папиросу, Длинный Эйх. Автомат висел у него чуть ниже груди на перекинутом через шею ремне, словно только для того, чтобы служить удобной опорой для уставших рук.

– Кто на западных воротах? – подойдя, спросил у Эйха Андрей.

– Шагадди, Лантер и двое молодых: Кейми и Дзеннак.

Коротко кивнув, Андрей вошел в коридор, ведущий к дежурной комнате.

В дежурке имелось только два небольших узких окна, больше похожих на бойницы, выходящие на окружающий крепость канал. Света, проникающего через них в помещение, было явно недостаточно, поэтому под потолком горели две яркие лампы с круглыми жестяными рефлекторами.

В комнате находились три человека.

Джемми сидел, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги под стол. Никакой напряженности или угрозы в его позе не было. Автомат лежал у него на коленях так же непринужденно, как держит трость какой‑нибудь расфранченный денди на гравюре Бердсли.

Руут был вообще без оружия. Осторожно положив раненую руку на край стола и наклонившись вперед, он о чем‑то негромко беседовал с третьим присутствовавшим в комнате человеком, одетым в полевую форму без знаков отличия, в котором Андрей сразу же узнал Алексея Александровича.

– Мне повезло, что я встретил ребят из твоего взвода, – сказал куратор, заметив вошедшего в комнату Андрея.

– Вас понизили в звании, Алексей Александрович? – улыбнулся, присаживаясь на свободный стул, Андрей. – В прошлый раз, когда вы появились в Кедлмаре, на вас был генеральский мундир.

– Я решил, что в нынешних условиях генеральский мундир может вызвать нежелательную реакцию тех, кто меня в нем увидит, – так же с улыбкой ответил ему куратор.

– Вы осведомлены о том, что происходит в Кедлмаре?

– В какой‑то степени, – наклонил голову Алексей Александрович. – Я так понимаю, что при этих людях мы можем свободно обо всем говорить? – спросил он, указав на Джемми и Руута.

– Да, – ответил Андрей. – Вот только с Руутом нам придется расстаться.

– Это почему же? – удивленно и одновременно обиженно вскинул брови Руут.

– Потому что ты немедленно отправишься в госпиталь и останешься там до тех пор, пока врачи не разрешат тебе его покинуть.

– Послушай, Джагг, я совсем неплохо себя чувствую. А сейчас, когда каждый человек на счету…

– Шутки с пулей, оставшейся в ране, могут плохо закончиться, – жестко, почти грубо перебил его Андрей. – А мне не нужен солдат без руки.

– Я не хочу в госпиталь, – насупился Руут.

– Это не рекомендация врача, а приказ командира.

– А если я откажусь его выполнять? – искоса глянул на Андрея Руут.

– Только попробуй, – едва не в полный голос рассмеялся Андрей.

– И что тогда? – не понимая причины смеха, недоумевающе посмотрел на командира Руут.

– Я прикажу Джемми, чтобы он отволок тебя в госпиталь и наручниками приковал твою здоровую руку к спинке койки.

– И ты сделаешь это, Джемми? – с тоской посмотрел на приятеля Руут.

Не поднимаясь со своего места, Джемми молча кивнул.

– Понятно, – мрачно буркнул Руут. – Когда сговориться успели?

Медленно и с неохотой Руут поднялся со стула.

– Приятно было с вами познакомиться, Алекс, – на прощание махнул он рукой Алексею Александровичу.

– Мне тоже, Руут, – ответил ему тем же куратор.

Посмотрев еще раз по сторонам и не найдя более никакого предлога для того, чтобы остаться, Руут глянул на лейтенанта, как апостол Петр на Иуду, и, безнадежно вздохнув, вышел за дверь.

– Извините, Алексей Александрович, – обратился к куратору Андрей. – Я понимаю, что дело, с которым вы прибыли, куда более важное…

– Все в порядке, – чуть приподняв от стола руку с открытой ладонью, остановил его куратор. – Мне тоже показалось, что рана у парня довольно‑таки серьезная.

– Как вы оказались в Цитадели? – переходя к делу, спросил Андрей.

– Воспользовался внепространственным переходом, – ответил Алексей Александрович. – Последним, который был открыт перед тем, как Айвель‑5 спрятали в пространственный кокон. Незадолго до прорыва запредельной реальности я успел получить сообщение от Ги Церкуса, из которого узнал о том, что «Кейзи» брошены на уничтожение танкового корпуса «Железные звери», в котором якобы вспыхнул мятеж, и о том, что тебе удалось поднять в воздух вертолет, находившийся в Гиблом бору. Чуть раньше из независимого источника я получил информацию о том, что «Железным зверям» был отдан приказ остановить движущийся в сторону столицы мятежный батальон «Кейзи». Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что, используя воздушную разведку, «Кейзи» непременно выиграют танковое сражение. А после того, как полковник Бизард узнает о том, что его батальон объявлен мятежным, у него не останется иного выхода, как только двинуть свои танки на Сабатскую Цитадель. – Алексей Александрович едва заметно улыбнулся. – В свое время я просматривал запись твоих уроков истории Кедлмара, и мне запомнилось, как ты предлагал атаковать Цитадель, используя для этого воздушный десант.

– Когда это было! – Андрей усмехнулся и покачал головой. – Я тогда еще даже и представления не имел, как это будет выглядеть на самом деле.

– Но тем не менее тебе это удалось. Руут в деталях описал мне вашу вертолетную атаку на крепость.

– Жалко только, что вертолет погиб.

– А кто управлял вертолетом?

– Дейл, конечно же. Я ведь не имею ни малейшего представления о том, как это делается.

– Я так и предполагал. И все же… – Алексей Александрович удивленно покачал головой. – На моей памяти это первый случай, когда сознанию донора удается взять под свой полный контроль двигательные функции тела реципиента.

– Но я ведь не имел ничего против этого, – заметил Андрей.

– Конечно. Но вы ведь не просто по парку прогулялись, а управляли летящей по воздуху машиной. Да еще такой, на которой ни одному из вас прежде летать не приходилось.

– Расскажи ему о том, как твоим телом управляла Мииз, – с ехидной усмешкой предложил Андрею Дейл.

– Обойдешься, – осадил его Андрей. Вслух же он произнес: – Дейл передает вам привет, Алексей Александрович, и просит сказать, что без моего участия он никогда бы не справился с управлением столь сложной летательной машины, каковой являлся кедлмарский вертолет.

– Подлая ложь! – возмущенно воскликнул Дейл.

Но его крик, прозвучавший только в голове у Андрея, остался не услышанным куратором.

– Ты сам меня на это спровоцировал, – мысленно ответил напарнику Андрей.

– Видно, я еще не потерял форму и навыки оперативной работы, если мне удалось правильно просчитать все ваши действия, – сказал Алексей Александрович.

– Секундочку, – обратился к Андрею Дейл. – Но из всего вышесказанного я могу сделать вывод, что куратор с самого начала исходил в своих посылках из того, что мы с тобой пойдем на откровенные нарушения всех правил, установленных Коллегией Статуса для оперативных работников.

– В самом деле… – Андрей повторил доводы Дейла вслух для Алексея Александровича.

На лице куратора появилось выражение удивления.

– Так вы же все время только тем и занимались, друзья мои! И если бы я постоянно не прикрывал вас, представляя на заседаниях Коллегии Статуса ваши самовольные выходки как заранее спланированные операции, вы бы давно уже вылетели с этой работы! Мне казалось, что вы должны были хотя бы догадываться об этом.

– Ну, вообще‑то мы с Дейлом как‑то раз обсуждали подобный вариант. – Дабы сохранить не только свое лицо, но и репутацию своего напарника, Андрей пошел на то, чтобы несколько покривить душой. – Но мы никак не могли понять, какой в этом смысл для вас?

– Не для меня, друзья мои, а для Статуса! – Алексей Александрович назидательно поднял вверх указательный палец. – Все дело в том, что, действуя обычными методами, одобренными Коллегией Статуса и неплохо зарекомендовавшими себя на других планетах, в Кедлмаре невозможно раздобыть какую‑либо полезную информацию. Самой большой победой других агентов, работавших на Айвеле‑5, становились в лучшем случае документы закрытой статистики, свидетельствующие о том, что экономика Кедлмара трещит по всем швам, а голод давно уже стал в этой стране обычным явлением, чем‑то вроде сезонного авитаминоза. Все это и без того было понятно с первого взгляда и вовсе не нуждалось в документальном подтверждении. Вам же удалось даже в Пирамиду забраться. Не удивляйтесь, я узнал это из беседы с моим новым другом Джемми. Но он оказался настолько скуп на слова, что я так и не вытянул из него, что же вы там обнаружили.

– Мумифицированное тело Нени Линна и еще десятка полтора представителей высшего генералитета, убитых выстрелами в затылок. Должно быть, после смерти Нени Линна, которая, насколько можно судить, произошла по естественным причинам, кто‑то принял решение сохранить это событие в тайне, а заодно и устранить всех тех, кто мог бы претендовать на освободившееся место кедлмарского диктатора. Кто это был и каковы были его мотивы, мы, скорее всего, теперь уже никогда не узнаем. Но вся беда заключалась в том, что в расположенном под Пирамидой бункере никто не позаботился повесить возле двери табличку «Уходя гасите свет». Намеренно или просто по недосмотру тот, кто покидал бункер последним, оставил включенным персональный компьютер Нени Линна, который к тому же был подключен к компьютерной сети Цитадели. На компьютере в режиме самовоспроизведения прокручивалась военно‑стратегическая игра, полем боя для которой служила карта Кедлмара. Компьютер продолжал играть в игру, сбрасывая информацию обо всех своих ходах в сеть, а командование, сидевшее наверху, в здании Генерального Штаба, воспринимало это как прямое руководство к действию и реализовывало в реальных условиях. Отчеты же о результатах проведения военных операций против обозначенных им же самим мятежников компьютер принимал за ответные ходы противника. Так и продолжалась эта безумная игра до тех пор, пока полковник Бизард не расстрелял процессорный блок компьютера из автомата.

– Поразительно! – едва ли не с восхищением покачал головой Алексей Александрович. – Лучшие аналитики Статуса ломали головы, пытаясь найти ответ на вопрос, кто же в настоящее время осуществляет функции власти в Кедлмаре. Каких только фантастических гипотез я не наслушался от них за это время. Но такое!.. Такое никому даже в голову не могло прийти! Да уж, господин Макеев, теперь вы можете быть уверены в том, что ваше имя окажется вписанным в историю Статуса! Этот случай будет приводиться в качестве хрестоматийного примера того, до какого маразма может дойти тоталитарное общество, замкнувшееся на самом себе.

– Признаться, в данный момент меня интересуют не учебники для начинающих оперативников, а судьба, уготованная Кедлмару, – сказал Андрей. – Что думают по этому поводу в Статусе?

– Сразу же после поступления сообщения о крупномасштабном прорыве запредельной реальности на территории Кедлмара Коллегия Статуса отдала приказ изолировать планету, укрыв ее пространственным коконом.

– Ну, это, по‑моему, уже все в Кедлмаре успели заметить и оценить, – мрачно усмехнулся Андрей. – Теперь Кедлмар навечно погрузился в сумерки?

– Ты знаешь, чего стоило техникам затолкнуть в тот же самый кокон, что и Айвель‑5, еще и маленькое солнце? – Алексей Александрович произнес эти слова настолько серьезно, что Андрей устыдился той язвительности, с которой задал свой вопрос. – Куда проще было бы укрыть коконом одну планету, но в таком случае Кедлмар погрузился бы не в сумерки, а во мрак. А поскольку структура пространственного кокона исключает возможность создания внутри него замкнутой термодинамической системы, в скором времени океаны Дошта покрылись бы льдами.

– Я не хотел никого обидеть, – смущенно произнес Андрей.

– Я это понимаю, – едва заметно качнул головой Алексей Александрович. – Но и ты тоже должен понять, что в Коллегию Статуса входят не самоуверенные идиоты, легко и непринужденно, одним росчерком пера подписывающие смертные приговоры целым мирам. После прорыва запредельной реальности Айвель‑5 превратился в реальную угрозу для всей нашей Вселенной, и его необходимо было изолировать. Статус поступил подобно врачу, удалившему с улиц густонаселенного города больного, являющегося разносчиком опасной инфекции.

– А почему из двух звезд при Айвеле‑5 оставили только Борх‑2?

– Все дело в разнице в размерах двух звезд, в системе которых в свое время вращался Айвель‑5. Систему, в центре которой находилась бы звезда, сопоставимая по размерам с Борхом‑1, невозможно было бы накрыть пространственным коконом. С относительно же небольшим по размерам Борхом‑2 все обстояло гораздо проще. К тому же техники внесли некоторые коррективы во взаимное вращение Борха‑2 и Айвеля‑5, которые привели к тому, что единственное небесное светило теперь никогда не будет заходить над территорией Кедлмара.

– Как это? – удивленно произнес Джемми, молча слушавший до этого всю беседу, происходившую на понятном для него языке.

– Борх‑2 будет описывать круг по небесному своду. – Повернувшись к Джемми вполоборота, Алексей Александрович пальцем изобразил в воздухе путь, предначертанный для небесного светила Кедлмара. – К сожалению, это приведет к тому, что в Кедлмаре прекратится смена дня и ночи, но в то же время это позволит стабилизировать климат. При обычном круговом вращении Дошта вокруг Борха‑2 в Кедлмаре неизбежно начались бы серьезные похолодания. В нашем же случае зона холода окажется в противоположном полушарии.

Джемми медленно повел подбородком сверху вниз, давая понять, что ответ его вполне удовлетворил.

– И что же собирается предпринять Статус после того, как засунул Айвель‑5 в пространственный кокон? – спросил Андрей.

– На этот вопрос пока еще не существует однозначного ответа, – покачал головой Алексей Александрович. – К тому моменту, когда я покинул Статус, ситуация, сложившаяся в Кедлмаре после прорыва запредельной реальности, была еще неясна. Связь с группой Ги Церкуса прервалась. Мне же было дано указание в экстренном порядке свернуть все работы на Айвеле‑5 и незамедлительно вернуть всех наших специалистов в Статус.

– Для этого вам вовсе не нужно было отправляться в Кедлмар лично, – заметил Андрей, чувствуя, что куратор что‑то недоговаривает.

– Верно, – согласился с ним Алексей Александрович. – Тем более что к настоящему времени в Кедлмаре остался только ты и группа Ги Церкуса в Гиблом бору.

– Лайзу успели эвакуировать в Статус? – быстро спросил Андрей.

– Нет. После того, как Ги Церкус сообщил нам, что Лайза, считавшаяся пропавшей без вести, обнаружена на территории Гиблого бора в состоянии глубокого аутизма, мы попытались открыть окно внепространственного перехода непосредственно на территории леса. Но сделать это оказалось невозможно из‑за высокой концентрации запредельной реальности, которая вносила искажения в работу всех наших систем. Мы собирались забрать Лайзу завтра, после того как кто‑нибудь выведет ее из леса. – Левая рука Алексея Александровича стояла локтем на столе. Он быстро взмахнул в воздухе пальцами, после чего так же быстро снова сжал их в кулак. – Но теперь проблемой стала эвакуация самой группы Ги Церкуса. Связь с ней потеряна. А о том, чтобы высадить где‑то в окрестностях Гиблого бора группу спасателей, которые не имеют ни малейшего представления, с чем им предстоит столкнуться, не может быть и речи. Я, например, не берусь даже строить предположения о том, что сейчас происходит на территории, где произошел основной выброс запредельной реальности.

Алексей Александрович умолк, ожидая, что Андрей задаст ему новый вопрос. Но Андрей молчал, предоставляя куратору возможность самому сказать то, о чем в принципе уже можно было догадаться.

Игра в молчанку продолжалась недолго. Конец ей положил Джемми, глухо произнесший только одно слово:

– Светлана?

– Что? – удивленно посмотрел на него Алексей Александрович.

Джемми постучал указательным пальцем сначала по коробке спускового механизма автомата, лежавшего у него на коленях, а затем тем же пальцем ткнул себя в грудь.

– Джемми хочет сказать, что во время встречи группы Ги Церкуса я поручил ему присматривать за Светланой, – объяснил куратору жесты солдата Андрей.

Джемми сделал еще несколько быстрых движений кистью руки, после чего вытянул руку перед собой и описал ею короткую дугу.

– Он считает, что должен отвечать за жизнь этой женщины до тех пор, пока она находится в его стране. И он готов помочь ей вернуться домой.

Джемми коротко кивнул, дав понять, что жесты его истолкованы правильно.

– Даже если для этого придется снова вернуться в Гиблый бор? – спросил, обращаясь к Джемми, Алексей Александрович.

Джемми молча усмехнулся и ласково, как кошку, свернувшуюся калачиком на коленях, погладил свой автомат.

– К чему темнить, Алексей Александрович, – произнес Андрей, стараясь, чтобы слова его звучали легко, словно речь шла о каком‑то вполне обычном деле, ради которого не стоило сотрясать воздух долгими речами. – Только я могу попытаться отыскать группу Ги Церкуса в Гиблом бору и вывести ее оттуда.

– И как ты собираешься это сделать?

– У меня были неоднократные телепатические контакты с девушкой из группы профессора Кармера по имени Мииз. Сейчас она не отвечает на мои вызовы, что и понятно, – мои имплантированные усилители телепатических сигналов выведены из строя запредельной реальностью. Но Мииз обладает природными телепатическими способностями, и, возможно, нам удастся восстановить контакт, когда мы окажемся на более близком расстоянии друг от друга.

– А если не удастся?

– У вас есть какое‑то иное предложение, Алексей Александрович? – вопросом на вопрос ответил Андрей. – Или вы хотите убедить меня в том, что у вас и в мыслях не было снова отправлять меня в Гиблый бор? – Андрей криво усмехнулся и покачал головой. – Даже если вы это скажете, я все равно вам не поверю.

– Я могу предложить тебе выбор. – Алексей Александрович вынул из кармана и положил на стол плоский электронный таймер размером с карманную зажигалку. – Когда я покидал Статус, этот таймер был установлен на двое суток по кедлмарскому времени. Точно такой же таймер был оставлен в Статусе. Сейчас на них обоих осталось чуть больше пятидесяти восьми часов. Мой таймер одновременно является и маяком. Когда заданное время истечет, техники в Статусе пробьют брешь в пространственном коконе, окружающем Айвель‑5, и, сориентировавшись по сигналам моего таймера, откроют окно внепространственного перехода в том месте, где он находится. Иного способа связаться со Статусом в настоящее время не существует. Я отдаю этот таймер тебе, – куратор ногтем толкнул таймер в сторону своего собеседника. – Ты имеешь полное право провести время, оставшееся до открытия прохода, здесь, в Цитадели, в относительной безопасности. Никто не станет тебя за это упрекать. Ты выполнил свою работу и теперь не просто должен, а обязан вернуться в Статус. Но за оставшиеся у тебя двое суток ты можешь попытаться отыскать Ги Церкуса и его людей, чтобы вернуться в Статус вместе с ними. Я бы попытался сделать это сам, но, как человек здравомыслящий, отдаю себе отчет, что у меня нет ни малейшего шанса добиться успеха. Я уже давно занимаюсь только планированием операций и контролем за их осуществлением, а оперативная работа требует постоянной тренировки.

– Алексей Александрович, – с укоризной покачал головой Андрей. – Я ведь тоже в какой‑то степени изучил вас. Если бы вы сомневались в моем ответе, то просто не стали бы затевать этот разговор.

Куратор прикусил верхнюю губу и медленно отвел взгляд в сторону. Он словно решил вдруг изучить все дефекты на стенах комнаты.

– Каждый оперативник, погибший при выполнении задачи, которую поставил перед ним я, – это как частица меня самого. В Статусе погибшего человека могут воссоздать заново, используя искусственное тело и матрицу с записью его сознания, сделанной перед отправкой на задание. Они даже не знают о том, что однажды им уже пришлось умереть. Сознание их, хранившееся в матрице, не сохранило воспоминаний о тех страшных событиях. Но я‑то об этом помню. Я уже не могу снова работать с ними, потому что постоянно испытываю перед ними чувство вины за то, о чем они даже и не подозревают, – во взгляде куратора, когда он взглянул на Андрея, казалось, отразились все прожитые им годы. – Прежде всего я хочу, чтобы ты остался живым. Поэтому, если ты скажешь, что это задание слишком опасно, мы больше не станем о нем говорить. Но если все же ты считаешь, что у нас есть шанс спасти техников из группы Ги Церкуса, мы должны попытаться воспользоваться им.

Андрей медленно провел ладонью по подбородку, покрытому двухдневной щетиной.

– Я уже дважды был в Гиблом бору, и оба раза мне удавалось выбраться из него целым и невредимым. Так что можно и в третий раз попробовать. Меня больше беспокоит другой вопрос. В районе Цитадели нам удалось создать зону относительной стабильности. Быть может, это единственное место в Кедлмаре, где мир остался таким, каким он был до вторжения запредельной реальности. Я здесь один, кто хотя бы немного понимает, с каким противником мы имеем дело. И если я покину Цитадель, то все, созданное сегодня, может в одночасье рухнуть.

– А я, по‑твоему, для этого дела не гожусь? – спросил Алексей Александрович, всем своим видом демонстрируя чувство уязвленного самолюбия. – То, что я давно уже не занимался оперативной работой, вовсе не превратило меня в канцелярскую крысу!

– Вы хотите сказать, что собираетесь остаться в Кедлмаре? – удивленно посмотрел на куратора Андрей.

– А для чего же я сюда прибыл? – лукаво улыбнулся Алексей Александрович. – Таймер я мог передать тебе и с обычным курьером.

– Вы считаете, что Кедлмар еще можно спасти? – спросил Андрей.

– Я считаю, что мы обязаны хотя бы попытаться сделать это, – ответил куратор. – Но, в отличие от меня, большинство членов Коллегии Статуса склоняется к мнению, что нужно немедленно эвакуировать с Айвеля‑5 все население и вытолкнуть упакованную в пространственный кокон планету за пределы нашей Вселенной.

– Но ведь вначале речь шла об изучении запредельной реальности, с тем чтобы найти способы борьбы с ней.

– Прорыв произошел слишком неожиданно, мощность его многократно превзошла все ожидания. Прежде нам никогда еще не доводилось иметь дело с целой планетой, превращенной в зону запредельной реальности. Техники опасаются, что если ее концентрация в области Айвеля‑5 будет продолжать расти, то это может привести к тому, что она прорвет и пространственный кокон.

– Эвакуация сохранит жизнь людям, но уничтожит кедлмарцев как народ. Мы можем попытаться наладить нормальную жизнь даже в таких условиях, как сейчас. Посмотрите вокруг! Цитадель является живым примером того, что запредельная реальность отнюдь не всесильна!

– Боюсь, что Коллегию Статуса этот довод не убедит, – безнадежно покачал головой Алексей Александрович. – Нам удалось доказать Коллегии, что запредельную реальность можно удержать в пределах Гиблого бора, и это закончилось катастрофой для целой планеты. Теперь же, если мы попытаемся говорить о том, что в Кедлмаре можно сохранить зону относительно стабильной реальности в пределах крепости, нас просто не станут слушать. Нам ответят, что подобные эксперименты могут привести к катастрофе, в которой погибнет вся Вселенная.

– Значит, эвакуация Кедлмара – вопрос уже практически решенный? – упавшим голосом спросил Андрей.

– Я бы не хотел, чтобы это произошло, – ответил Алексей Александрович. – И я постараюсь сделать все, что в моих силах, для того, чтобы сохранить Кедлмар и помочь ему выжить.

– Вы знаете, что нужно для этого сделать? – В голосе Андрея прозвучала затаенная надежда.

– Возможно, – уклончиво ответил Алексей Александрович. – Но об этом мы поговорим после того, как ты вернешься, а я получу всю необходимую мне информацию.

Date: 2015-09-05; view: 272; Нарушение авторских прав