Метаморфозы

Грохоча подкованными каблуками ботинок по металлическим ступеням, солдаты бежали вверх по лестнице, неосознанно стремясь как можно скорее выбраться из превращенного в могильник бункера, чтобы снова увидеть над головой не серые бетонные своды, а голубое небо с плывущими по нему облаками.

Бежавший впереди Андрей мысленно отсчитывал ступени. Лестница вела к выходу, поднимаясь по стенам квадратного колодца и сворачивая под прямым углом после каждой двадцать четвертой ступени. Они поднялись примерно на половину глубины колодца, когда после очередного поворота лестницы Андрей насчитал тридцать ступеней.

Сбившись со счета, Андрей в растерянности остановился на месте.

– Что еще забыли? – недовольно буркнул, едва не налетев на него, Шагадди.

Оперевшись на перила, Андрей посмотрел наверх.

Шахта колодца, имевшая прежде квадратное сечение, превратилась в круглую. По стене ее теперь поднималась вверх ровная спираль винтовой лестницы.

– Чья работа? – гневно глянул на своих спутников Андрей.

– Я здесь ни при чем! – взмахом руки решительно отмел от себя все возможные обвинения Шагадди. – Я думал только о том, как бы поскорее отсюда выбраться!

Джемми отрицательно покачал головой. Затем он поднял левую руку, развел в стороны большой и указательный пальцы и, указав взглядом на стену, стал медленно сводить их вместе.

– Точно! – посмотрев сначала на руку Джемми, а затем на стены колодца, воскликнул Шагадди. – Стены сходятся!

Сейчас было не время выяснять, чьи фантазии или страхи позволили запредельной реальности изменить форму колодца, – нужно было как можно скорее уходить из бункера. Сечение колодца уменьшалось буквально на глазах. Если сжатие спирали винтовой лестницы будет продолжаться с той же скоростью, то шансы выбраться из колодца до тех пор, пока стены его не сомкнутся, уменьшались с каждой потерянной секундой.

Оттолкнувшись обеими руками от перил, Андрей снова побежал вверх по лестнице.

Шагадди и Джемми бежали позади него, не отставая.

При том, что витки лестничной спирали становились все меньше, путь до выхода из бункера не делался короче. Шахта колодца вытягивалась вверх, словно телескопическая антенна.

Андрей понял, что им не успеть добежать до выхода, когда просвета в центре лестничной спирали уже не осталось и металлические стойки перил начали со скрипом гнуться.

Андрей посмотрел вверх. Они были уже достаточно близки к выходу, чтобы попытаться позвать на помощь с надеждой быть услышанными теми, кто находился наверху. Но что бы это дало? Нескольких свидетелей ужасной гибели лейтенанта Апстрака и двух его солдат?

– Да что это за жизнь такая! – остановившись и устало уперевшись ладонями в колени, со злостью выкрикнул Шагадди.

После этого он выдал такую длинную и искусно завернутую фразу, состоящую из одних ругательств, каких прежде Андрею слышать не доводилось. В ней было‑то всего не более десятка слов, но каждое из них употреблялось попеременно как существительное, прилагательное или глагол, что позволяло практически бесконечно менять грамматическую форму составленных из них предложений.

Но самым удивительным было то, что в то время, пока Шагадди выдавал этот поток непристойностей, душераздирающий скрежет гнущихся перил прекратился. И возобновился он только через несколько секунд после того, как сержант умолк, пораженный, как и двое его спутников, внезапно наступившей тишиной.

– Продолжай, Шагадди! – сдавленным полушепотом попросил Андрей, сам еще до конца не веря в то, что сквернословие сержанта способно каким‑то совершенно непостижимым образом остановить процесс сжатия лестничного колодца.

– Чего? – недоумевающе переспросил Шагадди.

– Продолжай материться! – заорал на Шагадди Андрей, чувствуя, как металлическая ступенька начинает выгибаться у него под ногами. – Давай, чтоб тебя!..

И Шагадди дал!

То ли ему и в самом деле не было равных в искусстве матерщины, то ли дополнительную виртуозность его изысканной речи придавало осознание того факта, что на карту были поставлены человеческие жизни, в том числе и его собственная, но только то, что лилось в эти минуты с языка Шагадди, поистине было достойно того, чтобы оказаться дословно зафиксированным и сохраненным в веках, дабы воочию продемонстрировать потомкам, на что были способны их великие предки! А ведь задача Шагадди осложнялась еще и тем, что произносить свою речь он должен был на бегу, не имея возможности делать хотя бы незначительную паузу, обдумывая очередную фразу!

К сожалению, свободного летописца в тот момент рядом с Шагадди не оказалось. А двое его друзей думали только о том, как бы выбраться живыми из бункера, едва не превратившегося для них в смертельную ловушку. Они во всю мочь бежали наверх, подгоняемые виртуозной бранью Шагадди и нервозным ожиданием того, что в любую секунду мог вновь раздаться зловещий скрежет металла.

Выбежав на собранную гармошкой лестничную площадку перед дверью бункера, Андрей с ходу перепрыгнул через высокий порог и без сил упал на перепаханный танковыми гусеницами газон, тянущийся по периметру Пирамиды.

Следом за ним из бункера с руганью вылетел Шагадди. Выдав еще пару тирад, как бы подводящих итог всему, что было сказано ранее, он устало присел на корточки, опираясь на автомат, поставленный прикладом на землю.

Подойдя к Шагадди сзади, Джемми похлопал его по плечу.

– Не нужно меня благодарить, – откашлявшись, прохрипел севшим голосом Шагадди. – Я просто выполнял свой долг.

Со стороны дверного проема, ведущего в бункер, раздался уже не скрежет, а пронзительный визг металла, сдавливаемого чудовищной массой стен, сомкнувшихся вокруг лестницы.

Джемми снова, уже более требовательно хлопнул Шагадди ладонью по плечу, после чего негромко окликнул лейтенанта:

– Джагг…

Если Джемми соблаговолил произнести хотя бы одно слово, значит, происходило нечто действительно из ряда вон выходящее.

Андрей быстро поднялся с земли. Одновременно он на всякий случай скинул с плеча автомат, в обойме которого еще оставалось несколько патронов.

Первым, что он увидел, были танкисты из батальона полковника Орхалла, сидевшие на броне своих танков и в полном недоумении смотревшие куда‑то вверх.

Не понимая, что происходит, Андрей тоже запрокинул голову.

Вознесенная на десятиметровую высоту вершина Пирамиды, бывшая прежде остроконечной, теперь приобрела форму, похожую на съехавшую набок шляпку большого белого гриба. При этом она продолжала медленно сползать вниз, увлекая за собой лежащие под ней слои огромного бетонного монолита. Пирамида была похожа на свечу, у которой только что подпалили фитиль.

– Крыша поехала, – услышал Андрей у себя за спиной напряженное сипение Шагадди.

То ли он все еще не прочистил горло после безостановочной ругани в уже не существующем бункере, то ли увиденное произвело на него столь сильное впечатление, что голос у него снова сел.

– Где полковник Бизард? – спросил, обращаясь к танкистам, Андрей.

Никто из них даже не пошевельнулся. Казалось, они просто не слышали обращенный к ним вопрос, продолжая зачарованно созерцать вершину оплывающей, словно порция подтаявшего мороженого, Пирамиды.

После того как Андрей повторил свой вопрос и снова не получил на него ответ, Джемми подошел к ближайшему танку и, ухватив за шиворот, выволок из люка механика с перемазанной машинным маслом щекой. Ничего не говоря, он для начала просто встряхнул его как следует, после чего поставил перед лейтенантом.

Танкист смотрел на Андрея растерянно и немного испуганно. Вид у него был такой, словно его только что разбудили и он спросонья все еще никак не может понять, где находится и что за люди его окружают.

Андрей пару раз щелкнул пальцами у него перед носом. Убедившись, что солдат следит за движениями пальцев уже вполне осмысленным взглядом, Андрей перешел к вопросам:

– Где полковник Бизард?

– Пошел на центральную площадь, – вяло и как‑то совершенно безнадежно махнул рукой солдат.

– А вы почему здесь? – взглядом указал Андрей на стоящие возле Пирамиды танки.

– Нам приказано охранять вход в Пирамиду, – ответил солдат.

– Давно это началось? – Андрей указал на оплывающую вершину Пирамиды.

– Не знаю, – растерянно покачал головой танкист.

– Джагг, – окликнул Андрея Шагадди. – Посмотри‑ка на это.

Подбежав к Шагадди, Андрей увидел участок стены, окружающей Цитадель. Верхний ее край медленно деформировался и сползал вниз, точно так же, как и вершина Пирамиды.

– Что происходит, Джагг? – посмотрев на Андрея, негромко спросил Шагадди.

– Это значит, что все, кто сейчас находится в Цитадели, одурели от страха, – ответил сквозь стиснутые зубы Андрей.

Шагадди показалось, что лейтенант на секунду задумался. На самом деле Андрей успел за это время обсудить сложившуюся ситуацию с Дейлом и решить, что следовало сделать, чтобы попытаться восстановить порядок вещей, существовавший до вторжения запредельной реальности.

Вернувшись к входу в уже не существующий бункер, Андрей запрыгнул на ближайший танк и, забравшись на башню, дернул за плечо выглядывающего из люка командира танка:

– Лейтенант!

Танкист повернул голову в его сторону и посмотрел на Андрея взглядом клинического идиота.

У Андрея не было ни времени, ни настроения вести душеспасительные беседы. Коротко замахнувшись, он ударил командира танка по зубам.

Танкист ошалело тряхнул головой, провел ладонью по ушибленной челюсти и сплюнул на броню кровавую слюну.

– Очнулся? – с заботливым видом осведомился Андрей.

Танкист молча кивнул.

– Собирай всех, кто здесь есть, и веди на центральную площадь, – велел ему Андрей.

– Но я получил приказ охранять вход в Пирамиду, – посмотрев на оплывающую вершину монолита, не очень уверенно возразил танкист.

– Приказ отменяется, – сказал Андрей столь уверенно, что танкист посмотрел на его лейтенантский шеврон, чтобы удостовериться в том, что с ним разговаривает равный по званию, а не вышестоящий чин.

– Я получил приказ лично от полковника Бизарда… – начал объяснять ситуацию танкист.

– К рекинам драным все приказы! – не дослушав, заорал на него Андрей. – Что ты здесь собираешься охранять?! Это?! – Вытянув руку, Андрей ткнул пальцем в медленно теряющую свою форму Пирамиду. – Ты знаешь, что сейчас происходит?!

Танкист отрицательно помотал головой.

– Ну, так делай то, что тебе говорят, пока сам не начал оплывать, как Пирамида! Собирай людей и веди их на площадь! Понял?!

– Понял, – быстро кивнул танкист.

– Действуй!

Андрей спрыгнул с танка.

– Понятно, что надо делать? – спросил он, обращаясь на этот раз к Шагадди и Джемми.

Оба молча кивнули.

– Шагадди – к восточным воротам, Джемми – к западным. Запереть ворота и убрать мосты. Никого не пускать в Цитадель, даже если это будут плачущие женщины с детьми. Любой, находящийся за пределами Цитадели, может оказаться таким же монстром, как и кейзи, оставшиеся в бункере. Всех, кого встретите, отправляйте на центральную площадь, ссылаясь на приказ полковника Бизарда. Включая и сдавшихся в плен гвардейцев. Все нужно сделать в кратчайшие сроки. Считайте, что вы наделены самыми широкими полномочиями, вплоть до расстрела на месте за отказ повиноваться. Все. Выполняйте.

Несмотря на то, каким уверенным тоном все это было сказано, Андрей ждал вопросов. Что‑нибудь типа того, с каких это пор он получил право отменять приказы командира части и заменять их своими собственными распоряжениями? Но никаких вопросов не последовало. Шагадди и Джемми одновременно вскинули руку к плечу в армейском салюте и без промедления побежали выполнять приказ лейтенанта.

Андрей с облегчением перевел дух. Если бы сейчас ему пришлось давать какие‑то объяснения, то скорее всего у него уже не хватило бы упорства и уверенности довести задуманное до конца.

Он бросил быстрый взгляд на оплывшую вершину Пирамиды, которая сползла вниз еще примерно на полметра, и побежал туда, где, по словам танкиста, должен был находиться полковник Бизард.

Центральная площадь Сабатской Цитадели, служившая одновременно и плацем для проведения строевых смотров и парадов, представляла собой ровный прямоугольник. На него выходило широкое парадное крыльцо с навесным козырьком, опирающимся на массивные колонны, декорированные многочисленными изображениями Пирамиды, выполненными в золоте. В пятиэтажном здании, к которому вела лестница, располагался Генеральный Штаб Пирамиды.

Сейчас площадь была наполовину заполнена захваченными в плен гвардейцами, оборонявшими Цитадель. Края площади занимали танки «Кейзи» и «Железных зверей», между которыми расположились вооруженные автоматами солдаты. Но гвардейцы, облаченные в светло‑голубую с серебристыми аксельбантами форму, похоже, даже и не помышляли о сопротивлении. Они стояли неровными рядами, обратив угрюмые лица в сторону штабного здания, словно в нем находился некий оракул, который должен был возвестить им их судьбу.

Быстро взглянув на здание Генерального Штаба, Андрей заметил, что края прикрывающего лестницу козырька начали обвисать, делая его похожим на вянущий лист, а левое крыло здания несколько подалось вперед.

Полковник Бизард стоял возле трибуны, возведенной на самой широкой верхней ступени лестницы. Рядом с ним находились полковник Орхалл и маленький майор‑гвардеец, исполнявший обязанности коменданта Цитадели.

– Апстрак! – Заметив Андрея, полковник Бизард широко и энергично махнул рукой, подзывая его к себе.

Андрей подбежал к старшим офицерам, не забыв на бегу отсалютовать им.

На лицах полковников явно читались тревога и беспокойство. Майор же, носивший пистолет только как декоративную деталь своего парадного мундира, был попросту испуган.

Андрей не стал дожидаться вопросов, угадать которые было нетрудно, а сразу же начал с самого главного:

– Случилось то, чего я больше всего опасался. Гефар открыл Врата Зла.

– Гефар? – непонимающе посмотрел на полковника Бизарда командир «Железных зверей».

– Я потом вам все объясню, полковник, – ответил ему Бизард. – История может показаться вам совершенно невероятной, но тем не менее отнеситесь к ней серьезно. Я уже имел возможность убедиться в том, что старинные легенды о Воине Тьмы Гефаре содержат в себе значительную долю истины.

– Каким же образом, позвольте спросить? – едва заметно усмехнулся Орхалл.

– Я встречался с Гефаром, – прямо посмотрев ему в глаза, произнес Бизард. – И встреча эта едва не стоила мне жизни.

Полковник Орхалл хмыкнул как‑то неопределенно, но больше ни о чем спрашивать не стал.

Тем временем на площадь начали стекаться солдаты из подразделений «Кейзи» и «Железные звери». Они толпились на окружающих площадь газонах, не решаясь занять места рядом с пленными гвардейцами. Андрей, признаться, даже и не рассчитывал, что Шагадди с Джемми удастся так быстро справиться с задачей, которую он перед ними поставил.

– Это что еще такое? – недовольно сдвинув брови, посмотрел на площадь полковник Бизард.

– Извините, полковник, но я взял на себя смелость отдать некоторые распоряжения от вашего имени, – дал необходимое объяснение Андрей. – У меня не было времени на то, чтобы согласовать их с вами. Вы видите, что происходит?

Андрей указал на участок крепостной стены, видневшийся в просвете между зданиями, на котором уже образовалась глубокая каверна, а затем на вершину Пирамиды, сделавшуюся похожей на раздавленный праздничный торт.

– Это запредельная реальность? – спросил у Андрея Бизард.

– Да, – утвердительно кивнул тот. – Кедлмар перестал являться тем, чем он был сегодня утром. Теперь он живет по законам запредельной реальности.

– И что же?

– Пока я не берусь определять долгосрочные задачи. Для начала мы должны постараться выжить. А для этого нам нужно попытаться создать в Цитадели зону, свободную от непосредственного влияния запредельной реальности. Я приказал своим людям перекрыть доступ в Цитадель для всех, кто находится снаружи, потому что любой человек, проникший в крепость извне, может оказаться монстром, созданным запредельной реальностью.

– Неподалеку от пригорода Сабата остались наши тыловые роты, – напомнил полковник Орхалл.

– Забудьте о них, – произнес Андрей сквозь стиснутые зубы. – Мы сможем принять их в Цитадели не раньше, чем найдем надежный способ выявлять людей, в чьих телах уже зреет новая жизнь. Каждый «инфицированный», проникший в крепость, представляет смертельную угрозу для всех нас. Я видел, на что способно даже одно такое чудовище, внешне выглядящее как обыкновенный человек.

– Что еще? – спросил полковник Бизард.

– Я приказал собрать всех находящихся в Цитадели людей на площади. Я не знаю, как вы это сделаете, полковник, но вы должны объяснить им, что в Кедлмаре произошла природная катастрофа, масштабы которой пока еще не определены, но Цитадель является надежным убежищем, в котором мы можем чувствовать себя в полной безопасности. Если вам удастся убедить их в этом, то все изменения реальности, которые мы сейчас наблюдаем, должны исчезнуть. Если же нет – процесс примет необратимый характер. И тогда уже у нас не будет ни малейшего шанса на спасение.

Полковник Бизард снова глянул на площадь.

– Гвардейцев здесь почти столько же, сколько и наших солдат, – заметил он, прикинув на глаз численность обеих армий.

– Они тоже должны вам поверить, – сказал Андрей. – Все будет зависеть от того, сможет ли наше коллективное сознание, помнящее мир таким, каким он был до катастрофы, взять верх над стремлением запредельной реальности изменить его.

Полковник Бизард вставил большие пальцы рук под ремень и провел ими от центра живота к спине, разгоняя складки на куртке. Секунду помедлив, он вышел на трибуну.

– Там, под верхней полочкой, есть кнопочка микрофончика, – услужливо проинформировал полковника комендант Цитадели.

– Полагайтесь только на свой голос, полковник, – сказал Андрей. – В зоне запредельной реальности вся электроника либо полностью выходит из строя, либо начинает барахлить так, что от нее все равно ничего путного не добьешься.

Следом за Бизардом на трибуну поднялся и полковник Орхалл. Майор‑гвардеец держался позади них, то и дело с подозрением поглядывая на Андрея, который, зайдя за трибуну, устало опустился на ступеньку.

– А ну‑ка, гвардия, сместитесь назад! – громогласным голосом скомандовал полковник Бизард.

На площади возникло движение. Не понимая, что должно произойти, гвардейцы топтались на месте, словно стадо баранов.

– Пошевеливайтесь, чтоб вас рекины разодрали! – рявкнул полковник Бизард. – Или я прикажу моим парням вас поторопить!.. Строиться всем! Поротно и повзводно! «Кейзи» – с правой стороны, «Железные звери» – слева!..

Спустя две минуты площадь перед трибуной была заполнена ровными рядами солдат в пятнистой полевой форме и в темно‑зеленых комбинезонах танкистов. Позади них стояли ряды одетых в голубое гвардейцев.

Полковник Бизард не успел начать свою речь, когда внезапно на землю упали серые сумерки, словно среди ясного дня вдруг наступил пасмурный осенний вечер.

Вскочив на ноги, Андрей, как и все, устремил взор на небо.

Небо исчезло.

Вместо него над головами всех собравшихся простирал свои своды огромный купол, отливающий серо‑стальным цветом и кажущийся при этом каким‑то омерзительно‑маслянистым. На его фоне тускло светил небольшой бледно‑розовый шарик Борха‑2. Его вечный спутник Борх‑1, являющийся основным источником света и тепла в Кедлмаре, бесследно исчез.

– Что это? – с ужасом прошептал Андрей.

– Пространственный кокон, – услышал он ответ Дейла.

Андрей почувствовал некоторое облегчение: уж лучше пространственный кокон, созданный Статусом вокруг Дошта, чем запредельная реальность, способная менять ход небесных светил.

– Значит, у Кедлмара уже не осталось шансов? – мысленно обратился он к Дейлу.

– Так решила Коллегия Статуса, – уклончиво ответил напарник.

– Ты хочешь сказать, что у тебя на этот счет имеется особое мнение?

– Так же, как и у тебя. В конце концов, у нас нет иного выхода, как только доделать начатое.

– Продолжайте, полковник. – Андрей довольно‑таки бесцеремонно толкнул командира в спину. – Люди на площади не должны почувствовать вашей неуверенности.

– Быть может, ты сам им все объяснишь? – не оборачиваясь, предложил Андрею командир «Кейзи».

На площади перед трибуной уже начиналось волнение. Стройные ряды солдат в любую секунду могли превратиться в тупую, неуправляемую толпу.

– Да чтоб нам всем на дереве балоней болтаться! – возмущенно воскликнул Андрей, после чего ввернул одно из тех выражений, которому он сегодня научился у Шагадди. – Это ведь вы их сюда привели, полковник, а не я! Для них я всего лишь лейтенант разведроты! Да не тяните же, чтоб вас рекины разодрали!..

Лицо полковника Бизарда побагровело от злости – бывший сержант, которого он всего неделю назад сам произвел в лейтенанты, честит его, как зеленого первогодка. Но он сумел сдержать свой гнев, резонно рассудив, что вовсе не Апстрак является первопричиной того, что происходило вокруг. Начать орать на лейтенанта сейчас, когда на них смотрели сотни пар глаз выстроившихся на площади перед трибуной солдат, было бы равносильно тому, что устроить публичную порку кирпича, споткнувшись о который ты упал и ушиб колено. Подчиненные ждали от командира ясных объяснений по поводу происходящего и конкретных приказов, которые должны были положить конец сумятице и неразберихе, а вовсе не проявления эмоций, на которые они и сами были способны.

Полковник Бизард основательно водрузил свои широкие ладони на край трибуны и, набрав полные легкие воздуха, не выкрикнул, а отчетливо и ясно, так, что было слышно в самых дальних рядах, произнес:

– Солдаты и офицеры! «Кейзи», «Железные звери» и гвардейцы! Я не стану занимать вас долгими объяснениями по поводу того, что происходит вокруг. Сейчас у нас для этого просто нет времени. Кедлмар постигла беда, которой никто не ожидал. По сравнению с остальными мы находимся в более выгодном положении, потому что стены Цитадели могут послужить для нас надежной защитой. Пока ситуация находится под контролем. Но сумеем ли мы выбраться из этой передряги живыми, зависит от того, насколько четко и слаженно мы будем действовать. С этой минуты между нами не должно быть деления на победивших и потерпевших поражение. Гвардейцы снова получат свое оружие и поступят в распоряжение полковника Орхалла…

Андрей почти не слушал, что именно говорил Бизард. Стоя у него за спиной, он смотрел на уродливую вершину Пирамиды. Медленно, почти незаметно для наблюдателя, который не знал, что именно должно было произойти, она начинала приобретать свои первоначальные строгие и правильные очертания.