Эпилог. Заключительный аккорд

Надо преклоняться перед Уайльдом за то, что он дал нам, и за то, что мы у него взяли [623]

Известие о смерти Уайльда обошло страницы всех парижских газет. «Знаменитый английский поэт Оскар Уайльд скончался вчера после полудня; ставший всемирно известным после громкого процесса, он проживал в скромном отеле, скрываясь под именем Себастьяна Мельмота, и умер от менингита; в свое время, будучи превосходным мастером английского юмора, он являлся одним из законодателей моды в Англии», – писала «Эко де Пари» 2 декабря 1900 года. Журналисты не обошли вниманием тот факт, что имя Уайльда считалось в Англии шокирующим, несмотря на то, что его творчество представляло значительный интерес для читающей публики. Газеты задавались вопросом, принял ли Уайльд католическую веру in extremis[622]и был ли он в сознании во время соборования по обряду католической Церкви.

В газете «Журналь» под заголовком «Шествие жертв» Жан Лоррэн провел параллель между Оскаром Уайльдом и президентом Крюгером, находившимся в это время с официальным визитом во Франции, и представил поэта очередной жертвой варварства английской короны, которая восстановила против себя общественное мнение всего западного мира, задушив Республику Трансвааль, основанную Крюгером.

И наконец, Эрнест Ла Женесс отдал дань уважения памяти поэта, описав, каким он был в конце своей жизни: «Каждый, кому довелось внимать бесконечной нити его красноречия, сверкавшей золотом и драгоценными камнями, сотканной из множества тонких ухищрений, душевных и причудливых изобретений, при помощи которых он сплетал удивительную ткань своей драматургии и поэзии, кто имел возможность наблюдать, как гордо и небрежно он боролся с небытием, как хрипел или смеялся, произнося свои последние слова, тот навсегда запомнит трагическое и возвышенное зрелище – бесстрастного изгнанника, отказывающегося погибнуть без следа»[623].

Декабрь 1900 года застал Андре Жида в Бискре, где он находился вместе с Мадлен и Анри Геоном. Только в 1902, а затем в 1905 году он опубликовал в «Эрмитаже» и в «Меркюр де Франс» два этюда, посвященных Уайльду. «Теперь, – объяснял он, – когда назойливая шумиха вокруг этого печально знаменитого имени улеглась, когда толпа наконец устала изумляться, а затем проклинать того, кого так восхваляла прежде, теперь, быть может, друг сумеет выразить свою неутолимую грусть и возложить вместо венка на заброшенную могилу эти страницы, полные любви, восхищения и почтительного сострадания»[624].

19 июня 1909 года Роберт Росс вскрыл могилу Уайльда на кладбище в Баньо. Благодаря принятым предосторожностям, тело сохранилось целым и невредимым. Росс перенес останки на кладбище Пер‑Лашез, где могилу Уайльда отныне стал охранять Сфинкс работы скульптора Джейкоба Эпстайна, обезображенный впоследствии человеческой глупостью; могила расположена на 89‑м участке на первой линии 93‑го сектора. Сам участок земли, на котором установлено надгробие, был выкуплен в бессрочное пользование Робертом Россом, чей прах, согласно его завещанию, был захоронен здесь же в 1950 году. Так что он теперь может слышать, как Оскар говорит ему: «Ах! Робби, когда настанет час и нам возлечь в порфирные могилы и когда зазвучат трубы Страшного Суда, давай сделаем вид, что мы их не слышим». Ни дети Уайльда, ни члены его семьи никогда не ухаживали за могилой, расположенной по соседству с могилами Апполинера, Бальзака, Бразийака, Нерваля, Мюссе, Пруста, Сары Бернар, Айседоры Дункан, Клео де Мерод: поэзия, театр, полусвет, танец, гений – весь его мир. А напротив лежит верный друг Стюарт Меррилл. Роберт Росс выбил на надгробии несколько строчек: «Оскар Уайльд. Автор „Саломеи“ и других замечательных произведений, родился в Дублине в доме 21 по Уэстленд‑Роу 16 октября 1854 года. Получил образование в Королевской Школе Портора в Эннискиллене и Три‑нити‑колледже в Дублине, где удостоился стипендии и золотой медали Беркли за успехи в греческом языке в 1874 году. Будучи стипендиатом колледжа Св. Магдалины в Оксфорде, получил первую премию за успехи в изучении гуманитарных наук, и премию Ньюдигейт в 1878 году. Умер, исповедовавшись перед Церковью, 30 ноября 1900 года в Париже в отеле „Эльзас“, расположенном в доме 13 по Рю‑де‑Боз‑Ар. R.I.P.[625]Verbis meis addere nihil audebant et super illos stillabat eliquiam meam». (После слов моих уже не рассуждали; речь моя капала на них[626].)

And alien tears will fill for him

Pity’s long broken urn

For his mourners will be outcast men

And outcast always mourn.

И чаша скорби и тоски

Полна слезами тех,

Кто изгнан обществом людей,

Кто знал позор и грех[627].

Роберт Росс ушел со сцены в 1918 году. Лорд Альфред Дуглас прожил до 1945 года. В 1902‑м он женился на Олив Элеанор, дочери и наследнице полковника Фредерика Хамблдона Кьюстанса, когда она уже ожидала рождения сына, Рэймонда Уилфрида Шолто, который появился на свет 17 ноября того же года. Несмотря на заявления Дугласа о состоянии, унаследованном от отца, умер он в нищете. Сэр Генри Шэннон, депутат и завсегдатай светских салонов, близко знакомый со всеми известнейшими политическими деятелями и представителями высшего света, встречался с ним в Брайтоне в 1942 году.

«Мы поехали в гости к лорду Альфреду Дугласу, – писал он, – с которым никто из нас до этого не был знаком. Он занимал небольшую квартирку, расположенную в полуподвальном помещении в доме на Сент‑Аннс‑корт; он сам открыл нам и повел себя очень вежливо и дружелюбно. Он пригласил нас пройти в свой небольшой рабочий кабинет, уставленный книгами и какими‑то невзрачными безделушками, связанными с воспоминаниями юности. Ему было семьдесят два года, но выглядел он гораздо моложе, был строен, элегантен, с улыбающимися восхитительными глазами. Но он совершенно не слушал то, о чем ему говорили, и вообще не принимал в беседе никакого участия (…) Он много рассказывал нам об Уайльде, а после бокала хереса заявил, что, несмотря на то, что дело Уайльда сломало ему жизнь, он ни о чем не жалеет; что он только и делал, что ждал его возвращения из тюрьмы, а потом поселил его у себя на вилле в Сорренто, где они жили вместе, пока его семья не приказала ему расстаться с Уайльдом под угрозой лишения ренты. Поскольку он не мог оставить Оскара совсем без денег, то написал матери и попросил ее переслать ему двести фунтов. После этого любовники расстались навсегда. Он не скрывал того, что был содержанкой Уайльда, и показал нам репродукцию одного своего портрета, написанного в ту пору. Это был самый настоящий Дориан Грей – молодой человек почти невероятной красоты. Он добавил, что Росс, равно как и Харрис, вели себя как последние негодяи, и что сам он получил полгода дисциплинарного батальона за оскорбление, нанесенное Уинстону Черчиллю. Он был очень жалок, этот бедняга, у которого не осталось друзей, только жена, с которой он вообще не виделся, несмотря на то, что она тоже снимала квартиру в Брайтоне»[628].

В июле следующего года Чипе пригласил его на обед и нашел постаревшим, но по‑прежнему веселым и живым. Теперь он хвастался своими отношениями с Уайльдом и, когда начинал говорить, весь загорался страстью.

В январе 1945 года Бози, совсем больного, подобрали друзья; к тому времени он уже напоминал «старую французскую герцогиню», по свидетельству Чипса, которому довелось еще раз выслушать его воспоминания о прошлой жизни. Альфред Дуглас умер 20 марта 1945 года: «Тот факт, что он был великим поэтом, неоспорим, – писал Чипе, – но из‑за любовной связи с Уайльдом его гению не суждено было раскрыться в полной мере. Даже сейчас, спустя пятьдесят лет, его имя навсегда связано с именем Оскара Уайльда»[629]. Несомненно, лорд Дуглас был поэтом, если судить по стихотворению, которое он написал на смерть Уайльда и которое, безусловно, дает ему право на толику снисхождения; стихотворение называется «Мертвый поэт»:

I dreamed of him last night, I saw his face

All radiant and unshadowed of distress,

And as of old, in music measureless.

1 heard his golden voice and marked his trace

Under the common thing the hidden grace,

And confine wonder out of emptiness,

Till mean things put on beauty like a dress

And all the world was an enchanted place.

And then methought outside a fast locked gate

I mourned the loss of unrecorded words,

Forgotten tales and mysteries half said

Wonders that might have been articulate,

And voiceless thoughts like murdered singing birds

And so I woke and knew that he was dead.

Той ночью я его узрел

С челом, омытым от волнений,

От горестей и сожалений,

А голос золотом звенел.

Как в дни былые, он умел

Простое сделать откровеньем,

Облечь красой уродство тени

И волшебством – земной удел.

Вдруг лязгнул на дверях засов,

И грудь стеснило сожаленье.

И боль невымолвленных слов,

Забытых сказок тихий стон

Меня повергли на колени.

Увы, я понял: умер он[630][631].

И наконец, следует еще сказать, что 8 июня 1923 года Оскар Уайльд передал миссис Дауден послание с того света. Он просил ее сообщить другим, что он не умер, но живет в сердцах всех тех, кто способен чувствовать красоту форм и звуков в природе. А вот слова, которые можно считать его последними словами, услышанными самим Конан Дойлом: «Я путешественник. Я много блуждал по свету в поисках глаз, которые вернули бы мне возможность видеть. Бывают моменты, когда мне дано разорвать эту странную пелену тьмы, и через глаза того человека, от которого скрыта моя тайна, я вновь могу любоваться сияющей благодатью дневного света». Как отметил Конан Дойл, такие слова мог сказать только неизменно изысканный Уайльд.

ХРОНИКА ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ОСКАРА УАЙЛЬДА [632]