Дом Святого Стефана

В середине XIV века Вена испытала небывалый расцвет. Бойко шла торговля, бюргеры словно наперегонки переселялись в большие красивые дома, город обрел университет, а одновременно с возведением здания высшей школы началась перестройка главного городского храма. К середине следующего столетия он предстал в совершенно ином, готическом облике, более подобающем столице. Произошло это вскоре после того, как Фридрих III Красивый получил от папы римского разрешение на создание Венского епископства. Обретя столь мощную опору, Габсбурги могли наслаждаться мыслью о полной власти, теперь распространившейся и на духовную жизнь австрийцев.

Правивший в начале XVI века ловкий, мудрый, в меру агрессивный эрцгерцог Максимилиан I значительно усилил влиятельность семьи, употребив такое верное средство, как монархические браки. Сам он взял в жены Марию Бургундскую и получил в приданое Нидерланды. Женитьба его сына Филиппа, кстати, тоже получившего прозвище Красивый, принесла Габсбургам Арагон и Кастилию вместе со значительными владениями в Новом Свете. Внуки Максимилиана были сосватаны за принцесс Богемии и Венгрии, что давало австрийским монархам право распоряжаться в этих странах.

В своем государстве Максимилиан ввел новое управление, заложил основы прижившейся в Европе политики союзов, провел несколько удачных войн, поменяв рыцарское войско на принципиально новую, наемную армию ландскнехтов, состоявшую из швейцарских пехотинцев, профессиональных чешских солдат и предварительно обученных австрийцев – младших крестьянских сыновей и подмастерьев. Избранный императором Священной Римской империи, он впервые занялся делами Германии, сумев навести хоть какой‑то порядок среди хаоса, ранее царившего в ее странах. Талант руководителя и полководца в Максимилиане сочетался с любовью к искусству. Основав музыкальную капеллу при дворе, он способствовал расцвету Дунайской школы живописи. Благодаря ему Вена превратилась из обычного средневекового города в блестящую европейскую столицу.

Вена в XVI веке. С гравюры Мериана

Правда, это превращение происходило не так быстро, как хотелось бы правителю, и в XVI веке главный город Австрии все еще оставался крепостью с однообразными домами. Венская архитектура, как и любая другая европейская архитектура позднего Средневековья, производит странное впечатление, присущее всем готическим городам. Рассматривая старые планы и рисунки, нетрудно заметить, что все городские строения уподоблены боковой стене главного нефа собора и своими формами повторяют его стрельчатую арку. В отличие от королевского дворца храм располагается точно посредине города. Из‑за недостатка площади жилища сжаты настолько, что выглядят почти нереально, напоминая театральные декорации.

Венский собор по традиции доминировал над местностью. Раньше, приближаясь к столице, путники замечали его шпиль прежде, чем все, что скрывалось за крепостными стенами. Небольшие приходские церкви имелись во всех районах и тоже располагались в центре каждого из них так, чтобы прихожане могли отовсюду видеть их стрельчатые башни. В современной Вене кольцевая улица Рингштрассе проходит там, где издавна возвышались защищенные рвами стены. Если ее кольцо, отчасти сформированное Дунайским каналом, напоминает об империи, то величественные формы собора, до сих пор господствующего над низкой застройкой исторической части города, память связывает с католицизмом, точнее с эпохой, когда он занимал слишком большое место в жизни европейцев.

На рубеже XV–XVI веков цивилизованный мир охватило явление, известное под названием Реформация. Так принято обозначать процесс освобождения церкви от влияния папы римского и перехода ее к подчинению светским властям – королям (Англия), князьям (Германия) или городам (Швейцария, Нидерланды). В момент, когда сторонники Мартина Лютера овладели умами большинства народов Европы, некоторые страны, в том числе и Австрия, выступили под знаменем контрреформации, выразившейся в том, что католическая церковь перешла в зависимость от правящих династий. Впрочем, после короткого периода борьбы за лютеранский католицизм, как оказалось, нереальный, страна вновь выразила почтение папе и стала католической, теперь уже навсегда.

Символом истинной веры австрийцев послужил собор Святого Стефана, или Стефандом, как его принято называть в народе. Каждый австрийский император старался внести свой вклад в его и без того величественный облик, отчего здание, заложенное в виде романской базилики, превратилось в нечто фантастическое, глубоко своеобразное, в целом не подходящее под описание какого‑либо известного стиля.

Первый камень в основание храма Святого Стефана заложил Генрих Язомиргот в 1144 году и уже через 3 года население Вены, возможно, с тем же правителем, присутствовало на освящении.

Стефанaдом. Гравюра, XIX век

Средняя часть нынешнего фронтона и обе передние башни, по слухам, были построены Октавианом Фолькнером из Кракова. Доказательством блестящего таланта польского зодчего служат сохранившиеся доныне хоры и обе башни, вначале составлявшие западную часть сооружения. Средневековые хронисты с восторгом отзывались о самом здании, не уставая расхваливать ворота, в которых четко выражен романский стиль. Сегодня они открываются только в праздничные дни. Паперть (галерея, примыкающая ко всем, кроме восточного, фасадам храма) с каждой стороны обрамлена семью колоннами, доходящими до ворот боковой ограды. Столбы, завершенные пышными капителями, служат опорами для вытянутых в высоту полуарок, украшенных по подобию колоннады. Еще пышнее отделка архитрава (части покрытия колонны, лежащей непосредственно над капителью), созданного воистину золотыми руками мастера, имя которого, к сожалению, неизвестно. Неменьшего внимания заслуживают так называемые языческие башни. Сложенные из песчаника, разделенные на четыре этажа, они в числе немногих построек собора сумели пережить сильный пожар 1258 года.

Венский кафедральный собор Святого Стефана

Готический облик дом Святого Стефана приобрел в 1359 году, когда его возрождением из руин занялся герцог Рудольф IV Габсбург. И вновь состоялась торжественная закладка, и вновь правитель, не зря прозванный Великодушным, орудовал лопатой, не отказываясь, впрочем, от помощи мастера Венцла из Клостернойбурга. К 1433 году зодчий Ганс Проходиц завершил работу над огромной Южной башней, тогда как парная ей Северная башня, заложенная на два десятилетия позже, долго оставалась недостроенной. Причиной этого, скорее всего, послужил недостаток средств, но жители Вены с подачи несерьезных историков склонны верить фантастическим слухам. Говорили, что спланировавший ее архитектор Ганс Пухсбаум торопился и, заложив основание, попросил помощи у дьявола. Нечистый запросил слишком большую цену и мастер не смог выполнить условия, отчего башня, действительно возведенная очень быстро, вскоре обрушилась. Своды собора Пухсбаум выводил сам, без всякой чертовщины, поэтому они уцелели и по сей день удивляют редким для того времени совершенством конструкции.

В конце XVI века мастер Софои соорудил на верхней площадке многострадальной Северной башни маленькую башенку.

Впоследствии предлагались проекты ее сноса и установки более солидного венца, но после долгих обсуждений стало понятно, что все привыкли к асимметричному силуэту Стефандома и здание решили оставить в неизменном виде.

Скульптура на фасаде собора

Удивительно, но 137‑метровая Южная башня – воплощенная в камне фантазия Ганса Проходица – вовсе не кажется громоздкой, даже на фоне современной застройки. Поднимаясь ярусами от самой земли, она плавно сужается кверху, демонстрируя свой неповторимый узор: лес фантастических деревьев, где из стволов вырастают ветки, обрастая тонкими, переплетающимися между собой веточками, которые образуют разнообразный орнамент, также медленно уходящий вверх. Присущая наружным узорам игра света и тени повторяется и в интерьере. Внутренние помещения храма столь же внушительны, как и фасад.

Днем просторный зал (длина – 108 м, ширина – 35 м, высота – 28 м) заливает мягкий рассеянный свет. В сумерках или в пасмурную погоду тени сгущаются, заставляя таинственно мерцать все, что покрыто золотом или отполировано до блеска. Специалисты называют главный принцип, которым руководствовались создатели собора, оживленным членением. Именно это в первую очередь заметно внутри, где вертикальные формы, так же как и снаружи, дробятся и собираются воедино, словно исполняя бесконечный танец. Непередаваемое ощущение торжества усиливают звуки органа и хора, что вместе с архитектурой заставляет каждого, кто присутствует в зале, почувствовать причастность к вечному, высокому, истинно духовному.

Молитвенный зал собора Святого aСтефана

Полный обзор убранства собора занимает несколько дней, но в целом о его богатстве можно судить по виду алтаря. Немногие из столичных церквей могут похвалиться таким роскошным черно‑мраморным престолом. Огромную художественную ценность представляют собой средневековые витражи и скульптуры, подобные памятнику герцогу Рудольфу IV, императору Фридриху III, бургомистру Форлауфу и обоим его советникам, в гражданскую войну обезглавленным на одном эшафоте со своим господином. Кафедра, высеченная из камня Антоном Пильграмом в начале XVI века, по праву признается образцом каменотесного искусства. Изображенные на ней картины в центральной части символизируют борьбу добра со злом, причем в качестве злых духов выступают жабы, ящерицы и прочие гады, устрашающе обвивающие перила. Под лестницей, у самого основания кафедры художник поместил собственный портрет, изобразив себя в виде человека с циркулем и угольником в руках, взирающего на дело рук своих из окошка.

Надгробные памятники и укрепленные на стенах погребальные плиты удостоверяют благие дела тех, кто заслужил право быть похороненным в кафедральном соборе. Помимо членов правящей фамилии, здесь покоятся прославленные зодчие Фишер и Гильдебрандт, ученые, богатые купцы и, конечно, епископы. В северной части собора некогда отпевали Моцарта и принца Евгения Савойского, которого, в отличие от великого композитора, похоронили здесь же, в маленькой Тирновой часовне. К середине XIX века царственные тела стали хранить в другой усыпальнице, а в склепе собора помещали сосуды с внутренностями усопших Габсбургов.

Пожалуй, ни одно городское строение не испытывало столько несчастий, сколько перенес прекрасный дом Святого Стефана. Благополучно пережив Первую мировую войну, он сильно пострадал во Вторую, когда во время одной из бомбардировок загорелись деревянные конструкции и здание пылало несколько суток. В огне погибли готические скамьи, скульптуры, обрушились верхние части здания, упал знаменитый 213‑тонный колокол, отлитый из трофейных турецких пушек в начале XVIII века. Восстановление заняло больше 10 лет, реставраторы работали тщательно, однако многое было утрачено безвозвратно. Сегодня более светлый тон камня выдает разрушенные места, что, впрочем, не портит общего впечатления и тем более не мешает восхищаться шедевром старых мастеров.

Скульптуры внутри собора

Угроза нападения мусульман будоражила европейские страны с незапамятных времен, но для Австрии она стала реальностью осенью 1529 года. Турецкий султан, заявив, что хочет провести зиму в Вене, не был слишком самоуверен, ведь за его спиной стояла 250‑тысячная армия, а город защищали ветхие стены и 20 тысяч солдат графа Сальма. Тем не менее австрийская столица выстояла. Записки некого Зигмунда фон Герберштайна, посетившего крепость вскоре после снятия осады, позволяют судить о том, настолько жестокой была борьба: «Вена сильно изменилась… Предместья, немногим уступавшие по величине самому городу, разрушены и сожжены, чтобы враг не мог ими воспользоваться, а может быть и для того, чтобы сузить линию обороны. К тому же вся страна была выжжена врагом, и редко можно пройти на расстояние ружейного выстрела, не натолкнувшись на труп человека или лошади».

Статуя Антона Пильграма у основания соборной кафедры

На второй австрийский поход турки решились только через 37 лет и в этот раз главнокомандующий не питал иллюзий, заявив: «Не сокрушив Габсбургов, мне остается только смерть под стенами Вены». Он действительно умер, хотя и не дошел до столицы, потеряв армию и жизнь во время безуспешной осады крошечной крепости Сигет. В 1683 году османы сумели‑таки добраться до Вены и давняя ситуация повторилась: город по обыкновению был плохо подготовлен к осаде, правитель (император Леопольд I) бежал и опять победу обеспечил небольшой гарнизон, которым командовал отважный комендант граф Эрнст Рудигер фон Штаремберг. И вновь итог борьбы стал неожиданным, почти чудесным избавлением столицы от смертельной опасности, а не триумфом, как эту тяжелую осаду представляли хронисты эрцгерцога.

Австрийская армия участвовала в боях, но без инициативы, чаще отступая, порой опускаясь до беспорядочного бегства. Крепости на границах обороняли храбрые солдаты, защищенные своей смелостью лучше, чем ветхими стенами. Голодным, оборванным австрийцам, не имевшим ни должного количества орудий, ни достойных командиров, помогли союзники – польский король Ян Собеский, маркграф Баденский и герцог Лотарингский, призванные все тем же комендантом, который, в отличие от императора, сохранял хладнокровие в любой ситуации. После победы венцы радостно приветствовали Собеского, тогда как сбежавшего Леопольда встретили гробовым молчанием. Императору‑трусу пришлось проследовать по пустым улицам мимо закрытых ставен и забаррикадированных дверей. Более того, самые отчаянные собирались в кучки, чтобы криком и свистом «поблагодарить» правителя за разрушенный город и 90 тысяч убитых соотечественников.

Колонна Троицы на Грабене

Для Австрии переход от Средневековья к Новому времени проходил тяжело, и причиной тому стали не только войны. В промежутке между турецкими осадами Вену едва не уничтожила чума: страшная болезнь погубила около 100 тысяч жителей – почти треть городского населения. В память о жертвах «черной смерти» в том же веке была возведена 21‑метровая колонна Троицы; украшенная выразительной скульптурой, она до сих пор возвышается посреди Грабена (нем. Graben) – в Средневековье юго‑западной стороны крепости, а ныне обычной городской улицы.

Останки жертв чумы остались лежать в катакомбах, расположенных тремя этажами под основанием собора Святого Стефана. Поначалу имевшее исполинские размеры, подземное кладбище постепенно уменьшалось с помощью природы и человеческих рук. К началу прошлого века доступной осталась только часть двух верхних уровней, тогда как остальное было засыпано по указанию властей. Несмотря на страшную сущность, подземелья привлекали немало посетителей, для которых в назначенное время открывался вход, расположенный вне собора, в так называемом немецком доме на соседней улице.

Старая Вена слишком долго теснилась в рамках крепостных стен. В определенной мере задачу решила техника многоэтажного строительства, но высокие дома не стали выходом из положения: недостаток строительной площади ощущался слишком явно, доставляя немало хлопот и властям, и горожанам. Пешеходные улицы и даже не раз расширявшиеся главные магистрали всегда были слишком узкими. В городе никогда не хватало места для жилищ, мастерских, административных зданий и более всего для площадей, где могли бы расположиться торговцы. Вид некоторых венских улиц еще напоминает о том, что раньше они скрывались в крепости. Особенно сильно это чувствуется в районе Шотландской церкви, с XII века принадлежавшей одноименному монастырю. Несмотря на название, скорее всего, ошибочное, обитель принадлежала ирландским монахам, прибывшим в Вену по приглашению Генриха Язомиргота. Эрцгерцог покровительствовал им до самой смерти и в награду за доброту был удостоен чести покоиться в здешнем склепе. Рядом в вечном сне пребывает еще один герой – тот самый комендант Штаремберг, чья храбрость помогла горожанам выстоять во время последней турецкой осады.

Многоэтажные дома не сделали старую Вену просторной

Через 300 лет после основания монастырь перешел к братству бенедиктинцев, которые продолжают жить в нем и сейчас, расположившись в раннесредневековом комплексе, занимающем целый квартал. Когда‑то его составляли такие полезные учреждения, как ремесленные мастерские, больница, молочная ферма. Предприимчивые бенедиктинцы до сих пор торгуют ликерами, изготовленными из фруктов, выращенных за стенами обители, а также содержат гостиницу, очень хорошую и совсем недорогую для центра столицы. Более 250 лет в монастыре действует школа, вполне светская, высокого уровня, где учились некоторые известные люди Вены, например Иоганн Штраус: всегда свободная парта великого композитора сохраняется в качестве мемориала.

Историки пользуются архивами, составляющими часть монастырской библиотеки, заставленной огромными резными шкафами. Секрет этой мебели раньше знали только посвященные, но теперь каждый может, сдвинув отдельные предметы в сторону, войти в потаенные комнаты. Мирные времена сделали ненужными неприметные двери, скрытые от посторонних глаз помещения, узкие проходы. Постояльцам отеля никто не запрещает бродить по гулким коридорам обители, теперь отчасти превращенной в музей.

Шотландская церковь

Шотландская церковь последний раз перестраивалась в XVII веке, потому ее романские стены покрыты барочными завитками.

Великолепие готики раскрывается при взгляде на алтарь с 19 необычными иконами.

Их своеобразие определяет не техника письма (масло) и даже не сюжет (история Богоматери), а картины заднего плана. Библейские сцены написаны на фоне городских кварталов – предположительно самых ранних изображений Вены. Интересно, что некоторые районы и постройки можно узнать, поскольку они сохранились до сих пор.

Учитывая ценность зданий на территории бывшей крепости, узкие улицы города, особенно тесные близи кафедрального собора, останутся такими еще долго. К сожалению или к радости местных зодчих, сам храм, пленяя легкостью издалека, кажется нереально грандиозным вблизи именно из‑за того, что тесно окружен бюргерскими домиками. Его древние, потемневшие от непогоды и времени стены, не утратив первозданной выразительности, удивляют разнообразной резьбой, погружающей зрителя в мир средневековой фантазии. Мощная кладка опор наверху расчленяется нишами, арками, всевозможными башенками. Трудно не заметить, что каждый метр высоты прибавляет сложности и богатства игре линий, заметно уходящих от готической строгости к свободному полету нового стиля, захватившего Вену на заре эпохи Просвещения.

Date: 2015-09-05; view: 421; Нарушение авторских прав