Дредноут. – Интересный груз. – Фрей получает встряску. – Джез осматривает корабль. – Вести из прошлого

«Маны… – подумал Дариан. – В какую гадость я снова втравил нас?»

Свет масляных фонарей был не в силах рассеять мрак в узких коридорчиках дредноута. Ржавое железо и потускневшая сталь словно сдавливали непрошеных гостей. Мрачные металлические стены. Трубы, поросшие толстой плесенью. Путешественники миновали всего пару дюжин футов от пролома, но уже казалось, что они погребены заживо. Без света, без надежды. Вонь горящего масла и вечной сигары Гриста не заглушали запаха тления и чего‑то еще. Это был сухой незнакомый запах с оттенком мускуса, приводивший обоняние и все чувства в крайнее напряжение.

Ходд осторожно ступал первым, за ним шагали Грист и его боцман Краттл. В арьергарде двигались Фрей, Сило, Крейк и Джез. Остальные несли вахту снаружи.

Никто не разговаривал. Тишину нарушало лишь шарканье ног и шмыганье насморочных носов. Глаза возбужденно двигались, разглядывая каждый предмет, который выхватывал луч фонарей. Револьверы безостановочно поворачивались к любой тени. Поход через лес стал тяжелым испытанием для нервов, но сейчас ситуация обострилась до предела.

Фрей боялся. Существуют вещи, с которыми человеку не следует иметь дела. Например, демоны. Ведь играть со сверхъестественными силами довольно опасно. Он никогда не волновался из‑за занятий Крейка в основном потому, что старался об этом не думать. Кроме того, полезные штучки, созданные демонистом, не приносили вреда. Вроде кольца, которое Дариан носил на мизинце, или золотого зуба Крейка, способного заворожить не слишком умного человека, или универсальной отмычки.

Но маны?.. Вряд ли можно найти среди вольных пилотов хотя бы одного, который не дрожал бы втайне от страха, слыша истории о манах. Если забраться далеко на север, то заблудишься в туманах. А затем появляются маны, упыри‑нелюди, живущие на полюсе. Визжа и завывая, они летают на дредноутах. Они могут убить взглядом или, что еще хуже, превратить. И ты потеряешь свою душу. Всем известна история о мальчике, отца которого маны взяли в плен. Сын встретился с ним и застрелил его через тридцать лет, когда чудовища вновь наведались в его родной город. Отец немало изменился, но совершенно не постарел.

Маны… Их природа – загадочна, а цели – непостижимы. И это ввергало людей в панику. Они – враждебнее саммайцев, которые строят на юге огромный воздушный флот, хуже странных обитателей Пелешара с их экзотическими науками. Даже слухи о пропавших колониях и зловещих предзнаменованиях звучали спокойнее, чем весть об упырях! Никто не понимал манов и не представлял, чего они хотят.

Фрей окинул взглядом своих спутников. Сило по обыкновению непроницаем. Крейк казался больным. Но Дариана тревожила Джез. У нее было какое‑то убитое выражение. Возможно, ей следовало оставаться снаружи, вместе с Малвери, Пинном, Укком и Тарвортом. Но Фрею нужны надежные трезвомыслящие люди, а эти трое – лучшие члены команды.

– С вами все в порядке? – негромко спросил он.

Она растерянно кивнула и растянула губы в улыбке:

– Да, капитан. Просто место сильно действует на нервы.

– Держитесь, ребята, – заявил Фрей. – На корабле нет ничего, кроме дурных воспоминаний.

Ему очень хотелось обрести хотя бы половину той уверенности, с какой он произнес эти слова.

Носовая часть отвалилась от кормовой, и пол круто уходил вниз. Капитан «Кэтти Джей» сосредоточился, чтобы не поскользнуться. В воображении заплясали маны с изогнутыми зубами и глазами, излучающими ненависть.

Здесь, среди металла и труб, царили холод и пустота. За десятки лет на судно не пробралось ни одно животное. Даже насекомые не жужжали. Корабль отпугивал всех обитателей Курга. Фрей подумал, что в дредноуте затаилось какое‑то предчувствие, тревожившее его инстинкты. В застоявшемся воздухе витало гнетущее ощущение.

Они находились на технической палубе, хотя утверждать это наверняка он не мог. Вокруг не имелось никаких признаков, подтверждавших его догадку. Робкие лучи фонарей освещали лишь края незнакомых механизмов.

– Сюда! – объявил Ходд. Дариан увидел, что они добрались до конца коридора. Дальше путь преграждала тяжелая стальная дверь. Правда, она была приоткрыта настолько, чтобы сквозь щель мог протиснуться щуплый человек. Ходд ухватился за створку и потянул.

– Дайте‑ка…

– Пустите меня, – сказал Грист. Он взялся за дверь, раздался громкий, противный скрип заржавленных петель, и она открылась.

– Смотрите под ноги, – предупредил Ходд. – Будет очень высоко.

Оказавшись в следующем помещении, Фрей присвистнул. Они попали в галерею, нависающую над громадным трюмом. Корабль при крушении завалился набок, и по узкому мостику нетрудно было съехать в зияющую рядом черную пропасть. Опорой служили легкие железные перила. Ходд неутомимо зашаркал по мостику, направляясь дальше.

Фрей перегнулся через край, но фонарь озарил лишь ржавые стены.

– Хотелось бы взглянуть на их груз, – вымолвил он. Фраза вернулась к нему слабым эхом.

– Всему свое время, капитан, – ответил Грист. – Первым пунктом у нас значится преграда, о которой говорил мистер Ходд. Дверь с невидимым барьером. Если она что‑то защищает, значит, там есть что скрывать, верно?

– Пожалуй, – согласился Дариан и обратился к Джез: – Ну как там?

– Строительные материалы, – прошептала она. – Балки, шифер и тому подобное. Металл мне неизвестен.

Фрей разочарованно вздохнул. Он рассчитывал обнаружить на дредноуте горы драгоценностей.

– Маны очень ловкие. Они могут за два‑три дня разобрать и вывезти целый завод. По винтику, по кирпичику. Они постоянно творят на севере такие вещи.

– Воруют предприятия?

– Ангары, перегонные установки… в общем, все, что подвернется, – сообщила Джез. – Они прилетают целыми эскадрами и увозят награбленное по частям. По крайней мере, раньше. Теперь они занимаются разбоем реже. В наши дни они чаще прилетают за людьми.

Фрей легонько толкнул ее – она, похоже, привлекла к себе излишнее внимание. Грист с любопытством таращился на штурмана – вероятно, гадал, с какой стати она пустилась в дискуссию с Фреем. Дариану совершенно не хотелось подыскивать объяснение сверхъестественному зрению Джез.

– Не делайте ничего подозрительного, – прошипел он.

– Конечно, капитан, извините, – ответила она, отвернувшись от трюма.

– Значит, в трюме – остатки завода?

– Не думаю. Вещи слишком аккуратные и новые. Они будто собирались затеять стройку. Там есть тележки, насосы, трубы… Знаете, что мне кажется? Внизу лежит все, что требуется для создания небольшой колонии.

Капитану «Кэтти Джей» такое предположение очень не понравилось.

– Вы, наверно, шутите.

– Может, вы не заметили, капитан, но дредноут не слишком располагает к шуткам.

Фрей мысленно согласился. У манов было единственное достоинство – их местопребывание. Они обитали за границей непроницаемой облачной шапки, скрывающей северный полюс. Но если намеревались выбраться из своего ледяного укрытия, дела могли обернуться весьма невесело.

Они благополучно преодолели мостик, свернули в коридор и почти сразу же наткнулись на вход в очередное помещение. Ходд вошел первым, остальные – следом. Они очутились в небольшом вестибюле без мебели и какой‑либо отделки. В одной из стен имелась клепаная металлическая дверь, практически не отличавшаяся от множества других, попавшихся по пути.

– Вот она, – резюмировал Ходд.

Грист сурово насупился.

– Это?

– Та самая неприступная дверь.

Она выглядела безобидной. Крейк пожал плечами.

– Приступим, – заявил демонист. Он подал знак Сило и Краттлу, тащившим заплечные мешки. – Положите сюда оборудование – осторожно! – и начнем.

– Может, сначала проверить? – предложил Фрей. – Убедиться, что дверь с преградой. Незачем зря терять время…

Крейк сосредоточенно вынимал из рюкзака ящичек из дерева и металла с множеством циферблатов и переключателей.

– Если угодно…

– Есть добровольцы? – осведомился Дариан.

Судя по выражениям лиц путешественников, таких смельчаков среди них не имелось.

– Ладно. Тогда попробую я, – решительно сказал он и потянулся к ручке. В конце концов, это же…

В следующее мгновение Фрей осознал, что застыл в странной позе, вверх ногами, уткнувшись головой в пол. А находился он у противоположной стены комнатушки. Голова кружилась, его сильно затошнило. Затем ягодицы соскользнули по стене, и он грохнулся на бок. Сило помог ему подняться. Капитан «Кэтти Джей» пару раз сглотнул и усилием воли заставил недавнюю еду вернуться в желудок.

– Ясно, – выдохнул он. – Крейк, можешь браться за дело.

Он сел на пол и напрягся. Постепенно вестибюль перестал раскачиваться перед его глазами. Двери дредноута были самыми обычными с простецкими замками, но эта заперта неземными силами.

Что она охраняет?

Крейк готовил свои инструменты, а другим было нечего делать. Для Джез безделье стало невыносимым.

Место, где они находились, пугало и восхищало ее одновременно. Повсюду она находила свидетельства присутствия манов. Нечто знакомое, еле уловимый умиротворяющий аромат. Он действовал на нее успокаивающе, примерно так же, как и запах воздушного корабля, который будил в ней добрые, теплые воспоминания о детстве и об отце. Тот постоянно пребывал в своем ангаре. Джез ужаснулась тому, что в мыслях поставила рядом манов и отца, но ничего не поделаешь. Ощущения были одинаковы. Безопасность. Абсолютное, безотчетное доверие маленькой девочки к своему отцу.

Обман. Ловушка. Это – невозможно.

Едва увидев дредноут, она решила, что моментально впадет в транс. Не тут‑то было! Тем не менее Джез будто шла по лезвию ножа. Ей хотелось преодолеть странное состояние, но она не знала, как от него избавиться. Она боялась позволить себе соскользнуть в него поглубже – во всяком случае, на корабле. Ее будто окружили маны. Кто знает, что случится, если она окажется в их власти? Вдруг она навеки утратит человеческую сущность. И станет одной из них.

И тогда она набросится на своих друзей.

Ей захотелось признаться капитану во всем и предупредить его. Если бы она могла рассказать ему, какие усилия она прилагает, чтобы остаться «нормальной». Ведь она безумно боится потерпеть поражение в этой битве за себя. Но слова застряли у нее в горле. Ведь тогда Фрей прогонит ее. «Кэтти Джей» стала домом, который Джез обрела за все годы скитаний. И сейчас она не собиралась рисковать.

Джез замерла в углу комнатушки. Остальные, не отрываясь, наблюдали за Крейком. Он соединял между собой какие‑то стержни и втыкал их в сложное медное устройство. Никем не замеченная, Джез отделилась от группы.

Чтобы не провоцировать излишнего любопытства, она взяла с собой фонарь, хотя и не нуждалась в освещении. Маны прекрасно обходились без него. Ни на стенах, ни под потолком она не увидела ни одной электрической лампочки. И в разгар яростного боя в дредноуте было темно, как в гробнице.

Корабль лишился прежних хозяев, но в нем присутствовал намек на манов. Некое ощущение. И Джез отправилась на поиски, хотя сама не знала, что ее ожидает.

Я – часть их. Они – часть меня. Но я совсем не понимаю их.

Она обнаружила трап и поднялась по нему. На середине лестницы посветлело. Теперь она оказалась в просторном вытянутом помещении. Перед ней по левому борту корабля покоились шесть автоматических пушек. В открытые бойницы дредноута лился скудный серый дневной свет.

Она приблизилась к ближайшему орудию. Рядом находился стул для артиллериста и ржавая панель управления. Джез провела рукой по сиденью, кончики пальцев оставили в пыли отчетливые полоски.

Как они живут, эти существа? Спорят ли между собой, надеются, любят? О чем размышляют? И думают ли они вообще?

Она отдернула руку. Даже мысленно задавать подобные вопросы – опасно. Слишком велико искушение. Она припомнила чувство связи, родства, которое испытала, пребывая на грани превращения. В тот момент она осознала, насколько одинока и оторвана от мира. Но от одиночества страдают все люди. Маны же связаны между собой – каждый со всеми. И прикосновение к их сообществу оказалось заразным.

Оно продолжалось лишь мгновения, но навсегда запечатлелось в памяти. Миг прозрения для слепой, которую вновь швырнули во мрак. Разве возможно желать большего? Но какова цена? Если она уподобится ману, то перестанет быть человеком. Ее личность растворится, исчезнет. Джез не могла допустить, чтобы маны поглотили ее.

«Я – смертная, – думала она, обращаясь к кораблю. – И будьте вы прокляты за то, что пытаетесь превратить меня в кого‑то другого».

Она двинулась дальше по артиллерийской палубе и добралась до трапа, который вел наверх. Джез поднялась по нему и попала в темный и холодный коридор с вереницей дверных проемов.

Из одного из них торчала рука.

Джез уставилась на нее. Предплечье, видимое до локтя, валялось на полу. Рваный, обтрепанный рукав. Желтоватая, восковая кожа. Длинные щербатые ногти.

Она приблизилась. Очевидно, тело лежало в комнате. А там…

…было несколько дюжин трупов.

Посредине помещения возвышался медный глобус с обсидиановым[3]рельефом, который изображал все земли Аталона. На противоположной стене имелся иллюминатор. Снаружи его заплели лозы дикого винограда, но тусклые лучи солнца пробивались в помещение. Рядом висели карты. Из обстановки – только письменный стол и стеллаж. Книги при аварии рассыпались и кучей громоздились на телах манов.

Несомненно, она – в салоне капитанской каюты. И сам хозяин был здесь – одетый в потрепанную шинель и обутый в сапоги.

Возможно ли, чтобы мертвый погибал снова?

Они лежали так несколько десятков лет. Но прекрасно сохранились и могли сойти за живых. Тление, охватившее дредноут, не коснулось его команды.

Она переступила через тело на пороге каюты. Маны почти ничем не отличались друга от друга. На первый взгляд вроде бы человек, но с чудовищно искаженным обликом. С усохшего лица таращились в пространство желто‑красные глаза. Растянутый в ухмылке рот обнажал острые зубы.

Некоторые казались чересчур уродливыми, другие – не очень. Кое‑кто выглядел истинным чудовищем, а его сосед сохранил человеческие черты. Одного Джез даже могла назвать красивым. Лохмотья перемежались доспехами, собранными из разных комплектов. Прежде в таком старомодном облачении разгуливали рыцари. Ни на ком из манов Джез не обнаружила признаков насилия, если не считать их поз. Их будто разом швырнуло о стену, покорежило, и они навеки застыли.

Запах – ужасающий и успокаивающий – чувствовался в каюте гораздо сильнее. Сухой, звериный. Метка манов.

Джез отвернулась. Ей стало больно. Почему‑то это зрелище рождало в ее груди тупую тоску.

Они казались не мертвыми, а спящими.

Ее взгляд пробежал по разбросанным по комнате книгам. Многие были раскрыты. Вот и родной вардийский. Классические произведения, которые она читала когда‑то. Встречались тома на самарланском, такийском и на незнакомом ей языке.

Она выудила ближайшую книгу и принялась рассматривать ее. Буквы – изящные и сложные, состояли только из кривых линий. Окружности и полусферы, пересеченные дугами. Ни единой прямой черты.

«Откуда она взялись?» – удивилась Джез. Книга отпечатана в типографии и профессионально переплетена. Джез, нахмурившись, пытаясь угадать место издания. Пелешар? Наверняка.

А если маны тоже располагали типографиями?

Возможно, у них была своя собственная литература.

Эта мысль ошеломила ее. Джез видела, как они явились с неба, чтобы похитить и истребить обитателей маленького северного городка. Беспощадные создания, прыгавшие с крыш. Они мелькали, как зыбкие язычки пламени, и двигались настолько быстро, что глаз не успевал зафиксировать облик. Маны нападали на людей, как хищники, и рвали их на части с беспощадной жестокостью.

Но они же строили воздушные корабли и летали на них. Они разбирали целые заводы и, вероятно, строили их заново. А теперь выяснилось, что они занимались писательским трудом.

Джез разжала пальцы. Книга упала на пол. Ее рассуждения не имели никого смысла. Ее против воли включили в «закрытый клуб», но она не знала ни о его членах, ни об уставе. Неужели маны являются цивилизацией? Это вообще не вязалось с их заслуженной репутацией зверских – даже не грабителей – убийц. Никто не слышал их речи. Так кто же они такие? Звери? Люди? Или нечто среднее?

И, кстати, кто – она?

Она нагнулась над кучей тел. Капитан был бородат, его лицо наполовину скрывала шляпа, но яростные красные глаза до сих пор пылали, а зубы поблескивали. Поддавшись неясному порыву, Джез потянулась к его руке.

Я просто докажу себе, что я не боюсь. Они не овладеют мною. Я смогу.

Ее пальцы сомкнулись на кисти мана, и тут же, словно прорвало плотину, в ее сознание хлынули образы. Джез подхватил и понес поток стенаний и мольбы.

…мятежник, человек, ставший маном и не желавший им быть… никаких налетов, убийств и захвата пленников. Нет призывам. Нет…

…они отвернулись от своих собратьев, команда отправилась к новой жизни, к затворничеству, к другому миру…

…но затем явилась утрата, потеря! Прежде они были частью множества, теперь их осталось мало…

…Они были любимы, но отринули эту любовь. Осознание сделанной ужасной ошибки подкосило их, но вернуть прошлое нельзя, и они продолжили путь…

…в одиночество, бесконечное, всепоглощающее…

…слишком тяжкое бремя…

…чудовищное…

Джез вынесло на берега реальности, и она очнулась в капитанской каюте. Ей сделалось невероятно холодно. Чувствуя, что к глазам подступают слезы, она неловко отступила от кучи мертвых тел. Капитан смотрел сквозь нее остекленевшими глазами. Она знала, что кроется за этим взглядом. Ее до глубины души потрясла трагедия, непередаваемая скорбь погибшей команды. Маны отрезали себя от остальных и вырвались на свободу. Но она убила их.

«Они погибли от одиночества», – подумала она.

Она услышала шаги в коридоре и подняла голову. В двери с фонарем в руке стоял Сило. На его непроницаемом лице мелькнула тень тревоги.

– Выполняю приказ кэпа, – сообщил он.

Внезапно Джез метнулась к нему и обняла. Все, что она чувствовала, – страх, и ужас, скорбь переполнили ее до краев.

Сило молча обнимал ее одной рукой, пока Джез, как ребенок, рыдала у него на груди.