Глава 18. Дело о наркоте

– Андрюш, а зачем Тему положили в черный мешок? – Надя поднялась на кровати и откинула одеяло, показывая, что не хочет спать. Да и до сна ли, когда девочку занимали серьезные мысли?..

– Потому что он умер, – Андрей сел на кровать к сестре. Говорить о погибшем друге было тяжело.

– Папу с мамой тоже в черный мешок спрятали?

– Не знаю, – он отвел глаза.

– Я не хочу в мешок! – предупредила Наденька испуганно.

– Вообще‑то тем, кто умер, безразлично. Они не чувствуют ни холода, ни голода…

Он ответил, а сам стал снова думать о Темке.

В тот вечер, когда они с Дашей целовались на чердаке, Темка и Ромыч вдвоем отправились в лес. Артем был грустен. Днем, когда Войтевич отправил его с урока звонить родителям, Калинин узнал, что его мама и папа разводятся. Он, конечно, пытался держать лицо, но все равно чувствовал боль.

Темыч с Ромкой выпили по банке пива, поговорили по душам. А потом Рома отошел и, вернувшись, не застал друга на месте. Он долго искал его по лесу и, как и Андрей с Дашей, наткнулся на полицию и «Скорую помощь». Тогда они и узнали страшную правду.

Андрею было стыдно, что в момент смерти Артем был один. Они, увлекшись игрой в великих сыщиков, не обратили особого внимания на горе друга…

А еще в эту же ночь исчез Макс Морозов. Андрею не хотелось думать о том, что Максима тоже могли убить. Морозова искала милиция, но не нашла. Ребята даже спускались в подвал, опасаясь, не прибавилось ли к тем телам внизу тело их друга. К счастью, Макса там не было. К огорчению, не было и тел погибших пионеров и тела Савельича. Комната оказалась пуста. Те, кто причастен к убийствам, замели следы и лишили ребят последних доказательств, ведь Дашкин телефон, на который снимали трупы, оставался у Темыча и пропал вместе с ним. Возможно, Темку убили как раз из‑за телефона.

– А вдруг я тоже умру? – спросила Надя, ухватив брата за руку.

– Нельзя думать о смерти, – он поправил у девочки подушку. – Жизнь – это… это как день рождения. К тебе приходят гости, дарят подарки. Ты знаешь, что завтра все закончится, но ты же не будешь весь день грустить из‑за этого?

– Конечно, – Надюша вздохнула. – Я буду веселиться.

– Надо уметь радоваться каждому дню! – Андрей поцеловал сестру в щеку. – Ну а теперь – спать, чтобы завтрашний день стал веселым и радостным!..

* * *

– Лена, останься, пожалуйста, – позвал Виктор Николаевич, когда завуч вслед за другими учителями хотела покинуть его рабочий кабинет после совещания.

– Да? – она села напротив, сложив руки на коленях. Суровая, почти чужая.

– Я знаю про ребенка, – он не отводил взгляда, хотя это было тяжело. – Мы должны были обсудить все еще две недели назад…

Поляков, сам того не замечая, схватил со стола тяжелую ручку, подарок кого‑то из спонсоров, и принялся вертеть ее в руках.

– Я знаю, у тебя сейчас трудное время, и ничего не требую… Но, Виктор, мне не двадцать лет. Я хочу ребенка, даже если мы не сможем растить его вместе.

– Лена, – он бросил на стол ручку, та покатилась и упала на пол. – Лена, это мой ребенок, и я хочу растить его с тобой! Давай попробуем начать все сначала.

– Витя… – она встала, еще не веря, опасаясь поверить.

Тогда он поднялся из‑за стола и сам пошел ей навстречу. Обнял, прижал к груди, словно маленькую девочку. Семья – это ценность, и ради нее стоит идти на жертвы.

И, конечно, ровно в этот момент дверь приоткрылась. В кабинет заглянула Маша. Она взглянула на Полякова с изумлением, сменившимся болью. Он отвел глаза. Как бы он ни действовал, он приносит лишь боль. Почему так? Просто проклятие какое‑то!

Еле слышный щелчок показал, что Вершинина ушла. Лена так и не заметила ее появления, счастливо прижимаясь к нему.

– Витя, я еще хотела спросить, что с тем мальчиком, с Артемом? – спросила она, немного отстранившись.

Это была больная тема. Как раз сегодня Виктор получил из полиции конверт с результатами вскрытия, и они были тревожны. Артем Калинин погиб в результате наркотического отравления. Выходит, в «Логосе» есть наркоманы. По крайней мере был один. А друзья Калинина? Где гарантии, что они не употребляют наркотики? Значит, придется поднять всю школу на ноги, перевернуть ее вверх дном и тщательно проверить всех. Поляков уже не может доверять собственным ученикам.

– Боюсь, Лена, дело приняло дурной оборот, – признался директор.

* * *

Войтевич стучал мелом по доске, чтобы привлечь внимание класса к новой теме, однако ребята мало его слушали.

– Наверняка, когда вы были в лесу, за вами кто‑то следил… – строила версии Даша, обращаясь к Ромке, сидевшему позади нее, рядом с Викой. – А когда ты отошел…

– Этот кто‑то накачал его наркотой?.. – продолжил Андрей, закрываясь от учителя учебником.

– Вколоть ему что‑то – секундное дело! – подтвердила Даша.

– Точно! Темка сам никогда не ширялся. Я бы знал! – покачал головой Рома.

– Но зачем его убивать? Мы же отправили фотографии в полицию, в газеты! – напомнила Вика, сомневающаяся в убийстве.

– Ну отправили – и что? Две недели прошли, результатов – ноль! – горько воскликнул Андрей.

– Так, Авдеев! – Войтевич грозно шагнул к ним. – Отправляйся к доске. Вижу, иначе мне не привлечь ваше внимание!..

Пришлось идти. А на перемене ребята отправились к таксофону и обзвонили организации, куда отправляли диски с копиями снимков с Дашиного телефона. Как ни странно, никто из адресатов посылки не получал. Письма пропали, словно и не покидали школы. Просто заколдованный круг какой‑то!

– Посмотрите, почтальон! – вдруг воскликнула Даша Старкова.

Они увидели удаляющуюся спину в синей форменной куртке, бросились, догнали.

Перед ними стоял усатый плотный мужчина, вовсе не похожий на того, кому они отдавали корреспонденцию.

– Простите… Мы две недели назад отдавали письма другому почтальону… – робко начала Даша.

Но усатый покачал головой.

– Этого не может быть. Я полгода работаю без сменщика, – отрезал он и ушел, оставив ребят в недоумении: кому же они тогда отдали письма?!

– Внимание! Всем немедленно разойтись по своим комнатам! – послышался из громкоговорителя голос Елены Сергеевны.

Ребята переглянулись. Такого в их школе еще не случалось.

– Ну что же, расходимся, раз говорят, – пожал плечами Андрей.

Они с Ромкой вошли в свою комнату, взглянув на две пустующие кровати. Темыча и Макса. Эти тщательно заправленные, без единой складочки, кровати постоянно притягивали взгляд. Они казались ненастоящими, слишком правильными и ужасающе пустыми. Как хорошо было, когда на кровати Морозова валялись брошенные наспех рубашки, а на Темкиной – черный крохотный плеер… Как там было в одной из любимых песен Калинина: «Кто‑то хитрый и большой наблюдает за тобой».

– Интересно, с чего это нас всех под домашний арест посадили? – спросил Ромка, с трудом отводя взгляд от кровати, на которой уже никогда не увидит друга.

И тут дверь распахнулась, в комнату вошли Поляков и Войтевич.

– К сожалению, мы должны осмотреть ваши вещи, – сказал директор, сделав шаг в сторону шкафа Авдеева.

Андрей, до того успевший сесть на свою кровать, подскочил так, словно его подбросила пружина.

– Это мои личные вещи! Вы не имеете права! – проговорил он, загораживая шкаф.

– Ошибаешься, – Виктор Поляков смотрел на ученика сурово. – Твой друг мертв, и я хочу знать, кто в этом виноват. Отойди немедленно!

– Там ничего нет! – Андрей побледнел от злости и унижения. – Вы мой опекун, вы должны верить мне на слово! Отец бы поверил.

Поляков колебался, но как раз в это время Войтевич, обыскивавший тумбочку Ромы, окликнул директора:

– Виктор Николаевич…

Тот оглянулся. Биолог брезгливо, двумя пальцами, держал маленький прозрачный пакетик с белыми таблетками.

– Что это такое? – нахмурился Поляков.

– Я не знаю! Это не мое! – поспешно сказал Ромка.

Но директор не поверил ему. Он легко, словно пушинку, отшвырнул с дороги Андрея и распахнул створки шкафа. Искать долго не пришлось: пакетик с белым порошком обнаружился на верхней полке, под свитером.

На ужине в столовой стояла непривычная тишина. Про находки в комнатах, где жили Рома с Андреем и Даша с Викой, знали уже все. Пакетики с порошком или таблетками обнаружились у каждого из них, даже в вещах отсутствующего Макса Морозова.

– Понятно, что это ловушка, – произнес Андрей, запивая куриную котлету компотом. – Они перестарались. Если б «колеса» нашли у кого‑то одного, еще можно было бы поверить. Но у всех сразу…

– Не понимаю, зачем это им надо? – Ромка гонял свою котлету по тарелке.

– Чтобы мы замолчали! – запальчиво ответил Авдеев. – Они вообще реагируют быстро. Решили отнять фотографии – прислали ложного почтальона. Решили уничтожить телефон с записями – убили Темку. А наркотики – отличное прикрытие для убийства.

– Теперь нас выгонят из школы, чтобы не путались у них под ногами, – печально констатировала Даша.

– Ребят, давайте расскажем все Виктору Николаевичу! – предложила Вика.

– У нас нет доказательств, и он опять решит, что мы ему врем, – возразила Даша, – врем, потому что попались на наркоте.

– А вдруг он сам ее и подсунул? Может, он с ними заодно! – с ужасом спросил Рома.

Все опять замолчали.

Компания девчонок и парней, сидящая за соседним столиком, смотрела презрительно и настороженно.

– Вот они всегда вместе и тусуются, других в свою компанию не принимают. Понятно теперь, чем они занимаются! – донесся в тишине голос одной из их одноклассниц, Ольги.

– И Макс их наверняка главный нарик! – хихикнул кто‑то.

Андрей побледнел и сжал кулаки.

– Заткнитесь! – крикнул он в сторону клеветников.

– Андрей, – Вика потянула его за рукав форменного пуловера. – Не поддавайся на провокации. Нашим врагам будет легче, если мы рассоримся со всеми. Просто не обращай внимания, ладно?..

Он скрипнул зубами и сел.

Теперь на их лбах словно появилась надпись: «Изгои». Но сдаваться было нельзя, чтобы смерть Артема не стала напрасной, чтобы их враги, какими бы крутыми они ни были, не спешили праздновать легкую победу.

Ребята молча сидели за своим столиком, чувствуя недружелюбные колкие взгляды. Но самое страшное то, что за их спиной стояла смерть. Каждый из них затылком ощущал ее ледяное дыхание.

Дорогие мама и папа!

Я знаю, что вы умерли и живете на звездочке. Тема тоже умер, его положили в черный мешок. Наверное, вы уже его встретили. Мы с Алисой решили пока не умирать. Мы умрем только тогда, когда станем совсем старенькими, когда нам будет по двадцать лет. Мы с ней договорились обязательно попрощаться перед смертью. Мы с вами так и не успели попрощаться. Тема тоже не попрощался со своими друзьями… и Пятница… Я не писала вам о Пятнице? Это рыбка, которую подарил мне Гном. Сегодня утром я встала и увидела, что она плавает кверху брюшком. Сначала мы с Алисой думали, что рыбка так отдыхает. Но Пятница не шевелилась, и тогда я поняла, что она такая спокойная потому, что она – очень мертвая. Виктор Николаевич унес ее, чтобы положить в черный мешок. Знаете, Пятница – совсем маленькая, поэтому ей нужен совсем крохотный мешочек, не больше, чем для колечка.

Мне очень грустно. И еще я все время думаю о вас.

Целуем вас и крепко обнимаем.

Ваши Надя и Андрюша.

* * *

Володя торопливо шел по лесу, сжимая в кармане брошку, снятую с Надиной куклы. Эта брошь оказалась второй вещью из списка. Собирать предметы и было одной из причин его пребывания в «Логосе».

Машина связного ждала на прежнем месте.

– Вот, – Володя протянул находку. – Проверь, пожалуйста, эту вещь. Думаю, мы на верном пути.

Связной протянул руку и принял брошку.

– О’кей, – коротко кивнул он, – завтра на этом же месте.

Машина довольно заурчала и тронулась, а Володя остался стоять, глядя ей вслед. Этот человек, связной, был его единственной ниточкой к внешнему миру. Собственно, Володя даже не знал его имени и так и называл: Связным.

Где‑то в ветвях сосны закопошилась птица, обрушив на человека целый снежный водопад.

«Ничего, прорвемся», – подумал Владимир, стряхивая с себя снег, и повернул обратно, в сторону школы.

А в это время Андрей Авдеев сидел в кабинете директора, уставившись на матово поблескивающую поверхность широкого стола.

– Когда я раньше видел тебя с сестрой, всегда думал – вот настоящий парень. Надежный, как скала, – укоризненно говорил Виктор Николаевич. – Но теперь я знаю, что это не так. Тебе плевать и на сестру, и на друзей, и на самого себя… Вот скажи мне, где ты взял наркотики?..

– Нигде. Я их вообще не брал, – мрачно ответил Авдеев.

– Я хочу тебе помочь, – Поляков через стол наклонился к нему, – почему ты мне не доверяешь?

Андрей криво усмехнулся.

– При чем тут доверие? – хмыкнул он.

– Андрей, я просто не знаю, что с тобой делать. Ты закрываешься, не хочешь идти мне навстречу… Вот что бы сделал твой отец?

– Вы не мой отец и никогда им не станете! Вот родите собственного сына и помогайте ему сколько влезет. А от меня отстаньте!

Директор молчал.

– Я могу идти? – Авдеев привстал, глядя на опекуна жестко и холодно.

– Иди.

Date: 2015-09-05; view: 225; Нарушение авторских прав