Наука о вирусе дикой карты: выдержки из литературы

…Это страшнее самых кошмарных снов, многим хуже того, что мы видели в Бельзене.[97]Девятеро из десяти пораженных этим неизвестным болезнетворным микроорганизмом умирают мучительной смертью. Никакое лечение не помогает. Выжившим везет лишь немногим больше. Девятеро из десяти преображаются (причем я даже близко не подошел к пониманию данного процесса) в нечто иное — и это существо даже с натяжкой нельзя назвать человеком. Я видел людей, превратившихся в портреты из гальванизированной резины, детей с несколькими головами… не могу продолжать. И что хуже всего, они все еще живы. Все еще живы, Мак!

Но самое поразительное явление — это, пожалуй, десять процентов оставшихся в живых жертв вируса, каждый сотый из тех, кто заразился этим заболеванием. Они в большинстве своем не имеют никаких внешних признаков произошедшей с ними перемены. Но они обладают определенными «способностями» — не могу подобрать никакого иного слова. Они могут делать то, что обычный человек сделать не в состоянии. Я видел мужчину, который взмывал в небо со скоростью «Фау-2», описывал мертвую петлю и с легкостью приземлялся на ноги. Впавшего в буйство пациента, который разрывал тяжелые стальные каталки, как будто это были бумажные салфетки. Не далее как десять минут назад одна женщина прошла сквозь стену маленькой комнатушки, бывшей складской конторы, где я заперся, чтобы дать себе десятиминутную передышку. Обнаженная женщина, ослепительно красивая, хоть сейчас на разворот журнала, сияющая розовым светом, который исходил изнутри ее тела, и улыбающаяся застывшей безжизненной улыбкой.

Я не шучу, Мак. Я не спятил и не подсел на морфин — пока. Если мне удается урвать час-другой отдыха за всю ночь — даже тогда мои сны наполняют кошмары, так что я радуюсь, когда снова наступает пора выбраться из койки и предстать перед реальностью того, что случилось здесь. Может быть, ты даже сам когда-нибудь прочитаешь об этом, если правительству не удастся все замять. Но я не представляю, как такое возможно: речь идет о Манхэттене, а не какой-нибудь глухомани, и жертвы исчисляются десятками тысяч.

Слава богу, вирус не заразен. Слава богу! Насколько мы понимаем, болезнь развивается только у тех, кто подвергся непосредственному воздействию пыли, или что там это было, и то не у всех, иначе жертв были бы миллионы. В сложившейся ситуации карантин невозможен, мы не в состоянии обеспечить даже минимально приемлемые санитарные условия. В нашем отделении уже была вспышка гриппа, а если, не приведи господь, кто-то заболеет тифом…

Говорят, будто за всем этим стоят какие-то инопланетяне, прилетевшие из далекого космоса. Судя по тому, что мы все видели, это не кажется мне выдумкой. Я слышал, в высших кругах ходят слухи, что одного из них даже поймали. Надеюсь, это правда. Тогда этого ублюдка можно будет судить в Нюрнберге вместе с нацистами и повесить, как бешеную собаку, хотя он хуже любой собаки…

Личное письмо Кевина Маккарти,

капитана медицинской службы армии,

21 сентября 1946 года

Из отчетов об этом происшествии недвусмысленно следует, что сосуд, содержащий ксеновирус «Такис-А», взорвался на высоте 30 000 футов над землей, находясь в так называемой воздушной струе. В неактивном состоянии вирус заключен в прочную протеиновую оболочку, которую в непрофессиональной прессе нередко ошибочно именуют «спорами» и которая, согласно результатам экспериментов, способна выдерживать колоссальные перепады температур и давления и обеспечить сохранность ее содержимого в природных условиях, варьирующих от глубины в несколько сот футов ниже уровня океана до верхних границ стратосферы. Воздушная струя отнесла вирусные частицы на восток, через Атлантику, где они были случайным образом смыты дождевыми каплями или осели на землю естественным образом — точный механизм еще недостаточно изучен и требует дополнительных наблюдений и опытов. Этот факт является причиной трагедии, разыгравшейся в Атлантике на борту «Королевы Мэри» 17 сентября 1946 года, так же, как и последовавших позднее вспышек в Англии и на континенте. (Примечание: ходят упорные слухи о крупномасштабной вспышке в СССР, но Генеральный секретарь Хрущев, как и его предшественники, продолжает хранить по этому вопросу полное молчание.)

Ветер и океанские течения стали причиной быстрого распространения вируса на обширной территории на востоке Соединенных Штатов (см. рис. 1). Куда более тревожным является последующий рост числа инфицированных, разнесенный во времени и территориально, несмотря на тот факт, что вирус, по-видимому, не передается от человека к человеку. Только в 1946 году было зарегистрировано более двух десятков вспышек и почти сто единичных случаев по всей территории Соединенных Штатов и Северной Канады.

Места, в которых было зарегистрировано большинство наиболее крупных международных вспышек, возможно, дают ключ к разгадке: это Рио-де-Жанейро (1947), Момбаса (1948), Гонконг (1949), Окленд (1950), и это лишь немногие из наиболее известных, — все они являются крупными морскими портами. Трудность заключалась в том, чтобы объяснить появление вируса (главным образом, в форме единичных случаев) в местностях, расположенных на столь значительном расстоянии от моря, как Перуанские Анды и отдаленные горные районы Непала.

Как показывает наше исследование, причина, несомненно, кроется в прочности протеиновой оболочки. Вирус распространяется самыми различными переносчиками: людьми, механизмами, животными и даже природными явлениями — и может находиться в неактивном состоянии бесконечно долгое время при условии, что его оболочка не будет подвергнута действию разрушающих факторов, например огня или агрессивных химикатов. Достоверно прослежена связь вспышек вируса, зарегистрированных на территории Северной Америки, и относительно крупных случаев в морских портах (Маккарти, «Доклад главному врачу США», 1951) с грузами, ожидавшими отправки в доках и на складах пораженной вирусом территории Манхэттена. Другие объясняются оседанием пылинок, несущих на себе вирусы, на транзитные суда и транспортные средства. Живые существа, даже птицы и животные, которых вирус никогда не поражает, могут, сами того не подозревая, являться носителями вируса. К примеру, начало непальской вспышке, о которой уже упоминалось выше, дал нейк[98]из клана Гурунгов, который в составе Королевского батальона гуркхов участвовал в подавлении кровавых общественных беспорядков 10–13 августа в Калькутте (Индия), когда индусская и мусульманская общины обвинили друг друга во вспышке вируса. По оценкам, число смертных случаев тогда достигло двадцати пяти тысяч; сам гуркх так и не заболел.

…Сколько еще остается мест, где вирус дремлет, ожидая своего часа, на крышах зданий, в отложениях на дне рек и сточных канав, в почве, в воздушных потоках, определить невозможно. Как не поддается оценке и степень серьезности угрозы здоровью общества. В этой связи следует всегда помнить о том, что вирус не способен поразить подавляющее большинство населения…

Гольдберг и Хойн. Вирус дикой карты:

устойчивость и распространение.

«Проблемы современной биохимии»,

под ред. Шиннер, Пек и Озавы

Своей способностью видоизменять генетический код своего носителя вирус дикой карты имеет сходство с земными герпес-вирусами. Однако он обладает комплексным механизмом воздействия, видоизменяя ДНК во всем теле носителя, в отличие от семейства герпес-вирусов, поражающих определенную область (напр., губы и гениталии), которой их проявления и ограничиваются.

В настоящее время мы имеем сведения о том, что ксеновирус «Такис-А» поражает большую долю подвергнувшегося его воздействию населения, нежели считалось ранее, — до половины процента. Во многих случаях вирус просто добавляет свой код к ДНК носителя; это неявная форма, при которой вирус не имеет никаких объективных проявлений и существует лишь в виде информации, — еще одна общая черта, которая объединяет его с вирусом герпеса. Он способен оставаться в пассивном состоянии и никак не обнаруживать себя неопределенно долгое время, однако какая-либо травма или стресс, перенесенный его носителем, может стать толчком для его проявления — обычно с сокрушительными последствиями.

Поскольку механизм действия вируса заключается в «перепрограммировании» генетического кода его носителя, вирус (как в активной, так и в пассивной форме) является истинно наследуемым, как голубые глаза или кудрявые волосы.

Очевидно, предвидя преимущественно летальное воздействие вируса, создавшие его такисианские ученые сконструировали его таким образом, чтобы он сохранялся, превращаясь в рецессивный «ген дикой карты». Рецессивный, поскольку доминантный ген, вызывающий летальные мутации у девяноста процентов потомков и приводящий к бесплодию или крайне низкой вероятности появления потомства еще у девяти процентов, просуществовал бы в течение всего нескольких поколений, даже если, как следует из оценок, тридцать процентов всех обладателей видоизмененной ксеновирусом ДНК являются носителями скрытой формы.

Таким образом, дикая карта подчиняется стандартным правилам наследования для рецессивных признаков. Лишь в случае, когда оба родителя являются носителями вирусного кода, существует вероятность появления на свет больного потомка, но даже тогда эта вероятность равняется одной четвертой против пятидесятипроцентного шанса рождения носителя, у которого вирус никогда не проявится, и еще одной четвертой — вероятности того, что потомок не будет носителем кода…

Маркус А. Медоуз. «Генетика»,

январь 1974 года, с. 231–244

Несмотря на антикоммунистическую истерию конца 1940-х — начала 1950-х и «разоблачения» КРААД, за железным занавесом тузам приходится ничуть не лучше, а зачастую и значительно хуже, чем в нашей стране. Политический курс был заложен Т. Д. Лысенко, полуграмотным столпом сталинистской науки, который заявил, что якобы инопланетный вирус дикой карты был всего лишь прикрытием для проведения чудовищного капиталистическо-империалистического эксперимента. В Корее американских военнопленных заставляли подписывать признания о том, что вирус был создан в ходе работы над бактериологическим оружием, — чтобы как-то объяснить эпидемию заболевания, охватившую всю страну, как северную, так и южную ее часть, в 1951 году. Тем временем в странах соцлагеря все, кто проявлял какие-либо признаки метачеловеческих способностей, попросту исчезали: одни в трудовых лагерях, другие в спецлабораториях, третьи — и их было ничуть не меньше, чем первых двух категорий, — в братских могилах.

После смерти Сталина в 1953 году наступило незначительное облегчение. Хрущев признал существование тузов, и они начали пользоваться тем же положением в обществе, что и в США, то есть получили привилегию служить в армии и ГПУ (впоследствии КГБ) — или сгинуть в Гулаге. С наступлением 1960-х они получили значительные послабления, хотя и не до такой степени, как в США, а супергероям с подачи государства было позволено стать общественными лицами — например, олимпийскими звездами и космонавтами.

Но чем же было вызвано первоначальное отрицание вопиющей реальности? Режим Брежнева-Косыгина в 1971 году признал, что Лысенко был джокером, которого вирус страшно обезобразил; существование тузов для этого бывшего крестьянина стало личным оскорблением. Что касается того, почему антитузовую кампанию поддержал Сталин, прогрессирующая паранойя, которой последние годы жизни страдал диктатор, обычно сама по себе считается исчерпывающим объяснением. Однако несколько высокопоставленных перебежчиков в конце 1960-х — начале 1970-х распространили слух, будто бы товарищ Никита иногда ночами, пьянствуя с доверенными товарищами, хвастал, что своими собственными руками убил диктатора в камере Лубянской тюрьмы — вогнал ему в сердце кол…

Дж. Нейл Уилсон. Назад в СССР.

«Разум», март 1977 года

Ксеновирус «Такис-А», в просторечии называемый дикой картой, был экспериментальным органическим механизмом, разработанным Ильказамом, главенствующим среди пси-лордов Такиса кланом. В его ДНК записана программа, которая расшифровывает генетический код организма-носителя и видоизменяет этот код с целью усиления врожденных свойств и признаков носителя. Подобная оптимизация как нельзя лучше отражает свойственную такисианам всепоглощающую страсть к культивированию личной (а в перспективе и семейной) индивидуальности. Такисиане уже обладают поразительной ментальной силой; посредством дикой карты Ильказам пытался вызвать у своих членов все многообразие самых непредсказуемых талантов и тем самым обеспечить себе превосходство над всеми остальными кланами на долгие годы.

Задача, вставшая перед ильказамскими исследователями, заключалась в том, чтобы создать механизм, который распознавал и усиливал бы желательные характеристики: кому же захочется заболеть гемофилией еще сильнее? Однако у такисиан биохимическая индивидуальность выражена еще ярче, чем у людей, которые являются одним из наиболее разнообразных в биохимическом отношении видов на Земле. Чтобы создать программу, способную выделять благоприятные характеристики и усиливать их, «разумную» программу, которую к тому же можно было бы внедрить в ДНК вируса, требовался эксперимент колоссального масштаба. Учитывая характер такисианского общества, недостатка в подопытных кроликах даже для самого опасного научного эксперимента на Такисе не испытывали никогда: такисиане обычно не слишком озабочены тем, чтобы привлекать испытуемых исключительно на добровольной основе. Однако даже на Такисе не нашлось бы достаточного числа преступников и поверженных политических противников — в их культуре различий между двумя этими группами обычно не делается, — чтобы обеспечить надежную экспериментальную базу, без которой невозможно разработать столь сложное средство. И тут, на такисианскую удачу, им подвернулась популяция существ, чья генетическая структура оказалась поразительно схожей с такисианами, — землян.

…Большая часть вызываемых вирусом дикой карты изменений не совместима с жизнью или же представляет собой механизмы адаптации, доведенные до летального предела, например, перестройка симпатической нервной системы таким образом, что даже малейший стресс приводит к перевозбуждению жертвы и выбросу такого количества адреналина, которое вызывает мгновенный коллапс.

У девяти из десяти оставшихся в живых жертв вируса усиливаются нежелательные признаки или желательные признаки усиливаются в нежелательном направлении. У тех, кого принято именовать «джокерами», изменения могут принимать формы от самых ужасающих и мучительных до трогательных или просто доставляющих неудобство. Жертва может превратиться в бесформенный комок слизи, как хорошо известный обитатель Джокертауна Соплевик, или в некоторое подобие какого-либо животного, как владелец бара Эрни-ящерица. Она может приобрести способности, которые при других обстоятельствах сделали бы ее тузом, как, например, ограниченная, но не поддающаяся контролю со стороны владельца левитация у Летателя. Проявления могут быть совсем незначительными, как масса щупальцев, которые образуют правую руку Джокера Уайльда, знаменитого джокертаунского поэта-декадента.

В некоторых случаях четкую границу провести довольно трудно, как, например, в случае вышеупомянутого Эрни, который обладает слегка повышенной по сравнению с обычным человеком силой, а его чешуйчатая шкура дает ему дополнительную защиту, но эти его свойства выражены недостаточно ярко и не дают оснований считать его истинным тузом. Еще одним трагическим примером является имевший место в конце 1970-х годов случай с Пылающей Женщиной, когда действие вируса проявилось в том, что тело пораженной им молодой женщины горело неугасимым пламенем, но снова и снова регенерировало всякий раз, когда ткани догорали до конца. Жертва умоляла прохожих убить ее и в конце концов скончалась в джокертаунской мемориальной клинике имени Блайз ван Ренссэйлер, по-видимому в результате эвтаназии — уголовное дело, возбужденное против доктора Тахиона на этом основании, было прекращено.

Поскольку вирус разработан с таким расчетом, чтобы он мог взаимодействовать с уникальным генетическим кодом своего носителя, не существует двух одинаковых проявлений дикой карты. Более того, его проявления разнятся в зависимости от носителя.

…За то, что из всех зараженных вирусом дикой карты в живых остались целых десять процентов, следует благодарить мастерство такисианских генетиков. Для первого крупномасштабного испытания, да еще и на популяции, отличной от той, с расчетом на которую его создавали, распространение вируса на Земле имело ошеломляющий успех, который, несомненно, весьма порадовал бы его создателей, если бы они могли узнать о его результатах. Хотя, конечно, земляне придерживаются несколько иной точки зрения.

Сара Моргенштерн.

Джокертаунский блюз: сорок лет дикой карты.

«Роллинг стоун», 16 сентября 1986 года

Date: 2015-09-05; view: 256; Нарушение авторских прав