Глава восемнадцатая

Желудок Кики издал весьма не дамское рычание, когда Изабель зашнуровывала на ней платье.

– Забыла поесть, да? – со смехом спросила Изабель.

– Ох, умоляю, скажи, что у тебя осталось немножко тушеного мяса.

– Для тебя – конечно. В конце концов, это ведь ты придумала добавить туда мяты.

– Хорошо получилось?

– Прекрасно! Думаю, ты произвела такое впечатление на Бронвин, что она могла припрятать для тебяи ломоть своего удивительного хлеба.

– Звучит заманчиво, – сказала Кики, когда они уже торопливо шли по коридору. – Как ты думаешь, монахи все еще на вечерней службе? Я действительно устала и предпочла бы сейчас не беседовать с настоятелем и сэром Андрасом.

Тяжелая физическая нагрузка, доставшаяся Кики, усилила постоянную боль от тяги к воде, и она меньше всего желала бы сейчас пикироваться с настоятелем или отражать попытки сэра Андраса проявить светскую любезность.

Кики ощутила взгляд Изабель. Когда старая женщина заговорила, ее голос был очень серьезен.

– Всем видно, что вы с аббатом не нравитесь друг другу, и удивляться тут совершенно нечему. Аббат Уильям не одобряет красоту, а ты – само воплощение красоты. Даже я судила о тебе слишком строго из‑за твоей внешности.

Кики открыла было рот, чтобы что‑то сказать; но Изабель резко качнула головой, не позволяя себя перебить.

– Нет, не надо говорить, что ты меня не винишь. Я прекрасно осознаю глупость собственного поведения. И я понимаю, почему ты не испытываешь добрых чувств к настоятелю, но мне непонятно, почему тебе не нравится внимание сэра Андраса. Поначалу казалось, что тебе по душе его общество, но я наблюдала за вами обоими… И в последнее время заметно, что он тебя раздражает, даже вызывает неприязнь, будь он хоть рядом, хоть нет.

– Я и не думала, что это так заметно.

– Это было видно, когда ты очень устала, – с улыбкой сказала Изабель, – Или, может быть, это понятно другой женщине.

Они зашагали через двор, и Кики в задумчивости прикусила нижнюю губу, не зная, насколько она может довериться старой служанке. Она глянула на колодец, но тот выглядел как самое обычное каменное сооружение. Ну и хорошо, подумала Кики, хотя бы об этом Изабель не расспрашивает.

– Прости меня, Ундина, если я задала слишком личный вопрос… – снова заговорила Изабель.

– Ничего, – заверила ее Кики, – Я не возражаю. Я просто думала, как лучше тебе ответить, – Она вздохнула и решила, что лучше всего говорить правду… ну, по крайней мере, как можно больше правды. Ложью не завоюешь хороших друзей, а Кики очень хотелось подружиться со старой женщиной. – Ты права. Поначалу я подумала, что, может быть, смогу принять его или даже полюбить. Он кажется приятным, и он, безусловно, красив.

Изабель одобрительно хмыкнула и кивнула.

– Но чем больше времени я провожу с ним, чем больше я его узнаю, тем яснее становится, что это не мой мужчина. Это не значит, конечно, что он совсем уж ужасный парень или что‑то в этом роде. И его вины тут нет. Дело в том, что мы с ним просто друг другу не подходим, – Кики чуть наклонилась к Изабель и продолжила, понизив голос: – А сегодня утром я подслушала, как они с настоятелем говорили обо мне. Они размышляли, следует ли вообще рыцарю жениться на мне, и говорили так, будто обсуждали покупку породистой кобылы, а то и вовсе какого‑нибудь дома.

Изабель, прищурившись, всмотрелась в лицо девушки.

– Ты, должно быть, из каких‑то очень далеких земель.

– Видимо, да, – сказала Кики. – Я совершенно уверена, что далеко не все мужчины думают о женщинах как о своей собственности. Некоторые из них добры и уважительны и смотрят на женщин как на подруг.

Голос Кики смягчился – она подумала о Дилане.

– Так значит, ты любишь кого‑то другого? – Изабель едва заметно подмигнула, и Кики невольно улыбнулась в ответ.

– Шлюха!

Шипящее слово раздалось за спинами женщин.

Обе вздрогнули и обернулись – чтобы очутиться людом к лицу с сэром Андрасом. Лицо рыцаря было таким бледным, что сэр Андрас стал похож на привидение. Его светлые волосы растрепались, глаза горели зловещим серебристым светом.

– Шлюха! – снова прошипел он, – Не думай, что ты нас обманула! Мы знаем, кто ты есть на самом деле! Мы знаем, что ты нечиста! Ты распутничала, и ты дорого заплатишь за предательство!

Кики содрогнулась всем телом от зловещего звучания этих слов. Они вырывались изо рта рыцаря с какой‑то неестественной силой. «Мы?» О ком это он говорит? Мысли Кики заметались, она посмотрела в сторону колодца. И увидела над ним темную дымку, как над перегретой солнцем асфальтированной дорогой.

– Беги за помощью! – прошептала Кики Изабель.

– Нет! Я тебя не оставлю! – ответила та. Потом вскинула руки в успокаивающем жесте и заговорила с рыцарем тоном раздраженной бабушки: – Ну‑ка, сэр Андрас, оставь принцессу в покое. Если вы с ней друг друга не поняли, можно и по‑человечески договориться. Не думаю, что настоятель одобрит твои совсем не джентльменские слова.

Глаза рыцаря сузились, превратившись в щелки, когда он уставился на Изабель. _:

– Да, мы друг друга не поняли, – Его горящий взгляд по‑змеиному скользнул к Ундине, – Единственно верным будет, если мы соединимся. Я получу то, что принадлежит мне по праву!

И прежде чем Кики успела шевельнуться, сэр Андрас ринулся вперед и с бешеной силой схватил ее за запястье.

Как только он коснулся девушки, амулет великой богини засветился. Кики почувствовала, как его мощь стремительно нарастает.

– Хватит этих дурацких игр, – прошептал бестелесный голос в ухо девушки, – Ты не можешь ничего изменить. Ты будешь моей.

Кики посмотрела прямо в серебристые глаза и решительно сказала духу, овладевшему рыцарем:

– Никогда! Я никогда не буду твоей, Сарпедон. – Она сосредоточилась на силе богини, разгоравшейся внутри камня, висевшего у нее на груди. Кики чувствовала ее, это было похоже на волны, набегающие на берег и уходящие от него. Сила была живой, подвижной, и Кики знала, что вправе воспользоваться ею. В одно мгновение она впитала в себя силу амулета и со всего размаха ударила рыцаря по щеке.

Сэр Андрас взвизгнул, когда мощь великой богини отшвырнула его от Кики. Он согнулся и упал на колени. Кики увидела, как темный дым втянулся в колодец.

Во дворе было тихо, если не считать громкого, прерывистого дыхания рыцаря. Кики ослабела, как будто удар, нанесенный рыцарю, полностью лишил ее сил. Она, пошатнувшись, отступила назад, и тут же Изабель поспешила поддержать ее сильной рукой.

– Сын мой! Что случилось?

Во двор вышел настоятель; его красная ряса развевалась, словно флаг. Следом за ним спешили несколько монахов, похожих на ужасно смущенных белых мышей. Священник загородил от них сэра Андраса и помог рыцарю подняться на ноги.

– Аббат Уильям, этот рыцарь… – заговорила Изабель дрожащим голосом, но Кики перебила ее, не дав договорить.

– У него, должно быть, обморок случился, – быстро сказала она, сжав руку Изабель, чтобы та молчала, – Изабель провожала меня на ужин, и мы нашли сэра Андраса лежащим вот здесь, во дворе. Он не шевелился. Мы просто потрясены!

– Да, – подтвердила старая служанка, – Мне бы следовало сразу побежать за помощью, но принцесса просто обезумела, и я не смогла ее оставить.

Кики благодарно посмотрела на Изабель.

– А потом сэр Андрас очнулся и стал подниматься, – продолжила Кики, – и как раз тут вы все вышли во двор.

Все разом повернулись к рыцарю. Неестественное свечение окончательно исчезло из его глаз, но выглядел рыцарь просто ужасно. Его волосы насквозь промоют от пота, прилипнув к голове, и на рубахе выступили темные пятна.

– Я… я помню, что слышал голос Ундины, – Сэр Андрас потряс головой, пытаясь прояснить мысли. – И амулет… Я помню амулет. – Он провел дрожащей рукой по влажным волосам. – А больше ничего не помню… а потом я услышал твой голос, отец.

– Не бойся, сын мой. Мы разберемся, что именно так помутило твой рассудок, – Священник говорил мягким, отеческим тоном. – Если это дурное воздействие рассеялось при моем появлений, значит, что бы ни напало на тебя, оно наверняка пришло со стороны тьмы, иначе бы оно не испугалось света Господа.

Говоря это, священник не смотрел на рыцаря; он пристально изучал Кики. Она сразу почувствовала, когда его взгляд отыскал янтарную каплю, висевшую на длинной серебряной цепочке. В вечернем свете янтарь казался темнее обычного. Девушка дотронулась до амулета. Тепло, все еще исходившее от него, успокоило ее. Настоятель подошел к Кики немного ближе, чтобы рассмотреть кулон.

– И что это за языческий талисман? – Ни малейшей любезности не осталось в его голосе, когда он обратился к Кики. – Сними его и дай мне осмотреть.

Кики покачала головой.

– Он не языческий, и я не могу его снять. Это подарок моей матери.

Глаза священника снова сузились.

– Так значит, ты вспомнила свою мать?

– Я помню ее любовь, и я помню ее подарок, – вызывающе ответила девушка.

– Я должен исследовать этот дар, – насмешливо произнес настоятель.

Он медленно протянул руку к девушке, а Кики со страхом подумала, не обожжет ли его янтарь. Он ведь весьма успешно отгонял от нее дурные энергии, а уж этот священник был просто сплошным огромным сгустком темной силы. Его маленькие поросячьи глазки уставились на девушку, и она чувствовала себя так, словно готова была хлопнуться…

Ну конечно, подумала она. И с легким вздохом, заставившим бы Линелле, Бронвин и Гвенит гордиться своей ученицей, Кики драматически рухнула в обморок.

К счастью, сильные руки Изабель уже были готовы подхватить ее, и обе женщины неловко опустились на землю. Кики полулежала на коленях служанки, а Изабель покачивала ее, как малого ребенка. Кики судорожно втянула воздух и позволила ресницам затрепетать, словно понемногу приходя в себя.

– Бедняжка! – воскликнула Изабель. – Она сегодня почти ничего не ела. Это дитя с самого рассвета хлопотало возле Пресвятой Девы, – Сквозь полуопущенные ресницы Кики увидела, как несколько монахов благоговейно перекрестились при упоминании статуи. – Ну, смотри! – Кики ощутила, как натянулась цепочка, когда Изабель решительно схватила амулет и сжала его в мозолистой ладони. – Смотри, он не жжется! Это просто маленький дар от любящей матери! У сэра Андраса неожиданный апоплексический удар случился, только и всего! Этот добрый рыцарь не в своем уме! И он уж точно нуждается в твоей помощи, так же как принцесса нуждается в моей, – Изабель говорила с такой решимостью, что настоятель от изумления замолчал.

– Ох, Изабель, мне так плохо… – простонала Кики. – Что случилось?

Изабель отвела волосы с лица Кики.

– Тише, овечка моя, все в порядке. Тебе станет лучше, как только ты поешь.

С трудом поднявшись на ноги, старая женщина помогла встать Кики.

– А теперь я прошу нас извинить, аббат. Я позабочусь, чтобы принцессу накормили, а потом уложу ее спать.

Изабель захромала к двери обеденной комнаты, обняв Кики за талию и как бы защищая девушку. Толпа молчаливых монахов расступилась перед ними.

– Пока мы не выясним точно, что именно напало на сэра Андраса, я поставлю одного из братьев перед дверью принцессы… чтобы уберечь ее, – Голос настоятеля, прозвучавший как удар, заставил женщин остановиться.

Кики, опираясь на старую Изабель, полуобернулась к священнику. Он уже вернулся к рыцарю, и его рука лежала на плече сэра Андраса.

– Спасибо, что заботишься о моей безопасности, – сказала Кики, постаравшись, чтобы ее голос был слабым и дрожащим.

– Я забочусь обо всех заблудших…

Женщины покинули двор, и голос настоятеля затих.

– Я не хочу есть в этой комнате, – прошептала Кики, когда они с Изабель уже были в коридоре. Изабель понимающе кивнула, и они повернули к служебному входу в кухню.

Первой их заметила Линелле. Но ее радость тут же сменилась озабоченностью.

– Сэр Андрас напал на нее, – мрачно сообщила Изабель, ведя девушку к примитивному табурету, стоявшему перед центральным рабочим столом, – Ей надо поесть и выпить.

Четыре женщины принялись за работу, действуя как хорошо отлаженный механизм, и вскоре перед Кики уже стояла миска с дымящимся тушеным мясом, приправленным мятой; наслаждаясь мясом, Кики запивала его по очереди то травяным чаем из кружки, то ароматным красным вином из кубка.

– Выпей весь чай, – невнятно произнесла Бронвин, пока остальные женщины хлопотали вокруг Кики, как курицы возле цыпленка. – В нем ромашка и ягоды шиповника. Они успокоят твой желудок.

– И вино все допей, – хриплым голосом потребовала Линелле. – Оно поможет всему остальному.

Кики устало улыбнулась женщинам.

Изабель положила ей еще порцию мяса, и Кики не стала отказываться. Ставя перед ней вторую миску с рагу, служанка спросила:

– Ты достаточно оправилась, чтобы объяснить все?

Другие женщины замерли, охваченные любопытством. Кики медленно кивнула.

– Что, рыцарь был не самим собой?

– Да, он не был собой, – ответила Кики, прямо посмотрев в глаза Изабель.

– Он выглядел одержимым, – негромко сказала Изабель.

Кики услышала, как испуганно вздохнули женщины, но продолжала смотреть только на Изабель.

– Да, это так. Сэром Андрасом завладело существо по имени Сарпедон. Я как раз бежала от него, когда рыцарь нашел меня неподалеку от вашего берега.

Изабель кивнула.

– Я это знала. Я слишком хорошо видела, как рыцарь изменился, да еще то имя, которое ты назвала, когда говорила с ним… – Старая женщина глубоко вздохнула, прежде чем задать следующий вопрос: – Ты не хотела, чтобы настоятель прикоснулся к твоему амулету. Почему?

– Потому что я не знала, что он почувствует, прикоснувшись к янтарю. Вот ты что ощутила?

– Тепло, – просто ответила Изабель.

Девушка понимающе кивнула.

– Ну да, потому что ты не желаешь мне зла. А Сарпедон желал, поэтому амулет защитил меня. И я думаю, настоятель тоже желает мне навредить. И я не знаю, что произойдет, если он коснется камня.

– Ты колдунья? – спросила Изабель.

Их взгляды встретились, и Кики отрицательно качнула головой.

– Нет, не колдунья.

– Но откуда тебе знать? – тихо спросила горбунья Гвенит, – Ты же ничего не помнишь о своем прошлом.

– Я помню куда больше, чем могу вам рассказать, и мне очень жаль, что это так. Но могу твердо заявить, что я не колдунья, – Кики посмотрела на каждую из женщин по очереди, – Однако я верю, что все женщины владеют магией. Я не имею в виду что‑то темное и греховное. Я просто думаю, что внутри нас есть нечто особенное, и именно оно делает нас женщинами. И совершенно незачем обладать молодостью или быть принцессой… достаточно быть просто женщиной и захотеть прислушаться к себе и поверить.

В кухне воцарилась тишина, и Кики снова принялась за еду; тишина ей не мешала, в ней не чувствовалось напряжения – скорее, задумчивость.

– Мне и в голову не приходило, что я сразу воспользуюсь тем, чему вы меня научили сегодня днём, – с улыбкой заговорила наконец Кики, нарушив тишину.

Женщины уставились на нее в недоумении, и только Изабель вскинула голову и захохотала.

– Так ты просто схитрила! Твой обморок был уловкой! – Изабель, смеясь, ткнула в бока двух женщин, стоявших рядом. – Вы бы видели нашу принцессу! Ну просто как нежный увядающий цветок! Опустилась прямо мне в руки! – Изабель, как сумела, изобразила обморок девушки, и все женщины захихикали.

– Ну, может, это и не так правдоподобно, как мой обморок, – проворчала Линелле, подмигнув Кики и подлив в ее кубок еще вина.

Кики опустошила кубок – тепло растеклось по телу и немного облегчило внутреннюю боль, нараставшую, казалось, с каждой минутой. Теперь, когда ее не отвлекали ни работа, ни разговоры, тяга к морю овладевала ею, соединяясь со страстным желанием увидеть Дилана, – Кики уже почти кривилась от этой боли. Завтра ночью, напомнила она себе. А потом, может быть, ей больше не придется покидать океан и Дилана.

– Ты устала, Ундина. Идем, я отведу тебя в твою комнату, – негромко сказала Изабель.

– Спасибо вам всем, леди. Благодарю вас. Ужин был необыкновенно вкусным… и компания замечательная. И спасибо, что верите мне.

Когда Кики со старой служанкой направились к выходу из кухни, им вслед неслось: «Спокойной ночи, принцесса!»

Но Кики остановилась, не дойдя до двери.

– Я не хочу снова идти через двор. Можем мы попасть в мою комнату как‑то иначе?

– Конечно, – кивнула Изабель, поворачивая к другой двери, в дальнем конце кухни; через этот вход Кики пришла утром.

– Призрак той твари является через колодец, ведь так? – тихо спросила Изабель.

Кики осторожно посмотрела на старуху. Потом кивнула.

– Да, он пользуется колодцем, чтобы пробраться в монастырь.

Изабель внимательно посмотрела на девушку.

– И это может навредить тебе?

Кики медленно качнула головой.

– Ну… не напрямую. Но он может создать для меня массу сложностей, вот как сегодня вечером. И я беспокоюсь о том, что может случиться, если настоятель или сам сэр Андрас поймут, что именно происходит, – Девушка повернулась к Изабель и схватила скрюченную руку старухи, – Спасибо тебе огромное за то, что не выдала меня настоятелю!

Изабель по‑матерински улыбнулась.

– Как ты уже говорила, женщинам лучше держаться вместе.

– Мы и держались.

Обе довольно усмехнулись, и это выглядело абсолютно по‑женски. Они пошли дальше по полутемному коридору, держась за руки.

– Я рада слышать, что злобный дух не может тебе навредить. Но мне было бы приятно знать и… – Изабель внезапно умолкла.

– Нет, я не думаю, что он может овладеть тобой или кем‑то еще из женщин. – Кики склонила голову набок и усмехнулась, гладя на служанку, – Вот разве что кто‑то из вас испытывает тайную страсть к моему телу…

Изабель хрипло захихикала и не сразу смогла ответить.

– Могу тебя заверить, и это будет чистой правдой: ни одна из женщин, которых я знаю, не испытывает такого желания.

– Рада это слышать.

Изабель фыркнула, Кики расхохоталась.

Немного погодя девушка снова заговорила:

– Мне, видимо, придется еще какое‑то время пожить в этом монастыре…

Изабель понимающе глянула на нее.

– Здесь тебе ничто не грозит.

– Да, и мои родные мне помогут.

– Как и Пречистая Дева, – уверенно добавила Изабель.

Кики сжала ее руку.

– Да, Великая Мать помогает мне.

Они повернули за угол. Пухлый невысокий монашек стоял на коленях у двери комнаты принцессы. Он, похоже, углубился в молитву.

– Твой страж, – прошептала Изабель.

– Больше похож на тюремщика, – шепотом возразила Кики.

Женщины мрачно переглянулись и вошли в комнату, не обращая внимания на коленопреклоненного монаха.