Все имеет причину

Вам, уважаемый читатель, может показаться, что я сгущаю краски и подхожу к проблеме односторонне, или — в крайнем случае — акцентирую внимание на частном случае, эпизоде, относящемся к определенному историческому периоду. Думаете, не перегибаю ли палку, утверждая, что мировые войны велись за контроль над мировой торговлей?

Отчасти это так. Перегибаю. Но точнее — стараюсь выделить главное звено, за которое вытягивается цепь. Хотя сделать это непросто, слишком много отвлекающих факторов. После Второй мировой войны американцы вели немало войн, но и корейская, и вьетнамская, произошедшие позднее, не несли явной экономической подоплеки, и война в Югославии также внешне имела вид межплеменных распрей, укрощенных вмешательством цивилизации. Там экономика присутствовала, но не в глобальных масштабах. Т. Замятина писала в “Известиях”, что несомненным результатом войны против Югославии будет смена эмблемы “Югопетро” на бензозаправках на эмблемы западных нефтяных компаний; а один из участников событий утверждал, что острота событий вокруг Вуковара объяснялась тем, что в перспективе там пройдет участок стратегического канала Дунай-Адриатика.

Правда ли это, не знаю, но словенскую брошюру о проекте такого канала впоследствии я нашел. Совпадение или нет, но сейчас потихоньку, без шума происходит реконструкция системы каналов, в перспективе объединяющих Западную и Центральную Европу (это необходимо, ведь без нефти роль водного транспорта возрастет). Наконец-то немцами открыт канал, соединяющий речные системы Дуная и Рейна, через Майн — кто только его не пытался построить — и Домициан, и Карл Великий. Тысячи лет прошло, а собрались с духом и с силами только сейчас. Естественно, ответвление строящейся системы в Адриатику, по пути, где когда-то волочил свой “Арго” Ясон со товарищи, станет очень полезным и логичным и принесет пользу всем, кто этим каналом будет владеть.

Но все это выгоды частные и в мировом масштабе мелкие, в целом в войнах Запада 1940—1990-х годов явного экономического мотива не просматривалось. Кроме одного, общего — уничтожение коммунистической системы в перспективе возвращало в лоно мирового рынка солидную долю экономики Земли — как с вожделением сказал какой-то американец: “Представьте себе, что каждый китаец покупает зубную щетку моей фирмы!”.

Думаю, что период первой половины XX века был уникален по обнаженности мотивов. В конце 1930-х никто ничего не стеснялся — поверженную Чехословакию рвал на части не только тигр, но и шакалы. А вот после войны все действующие лица старались всячески облагородить свои действия, даже когда борьба шла конкретно и определенно за землю, жизненное пространство, “лебенсраум” для своего народа, как в Израиле, Карабахе или Косово. Войн по причинам торговой политики мы, к счастью, своими глазами не видели.

Хотя почему нет? Видели же! Только что вышли “Эпизод I” и “Эпизод 2” “Звездных войн”. Если подзабыли, то пересмотрите еще раз — для интеллекта необременительно — и обратите внимание на причину разворачивающегося конфликта. Это торговый договор между некоей планетой и “Торговой федерацией”!

Лишний пример того, что вылезти из собственной кожи могут только гады, а человек ограничен в своей фантазии сюжетами из реального мира, в его воле лишь разглядеть уже существующие тенденции и продолжить их в ином мире. И, кстати, данный сценарий показывает, как и о чем мыслят нормальные американские сценаристы, что, с их точки зрения, может быть очевидной причиной военного конфликта, и на какой уровень восприятия американского зрителя они рассчитывают.

Но не думайте, что XX век был уникальным.

Торговые и экономические интересы всегда числились среди первых причин войн.

Если Первая и Вторая мировые войны стали катастрофами XX века, то для века XIX аналогами были Наполеоновские. Какова была их причина?

Думаю, вы уже не удивитесь:

“В 1811 году французский император Наполеон I, не будучи в состоянии справиться со своим главным врагом, Англией, и после того, как континентальная блокада, имевшая целью сорвать торговлю Англии, оказалась недостаточно эффективной, решил начать войну против России... император надеялся, заключив мир с царем, создать благоприятные условия для продолжения континентальной блокады”,

Гейнц Гудериан “Опыт войны с Россией” Это пишет почти наш современник. Он — профессиональный военный, и его можно понять в том смысле, что торговая блокада была не целью, а средством для победы в войне. Но почти то же и более определенно говорит современница и личный враг Наполеона — Анна Луиза Жермена де Сталь, популярная в то время писательница. В путевых записках о России в 1812 году она отмечает, что причиной войны было стремление Наполеона... монополизировать торговлю английскими товарами на европейском континенте. Умная была женщина, хотя ее романтические героини и проповедовали свободу личности. Она даже отметала, что биологическая продуктивность лесов России низка по сравнению с Западной Европой — звери и птицы редко встречались ей по дороге, хотя вокруг были дикие места. Прочитать ее записки можно в замечательном ленинградском издании “Иностранцы о России 1812 года”.

Вот что было общего у Гитлера с Наполеоном, а не календарные совпадения дат в их деятельности.

Спросите, каким краем там оказалась Россия? Ну, это несложно. Возьмите первую главу “Евгения Онегина” и прочтите место, где говорится о кабинете Евгения. Помните, что-то там “и по Балтическим волнам за лес и сало возит к нам”.

Продукция российских помещиков реализовывалась главным образом в Англии. Англия — морская держава, и пенька для канатов была первым товаром российского экспорта. Сбывать ее во Францию в аналогичных масштабах возможно было только при условии, что она стала океанской державой. Но главное — только у Англии было чем платить русским помещикам, только она была развитой промышленной страной. Союз с Англией, а не Францией, был нужен дворянам, а те, кто не понимал этого, жестоко поплатились. Я имею в виду убийство 11 марта 1801 года императора Павла I. Впрочем, дадим слово почти современнику тех событий Фон-Визину (не автору “Недоросля” и “Бригадира”, а декабристу):

“Павел, сперва враг французской революции... становится восторженным почитателем Наполеона Бонапарта и угрожает войной Англии. Разрыв с нею наносил неизъясненный вред нашей заграничной торговле. Англия снабжала нас произведениями и мануфактурными, и колониальными за сырыя произведения нашей почвы... Дворянство было обеспечено в верном получении доходов со своих поместьев, отпуская за море хлеб, корабельные леса, мачты, сало, пеньку, лен и пр. Разрыв с Англией, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал в нем ненависть к Павлу... Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти всеобщей”.

О том же говорит и один из главарей заговора, В.В. Зубов. В своей речи на знаменитом “ужине” перед убийством он прямо указывает на “безрассудность разрыва с Англией, благодаря которому нарушаются жизненные интересы страны и ея экономическое благосостояние”.

Английский посол, естественно, был первым, кого заговорщики известили об успехе.

Не нужно, конечно, преувеличивать заботу помещиков-дворян о России. О себе они беспокоились в первую очередь, и не факт, что стране их действия принесли бы пользу, хотя и это не исключено. Во всяком случае, в других классах населения отношение к Павлу было хорошим. Еще дореволюционные историки отмечали, что заговорщики-офицеры просто вынуждены были убить свергнутого императора, не оставлять его в живых, потому что иначе они были бы вскоре перебиты гвардейскими солдатами.

Наследник Павла, Александр Павлович, честно исполнил дворянский наказ, ясно выраженный в убийстве дворянами его отца (кстати, и его номинального деда Петра III также убили заговорщики-дворяне, и также безнаказанно — вот положение было в русском самодержавии!). Он вел, в принципе, проанглий-скую политику, воевал с Наполеоном в Центральной Европе, но не устоял. Силой принужденный к участию в континентальной блокаде, тяготился ею; будучи хорошим политиком, не порвал Тильзитский мир, но, видимо, нарушал его в самом главном пункте, что и вызвало в 1812 году “нашествие двунадесять языков”, то есть двадцати народов, среди которых были такие экзоты, как голландцы, хорваты и испанцы. Последствия известны.

Хотя политически Александр был достаточно самостоятелен (он сохранил Францию как крупную страну после войны вопреки другим державам-победительницам), в области экономической политики он безоговорочно подчинился идеологии Англии. После вынужденного (и часто полезного) протекционизма его повело в другую сторону. Безрассудное снижение таможенного тарифа в 1816 году вызвало внутрироссийский экономический кризис, и спустя три года пришлось снова возвращаться к политике протекционизма. Но это уже совсем другая история.

Человек мыслит аналогиями, и я не считаю себя исключением. Что может послужить причиной действительно большой войны? Получается — только конфликт интересов внутри тесного круга развитых стран — там есть соперники сравнимого калибра. Но существуют ли там торговые противоречия? Тех, что были раньше — нет. Условия мировой торговли промышленными изделиями для всех равны (официально); фритредерская доктрина на данном этапе исторического развития победила. Никаких препятствий, никаких квот и запретительных тарифов на промышленную продукцию нет. Война бывает, когда кто-либо монополизирует за собой какой-либо сектор рынка — одни рынок закрывают, другие хотели бы его открыть, экономического разрешения ситуации не находится, потому и начинается война. Сейчас в торговле промышленной продукцией такого не просматривается, все — члены ВТО, правила одни для всех (я не“ беру в расчет некоторые “шалости” США; в небольших масштабах им можно; а кто этим недоволен, на Тех американцы внимания не обращают). Правда, мировая торговля, в значительной степени, находится под контролем американцев — но и немцы торгуют, и японцы. И англичане, хотя и уступили свою империю американцам, кое-что сохранили — старый конь борозды не портит, хоть глубоко и не пашет. Англичане до сих пор — вторая после американцев торговая нация.

НЕРЫНОЧНЫЙ РЫНОК

Но есть один рынок, до сих пор не выглядящий свободным, “истинно рыночным”. Он не подчиняется некоторым законам рыночной экономики, писаным и неписаным. Например, все сырьевые товары в последние десятилетия в реальном исчислении подешевели... кроме нефти. Этот товар является, несомненно, глобальным — более 70 % его пересекает национальные границы, а газ и уголь такими товарами не считаются — лишь 20 % первого и 10 % второго.

Нет также другого товара, цены на который подвергались бы столь резким и значительным изменениям. И при этом потребление не падает, то есть даже рост цен-в несколько раз не запретителен!

Напомню историю резкого роста цен на нефть в новейшее время. Считается, что это было результатом неэкономического регулирования. В 1973 году произошел международный конфликт — арабские страны попытались вернуть территории, захваченное Израилем в ходе “шестидневной войны” несколькими годами ранее. Попытка не удалась, в целом в результате войны стороны остались “при своих”. Одно временно, чтобы лишить Израиль западной поддержки, арабские страны применили “нефтяное оружие”, ограничив поставки нефти. Это стало первым фактором подорожания. Именно к тому времени относится начало резкого роста цен на нефть.

На волне нефтяного кризиса по миру прошла и волна национализации. В период 1973—1976 годов нефть национализировали и в нефтяных княжествах Персидского залива, и в Венесуэле. Без этой национализации, несомненно, какая-то целенаправленная ценовая деятельность стран-производителей нефти стала бы невозможной. Единая позиция многих нефтепроизводителей — это второй фактор.

Возможно, на этот рост наложилоя и более объективный фактор — нефтедобыча в США как раз в 1970-х прошла свой пик, с тех пор она снизилась почти вдвое (и у нас также пиковым был 1968 год — более 600 млн тонн). А ведь США — основной потребитель нефти и именно американский спрос формирует мировую цену. Дефицит нефти в США не мог не привести к подорожанию даже и без войны.

Но хотя цена, в целом, значительно выросла по сравнению с 1950—1960 годами, она сильно колеблется вокруг среднего значения, а пиковые составляют от 60 до 350 долларов за тонну. Что это значит?

Резкие колебания цены при почти постоянном потреблении говорят о следующем: даже при низком уровне добыча себя оправдывает, следовательно, при высоких ценах — разница между продажной ценой и себестоимостью становится чистой прибылью нефтепроизводителя. Соответственно, при низких ценах на нефть эту прибыль получает потребитель. То есть при колебании цен всего на доллар за баррель (7 долларов за тонну) в мире происходит перераспределение 15 млрд долларов прибыли от потребителей нефти к шейхам или наоборот.

Интересно, что по некоторым оценкам это самое колебание в 1 доллар за баррель может обеспечить своей экспортной политикой Россия, хотя ее экспорт в мировом масштабе и невелик. То есть, если Россия действует по рекомендациям ОПЕК и обеспечивает подорожание нефти на 1 доллар, то ее выигрыш — всего 1 млрд, а остальные 14 получают страны ОПЕК. Если же Россия играет в пользу Запада, то на удешевлении она теряет миллиард, зато страны Запада получают 15.

Среди сторонников сближения России и Запада циркулирует идея соглашения, штрейкбрехерского по своей сути: Россия разрушает политику ОПЕК, а Запад за это компенсирует ей потери от удешевления нефти. Звучит заманчиво, но пока, правда, это только проект. Следует также иметь в виду, что, говоря о России, мы говорим о компаниях, экспортирующих нефть из России (у нас-то, в отличие от большинства нефтедобывающих стран, внешняя торговля нефтью — торговля частная). И эти компании придерживаются разной политики; одни поддерживают Запад, другие — ОПЕК.

Во всяком случае, Россия и Норвегия частенько мешают планам ОПЕК по удержанию цен на высоком уровне — пока что себе в ущерб.

Но вернемся к основной теме: мы видим в нефтяном бизнесе явный источник конфликта — не совсем рыночное распределение прибыли. А это повод для стрельбы. Тут вполне допустима аналогия из обычного бизнеса: если в нем крутятся неучтенные деньги или если он базируется на неформальных связях — есть почва для криминального передела. Как-то пришлось быть невольным свидетелем разбирательства по поводу размещения контейнера с арбузами на бойком месте, с мордобоем и прочими развлечениями. К счастью, без смертоубийства — но стрельба из автомата по арбузам тоже не доставила удовольствия окружающим.

С природными ресурсами ситуация аналогична. Что такое “справедливая компенсация” туземцам за сырье, о котором говорилось в “Атлантической хартии”? Должны ли туземцы получать большую часть прибыли, образующейся от использования нефти в развитых экономиках? А на каком основании? Кстати, экономическая эффективность использования нефти различна, у Хачатурова есть обобщенные подсчеты, например: сколько ВВП и рабочих

мест образуется одним миллионом тонн нефти в экономиках США, Японии, России и Китая. Цифры везде разные. И если нефтеэкспортерам платить фиксированную долю от прибыли, то и цена для разных потребителей будет разная — нонсенс очевиден.

“Справедливость” — слово хорошее, привлекательное, но использование его-в экономике слишком часто приводит к кровопролитию. Что будет “справедливой” компенсацией для нефтедобывающих стран? Связка бус? “Мерседес” и “Боинг” для шейха? Есть ли разница между этими компенсациями, если на нефти, базируется вся экономика Запада? С подобной точки зрения любая плата — мизер. Но платить сколь угодно высокую цену западное общество не готово. И кому? Потомкам тех, кто оказался на нефтеносных территориях, можно сказать, случайно, тех, кто о нефти даже не имел никакого представления?.

К сожалению, я не вижу иного способа для западных стран отобрать прибыль (экономисты называют ее “природной рентой”), кроме как пойти на ОПЕК войной. Это не будет обязательно военный разгром всех стран — членов ОПЕК и даже не обязательно кого-то из членов ОПЕК — но некоторых, самых неудобных из нефтёпроизводителей. И война будет выглядеть, по понятиям Запада, справедливой. Вообще в современной экономической парадигме нет места госсектору — справедливым считается устройство, когда всем занимаются частные предприниматели. Следовательно, добыча нефти должна быть, по мнению Запада, приватизирована (пусть даже эта мысль не высказывается — другой просто быть не может, не социалисты же они).

Почему национализация нефти в разных странах увенчалась успехом в 1973—1976 годах, и не удалась, скажем, в Иране в 1951-м? Может быть, страны-нефтепроизводители стали очень сильны? Ответ прост и очевиден — сила СССР позволила это сделать. В 1951-м СССР был слаб, в 1973-м — силен. Без СССР национализация вряд ли была возможной. При недоброжелательном отношении к СССР, скажем. Саудовской Аравии, сам факт его существования явно был использован как “крыша”, выражаясь современной терминологией.

Сейчас СССР нет. Какую экономическую выгоду мог бы Запад получить от этого многозначительного факта? Какую-то уже получил, поскольку 1990-е годы были временем явных экономических успехов Запада, скорее всего, благодаря дележу наследия СССР — ухода с международных рынков, вброса в экономику Запада сырья по демпинговым ценам. Но выигрыш получился, так сказать, черчиллевский, пока еще не рузвельтовский. А вот разрушение блока нефтеэкспортеров — это не только десятки миллиардов долларов прибыли ежегодно, но еще и гарантия от неожиданностей в виде потерь сотен миллиардов долларов. Ведь нельзя же ориентироваться только на сегодняшние реалии — в перспективе-то мировое потребление будет базироваться на странах ОПЕК уже на 90 — 100%, а не как сейчас.

И удивительное дело: в период после разрядки США не использовали для решения своих экономических проблем экономию на военных расходах. Несмотря на драматическое падение военной мощи основного врага США — России, соответствующего сокращения военных приготовлений не произошло. Ружье на стене не только не сдано в утиль — оно чистится и смазывается в ожидании последнего акта. “Белый охотник — плохой охотник”, но хороший экономист. Вложения в военную технику должны принести прибыль до того, как она устареет и выйдет из строя. Не слышал я о военных приготовлениях, не заканчивавшихся войной.

Итак, война потребителей нефти против производителей возможна: есть мотив, силы и средства.

Теперь идеологическое обоснование — без него раньше англичане, а затем американцы войн не ведут. То культура и цивилизация, то попранная справедливость и свобода народов, то права человека — что-то быть должно. Не всегда убедительно — но “пипл схавает”: доводы, исходящие от богатых и сильных, почему-то звучат убедительно.

И все же существует она, “ось зла”. Кто у нас основные пособники терроризма? Иран, Ирак, Ливия — суммарно более 20 % мировых запасов нефти и примерно только же — газа. Как-то вдруг хлопотливо начинают “шить дело” Венесуэле (более 5 % запасов). Немного промахнулись, думали, решат дело по-другому — срочно появились известия о невероятно вопиющих фактах нарушения прав человека и притеснениях независимых журналистов — прямо как на Кубе. Кто там еще в мире остался с нефтью и без нарушений прав человека?

Есть в этой “оси” еще и Северная Корея — но не из-за нефти, там вопрос принципа. Нельзя оставлять в покое народ, который дрался с американцами и победил — вьетнамцам, кстати, тоже нужно иметь это в виду и не почивать на лаврах.

Эмираты, Кувейт и Саудовская Аравия? Первые два можно оставить в стороне, они уже свои, им хватит и,того, что у них есть. При их-то мизерном населении. А вот саудовцы... Конечно, они — многолетние союзники США. Оказали множество незаменимых услуг, помогли с прикрытием участия США в войне в Афганистане. Но слишком много там образованных и богатых людей, не слишком довольных своей ролью в мире, и даже в королевской семье они есть.

Саудовская Аравия — страна миллионеров, их там 80 тысяч. И свои миллионы и миллиарды они не расходуют попусту. По стечению обстоятельств, это еще и хранительница святынь ислама, мировой религии, по мнению многих — единственной истинно верной. Довольны ли саудовцы ролью, предлагаемой им Голливудом — ролью комических шейхов в массовке комедий? Вряд ли. Это народ со своими представлениями о справедливом устройстве мира. Часто пишут, что Аравийский полуостров — рассадник идей ваххабизма. Верно, и само это религиозное учение появилось в Саудовской Аравии — но разница между ваххабизмом сау-довцев и ваххабизмом неграмотных бандитов Средней Азии — как между коммунизмом Маркса и коммунизмом Пол Пота.

Так как же поссориться с Саудовской Аравией, если она во всех международных делах США только помогает?

Не было бы счастья, да несчастье помогло. За штурвалами “Боингов”, снесших башни Всемирного Торгового Центра, были саудовцы. И почти все участники этого таинственного заговора (террористы так и не предъявили требований) — также граждане Саудовской Аравии и Египта, а не нищего Афганистана. Почему до сих пор не разбомблен Эр-Рияд со всеми своими ваххабитами? Вот вопрос, на который трудно получить ответ. Знать, время не пришло.

Date: 2015-09-05; view: 320; Нарушение авторских прав