БЕЛ‑ГОРЮЧ КАМЕНЬ‑АЛАТЫРЬ

Если Чур, установленный в непосредственной близости к селению, охранял его, то аналогичную охранную роль вдали от селения выполнял межевой камень. Этот камень запрещено было трогать. Ибо это приводило к изменению земельных границ. Те, кто совершали такие деяния, должны были после смерти мыкаться между небом и землей, тщетно стремясь найти себе приют.

Если Чур олицетворял собой домашний огонь, добываемый трением сухого дерева, то камень символизировал огонь небесный. Это хорошо прослеживается в сказочном мотиве сопоставления алатырь‑камня с ясным весенним солнцем. Иногда в русских заговорах употребляется эпитет не «алатырь‑камень», а «кип‑камень», что означает камень, который кипит. Во время ритуальных жертвоприношений камни нагревались в костре и на них ставились котлы и горшки. Буквально содержимое этих котлов и горшков кипело от соприкосновения с этими камнями. Быть может, от этого и пошло выражение «кип‑камень». А вот как описывается кип‑камень или бел‑горюч камень в одном заговоре: «На море, на окиане, на острове Буяне лежит бел‑горюч камень‑алатырь; на том камне сидит красная девица». Красная девица – это утренняя Заря. Она «зашивает раны кровавые… Кто камень‑алатырь изгложет, тот мой заговор превозможет». В этом контексте остров Буян выступает как метафора весеннего неба. Весной дуют «буйные ветры». Наши предки считали, что на острове Буяне живут могущественные божества ветра, бури, вихря. Как выразился Афанасьев: «На острове Буяне лежит громосный змей, гнездится птица‑буря, роются пчелы‑молнии, посылающие на землю медовую влагу дождя». Таким образом, ритуальные предметы – межевые камни и импровизированные алтари у дорог, возле которых совершались жертвоприношения, в представлении древних людей имели огненную природу, аналогичную весеннему солнцу. Недаром в русской загадке спрашивается: «Что растет без корня?» Ответ – «Бел‑горюч камень».