Деяния Чуди

С именем Чуди связаны весьма важные события на северо-востоке Европы. Дело касается Веси. Вряд ли можно, однако, сомневаться в том, что предприятия последней не обходились без участия Волховской Чуди и новгородцев. На участие новгородцев в предприятиях Веси прямо ука­зывает то, что лопари хранят воспоминание о нападениях Веси как о нападениях чуддэ, — а чуддэ отражает нов­городскую озвуковку термина.

Чтобы правильно понимать дальнейшее, надо с самого начала принять во внимание, что Весь, как и все участ­ники ее предприятий, действовала в системе Новгорода. Это не значит, что все ее предприятия „согласовывались" в Новгороде. В те времена и много позднее в Новгороде процветали предприятия на личный риск и страх отдель­ных групп людей, особенно, когда предприятия носили авантюристический характер. Похождения всяческой „вольницы" — характерная черта новгородской жизни.

Эти похождения не регистрировались в летописях, пока не создавали политических осложнений. Говоря, что Весь, как и все участники ее похождений, действовала в сис­теме Новгорода, мы имеем в виду то, что она имела базу на принадлежавшей Новгороду территории, расширяла сферу новгородского влияния, обогащала новгородский рынок. По существу, она прокладывала пути для рас­пространения русской государственности на северо-восток. Неудивительно, что уже первые страницы летописи счи­тают новгородскими все северо-восточные земли до Урала. Уставная грамота Святослава 1137 г., где точно пере­числяются поступления в новгородскую государственную кассу из самых отдаленных частей северо-востока, не оставляет сомнений в том, что указания летописи — не пустой звук.

Основные местообитания Веси, как мы знаем, были у юго-восточного побережья Ладожского озера, в углу между Волховом и Свирью. Отсюда Весь рано начала колонизаци­онное движение и промыслово-торговые поездки. Замеча­тельные раскопки В. И. Равдоникаса показали раннее рас­пространение Веси на север, на низовья рек Олонки и Видлицы, т.е. на ту территорию, где мы ныне находим приладожских карел-ливвиков. Другие, более старые рас­копки, показали раннее распространение Веси в районе Онежского озера и притом не только к западу от него, в частности по той территории, где мы ныне находим прионежских карел-людиков, но и к востоку от него. К востоку от Онежского озера Весь пользовалась западным входом в Заволочье, путем Онежское озеро — р. Водла с притоками — р. Онега, с которой можно было пере­браться и на Сев. Двину. Это доказывают типично-весские названия мест, типично-весская топонимика (поздней даты: обычно со свистящими, а после i — с шипящими — и т. п.) в этих местах. Самым важным движением Веси было движение на Белое озеро. Здесь основалась цветущая весская колония, установившая торговлю с волжскими булгарами, а через них и с арабами (последние знали Весь, может быть, под именем Вису). К востоку от Белого озера Весь пользовалась юго-западным входом в Заволочье. Весь (Чудь) в этих местах, на оз. Кубенском, зарегистрирована памятниками.

Владея западным и юго-западным входами в Заво­лочье, Весь, конечно, ездила туда с промысловыми и торговыми целями. Правда, там она встречала, по-видимому, некоторую конкуренцию со стороны Мери, прони­кавшей через южный вход в Заволочье, по р. Югу; на это есть указания в топонимических материалах А. И. Попова. Но Меря там отнюдь не преобладала. Вполне понятным делается, почему среди населения Заволочья летопись указывает Чудь — Заволоцкую Чудь. Архео­логические материалы доказывают существование в Заво­лочье островков прибалтийско-финского населения, именно Веси. Это относится особенно к западному притоку Сев. Двины Ваге и восточному ее притоку Пинеге, где, кстати, весское название селения Kekrilä приводится в уставной грамоте Святослава в виде Кегрела и сохраняется по сей день в виде Кевроль.

От Завоноцкой Чуди неотделимы Вjarmaland сканди­навских саг и Beormas англосаксонских известий (Биармия). Заволоцкая Чудь — нечто, созерцаемое со сто­роны западного и юго-западного входов в Заволочье, а Bjarmaland, Beormas — тоже самое, созерцаемое со сто­роны Белого моря. Надо, впрочем, сказать, что в скан­динавских сагах (имеем в виду сагу об Алуборге) термин Bjarmaland может распространяться на всю террито­рию деятельности Веси, вплоть до Ладожского озера. Сообщения скандинавских саг о Bjarmaland'e вообще фантастичны и рисуют его как некое сильное государство. Это совершенно не поддерживают два положительных известия. В семидесятых годах IX в. английский король Альфред, наслышавшись про чудесную страну у Белого моря, направил туда норвежца Отера с наказом доста­вить правильные сведения. Отер честно выполнив пору­чение. Он проехал в Белое море (описание пути совершенно правильно) и вошел в устье большой реки. Здесь уже не было лопарей, — которых Отер как норвежец называл финнами, — и встретились те, к кому он ехал. Он побоялся подняться вверх по реке и ограничился справками и торговыми сдел­ками в устье. Ни о государстве, ни о городе он ничего не слыхал. По его сведениям, выше по реке, на одном берегу, обитало многочисленное население, — но туда он не ездил. Позднее, в 1026 г., на Белое море съездил другой „иссле­дователь", норвежец Торер Собака. Он решил подняться по большой реке, которая называлась Вина (Сев. Двина), и нашел ярмарку с пристанью. Совершив с прибытком торговые дела, Торер задумал ограбить находившееся неподалеку скромное капище. Ограбил — и был таков. Истукан в ограбленном капище назывался Joomali, в каковом названии нетрудно узнать прибалгийско-финское (весское) jumala — „бог" Эго название не значит, что капище было весское. Оно значит только то, что Торер встретился с Весью, которая информировала его о капище, чьим бы оно ни было, в весских терминах.

С некоторых пор положение Веси в Заволочье пошат­нулось. Район Белого озера был рано колонизован рус­скими, а его весское население ассимилировалось (в этом отношении белозерская группа Веси разделила судьбу Мери). Уже в середине XII в. за юго-западным входом в Заволочье был построен русский город Вологда (от весского названия реки Valkedhа или его переработки „Белая"). В начале XIII в. через южный вход в Заволо­чье, по Югу, проникли новые волны русской колонизации, из суздальских краев, и был построен город Вели­кий Устюг. Затем русская колонизация распространилась по всей Сев. Двине. В распоряжении Веси остался лишь западный, онежский, вход в Заволочье. За этим входом она действовала довольно долго (что вполне согласуется с поздним звуковым видом весских следов в местной топо­нимике). Еще в XIV в. в Северном Заволочье происходили покупки земель у явно нерусских „владетелей"' (укажем на покупку новгородцем Василием Матвеевичем Своеземцевым между 1315 и 1322 гг. громадной территории кругом современного Шенкурска) и военные захваты земель у явно нерусских "властителей" (укажем на авантюристи­ческий поход новгородца Луки Варфоломеевича в 1342 г., вызвавший политические трения между Новгородом и Москвой). По мнению акад. А. М. Шегрена, Чудь сохранялась в Северном Заволочье еще в XV в. Воз­можно, что маленькие ее вкрапления сохранялись в рус­ском море и гораздо дольше.

Заволоцкий север полон воспоминаний о Чуди, о ее борьбе с теми, кого она считала захватчиками, о гибели одних ее групп и об обрусении других. В этих воспоми­наниях Чудь в общем погружена в сказочную дымку, обозначает все дорусское. Вместе с русской колонизацией сказания о Чуди проникли и в Сибирь, где стали свя­зываться, например, с могилами совсем не чудского про­исхождения. Это явление шло нога в ногу с общим расплыванием употребления терминов Чудь, чухны и т. п.

Теряя свои позиции в Заволочье, Весь усиливала колонизацию Олонецкого перешейка (между Ладожским и Онежским озерами). Первые ее колонии здесь, как мы знаем, возникли еще в древности. В описываемое время они укрепились, и Весь составила основу населения пере­шейка, основу как современных приладожских карел-ливвиков, так и современных прионежских карел-людиков. На Олонецком перешейке Веси оказалось больше, чем во всех других местах вместе.

С новыми временами оказалось связанным изменение в самоназвании Веси. Термин Vepsä как самоназвание вышел из употребления. Ныне его — как самоназвание — помнят только на крайнем юге заселенной вепсами территории в виде Beps. Пошел в ход русского проис­хождения термин Люди. Он представлен у современных приладожских карел-ливвиков (Веси по своей основе) в виде L'iydi или, чаще, L'iygi, l'ivviköit, у современных прионежских карел-людиков (тоже Веси по происхож­дению) в виде L'uud'i, 1'uud'ikuoit и т.п., у современных непсов в виде L'uud', L'ud' (обычно в выражении pagiшta l'uud'ikш, l'ud'ikш „говорить по-вепсски").

То обстоятельство, что большие группы Веси с тече­нием времени оказались весьма важной составляющей частью карельского народа, делает понятным, почему мы уделили ей так много внимания.

ПРИМЕЧАНИЕ. Термин Bjarmaland — Пермь.

Весь называла Заволочье Perämaa „Задняя земля, земля за рубежом'', т.е.,,Заволочье". Это название получило двоякое от­ражение. С одной стороны, оно отразилось в скандинавском Bja-rma-land. Появление в вместо p в начале этого последнего терми­на не должно смущать; скандинавы нередко передавали прибалтийско-финские начальные глухие согласные через звонкие, ср. хотя бы poika „мальчик" и его скандинавские отражения, дошед­шие до английского языка в виде bоу, или старое прибалтийско-финское название Белого моря Kanta-laksi, Kanta-lahti собствен­но „Опорный залив (залив-держатель вод)" и его скандинавское отражение Gand-viik,,Ганд-залив''.—С другой стороны, то же весское Perämaa отразилось в русском Перемь (раньше), Пермь (позднее). Этот термин не всегда имел ограниченное употребление: еще в XIV в. он выступил даже в сочетании Коло-перемь — Кольская Пермь, земли к северо-западу и северу от Бело­го моря. Однако с течением времени он подчинился точке зрения русских колонистов, проникавших в Заволочье через южный вход (по Югу) из суздальских земель, потом ставших московскими. Когда эти колонисты основали г. Великий Устюг, ход для Веси в южное Заволочье был закрыт, и Веси здесь не стало. Навстре­чу русской колонизации шло переселение коми, которые в XIV в. достигли современного Котласа на небольшом расстоянии от Ве­ликого Устюга. Термин Перемь, Пермь был перенесен на коми и притом на коми в целом, т. е. не только на вычегодских коми (Вымская Пермь), но и на верхнекамских коми (Великая Пермь).