Глава 2. Над Хогвартсом опустилась бархатная ночь

Над Хогвартсом опустилась бархатная ночь. Летний ветерок лениво шевелил листья на деревьях, в небе ярко горели звезды, чувствовалось, что лето прочно закрепило свои позиции. Огромный замок отражался в Черном озере, свет из окон падал на территорию. Входные дубовые двери распахнулись и в следующее мгновение снова закрылись как будто сами по себе.
- Действуй, Хвост, - шепнул Сириус, выпуская возле Гремучей Ивы небольшую крысу из рук. Хвост ловко преодолел опасную зону ветвей и уперся лапками в нарост на стволе Ивы. Дерево замерло, как парализованное. Джеймс сбросил мантию-невидимку, аккуратно свернул ее и спрятал возле корней дерева. Питер уже дожидался их в потайном проходе, ведущем в Визжащую Хижину. Сириус, превратившийся в громадного черного пса, вильнув хвостом, проследовал туда же. Джеймс в облике оленя слегка склонил голову и бросился вслед за друзьями. В хижине их уже дожидался мечущийся по углам Люпин, преобразившийся в волка. Сириус, громко лая, подбежал к другу и лизнул его прямо в морду. Смеясь одними глазами, Джеймс в шутку боднул Лунатика огромными ветвистыми рогами, Люпин довольно поскуливал. Четверо друзей вышли из хижины весьма довольные собой. Петтигрю восседал на загривке у Сириуса, который с бешеным лаем принялся гоняться за своим хвостом. Сохатый остановился посреди деревенской дороги и запрокинул голову вверх, рассматривая луну. Рядом с ним прилег Лунатик. Бродяга продолжал валять дурака, по-прежнему преследуя свой хвост. Петтигрю, блаженствуя, жевал кусок сыра, стянутый из какой-то мышеловки. А Джеймс стал думать о Лили. Ему вспомнились её сияющие зеленые глаза, её длинные рыжие локоны, развевающиеся на ветру, её лучезарная улыбка... В ней было столько жизнерадостности и искренности, что у Джеймса захватывало дух. Всякий раз, когда он принимался думать о ней, что-то в его груди екало, а затем сердце падало куда-то в желудок...
- Ты действительно собираешься на эту проклятую дуэль с Нюниусом? - спросил Сириус, когда утром они уже в человеческом обличье возвращались в замок под мантией-невидимкой.
- Разумеется, - Джеймс изобразил оскорбленное достоинство. - Речь идет не только о чести Эванс, но и о чести всех нас.
- Как это трогательно, - хмыкнул Сириус, - но на твоем месте я не стал бы сильно провоцировать Снегга. Он здорово поднаторел в Темной магии.
- Ты считаешь, мне одному с ним не справиться? - возмутился Джеймс.
- Мы будем рядом. Под мантией. Если ситуация станет опасной, мы будем начеку.
- Конечно, - решительно заявил Питер. - Если ты думаешь, что мы останемся в стороне...
Но Джеймс только возвел глаза к потолку:
- Еще чего не хватало! Оставайтесь в гостиной и ждите моего возвращения. Сегодня Нюниус получит свое.
- Но ты же не будешь его убивать? - испуганно спросил Питер.
Джеймс расхохотался:
- Дорогой Хвост, неужели ты полагаешь, что из-за этого вонючего куска драконьего дерьма мне охота просидеть всю оставшуюся жизнь в Азкабане?
Доводы друга не до конца убедили Блэка и Петтигрю, но Сириус лишь равнодушно пожал плечами:
- Как знаешь, - он зевнул, - а теперь пошли спать. Хвала вейлам, что сегодня выходной.

Весь день Лили была сама не своя. Она не сводила подозрительных взглядов с шайки Мародеров, которые выглядели усталыми, но довольными собой. Что-то снова тревожило ее, только она не могла понять, что именно. Мэри заметила, что Лили сегодня целый день ничего не ела, передвигалась по замку точно зомби, а глаза её были усталыми и встревоженными.
- Тебя что-то угнетает, Лили, - печально сказала она вечером, просматривая "Вечерний Пророк". - Может, поделишься? Тебе сразу станет легче.
Лили ответила не сразу. Она смотрела на Блэка, жонглирующего бутылками от сливочного пива. Ближе к полуночи Поттер отделился от своей шайки и, громогласно пожелав всем спокойной ночи, направился к лестнице. Лили проводила его взглядом, только теперь осознав, почему весь день испытывала душевный дискомфорт. Ей было страшно за него. Она знала, на что способен Северус Снегг, знала, что ему известны самые ужасные заклятия, какие только можно себе вообразить. Но она не понимала, почему тревожится за Джеймса. Ведь совсем недавно ей было абсолютно плевать на него. Что же изменилось теперь? Она закусила губу и попыталась представить, что почувствует, если на следующее утро войдет в Зал Славы и обнаружит его там безыханного. А если даже Поттеру чудом удастся избежать гибели, с ним все равно случится что-то непоправимое. Тогда Снегга исключат из школы, а то и в Азкабан посадят. Лили не могла этого допустить. Успокоив себя тем, что ее больше заботит судьба Северуса, чем Поттера, она словно во сне поднялась и направилась к портрету Полной Дамы.
- Лили! Ты что, с ума сошла? Куда ты собралась в такое время? - пыталась образумить ее подруга.
- Мне... нужно поговорить... с Северусом, - задыхалась она, вырываясь из рук Мэри. - Это касается Поттера... пусти меня, Мэри...
Блэк и Петтигрю смотрели на нее как на помешанную, но во взгляде Сириуса она прочитала нечто похожее на уважение. Мэри, недоумевая, отпустила её, и Лили скрылась за портретом Полной Дамы.

Джеймс посмотрел на часы. Пять минут первого. Он решил не снимать мантию-невидимку на тот случай, если Снегг нападет на него из темноты. Пока глаза Джеймса привыкали к мраку, он заметил в углу какое-то движение. Снегг стоял здесь, приподняв палочку, и настороженно осматривался. Джеймс отошел за стеллаж с наградами и сбросил мантию.
- Добрый вечер, Нюниус.
Снегг испуганно дернулся, но заметив недруга, слегка расслабился:
- К сожалению, - мягко сказал он, - не могу тебе пожелать того же, Поттер. Ты опоздал.
- Оставь эти фразы обиженной девчонки, на свидание к которой опоздал парень. Как бы там ни было, я пришел сюда. Один. Без моих, как ты поимел несчастье выразиться, никчемных дружков. Ну что ж, давай начинать. Насколько мне известно, правила дуэли гласят, что вначале противники кланяются друг другу. Давай, Нюниус. Твоему будущему хозяину это понравится.
Джеймс отвесил насмешливый поклон. Снегг, клокочущий от ярости, слегка наклонил голову.
- Начинай, коли такой храбрый, - прошипел он, наставляя палочку на Джеймса. Тот не медлил:
- Экспеллиармус!
Но Снегг успел блокировать заклинание еще до того, как Джеймс произнес его полностью, и выкрикнул свое:
- Остолбеней!
Джеймс ловко увернулся и спрятался за стеллажом. Заклятие Снегга попало в стеклянную витрину с кубками по квиддичу. Витрина разбилась, наделав столько шума, что здесь вот-вот соберется весь замок. Снегг направил палочку на дверь и прошептал:
- Оглохни!
Воспользовавшись его заминкой, Джеймс собрал в кулак всю свою волю и ненависть к Снеггу и подумал: "Левикорпус!". Снегга оторвало от пола, он повис в воздухе вверх тормашками, барахтался и пытался применить контрзаклинание, но Джеймс обезоружил его и теперь с торжеством вглядывался в лицо своего врага, которое исказилось от ярости и унижения:
- Все кончено, Нюниус! Наш поединок решило чистое умение! Как жаль, что Эванс тебя сейчас не видит!
- Она никогда не будет твоей! - прохрипел Снегг, чье лицо постепенно приобретало багровый оттенок. - Никогда, слышишь! Только через мой труп!
- Да неужели? - Джеймс залился смехом, но внутри у него словно что-то взорвалось. - Что ж, это легко устроить, Нюниус. Проблема, видишь ли, в том, что я не желаю по твоей милости отправляться в Азкабан...
- Она не любит тебя и никогда не полюбит! Неужели твое раздутое до предела эго никак не может с этим смириться? Признай уже, Поттер, что ко мне она относится куда лучше, чем к тебе!
Джеймс почувствовал, что его рука, держащая перед собой волшебную палочку, начинает дрожать от едва сдерживаемого гнева. А Снегг тем временем гнул свое:
- Мы с ней дружили с детства до тех пор, пока не появился ты! Я ненавижу тебя, Поттер! Когда-нибудь ты за все мне заплатишь! За то, что отнял ее у меня, за то, что постоянно издевался надо мной! Я тебя ненавижу!
- Ты знаешь, что я разделяю твои чувства, Снегг! - в бешенстве крикнул Джеймс. - Но твоей Эванс тоже никогда не будет, понял меня?
- Посмотрим, - Снегг хрипел, как от удушья.
- Ах ты...
Струя малинового огня ударила Снегга прямо в грудь, он повалился на пол и схватился за горло. На мгновение Джеймсу показалось, что он его все-таки убил, и ледяная волна ужаса окатила его с ног до головы. Но вот Снегг, шатаясь, поднялся на ноги, в руке у него снова была волшебная палочка. Джеймс отвел свою, чтобы поразить врага снова, но...
- ПЕРЕСТАНЬТЕ! - раздался громкий испуганный голос у двери. Джеймс и Снегг разом обернулись. В дверях стояла Лили, ее волосы спутались, она тяжело дышала от долгого бега и держалась за бок, но глаза горели яростью и испугом.
- Эванс! - опешил Джеймс. - Какого дементора ты здесь делаешь?
- Уходи, Лили, - буркнул Снегг, не глядя ей в глаза.
- Ни за что! - возмущенно кричала она. - Я не хочу, чтобы вы поубивали друг друга!
Она рванула к Снеггу, который снова занес волшебную палочку, целясь прямо в сердце Джеймса.
- Северус, не надо! Уходи отсюда, сейчас же! Не трогай его, у вас будут неприятности!
Но Снегг совершенно вышел из себя, видя, как его любимая Лили защищает ненавистного ему Поттера:
- Неприятности? - прорычал он с безумным лицом. - Я сейчас устрою ему такие неприятности! СЕКТУМСЕМПРА!
Лили бросилась к Джеймсу, но тот с громким "НЕТ!" оттолкнул её и увернулся сам - помогли упорные тренировки по квиддичу. Однако заклятие Снегга успело таки поразить его пониже плеча. Белая ткань рубашки мгновенно пропиталась темной кровью. Лили в ужасе смотрела на то, что натворил Снегг. Джеймс, тихо, словно бы от удивления, охнул и осел на пол. В глазах у него почернело от боли, волшебная палочка со стуком выпала из обессилевшей руки. Снегг, бледный как полотно, чувствовал себя так, словно провалился в какой-то кошмар. Рубашку Джеймса продолжала заливать пугающая темно-алая кровь. Лили бросилась к нему, и ее руки тут же стали кроваво-красными от крови Джеймса. Снегг упал рядом с ним на колени и принялся бормотать какие-то заклинания. Глаза Джеймса закрылись, и Лили закричала не своим голосом:
- Ты убил его, Снегг! Убил! Ты просто чудовище! Я ненавижу тебя! Убирайся отсюда немедленно, я не могу тебя больше видеть!
Лили попыталась оттолкнуть Снегга, но он сам грубо отпихнул её и продолжал что-то бормотать себе под нос. Лили не знала, что он делает - лечит ли Джеймса или еще больше калечит, она просто не в силах была пошевелиться. Ужас и оцепенение пронзили все ее тело, она хотела только чтобы все это прекратилось. Кажется, заклинания Снегга наконец возымели эффект, поскольку кровь с рубашки вдруг словно впиталась в ткань. Джеймс слабо пошевелился, а затем медленно, как во сне, поднялся на ноги. Руки противно дрожали, ноги были ватными, а голова словно налилась свинцом.
- А ведь это все меняет, - слабым голосом сказал он. - Кажется, я тебя недооценивал, Нюниус. Это что, еще одно самодельное заклинание Принца-Полукровки? Уважаю, Снегг.
Тот ничего не ответил, только быстрым шагом направился к выходу. Напоследок он развернулся и бросил быстрый взгляд на Лили, но та смотрела только на Джеймса, и Снегг вдруг почувствовал себя так, словно застал их целующимися. Все его существо желало продолжить эту битву, но он заставил себя отвести взгляд от ужасной картины и стремительно побежал в подземелья.
Лили расплакалась, не сумев справиться с собой:
- Во имя бороды Мерлина, Поттер, будь ты проклят! Из-за тебя я улизнула из башни, когда уже было за полночь, а теперь тебя чуть было не убили у меня на глазах! Да я вас обоих ненавижу!
В ярости она даже топнула ногой, краем сознания понимая, что ведет себя как капризный ребенок. Джеймс устало подошел к ней и обнял, но она попыталась вырваться. Однако он держал ее довольно крепко, и вскоре Лили осознала, что не прочь остаться в его объятиях как можно дольше. Под мокрой от ее слез рубашкой было сильное мускулистое тело, пахнущее чем-то древесным, словно рукоятка метлы, и кровью.
- Тебе нужно в больницу, - слабым голосом сказала она. Джеймс нехотя отпустил ее и расстегнул рубашку, рассматривая ярко-розовые шрамы на груди и плече при слабом свете волшебной палочки:
- Ерунда, - сказал он, - царапины. До свадьбы заживет.
Лили еще не до конца пришла в себя от ужаса, поэтому медленно спустилась на пол, держась за стену. Все произошедшее казалось ей фальшивым, ненатуральным, словно прозрачный сон, когда тебе снится то, что ты желаешь видеть. С той только разницей, что Лили мечтала забыть это как можно скорее. Джеймс хмуро застегнул рубашку, привычным жестом взлохматил волосы и поправил очки. Внезапно раздались чьи-то шаркающие шаги.
- Скорее! - Джеймс схватил девушку за руку и потащил в темный угол зала. Схватил мантию-невидимку, набросил на них обоих, и в следующее мгновение в зале вспыхнул ослепительный свет. Часто заморгав, Джеймс неслышно потянул Лили за собой, она подчинилась ему, и они стали осторожно пробираться мимо разъяренного Филча. Тот осматривал место боевых действий и громко ворчал себе под нос. Затаив дыхание, Лили и Джеймс выскочили в коридор, а оттуда спешным шагом двинулись в сторону гриффиндорской башни. За всю дорогу Лили не проронила ни звука, Джеймс тоже молчал, поддерживая девушку за талию. Она не возражала, ее мысли явно были где-то далеко. У портрета Полной Дамы юноша сбросил мантию и назвал недовольной Даме пароль. Затем помог Лили забраться в круглую дыру, ведущую в гостиную Гриффиндора, и только затем повалился в изнемождении на диван. К нему тут же подскочили Сириус и Питер:
- Сохатый! Что произошло? - Парни в ужасе оглядывали окровавленного друга, но тот только покачал головой. Мэри бросилась к Лили и в ужасе уставилась на нее:
- Что с ней, Поттер? Что вы со Снеггом с ней сделали?
У Джеймса не было сил объяснять произошедшее. Да и желания особого тоже. Лили слабо зашевелилась.
- Два идиота! Чего вы пытались добиться этой глупой дуэлью? - продолжала бушевать Мэри. - Мало того, что друг друга покалечили, так еще и Лили в свою войну втянули! Ну уж нет. С меня довольно. Я завтра же отправлюсь к профессору Макгонагалл и обо всем ей расскажу. Давно пора найти на вас управу!
- Ты не сделаешь этого, Макдональд, - заявил Сириус, сжав кулаки и бросая на нее гневные взгляды.
- А кто мне помешает? - бросила ему вызов Мэри. - Ты что ли, Блэк?
- Я, - раздался слабый голос Лили. Она попыталась было сесть, но Джеймс толкнул ее обратно на диван и тут же сморщился - раненую руку пронзила острая боль.
- Лили, эти два недоумка чуть не погубили тебя...
- Все было не так, Мэри. Я расскажу тебе, но чуть позже. Сейчас у меня ломит все тело, кажется, даже волосы, и те болят, - Лили попыталась улыбнуться, но у нее вышла гримаса боли. Мэри переводила взгляд с нее на Поттера, и кажется, она заметила то, чего пока не смогли уловить остальные. "Неужели произошло нечто такое, что сблизило эту парочку? - размышляла она. - Так и есть. Мы с Лили как сестры, даже чувствуем и мыслим иногда в одном направлении. Её отношение к Джеймсу Поттеру явно изменилось, и причем давно, но она такая упрямая, что никак не желает этого признать. Что-то произошло этой ночью, раз она так его защищает...". Мародеры тем временем уговаривали Джеймса посетить таки мадам Помфри, но тот был не менее упрям, чем Лили. В конце концов, он отправился в свою спальню, громко топая. За ним, признавая поражение, поплелись Блэк и Петтигрю. Лили затуманенным взглядом смотрела в окно, размышляя о чем-то своем, так что Мэри пришлось три раза ее окликнуть. Поддерживая подругу, она отвела ее в спальню, но сон не шел к обоим. Лили тихо плакала в подушку, да и сама Мэри чувствовала себя так, словно ее растоптал гиппогриф. "Ой что будет завтра", - успела подумать она, прежде чем сон сморил ее.

Но назавтра, вопреки неутешительным прогнозам Мэри, весть о дуэли Снегга и Джеймса по школе не распространилась. Мародеры ходили угрюмые, вскоре к ним присоединился Люпин, который прошлую ночь все еще провел в больничном крыле. Снегг ходил чернее тучи, Лили и Мэри почти ни с кем не заговаривали. Джеймс Поттер перестал выпендриваться перед Лили, что ее только обрадовало. Они общались в своей обычной манере, разве что были чуточку вежливее друг с другом. Обитатели замка не могли не заметить этой перемены в их поведении. Всякий раз, когда Сириус встречался со Снеггом взглядами, у него руки сами собой сжимались в кулаки.
Это был последний день семестра, уже завтра школьники отправятся по домам на летние каникулы. Сириус поинтересовался у профессора Макгонагалл, можно ли ему остаться в школе. Профессор с пониманием отнеслась к нему, но остаться на лето не позволила. Злой, измученный Сириус уставился в окно купе в Хогвартс-Экспрессе, Джеймс тоже был чуточку мрачнее, чем обычно. Ему все-таки пришлось навестить мадам Помфри, которая, осмотрев его, страшно разозлилась, но промыла боевые раны парня экстрактом бадьяна и отпустила на все четыре стороны.
- Эй, - Джеймс слегка толкнул Сириуса в бок и кивнул на дверь, за которой стоял его младший брат Регулус. Сириус недовольно нахмурился. Блэк-младший явно хотел поговорить с братом. Сириус состроил самую презрительную физиономию, какая только имелась в его арсенале и неспеша вышел в коридор.
- Чего тебе, Регулус? - спросил он, демонстративно зевая.
- Хочу просто напомнить тебе, дорогой братец, некоторые правила приличия. Надеюсь, что этим летом ты не станешь действовать на нервы матери, она, понимаешь ли, больна, а тут еще ты со своими убеждениями. Хоть раз побудь образцовым сыном.
Сириус отрывисто засмеялся. Его смех напоминал собачий лай:
- С какой это стати я должен потакать мамаше с ее бзиком?
- С такой, что ты ее сын! И ты обязан хранить честь и достоинство благородной семьи Блэков!
- Да будь проклят тот день, когда Мерлин решил отправить меня в это адское пекло, именуемое семьей! - выплюнул Сириус. - Я что, так сильно в прошлой жизни провинился?
- Вот и мать то же самое говорит, - надменно сказал Регулус. - Она не понимает, за что так провинилась в прошлой жизни, раз ей достался такой никчемный сын.
В этот момент по коридору шла Лили, с интересом поглядывавшая на склоку.
- Привет, Эванс, - обратился к ней Сириус.
- Привет, Блэк, - усмехнулась она и прошла в свое купе.
- Раз ты якшаешься с вот такими грязнокровками, в нашей семье тебе делать нечего, - процедил Регулус и повернулся, чтобы уйти. Сириус схватил младшего брата за локоть и развернул к себе:
- У меня свои убеждения, братец. А ты полный идиот, раз по слабости характера потакаешь нашим родителям. И не смей называть в моем присутствии кого бы то ни было грязнокровкой, ясно?
Регулус фыркнул:
- Полагаю, мы с тобой вообще мало будем видеться этим летом.
- Очень на это рассчитываю.

- Чего он от тебя хотел? - спросил Питер, когда Сириус, полыхая от злости, вернулся в купе и с такой силой захлопнул дверь, что зазвенели стекла.
- Ничего, Хвост. Просто маленькая светская беседа двух братьев-аристократов, - ядовито ответил Сириус.
- Ты знаешь, Бродяга, что тебе у нас всегда будут рады, - напомнил ему Джеймс, - так что если не справишься с предками, переезжай ко мне.
- Спасибо, Сохатый, но я наивно надеюсь, что до этого не дойдет, - горько отозвался тот.
Остаток пути прошел спокойно. Джеймс то и дело порывался надеть мантию-невидимку и пробраться в купе Лили, чтобы послушать, что она будет про него говорить. Еще больше ему хотелось пойти и отыскать Снегга, чтобы тот явился своей мамаше в виде гигантского слизняка. "Может быть так он будет выглядеть хоть чуточку посимпатичнее", - зло думал Джеймс, потирая раненое плечо. Оно все еще отзывалось глухой болью, даже несмотря на заклинания Снегга и зелья мадам Помфри. Он вспомнил, как Лили попыталась было защитить его, прикрыв собой, и от этой мысли у него губы сами собой расползались в довольную улыбку. Но ему даже страшно было подумать, что бы случилось, если бы он ее не оттолкнул. Ужас от этой мысли принимался раздирать ему горло, поэтому он сразу же начинал думать о квиддиче.
Платформа номер девять и три четверти была заполнена родителями, встречающими своих детей из школы. Снегга слегка обняла его мать, худая бледная женщина с кислым выражением лица. Вот родители Эванс горячо приветствовали дочь, а в отдалении стояла ее сестра с недовольной физиономией, так на нее непохожая. Родители Сириуса обнимали Регулуса, едва удостоив старшего сына холодным кивком вместо приветствия. Сириус скривился и, помахав на прощание друзьям, скрылся в толпе.
- Джеймс, сынок! - услышал тот голос матери. Он подошел к родителям, стоявшим в отдалении, и позволил им по очереди себя обнять.
- Мам, ну что ты, я же уже не ребенок, - для вида сопротивлялся он материнским объятиям, а затем отец, взъероша волосы сына, пожал ему руку. Мама похудела и осунулась, отец, как всегда, бодр и весел.
- До встречи, Эванс! - крикнул Джеймс Лили, которая уже стояла в очереди перед барьером, ограждающим платформу номер девять и три четверти от мира маглов. Лили недовольно обернулась и холодно кивнула Джеймсу. Тот нисколько не огорчился.
- Твоя девушка, милый? - ласково спросила Дора Поттер у сына.
- Пока нет, - с улыбкой ответил тот, - но скоро ею станет.
Дора понимающе улыбнулась. Она слишком хорошо знала своего единственного сына - раз он что-то вбил себе в голову, оттуда никак это не вытащишь, как ни старайся. Этим качеством обладали все Поттеры без исключения.
- Ну сын, - обратился к нему Карлус Поттер, заводя машину, - какие планы на это лето?
- Те же, что и всегда, - отмахнулся тот. - Спорт, отдых, девушки...
Дора хмыкнула:
- Только не говори, что этим летом вам снова ничего не задали на каникулы.
- Мам, ну не говори ерунду. СОВ мы сдали, а больше пока от нас ничего не требуется.
- Через два года у вас ЖАБА, - заметил отец, ловко лавируя в потоке автомобилей.
- Умеешь ты настроение испортить, - зевнул Джеймс и откинулся на спинку сиденья.