Государственные чиновники

Можно было бы прийти к мысли рассматривать все современное госу­дарство как гигантское капиталистическое предприятие с тех пор, как его стремление все более и более обращается на "приобретение", т.е., говоря точно, на добывание золота и денег. А это действительно имеет место с тех пор, как открытия и завоевания испанцев разбудили сознание государей, а к тому же и Индия попала в их поле зрения. Теперь все стремления, по крайней мере мореходных государств, были направлены на захват доли в добыче.

Но и тогда, когда не думали ни о каком завоевательном походе на золотую страну, всегда, несомненно, думали об одном и том же: как до­быть себе денег, будь то для непосредственного употребления на дела государства, будь то для способствования народному хозяйству. Когда Кольбер резюмировал смысл всей меркантилистической политики в фра­зе: "Я полагаю - на этом легко можно будет сойтись, - что не что иное, как денежная масса в государстве определяет степень его величины и его могущества" (127), то это могло бы также хорошо быть выставлено в ка­честве высшего принципа всякого капиталистического предприятия, если только поставить на место "денежной массы" величину прибыли.

Но я думаю не об этом, когда я здесь упоминаю о государственных чи­новниках как об одном из ранних типов предпринимателя.

И не о политике я думаю, которую вели современные государства в преследовании этой высшей цели. О ней мы, напротив, вспомним только тогда, когда мы будем доискиваться источников, из которых возник капиталистический дух. Там мы должны будем установить, что многие предприятия меркантилистической государственной политики способствовали созреванию у подданных зачатков капиталистического духа.

Здесь я скорее хочу указать на то, что к носителям современного капиталистического предпринимательского духа принадлежали даже государи и их чиновники, что они занимают значительное место среди первых представителей современного хозяйственного образа мыслей.

То, что один умный человек говорил о Густаве Ваза в Швеции (128), действительно относительно всех выдающихся государей Ancien regime'a⁴⁷: "Он был первым предпринимателем своей нации; как он старал­ся добыть и заставить служить короне сокровища металлов шведской земли, так он указывал путь своим купцам не только посредством торговых договоров и покровительственных пошлин, но и собственной морской торговлей крупного масштаба".

Пришлось бы написать самостоятельную книгу, если бы я захотел здесь изобразить ту деятельность, которую проявили государи того вре-

[70]

мени в качестве основателей капиталистической промышленности и дру­гих хозяйственных отраслей в течение столетий со средних веков и рпдоть до нашего времени. В основе ведь факты известны. Было только нужно напомнить здесь об этом, и для цели настоящего исследования является достаточным, если я укажу, в чем, мне кажется, заключается особенное значение государственной предпринимательской деятель­ности, какие особенные черты отличают государственного чиновника как капиталистического предпринимателя.

Раньше и важнее всего: в очень большом объеме государственная предпринимательская деятельность заняла то пустое место, где иначе во­обще ничего не происходило бы. Инициатива государя весьма часто толь­ко и давала толчок к расцвету капиталистической субстанции. Она означает, следовательно, весьма часто первичный зачаток предпринима­тельского духа вообще. Мы имеем классическое свидетельство этого отношения государственной инициативы к частной в заявлении одного немецкого камериалиста, полагающего, что для улучшения мануфактур нужны благоразумие, размышление, издержки и награды, а потом при­ходящего к заключению: "это государственное дело: купец же остается при том, чему он научился и к чему привык. Он не заботится об общих выгодах своего отечества" (129). Эта фраза заключает в своем содержа­нии целые тома. И хотя она была написана в отсталой в те времена Гер­мании, она в более слабой степени имеет значение и для широких кругов раннекапиталистической хозяйственной жизни вообще. Что бы, напри­мер, вышло во многих местах из горной промышленности, если бы госу­дарь вовремя не вмешался и не вытащил бы сбившуюся в пути телегу из болота. Вспомним историю горного дела в нынешнем Рурском округе. "При том лишенном всякого плана копании, которое господствовало в течение столетий почти до середины XVIII в., не существовало, естествен­но, никаких (технических) приспособлений. В Клеве-Маркоском горном уставе 1766 г. государство брало на себя техническое и хозяйственное руководство производством. Опекун воспитывал лишенное руководства дитя" (130).

И так было в тысяче других случаев. Но не только то, что государство проявляло на деле свой предприни­мательский дух, но и то, как оно его проявляло, приобретает значение для общего капиталистического развития. Государственное предприятие обладали всегда резкими характерными чертами. Это относилось к внеш­ним рамкам устройства предприятия. Во времена недостаточного образо­вания капиталов суммы, на которые государственные власти имели воз­можность основать предприятие, являлись значительными, часто сами по себе достаточно большими, чтобы вообще можно было начать предприя­тие. Вспомним крупные транспортные предприятия, которые вплоть до XIX столетия и позднее могли держаться только на силе государственно­го капитала; вспомним устройство верфей и т.п.

Таким же выдающимся был организационный аппарат, которым рас­полагало государство. Снова перенесемся в те времена, когда еще не­доставало вышколенного персонала, и дадим себе отчет в том, каким

[71]

преимуществом обладало государство в лице своего чиновничьего аппарата перед частными предпринимателями, которые еще только долж­ны были воспитать себе свой штат людей и надзирателей.

Выдающиеся размеры государственного предприятия проявлялись, од­нако, также и в чисто духовной области. Нигде, кроме как у государя, интерес не мог быть так сильно направлен на отдаленное будущее, и не могли поэтому набрасываться и выполняться очень далеко рассчитанные планы. То, что характеризует все капиталистическое: дальнозоркость предприятия, постоянство духовной энергии, - это в государственных предприятиях должно было как бы само собой вырасти из их существа.

Но и в отношении творческих идей, широких познаний, научной под­готовки - кто мог сравниться с гениальными руководителями современ­ных государств? Где было в те времена соединено столько гениальности, как в правительственных кабинетах? Ибо таланты в то время еще не от­далялись от управления государством. Конечно, я разумею только выда­ющихся государей и их государственных людей и чиновников, которыми, однако, ведь так исключительно богата история. Кто во Франции того времени был и в качестве капиталистического предпринимателя способ­нее Кольбера (131), кто в эпоху Фридриха Великого был в стране способ­нее барона фон Гейнитца, создателя государственных горных разработок в Верхней Силезии?

То, что в ходе капиталистического развития ощущалось впоследствии как недостатки государственной предпринимательской деятельности: ее неуклюжесть, ее склонность к бюрократизму, - все это еще не имело зна­чения в начальный период этой хозяйственной системы, когда государ­ственный чиновник, напротив, являлся особенно важным и значитель­ным типом предпринимателя с вполне ярко выраженными духовными особенностями огромного значения.