Суд Осириса

...

Глава 125 «Книги мертвых» посвящена суду Осириса. Во вступительной части усопший, стоящий перед входом в зал суда, который охраняет бог мертвых Анубис, описывает богу путь, который он проделал, и святилища, которые посетил. После того как он называет имена богов в зале Двойной Маати – богини истины и порядка, створки дверей, запоры и даже пазы для петель позволяют ему войти.

Вступив в зал, умерший заявляет, что знает имя Осириса и имена сорока двух богов египетских номов (земель), помогающих Осирису в проверке душ, и что он не совершил грехи, которые подробно перечисляет по статьям:

1) не совершал дурных поступков; 2) не обижал членов своей семьи; 3) не совершал дурного в святом месте; 4) не имел порочных друзей; 5) не творил зла; 6) не перегружал своих людей работой; 7) не стремился к почестям; 8) не обращался жестоко со своими слугами; 9) не презирал бога; 10) не покушался на чью‑либо собственность; 11) не делал неугодное богам; 12) не чернил слугу перед его господином; 13) не причинял никому страданий; 14) не прогнал голодного; 15) не заставил никого плакать; 16) на совершал убийства; 17) не приказывал никому убивать; 18) не причинял страданий; 19) не крал подношений в храме; 20) не крал хлеба, пожертвованного богам; 21) не крал хлеба, пожертвованного духам; 22) не прелюбодействовал; 23) не осквернял себя в святилище бога своего города; 24) не обманывал при расчетах; 25) не отнимал ничью землю; 26) не покушался на чужую землю; 27) не обманывал торговца; 28) сам не жульничал при торговле; 29) не крал молоко у детей; 30) не угонял чужой скот; 31) не ставил силки на священных птиц; 32) не ловил рыбу на наживку из того же вида рыбы; 33) не перегораживал путь воде; 34) не обрушивал берег канала; 35) не гасил огонь, которому следовало гореть; 36) не лишал богов принесенного им мяса; 37) не угонял священный скот; 38) не препятствовал богу в его выходе.

«Я чист. Я чист. Я чист. Я чист», – повторял умерший. После того как умерший произносит эту «исповедь», он обращается к каждому из сорока двух божеств, утверждая, что он не совершал такого‑то греха. Знанием имен этих божеств «подсудимый» обезоруживает их, и они не смеют выступить против него. Кроме этого, в главе 30 «Книги мертвых» умерший магическим заклинанием заставляет свое сердце не свидетельствовать против него: «Не выдумывай против меня клеветы перед великим богом, владыкой Запада! Ведь от твоего благородства зависит признание меня праведным». Перед лицом Осириса в присутствии Великой Эннеады (Девятка) богов (в другом варианте – Большого и Малого Совета богов) происходит психостасия – взвешивание сердца умершего. Сердце в данном случае выступает как символ совести покойного, причем противовесом сердцу на весах богини Маат служит страусовое перо – символ Маат, олицетворяющее истину (иногда на иллюстрирующих суд виньетках перо заменяет фигура самой богини). Сердце должно весить столько же, сколько перо Маат. На одних виньетках на опоре весов изображена обезьяна писца богов Тота, на других – голова Маат, или голова Анубиса, или голова Тота. Иногда взвешивание сердца производит Анубис, иногда Маат либо Гор. За результатами взвешивания следит Тот и записывает их на дощечке. Рядом с весами находится пожирательница душ Амт.

В зал суда умерший входит один или в сопровождении жены, но на некоторых виньетках его приводит туда Анубис, либо бог с головой собаки, держащий в левой руке нож, либо Гор – сын Исиды. Довольно часто Осирис изображен не один, а в сопровождении Исиды, Нефтиды и четверых сыновей Гора, которые стоят на цветке лотоса. Стебель этого цветка растет из вод озера, которое питается водами небесного Нила и служит источником воды для душ блаженных и богов.

Тот, обращаясь к Эннеаде, говорит, что покойный признан праведным. Тогда суд выносит оправдательный приговор: «Нет позволения, чтобы чудовище Амт Пожирательница овладело им; пусть дадут ему хлеб, кладущийся перед Осирисом, земельный участок в одну десятину, находящийся в Полях Иару». Уже будучи оправданным, умерший еще раз настаивает на своей праведности при выходе из зала и ведет диалоги магического характера с привратниками, дверями, докладчиками.

Гарантами вечной жизни были магия и ритуальная чистота – очистительные церемонии, соблюдение пищевых табу. Все это должно было устранить опасности, подстерегающие умершего в его загробной жизни.

Специальный бог Шексему, покровитель виноделия, был ответствен также за изготовление масел для притирания и бальзамирования; он призван был охранять мумию от повреждения и наказывать тех, кто пытался осквернить останки.

Уже в «Текстах саркофагов» возникает идея загробного суда, то есть вечную жизнь определяет в том числе и этический принцип. Суд и психостасия происходят либо в барке бога Солнца, либо на острове Огня, либо в Гелиополе или Абидосе; судья, обычно, – Ра или Осирис. Со становлением идеи справедливого загробного суда преисподняя оказывается разделенной на сферы – светлое пространство близ богов и ад для грешников (сказка о Са‑Осирисе). Описание наказаний содержится в «Книге амдуат», «Книге врат» и «Книге пещер». Грешники лишаются погребения – боги срывают погребальные пелены с «врагов, приговоренных к наказанию в Дуате»; они лишены общения с богами, тепла и света, их удел лишь темный хаос. Распространенное наказание – связывание и заключение. В «Книге врат» Гор объявляет: «Вы связаны сзади, злодеи, чтобы быть обезглавленными и перестать существовать». В «Книге пещер» преисподняя описана как тюрьма, из которой грешники не могут выйти.

Самым грозным наказанием считалось окончательное уничтожение всей сущности грешника: и тела и души. Души грешников существовали независимо от тела в перевернутом положении – вниз головой, они не могли воссоединиться с телом, чтобы жить полноценной загробной жизнью, а потому им предстояло полное и окончательное уни‑чтожение. Такое уничтожение достигалось обезглавливанием или сожжением. В «Книге амдуат» грешников сжигают в котлованах, в «Книге пещер» казнь огнем совершается в специальных котлах, куда бросают головы, сердца, тела, души и тени грешников (что напоминает средневековые христианские поверья об аде).

Вместе с неуверенностью в том, что ритуал обеспечит загробное блаженство, рождается религиозный скептицизм. На одной египетской стеле умершая жена обращается к пережившему ее мужу с призывом наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях:

«…Следуй своим желаниям день и ночь. Не давай заботе места в твоем сердце. Ибо Западная страна – это страна сна и мрака, обиталище, где остаются те, кто здесь пребывает. Они спят в своем обличье мумий, они никогда не просыпаются, чтобы увидеть своих друзей, они не узнают ни своих отцов, ни своих матерей, их сердце больше не заботится об их женах и детях. На земле всякий наслаждается водою жизни, но я страдаю от жажды. Вода приходит к тому, кто пребывает на земле, а я жажду и не могу испить воды, которая есть здесь у меня. С тех пор как я пришла в эту долину, я не знаю, где я нахожусь. Я томлюсь по воде, которая течет здесь. Я тоскую по ветерку на берегу реки, который освежил бы мое сердце в его печали. Ибо имя бога, царящего здесь, звучит: совершенная смерть. Когда он зовет, все люди, трепеща от страха, приходят к нему. Для него нет разницы между богами и людьми, великие и малые равны перед ним. Он не оказывает никакой милости тому, кто его любит; он одинаково забирает и ребенка, отрывая его от матери, и старика. Никто не приходит поклониться ему, ибо он не проявляет милости к тем, кто ему поклоняется, он не ценит тех, кто приносит ему жертвы».

...

Вместе с тем диалог умершего Ани с богом Атумом (Новое царство, XVI–XI вв. до н. э.) пытается внушить оптимизм, предвкушение идеального блаженства на том свете:

Ани: «О Атум, что это, что я отправляюсь в пустыню? Там ведь нет воды, нет воздуха, она глубока‑глубока, она темна‑темна, она вечна‑вечна!»

Атум: «Ты будешь в ней жить с удовлетворенным сердцем».

Ани: «Но в ней нет радостей любви!»

Атум: «Я дал просветление вместо воды и воздуха и радостей любви, умиротворение сердца вместо хлеба и пива».

Date: 2015-09-19; view: 672; Нарушение авторских прав