Гильгамеш, Энкиду и подземный мир

По просьбе богини Инанны герой Гильгамеш изгоняет исполинскую птицу Анзуда и убивает волшебную змею, поселившихся в дереве хулуппу, посаженном богиней в ее саду. Из корней и ветвей дерева он делает «пукку» и «микку» – волшебные барабан и барабанные палочки, но они упали в подземный мир: Кур и лежат перед его входными вратами. Слуга Гильгамеша Энкиду вызывается достать их, то есть спуститься в подземный мир. Гильгамеш дает ему наставления: чтобы вернуться оттуда, нельзя нарушать определенные запреты, основанные на том, что Энкиду не должен уподобиться мертвому:

В одежду светлую не облачайся –

Они тебя примут за странника духа.

Свежим жертвенным маслом не натирайся –

На его ароматы они вкруг тебя соберутся.

Копья в Кур брать ты не должен –

Копьем убитые вкруг тебя соберутся.

Кизиловый жезл не бери в свою руку –

Духи мертвых тебя непременно схватят.

Обуви не надевай на ноги –

Не сотвори шума в подземном мире.

Не целуй жены своей любимой,

Не бей жены, тобой нелюбимой,

Не целуй дитя свое любимое,

Не бей свое дитя нелюбимое –

Вопли мира подземного тебя схватят.

...

Вспомним запреты, данные Орфею, и сходные запреты в русских народных сказках: нельзя целовать ребенка по возвращении из тридевятого – потустороннего – царства, иначе отшибет память.

Энкиду нарушает эти запреты и не может вернуться: его хватает не Намтар (судьба), не Азаг (болезнь) – «мир подземный его схватил». Гильгамеш с плачем отправляется в храмы Энлиля и Сина, но боги не отвечают на его мольбы. Лишь Энки согласен помочь, но единственное, что можно сделать, это открыть в земле отверстие, чтобы душа Энкиду побеседовала с Гильгамешем, подобно тому как Ахилл беседовал с душой Патрокла. Порывом ветра из «дыры подземного мира» поднимается дух Энкиду и, отвечая на вопросы Гильгамеша, рассказывает о законах подземного мира. Горестна участь умершего: «…Друг мой… тело, которого ты касался… словно старую тряпку, заполнили черви, словно расщелина, забито прахом. Если бы я поведал тебе установления земли, которую я видел, ты бы целый день просидел, рыдая». Наиболее благополучна посмертная участь людей, оставивших после себя большое потомство:

Того, у кого семь сыновей, видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Словно друг богов, сидит в кресле, музыкой танцев наслаждается.

Того, кто наследника не имеет, видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Хлеб, кирпичу, разбитому ветром, подобный, он ест.

Горестна участь не похороненных надлежащим образом и нарушавших этические нормы:

Духа того, о ком позаботиться некому, видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Кусками подобранного хлеба, что на улицу брошены, он питается.

Того, чье тело брошено в поле, видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Его дух не спит в подземном мире.

Того, кого в прах бросили, видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Он пищи лишен, он воды лишен, отбросы он ест, помои он пьет,

За городскою стеною живет.

Того, кто слов матери и отца не чтил, ты видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Воду мутную он пьет, воду горечи он пьет, насыщенья не получает.

Того, кто проклят матерью и отцом, ты видел? –

Да, видел.

Каково ему там? –

Он наследника не имеет, его дух одиноко блуждает.

Интересно, что у сожженного человека нет духа:

В огонь брошенного видел? – Нет, я его не видел.

Духа‑призрака у него нет, дым его на небо вознесся.

В аккадской версии эпоса Энкиду, друг и соратник Гильгамеша, вместе с Гильгамешем убивает стража священного кедрового леса – чудовище Хумбабу. Разгневанные боги убивают за это Энкиду. Потрясенный смертью друга, Гильгамеш бежит в пустыню, где, тоскуя, ощущает, что он смертен. Он проходит подземным путем бога солнца Шамаша, переправляется через воды смерти на чудесный остров блаженства Дильмун, где обитает спасшийся от потопа Ут‑напишти (шумерский Зиусудра), мудрый правитель города Шуруппака, единственный человек, обретший бессмертие. Однако Гильгамешу не суждено ни получить бессмертие, ни обрести цветок вечной молодости.