Что ты и на самом деле охуевший тип, вот что. Ты ж этого склонял почем халва, нет?

- Правильно. Его, бычару невежливую. А Нигмата - нет. И с пацанов эту информацию снимут, будь спок. В остатке че имеем - посмотри глазами Нигмата: он послал человека, зачем? Ему че, есть что мне сказать? Нечего. Послал он этого, чтоб посмотреть - приду я, или нет. Пришел - значит, готов гнуться дальше. Если б пришел, то волыну бы сняли, привели пред начальственны очи, и кто я там перед Нигматом получаюсь? Два варианта - чмо или самоубийца. Не пришел. Как не пришел - орал тут, что похую мне все Нигматы и Мирохи? Опускал начальника в глазах подчиненных, нарывался? Нет. Быка на место поставил, а о хозяине слова не сказал дурного. И Нигмат поймет, сто пудов даю.

Ахмет, все верно. На самом деле, все правильно, и я верю. Но если все же не поймет?

- Тогда сам приду, и скажу, что, типа, не надо грязи. Повешу под клифтом пяток четырехсотых шашек, выцеплю момент, чтоб рядом встать, покажу - и поговорим. Когда увидит шашки, и взрыватель в чужой руке перед своим носом - все вопросы миром решатся. Потому что на самом деле нет вопросов-то.

А если он прям сегодня наедет, че тогда? - хмуро спросил практичный Витька Почтарь.

Будем тогда отмахиваться.

И ляжем тут все...

Ляжем. А че такого? Нам че, не похуй? - впервые он сознательно использовал это магическое на нашей земле слово.

Помолчали. Ахмет с облегчением наблюдал, как разглаживаются хмурые лица его семейников. Прямой взгляд в лицо смерти всегда снимает кажущуюся сложность мира. Парни явно выдохнули вертевшиеся на уме блядские мысли, и их оживило уважение к себе: не надо, стыдясь себя, украдкой набрасывать кривые и мутные перспективы. Ясность по-любому лучше, даже смертельно опасная.

Ну че, пошли тогда цинки подымем да вскроем. Сколь возьмем, Ахмет? - голос Витька звучал иначе, как-то весело и отрешенно.

Да одного на двоих за глаза. - ответил хозяин, твердо уверенный в том, что ничего не будет. - Только пачки не рвать. К Утесу не надо, есть там все. Гранаты тоже есть, собранные.

Кроме того, он ясно чувствовал, что решилось это прямо сейчас, минуту назад - когда все стоящие перед жилым подъездом решили - да, смерть, все возможно; но не наклон под чужую волю. А если эта самая чужая воля все же вздумает настаивать, то огребется так, что сто раз пожалеет.

Нигмат и впрямь все понял. Или даже не понял, но снимать людей с шахты или доставки - ради чего? Отсутствие продолжения Ахмет декодировал так: надавил - не давится, ну и хрен с тобой; упираться незачем...

Снова покатились одинаковые дни. Атомка, купить, доставить, раскидать, собрать выручку, снова атомка, купить, продать... Жирик целыми сутками пропадал в городе, пытаясь собрать ядро своего Дома. Об успехах не докладывал, туго было с успехами - видимо, те люди, которые были ему нужны, не хотели срываться с едва насиженных мест ради неясной перспективы. Наконец, в Ахметов караул, поднялся: