Комментарии. В работах А. Тойнби подчеркивается условность привязанности цивилизации к определенному географическому пространству

В работах А. Тойнби подчеркивается условность привязанности цивилизации к определенному географическому пространству. А. Тойнби вводит влияние природной среды и значение пространственного распространения в узкие границы, полагая, что как слишком благоприятные, так и чересчур суровые условия не способствуют проявлению творческого начала, дающего «старт» цивилизации. Тщательно прослеживая территориальные судьбы цивилизаций (их распространение на окружающие территории или отступление), он постоянно подчеркивал, что их основное содержание — в сфере духовной деятельности. Эта концепция получила признание во всех цивилизационных теориях и наиболее сжато была сформулирована так: «Чем выше степень развития цивилизации, тем меньше ее географическая привязанность».
Действительно, территориальное расширение и, следовательно, изменение
прежнего соотношения между ядром и периферией нередко завершается надломом и стагнацией или даже упадком цивилизационной системы. Впрочем, в ряде случаев после кратковременного ослабления культуры/цивилизации возможно и обретение ею нового импульса для развития. Об этом убедительно свидетельствуют процессы «пробуждения Азии», «возрождения» ислама, буддизма или индуизма.
Впрочем, наряду с отрицанием значения территориальной экспансии как критерия цивилизационного роста устойчивым влиянием пользуются и теории, в которых геополитическое расширение воспринимается как критерий могущества цивилизации. Настойчиво утверждается это положение во многих работах западных ученых, хотя сходные тенденции проявляются и в построениях незападных мыслителей.

У. МакНейл. ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ КАК ПРЕОДОЛЕНИЕ ВАРВАРСТВА
Отступление варварства (1700—1850 гг.)

• Перевод осуществлен по изд.: McNeil W.U. The Rise of the West: A History of the Human Community. Chicago, 1970. P. 722-724.

Быстрое распространение цивилизации, особенно ее западного варианта, завершилось уменьшением территориального охвата и политического значения более простых обществ. В Старом мире XVIII в. стал периодом решительного крушения политической власти степных народов. Россия и Китай разделили лежащие между ними степные пространства: Китай захватил восточную часть, а России досталась более богатая западная часть (венгерская степь отошла к Австрии). Китайская победа над союзом калмыкских племен в 1757 г. означала финальный этап определенной эры мировой истории, последнюю схватку армий цивилизованных государств с серьезными соперниками из Степи.
К этому времени Россия уже присоединила Украину и нижнее

Поволжье. Далее к востоку Россия установила свой сюзеренитет над казахами через серию договоров, подписанных в разное время между 1730 и 1819 гг., с четырьмя ордами, на которые делился казахский этнос. Этот процесс обошелся без сколько-нибудь серьезных военных столкновений. Судьба калмыков убедила казахов в необходимости договариваться с одной или другой великой аграрной империей Азии — и Россия была ближайшей из двух. Кроме того, уничтожение союза калмыкских племен убедило как Монголию, так и Тибет отказаться от дальнейших попыток сбросить китайский контроль.
Окончательное разрушение варварства и дикости, присущих образу жизни народов Северной и Южной Америки и Океании, произошло только в последней части XIX в. Однако широкий размах продвижения Запада на протяжении XVIII и начала XIX в. означал, что конечное разрушение американо-индийских (Amerindian) и австралийских племенных обществ было лишь вопросом времени. Даже малые острова Тихого океана претерпели глубокий социальный разлад вслед за визитами охотников за китами, торговцев копрой и миссионеров. Тропические леса Южной Америки, юго-восточной Азии и крупных островов юго-западной части Тихого океана обеспечивали более основательные защитные зоны для примитивных обществ; но они оказывались ненадежными, так как охотники за золотом и рабами, пришедшие из цивилизованного мира, проникали в такие убежища вполне свободно, хотя и непостоянно.
К 1850 г. Африка южнее Сахары представляла собой самый крупный варварский резервуар/территорию, оставшуюся в мире; однако и сюда быстро проникали цивилизованные и полуцивилизованные общества. Мусульманские скотоводы и завоеватели продолжали спорадически распространять свой политический контроль вдоль северных окраин Судана от Нигера до Нила и далее к югу за восточно-африканский «Рог». В это же время полуцивилизованные негритянские королевства, расположенные в тропических лесах западной Африки, расширялись и укрепляли свою власть, прежде всего через организацию набегов для захвата рабов и разного рода других форм коммерции с европейскими торговыми пунктами на западном побережье. Европейцы стали устанавливать свой политический контроль с середины века, в основном вдоль побережья и по рекам в глубь континента, однако эти плацдармы были еще невелики по сравнению с территориальными пространствами Африканского континента.
Сходные процессы происходили на севере, западе, востоке и юге Африканского континента. Со всех четырех сторон мусульманские европейские и собственно африканские общества, обладавшие либо превосходящей военно-политической организацией, либо бо-

лее развитой техникой, осаждали африканские племена. Прежняя культура простых человеческих отношений не имела шансов выстоять против таких противников. Только географические препятствия, подкрепленные африканскими тропическими болезнями, и политическое соперничество между европейскими державами способствовали сохранению некоторой степени автономии и культурной независимости африканских варварских и дикарских обществ Тропической Африки вплоть до второй половины XIX в.

Date: 2015-09-19; view: 401; Нарушение авторских прав