Глава 9. Лили зачарованно вглядывалась в усталое встревоженное лицо Джеймса

Лили зачарованно вглядывалась в усталое встревоженное лицо Джеймса. Последний раз она видела его на выпускном балу в Хогвартсе, а буквально на следующий день он уже уехал покорять Америку. Внешне за два года он практически не изменился, разве что перестал носить очки. Гермиона прокомментировала это тем, что даже магловская медицина не стоит на месте и порой творит чудеса. Но его глаза... В них больше не было тех лучиков смеха и тепла, которые появлялись всякий раз, как он смотрел на Лили. Вместо этого она получила равнодушный колючий взгляд. Он так и не смог простить ее...
— Здравствуй, Джеймс, — дрогнувшим голосом сказала она.
— Приветствую. Где моя жена, что с ней?
Лили низко опустила голову. Он не спросил как дела, его приветствие было сухим и деловитым, он сразу же спросил про свою жену... свою жену... До невозможности больно и странно было слышать эти его слова о совершенно другой женщине!
— Джеймс, прости, мы... мы сделали все что могли...
— Где она? — снова спросил он, потихоньку теряя терпение.
— Она в палате номер одиннадцать, — прошептала Лили. — Мне жаль...
С этими словами она круто развернулась и побрела в сторону ординаторской, ссутулив плечи. Молчаливые слезы катились по ее щекам. Почему он снова появился в ее жизни? Чтобы снова причинить боль и ей, и самому себе?
Джеймс долго смотрел вслед уходящей девушке. Ледяная маска мгновенно слетела с его лица, едва он заметил мокрые дорожки слез по ее щекам. Нет, это просто невыносимо! Он так и не смог забыть ее...
В палате Корнелии были Гермиона и Виктория. Виктория стояла у окна и что-то отрывисто говорила, Гермиона, бледная и заплаканная, держала тоже плачущую Корнелию за руку. Увидев вошедшего, миссис Уизли вскочила и бросилась к нему:
— Джеймс, прошу тебя, прости! Это я во всем виновата, мне не стоило оставлять ее одну, я же знала, что она плохо себя чувствует! Нужно было сразу положить ее на сохранение...
Джеймс поднял руку, прерывая поток слов Гермионы. Виктория решительно потянула ее к двери.
— Пойдемте, миссис Уизли, выпьем ромашковый чай. Вы не представляете, какие вкусные пирожные принесла сегодня Лили...
Дверь за ними закрылась. Джеймс уставился в окно, не имея ни малейшего представления о том, что нужно говорить жене. Впрочем, она сама нарушила молчание.
— Прости меня, — прошептала она.
Джеймс обернулся к ней, и сердце его сжалось от жалости. На девушку было больно смотреть, она словно постарела на не один десяток лет. Губы ее подрагивали, а глаза покраснели от беспрерывного потока слез.
— За что? — тихо спросил он.
— За то, что не смогла уберечь нашего малыша...
— Я ни в чем не виню тебя, — он подошел к ней и взял ее ледяные ладони в свои. — Все будет хорошо, я с тобой. У нас обязательно будет ребенок.
— Не будет, — выдавила она и уткнулась лицом в подушку, а затем издала леденящий душу вопль. — У меня больше никогда не будет детей, Джеймс! Я никогда не смогу родить тебе ребенка!
Джеймсу казалось, что земля ушла из-под его ног.
— Будет гораздо лучше, если ты сейчас просто молча уйдешь и забудешь обо мне. У тебя должны быть дети!
— Что ты такое говоришь, девочка моя, — прошептал он, прижимая жену к себе, но внутри у него было абсолютно пусто и холодно как в Арктике. — Я не оставлю тебя! В конце концов, мы всегда можем взять приемного малыша...
— И ты пойдешь на это? Ради меня? — в серых глазах Корнелии засветились лучики надежды.
— Ради нас, милая. Ради нас.

Лили доедала вот уже четвертое пирожное. В моменты апатии на нее всегда нападал страшный голод, вследствие чего содержимое ее холодильника уничтожалось со страшной скоростью. А поскольку такие моменты в последнее время были не редкостью, Лили обнаружила, что поправилась на три килограмма. Но почему-то это известие ничуть ее не взволновало.
— Лил, оставь миссис Уизли хотя бы еще одно пирожное, — с упреком заметила Виктория.
— Нет-нет, дорогая, не нужно, ешь сколько хочешь, — слабо улыбнулась Гермиона, которая в отличие от матери своего лучшего друга за фигурой следила даже несмотря на то, что возраст уже был далеко не девчачий.
— Нет, ты права, Викки, я совсем в обжору превратилась, — рассеянно ответила Лили.
Гермиона тяжело вздохнула.
— Интересно, Джеймс уйдет от Корнелии? — вдруг спросила Виктория.
Лили и Гермиона удивленно на нее уставились.
— Ну теперь, когда она неспособна к деторождению, — покраснев, пояснила миссис Люпин.
Лили изо всех сил гнала эти мысли прочь, но ядовитый сорняк медленно, но уверенно пускал корни в ее сердце.
— Он не способен на такую подлость, — тихо сказала она.
Гермиона успокаивающе положила ладонь на руку Лили.
— Дорогая, тебе не стоит отчаиваться, — повторила она уже когда-то давно сказанное. — На самом деле он все еще тебя любит.
— Не надо, Гермиона, — устало отозвалась Лили и закрыла глаза. — Не говорите это, мне только хуже становится.
— Прости, — покаянно пробормотала Гермиона.
Снова воцарилось гнетущее молчание, которое было прервано приходом Гарри, Джинни и Рона.
— Нас сюда не пускали, но я показал дежурной медсестре карточку от шоколадной лягушки с моим изображением, и она сдалась, — поделился Рон, набрасывающий на плечи лимонный халат. — Что произошло, дорогая?
— Она пошла в уборную, где ей стало плохо. Она упала и ударилась животом, вследствие чего открылось кровотечение, — тихо ответила Гермиона. — Я не должна была оставлять ее одну!
— Не вини себя, — сказал Гарри, кладя руку на плечо подруги. — Я с самого начала предупреждал, что стоит лечь на сохранение... или как оно там называется...
Гермиона огорченно кивнула.
— Знаю, но она отказывалась, ты же знаешь. Где вы оставили детей?
— Они отправились к Андромеде. Ромул опять капризничает, — сообщила Джинни, обратившись к Виктории. Та удрученно кивнула головой.
— Пожалуй, на сегодня я отпрошусь. Лил, справишься сама?
— Конечно, — девушка кивнула головой, и Виктория покинула ординаторскую.
— В приемном отделении Сириус и Римус. Их не пустили даже не взирая на мою карточку, — огорченно сообщил Рон.
— Корнелия в тяжелом состоянии, только что после реанимации. С ней Джеймс. Как закончилась игра?
— Двести восемьдесят — сорок в пользу Америки, — довольно отозвался Рон. — Следующая игра американцев будет с англичанами. Вот интересно, за кого мы будем болеть?
— Жаль, что ты больше не в сборной, Джинни, — улыбнулась Лили.
— Да, мне этого не хватает, — призналась она и улыбнулась.
Гарри присел рядом с матерью и взял ее руку в свою.
— Мам, это правда, что Корнелия больше не сможет иметь детей? — шепотом осведомился он.
Лили вздрогнула и расплакалась, прижавшись к груди сына.
— Правда, — сквозь слезы ответила она.
— Не стоит принимать все так близко к сердцу, — тихо сказала Джинни. — Всегда можно найти выход из ситуации. Например, усыновление...
— Это совершенно не то, — влез король такта Рон Уизли. — Помните, Астория Малфой никак не могла забеременеть, но Драко до последнего держал оборону и отказывался брать приемыша? К тому же сирот-волшебников не так уж и много...
— Стоп, погодите-ка, — нахмурилась Лили. — Скорпиус — приемный сын?
— Нет, Астория все же забеременела, хотя почти весь срок пролежала на сохранении. Но это произошло в тот момент, когда Драко уже отчаялся и практически был согласен на приемного, — сообщил Гарри.
— В прессе ходило несколько слухов, — понизил голос Рон, — мол Астория слегка "погуляла". Но анализ крови, на котором настояли взбешенные Малфои, подтвердил отцовство Драко.
— Страсти так и кипели, — печально сказала Гермиона. — Неудивительно, что после этой истории Малфой еще больше замкнулся в себе и ограничил круг общения до минимума...
Лили налила всем чай и разложила на тарелках оставшиеся пирожные. Талантом к готовке мисс Эванс восхищалась даже признанная хозяйка кухни Молли Уизли, теща Гарри. Они еще немного поболтали о какой-то ерунде, старательно игнорируя тему беременностей, новорожденных детей и прочих подобных радостей. Лили даже начала улыбаться, но тут в ординаторскую зашел Джеймс, лицо которого не выражало ничего кроме печали.
— Уснула, — сообщил он, присаживаясь на свободный стул. — Я встретил ее лечащего целителя, он сказал, что ей как минимум неделю стоит провести здесь.
— Как ты? — спросил Гарри.
— Я в полном порядке, — отмахнулся отец. — Корнелии потребуется сиделка. Есть кто-нибудь на примете?
Он адресовал этот вопрос Лили, но конкретно к ней не обратился.
— Я могу сама этим заняться, — тихо ответила она, глядя ему в глаза.
— А тебе это нужно? — спросил Джеймс.
Гарри мгновенно почувствовал себя лишним, да и Гермиона тоже.
— Мы пойдем, — поспешно сказала Джинни, не желавшая становиться свидителем сцены выяснения отношений этой парочки. — Еще не хватало, чтобы главный целитель нас здесь застукал за поеданием пирожных. Все-таки это не столовая. Идем, Рональд, — строго добавила она, в упор глядя на брата, который тоскливым взглядом провожал оставшиеся пирожные.
Ординаторская потихоньку пустела. Не выдержав жалобное выражение лица мистера Уизли, Лили с улыбкой сунула ему пару корзиночек, на что в ответ получила совершенно счастливую улыбку Рона. Когда дверь за Джинни закрылась, Лили снова села за свой стол и принялась что-то писать в пергаменте.
Какое-то время Джеймс молчал, с деланным любопытством рассматривая висевший на стене портрет Гиппократа. Затем его взгляд перескочил на магический снимок, изображающий веселую компанию отдыхающих на Бали волшебников. Лили, которая стояла рядом с Гарри и Альбусом, бросалась в глаза сразу. Но сейчас рядом с ним сидела совершенно не та веселая и счастливая девушка, что махала с колдографии. Эванс слегка поправилась (Джеймс и это отметил, ага — прим. автора), в изумрудных глазах пропал блеск и живость. Наверное им стоило поговорить, но у Джеймса просто не было нужных слов. Впрочем, Лили сама нарушила затянувшееся молчание.
— Вот, — тихо сказала она и протянула ему исписанный ее красивым почерком листок, — здесь ингредиенты для зелья, которое может помочь Корнелии. Но мы имеем дело с крайне редким случаем, поэтому я не знаю, сможет ли зелье вылечить ее окончательно. Однако улучшений мы добиться можем.
Джеймс недоверчиво уставился на Лили. Она готова помочь им в преодолении бесплодия? Но зачем ей это?
— Некоторые компоненты у меня есть, но большинство очень редки, и их сложно достать. Но я уверена, что для тебя это не проблема. В крайнем случае можно попросить помощи у Гарри. Для него все двери открыты.
— Ну... э-э-э, спасибо, Лили, — смущенно отозвался Джеймс, пробежавшись глазами по списку ингредиентов. Кое-какие наименования он вообще видел впервые. — Ты хочешь сказать, что готова сварить для Корнелии это архисложное зелье? Но зачем тебе это нужно?
— Это моя работа, — тихо ответила она.
Джеймс понимающе кивнул и убрал список в карман. Если есть хоть один шанс, что Корнелия преодолеет этот недуг, он должен обязательно им воспользоваться.
— Как у тебя дела? — вдруг выпалил он вопрос, который уже давно волновал его.
Лили скромно улыбнулась.
— Лучше, чем можно было ожидать.
— А на личном фронте? — пожалуй, это было самым главным.
— Все спокойно и тихо, — невозмутимо ответила она.
— Тишь да гладь, да божья благодать, — не сдержавшись, фыркнул Джеймс. — Мои приветы Нюни... то есть Снеггу.
— Я не видела его вот уже два года, — призналась она.
Джеймс недоуменно заморгал.
— А кто же тогда?..
— Никого. У меня никого нет, Джеймс, — призналась Лили и тут же прикусила язычок. Не дай Мерлин он как-то превратно растолкует ее реплику. Еще не хватало чтобы подумал, что она к нему в любовницы набивается.
Джеймс удивленно почесал бровь. Его это, мягко говоря, удивило. Чем же это ей Севочка так не угодил? Впрочем, это не его дело.
— А где живешь?
— Здесь недалеко квартиру снимаю. Гарри предложил мне дом в Годриковой Впадине, но я категорически отказалась. Не хочу сидеть у него на шее, я вполне в состоянии зарабатывать себе на жизнь сама. Но он непробиваемый как скала, поэтому помогает мне деньгами.
— Ясно, — только и смог выдавить Джеймс.
Казалось невероятным то, что они вот так запросто снова сидят и разговаривают, причем отстраненно вежливо. Джеймс ощущал, что если так пойдет и дальше, то...
— Ладно, Лил, мне наверное пора. Я и так практически сбежал с церемонии награждения, — усмехнулся он. — Насчет этих компонентов для зелья... Как только все соберу, сразу же передам тебе, идет? Скорее всего приду завтра навестить жену. До встречи.
Не дожидаясь ее ответа, он вышел из помещения, тихо прикрыв за собой дверь. А на лице Лили медленно проявилась относительно радостная улыбка.