ГЕРАЙНТ, СЫН ЭРБИНА. ПРОДОЛЖЕНИЕ. Герайнт, как и в свою бытность при дворе Артура, часто принимал участие в турнирах, побеждая сильнейших и храбрейших рыцарей

Герайнт, как и в свою бытность при дворе Артура, часто принимал участие в турнирах, побеждая сильнейших и храбрейших рыцарей. Благодаря этому он теперь завоевал широкую известность и в своей стране. При нем и двор, и его приближенные, и знать обзавелись лучшими конями, лучшим оружием, ценнейшими украшениями, и он не успокаивался до тех пор, пока слава о нем не облетела все королевство. Добившись этого и поняв, что никто не осмеливается противостоять ему, он полюбил всякого рода развлечения. Герайнт очень любил жену и проводил вместе с ней много времени в пирах и увеселениях, часто уединялся с ней в покоях. Вскоре он забросил все дела, охоту и развлечения, забыл о своих друзьях и приближенных. Они тайком возмущались, что он презрел мужскую дружбу, отдав предпочтение любви к женщине. Когда Эрбин узнал, что говорят при дворе, он позвал Энид и спросил, правда ли, что по ее вине Герайнт забросил все дела и забыл о своих подданных и друзьях.

– Клянусь Богом, это неправда, – ответила Энид, – и мне ненавистна сама мысль об этом.

Энид не знала, как поступить. Ей было трудно поговорить об этом с Герайнтом, но нельзя было и промолчать, зная, о чем шепчутся за его спиной. Эти тяжелые размышления привели к тому, что Энид погрузилась в печаль.

Однажды утром они лежали в постели. Через застекленное[57]окно летнее солнце освещало постель.

Солнце разбудило Энид. Она посмотрела на спящего Герайнта, до половины укрытого одеялом, что позволяло рассмотреть его грудь и руки. Он был прекрасен, и Энид промолвила:

– Неужели из‑за меня он лишился доблести и воинской славы, которыми отличался в былые времена? – И слезы Энид закапали на грудь мужа.

Герайнт проснулся и, услышав ее слова, не понял, что жена говорит о нем, а решил, что она плачет от любви к другому, с которым мечтает быть вместе. Герайнт почувствовал, что его охватывает гнев, и позвал оруженосца.

– Прикажи скорее приготовить мне коня и доспехи, – сказал Герайнт оруженосцу. – А ты вставай, – обращаясь к Энид, продолжил он, – одевайся и распорядись приготовить коня. Да, и надень худшее из своих платьев для верховой езды. Будь я проклят, если ты вернешься сюда прежде, чем узнаешь, лишился ли я доблести и славы, о которых ты говорила. Но если действительно дело обстоит так, как ты думаешь, то ты легко освободишься от моего общества и будешь с тем, о ком мечтаешь.

Энид встала, надела самое скромное из своих платьев и сказала:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, мой господин.

– Скоро поймешь, – пообещал Герайнт и пошел к Эрбину.

– Отец, – сказал он, – я отправляюсь странствовать и не знаю, когда вернусь. Сможешь ты присмотреть за своими владениями до моего возвращения?

– Смогу, – ответил Эрбин, – но меня удивляет, что ты уезжаешь так внезапно. А кто поедет с тобой? Ведь ты не из тех людей, что могут странствовать по Лоэгрии в одиночку.[58]

– Никто, отец, кроме еще одного человека, – ответил Герайнт.

– Ну что ж, храни тебя Господь, сын мой, – сказал Эрбин, – и, надеюсь, ты недолго будешь пребывать в одиночестве и вскоре многие присоединятся к тебе во время странствий по Лоэгрии.

Герайнт пошел к своему коню, закованному в чужеземную броню, тяжелую и блестящую. Он велел Энид сесть на коня и ехать впереди на большом расстоянии от него.

– Что бы ты ни увидела и ни услышала, – сказал он ей, – не подъезжай ко мне и не говори ни слова, пока я сам не заговорю с тобой.

Они двинулись в путь, и Герайнт выбрал не легкую, проторенную дорогу, а самую глухую тропу, по которой ходили воры, разбойники и дикие звери.

Тропа вывела их на дорогу, и вскоре они подъехали к большому лесу. Углубившись в лес, они встретили четырех вооруженных всадников. Когда всадники увидели их, один из них сказал:

– Удачный случай завладеть двумя конями, оружием и девицей в придачу. Нам ничего не стоит одолеть этого рыцаря, к тому же погруженного в тяжелые думы.

Энид услышала эти слова, но вспомнила о предупреждении Герайнта вести себя тихо и не разговаривать с ним. «Пусть уж лучше я погибну от руки своего мужа, – подумала Энид, – чем гнев Божий падет на меня, если не скажу ему то, что услышала, и дам так бесславно умереть». Она подождала, пока подъедет Герайнт, и сказала:

– Господин, ты слышал, что говорили эти люди о тебе?

Герайнт окинул жену гневным взглядом:

– Я приказал тебе молчать! Мне ни к чему твои предупреждения и притворный страх за мою жизнь. И хотя ты жаждешь увидеть мое поражение и смерть от рук этих негодяев, я не испытываю перед ними страха.

Тут один из них кинулся с копьем на Герайнта. Но Герайнт был готов к нападению и, уклонившись от удара, направил копье в центр щита противника. Щит раскололся, броня была пробита, копье на локоть вошло рыцарю в грудь, и он уже мертвым свалился с коня на землю. Тогда второй всадник, увидев, что его товарищ мертв, в гневе набросился на Герайнта, но Герайнт одним ударом поверг его на землю и убил. Точно так же он убил третьего и четвертого всадников. При виде этой картины Энид охватили одновременно страх и печаль. Герайнт спешился, снял с убитых доспехи, привязал их к седлам, связал вместе коней убитых всадников и опять вскочил в седло.

– Возьми этих коней, – сказал он Энид, – и гони их перед собой. Сама поезжай, как и раньше. Не говори мне ни слова, пока я сам не заговорю с тобой. Клянусь Богом, если ты сделаешь что‑то не так, то пожалеешь об этом.

– Я выполню все, что в моих силах, мой господин, – тихо ответила Энид.

Энид, следуя приказу Герайнта, поехала впереди, и ему, несмотря на гнев, было жалко эту прекрасную женщину, которой пришлось управлять таким количеством лошадей. Они выехали из леса, проехали по широкому полю и опять въехали в густой лес, в котором их настигла ночь.

– Пожалуй, Энид, – сказал Герайнт, – нам не стоит ехать дальше.

– Хорошо, мой господин, – согласилась она, – поступим так, как ты хочешь.

– Мы лучше останемся здесь и отдохнем, а утром отправимся дальше.

– С радостью соглашаюсь, – откликнулась Энид.

Герайнт спешился и помог Энид слезть с коня.

– Я валюсь с ног от усталости, – сказал он. – Мне нужно выспаться, а ты покарауль коней, но только не засыпай.

– Хорошо, мой господин.

Герайнт лег, не снимая доспехов, и проспал всю ночь; правда, в это время года ночи были короткими. Когда рассвело, Энид подошла посмотреть, спит ли Герайнт, и в этот момент он проснулся. Поднявшись, он сказал:

– Бери лошадей, поезжай вперед и делай только то, о чем я тебе говорил вчера.

Через какое‑то время они выехали из леса на широкий луг, на котором косари косили траву. Они спустились к бежавшей по лугу реке, и кони стали жадно пить воду. Когда они опять поднялись на крутой берег, то увидели стройного юношу с котомкой на плече, в которой явно что‑то лежало, но вот что, они понять не могли. В руках у юноши был синий кувшин, а на нем чаша. Юноша приветствовал Герайнта.

– Храни тебя Господь! – сказал Герайнт. – Откуда ты будешь?

– Я из города, который стоит перед тобой, господин, – ответил юноша. – Ты не рассердишься, если я спрошу, откуда ты прибыл?

– Конечно не рассержусь, – сказал Герайнт, – я приехал из‑за того леса.

– Но ты не мог за сегодняшний день проехать через этот лес.

– Конечно нет, – сказал Герайнт, – мы провели в лесу ночь.

– Уверен, что это была не самая приятная ночь в вашей жизни, тем более без еды и питья. Не отказывайтесь и угоститесь тем, что у меня есть.

– А что у тебя есть? – спросил Герайнт.

– Завтрак для косарей: хлеб, мясо и вино, и если хочешь, господин, то все это достанется тебе, а не косарям.

– Конечно хочу, – ответил Герайнт. – Да возблагодарит тебя Господь!

Герайнт спешился, а юноша помог слезть с лошади Энид. Они умылись и сели завтракать. Юноша разрезал хлеб и мясо, налил им вина. Когда Герайнт и Энид поели, юноша встал и сказал Герайнту:

– Господин, с твоего позволения я отнесу остальное косарям.

– Сначала иди в город, – сказал Герайнт, – и найди для меня лучшее жилье и лучшую конюшню для лошадей. А в уплату за услуги выбери себе коня и доспехи, какие пожелаешь.

– Господь вознаградит тебя, господин, – воскликнул юноша. – Этого хватило бы и за большую услугу, чем я окажу тебе.

Юноша отправился в город и нашел для Герайнта самое лучшее и удобное жилье, а потом вместе с подаренным конем и доспехами пришел во дворец к графу, у которого служил, и рассказал о том, что с ним приключилось.

– Сейчас я схожу за этим рыцарем и отведу его в жилище, которое нашел для него, – сказал юноша.

– Иди, – сказал граф, – и пусть ему там окажут хороший прием.

Юноша пошел к Герайнту и сказал, что граф приглашает его к себе, но Герайнт пошел в дом, который подыскал для него юноша. В доме были просторные покои с обитыми тканью стенами и полом, устланным соломой. Коней юноша отвел в конюшню и задал корм. Осмотревшись, Герайнт сказал Энид:

– Отойди как можно дальше и не приближайся ко мне. Если хочешь, можешь найти хозяйку и поговорить с ней.

– Хорошо, господин, – ответила Энид, – я сделаю так, как ты хочешь.

Следом пришел хозяин дома, чтобы приветствовать гостя, и пригласил его к столу. После того как они поели и выпили, Герайнт пошел спать. Энид тоже поела и заснула.

Вечером пришел граф с двенадцатью благородными рыцарями. Герайнт встал и приветствовал их. Все расселись согласно занимаемому положению, и граф спросил Герайнта о цели его путешествия.

– У меня нет никакой цели. Я просто выехал на поиски приключений и еду куда глаза глядят.

Тут граф повернулся к Энид и пристально посмотрел на нее. Ему показалось, что он никогда не видел девушки прекрасней, чем она. Все мысли графа сосредоточились только на ней, и он спросил Герайнта:

– Ты позволишь мне поговорить с девушкой, поскольку я вижу, что она скучает в одиночестве?

– С радостью, – ответил Герайнт. Граф встал и подошел к Энид.

– Я вижу, что путешествие с этим человеком не радует тебя.

– Вовсе нет, мне нравится путешествовать, – ответила Энид.

– Но ведь у тебя нет ни пажей, ни служанок, – возразил граф.

– Мне намного приятнее путешествовать с этим человеком, чем жить в окружении пажей и служанок.

– У меня к тебе предложение, – сказал граф. – Я отдам тебе все свое графство, если ты останешься со мной.

– Нет, – ответила Энид. – Он был первым, кому я поклялась оставаться верной, так могу ли я нарушить данное слово?

– Я думаю, что ты совершаешь ошибку, – сказал граф. – Если я убью его, то заберу тебя и сделаю с тобой все, что захочу, а когда ты мне надоешь, я просто выгоню тебя. Но если ты останешься со мной по доброй воле, мы будем жить в мире и согласии.

Энид, обдумав его слова, решила, что лучше сделать вид, будто она заинтересовалась его предложением.

– Господин, на меня не должна упасть даже тень подозрения, поэтому приходи завтра и, словно я ничего не знаю, забери меня отсюда.

– Так я и сделаю. – Граф попрощался и вышел со своими людьми.

Энид, не желая расстраивать Герайнта и опасаясь его гнева, не стала рассказывать ему об этом разговоре.

Когда пришло время, они отправились спать. Энид ненадолго вздремнула, а в полночь встала, положила доспехи и оружие рядом с Герайнтом. Несмотря на предупреждение, она подошла к постели, на которой спал Герайнт, и тихо сказала:

– Мой господин, вставай и одевайся. Граф говорил со мной, и вот что он задумал.

Энид рассказала все о намерениях графа. Герайнт хоть и сердился на жену, но внял ее совету, встал и оделся. Энид зажгла свечу, чтобы ему было лучше видно.

– Погаси свечу, – сказал Герайнт, – и позови сюда хозяина дома.

Энид привела хозяина, и Герайнт спросил его:

– Сколько я тебе должен?

– Думаю, что немного, господин.

– Не важно, возьми трех коней и три пары доспехов.

– Господь вознаградит тебя за твою щедрость, – сказал хозяин, – но мои услуги стоят меньше одного доспеха.

– Значит, станешь значительно богаче. А теперь помоги мне выбраться из города, – приказал Герайнт.

– С удовольствием, – согласился хозяин, – но в какую сторону ты хочешь пойти?

– Только не в ту, откуда пришел.

Хозяин провожал их ровно столько, сколько пожелал Герайнт. Когда они остались одни, Герайнт сказал Энид, чтобы она, как прежде, ехала впереди, и они тронулись в путь.

Герайнт и Энид ехали по широкой дороге и вдруг услышали плач, становившийся все громче по мере приближения к месту, откуда он доносился.

– Останься здесь, – сказал Герайнт, – а я посмотрю, кто это так горько плачет.

– Хорошо, – ответила Энид.

Герайнт поехал на звук и выехал на поляну, на которой стояли две лошади, одна с мужским, а другая с женским седлом. На земле лежал рыцарь в доспехах, а над ним, обливаясь слезами, склонилась девушка в платье для верховой езды.

– О госпожа, что с тобой случилось? – спросил Герайнт.

– Я ехала с любимым мужем, и вдруг на нас напали три великана и убили мужа, просто так, без всякой причины.

– Куда они направились? – спросил Герайнт.

– Вон туда, по дороге.

Герайнт вернулся к Энид.

– Поезжай к той даме и жди моего возвращения, – сказал он Энид.

Его приказание расстроило Энид, однако она пошла на поляну к даме. Энид чувствовала, что никогда больше не увидит Герайнта.

Тем временем Герайнт поехал за великанами и догнал их. Каждый из великанов был втрое выше обычного человека и держал на плече огромную дубину. Герайнт напал на одного, пронзил его копьем, и великан замертво свалился на землю. Герайнт успел расправиться со вторым великаном, но третий великан ударил его дубиной. От удара щит Герайнта раскололся, и дубина великана сильно повредила плечо рыцаря. Тут Герайнт обнажил меч и мощным ударом разрубил голову великану. Расправившись с великанами, Герайнт из последних сил добрался до поляны, где его ждала Энид, и упал на землю без чувств. Энид испустила крик горя и отчаяния и бросилась к своему возлюбленному мужу. Мимо проезжал граф Лимура со свитой и, услышав крики и плач, свернул с дороги и въехал на поляну. Обратившись к Энид, граф спросил:

– Госпожа, что с тобой случилось?

– О сэр, – заливаясь слезами, сказала Энид, – погиб человек, которого я любила больше всех на свете.

С тем же вопросом граф обратился к даме.

– Они убили и моего любимого мужа, – ответила она.

– Так кто же убил этих рыцарей? – поинтересовался граф.

– Какие‑то великаны, – ответила дама, – убили моего мужа, а этот рыцарь пустился за ними вдогонку, и сам видишь, в каком он вернулся состоянии.

Граф приказал похоронить мужа дамы, а Герайнта, в котором еще теплилась жизнь, доставить на носилках в замок. Обе дамы тоже поехали в замок. Когда они приехали туда, Герайнта уже внесли в зал и положили на кушетку. Граф предложил дамам снять дорожные платья, переодеться, поесть и выпить, но Энид наотрез отказалась.

– Клянусь Богом, я не стану переодеваться, – заявила она.

– Ах, госпожа, – огорченно сказал граф, – не стоит так убиваться.

– Тебе не удастся уговорить меня, – ответила Энид.

– Но я сделаю все, чтобы ты перестала грустить, независимо от того, будет жить этот рыцарь или умрет. Только подумай: я предлагаю тебе графство и в придачу себя. Так что радуйся и веселись.

– Клянусь Богом, – воскликнул Энид, – что, пока жива, я уже никогда не буду радоваться и веселиться.

– Тогда пойдем к столу и поедим, – предложил граф.

– Клянусь Богом, я не буду есть.

– А я говорю, ты пойдешь! – вскричал граф.

Он насильно усадил Энид за стол и попытался заставить есть.

– Я не стану есть, пока не сможет есть этот человек, лежащий на кушетке, – заявила Энид.

– Он уже никогда не будет есть, – ответил граф. – Этот человек мертв.

– Нет, он жив, и я докажу тебе это.

Граф протянул Энид кубок с вином.

– Выпей, – предложил он, – и сразу изменишь свое решение.

– Будь я проклята, – сказала Энид, – если выпью раньше этого рыцаря.

– Что ж, я вижу, что ты не понимаешь вежливого обращения.

С этими словами он дал ей пощечину. Энид громко вскрикнула от боли и обиды и подумала, что если Герайнт жив, то очнется и защитит ее честь. И – о, чудо! Герайнт пришел в себя, поднялся с ложа и, схватив свой меч, лежавший рядом, набросился на графа Лимура и с такой силой ударил его по голове, что разрубил пополам до пояса. При этом его меч вонзился в край стола, за которым сидел граф. Все слуги графа и его рыцари разбежались в страхе, решив, что мертвец восстал к жизни, чтобы отомстить за жену. Посмотрев на Энид, измученную, бледную, потерявшую привлекательность, Герайнт понял, что был не прав.

– Госпожа, где наши кони? – спросил Герайнт.

– Я знаю, где твой конь, а где мой – не знаю. Твой конь вон в той конюшне, – ответила она.

Герайнт пошел в конюшню, вывел коня, вскочил в седло, поднял Энид, посадил перед собой, и они поехали по дороге, по обе стороны которой стояла живая изгородь. Так они ехали, пока на смену дню не пришла ночь. И вдруг за собой они увидели лес копий и услышали громкий топот копыт.

– За нами кто‑то гонится, – заметил Герайнт.

Он спустил Энид на землю и спрятал за живой оградой.

Только он успел это сделать, как увидел скачущего к нему рыцаря. Герайнт поднял копье. Энид не выдержала и крикнула:

– Кто бы ты ни был, но ты не добудешь славы, убив мертвеца!

– Мой бог, неужели это Герайнт?! – воскликнул всадник.

– Да, это Герайнт, – согласился Энид, – а ты кто?

– Я Гвифферт Маленький (Маленький король), союзник твоего мужа. Поспешил на помощь, узнав, что вы попали в беду. Поехали в замок зятя моей сестры, это совсем рядом, и там тебе окажут лучшую помощь, которую ты можешь получить в королевстве.

– С удовольствием принимаю приглашение, – ответил Герайнт.

Энид села на лошадь одного из оруженосцев Гвифферта, и они отправились в замок барона, где им оказали радушный прием. Утром пришли врачи, осмотрели Герайнта, назначили лечение и наблюдали за ним, пока он не выздоровел. Пока Герайнт находился под наблюдением врачей, Гвифферт распорядился привести в порядок доспехи и оружие Герайнта. Через полтора месяца Герайнт и Энид попрощались с радушными хозяевами и отправились в свои владения. С тех пор Герайнт успешно правил в своих владениях, и, благодаря его воинской славе и блеску двора, Герайнт и Энид[59]пользовались всеобщим уважением.