ГЛАВА 13. Мало-помалу дом возвращался к жизни

Мало-помалу дом возвращался к жизни. Артур и Лорэн, как дети, которые раскрашивают картинки, стараясь не вылезти за контур, заходили в каждую комнату. Артур распахивал ставни, снимал чехлы с мебели, вытряхивал пыль, чистил до блеска, разбирал содержимое шкафов. И потихоньку живущие в доме воспоминания превращались в сегодняшний день.

Жизнь вступала в свои права. В этот четверг небо хмурилось, а океан, казалось, стремился разбить скалы, преграждавшие ему путь в сад. В конце дня Лорэн устроилась на веранде полюбоваться разворачивающимся спектаклем. Вода стала серой и перекатывала клубки водорослей с вкраплёнными в них иголками хвои. Небо отливало сиреневым, потом почернело. Лорэн была счастлива — ей нравилось, когда природа выказывала гнев. Артур кончил наводить порядок в маленькой гостиной, в библиотеке и в кабинете матери. Завтра они приступят ко второму этажу и его трём комнатам.

Артур сел на подушки, покрывающие пол под навесом, и посмотрел на Лорэн.

— Ты в девятый раз после обеда переменила платье.

— Это из-за журнала, который ты купил; я никак не могу выбрать, они все восхитительны.

— Твой способ делать покупки — мечта всех женщин.

— Погоди, ты ещё не видел вкладки!

— А что там?

— Специальный выпуск, женское бельё.

Артур увидел самый чувственный показ мод, который только мог быть предложен мужчине. Позже, окутанные нежностью свершившейся любви, умиротворённые душой и телом, они сидели, обнявшись в темноте, и смотрели на океан. Наконец они заснули, убаюканные прибоем.

Пильгез приехал с наступлением ночи и остановился в гостинице «Кармел Валли Инн». Портье выдала ему ключ от комнаты с окнами на океан. Комната находилась в бунгало в самой верхней части парка, нависавшего над бухтой, и ему пришлось опять садиться за руль, чтобы туда добраться.

Пильгез только начал разбирать сумку, когда первые всполохи разорвали небо. «Надо же, — подумал он, — живу в трех с половиной часах пути, и ни разу не приехал сюда, чтобы это увидеть». Его охватило желание позвонить Наталии, чтобы разделить с ней этот миг, не проживать его одному; он снял трубку, вздохнул и тихонько положил обратно, так и не набрав номер.

Вместо этого он заказал ужин и устроился с подносом у телевизора. Сон поборол его, когда не было ещё и десяти часов.

В первые утренние часы проснувшееся солнце набралось сил и засияло так, что распугало все тучи, и те убрались прочь, даже не огрызнувшись.

Артур проснулся на веранде. Лорэн крепко спала.

Укрывшись за насыпью у ворот в верхней части сада, Пильгез вёл наблюдение, вооружившись мощным биноклем, подаренным ему к двадцатилетию службы. Около одиннадцати часов он увидел Артура, который шёл в его сторону, поднимаясь по саду. Подозреваемый свернул вправо от розария и распахнул двери гаража.

Войдя в гараж, Артур увидел перед собой чехол, покрытый слоем пыли. Откинув его, Артур узнал старый фургон — «форд» 1961 года. Полускрытый брезентом коллекционный экземпляр.

Артур улыбнулся, вспомнив о пристрастиях Энтони. Обойдя машину, открыл левую заднюю дверцу, устроился на сиденье, закрыл дверцу, потом глаза и вспомнил зимний вечер перед магазином «Масиз» на Юнион-сквер. Он увидел человека в плаще, которого должен был наверняка уложить выстрелом из межгалактического ружья — в последний момент того спасла ласковая наивность матери: она встала на линию огня. Атомный дезинтегратор, замаскированный под зажигалку для сигар, безусловно, ещё должен быть заряжён. Он подумал о Деде Морозе 1965 года, который застрял где-то в трубах центрального отопления вместе с электрическим паровозиком, предназначенным ему в подарок.

Артуру казалось, что он слышит урчание мотора; он открыл окно, высунул голову и почувствовал, как волосы сдувает со лба ветром, дующим в его воспоминаниях; чуть согнув руку, он выставил наружу ладонь и стал играть ею, потому что теперь она превратилась в самолёт; он наклонял её, чтобы изменить направление воздушного потока, и чувствовал, как она то взмывает к потолку гаража, то уходит в пике.

Когда Артур вернулся в реальность, то увидел записку, прикреплённую к рулю.

«Артур, если захочешь завести машину, то найдёшь зарядник для аккумулятора на полке справа. Нажми пару раз на стартер, прежде чем включить контакт, чтобы подкачать бензин. Не удивляйся, что машина еле тащится, это „форд“ 1961, так что все нормально. Захочешь накачать шины — компрессор в коробке, под зарядником. Обнимаю тебя. Энтони».

Он вылез из машины, захлопнул дверцу и в глубине гаража увидел лодку. Подошёл, погладил. Под деревянной скамейкой нашёл спиннинг, его собственный, зелёная леска была намотана на пробковую катушку и заканчивалась проржавевшим крючком. Артура охватило волнение, и он даже присел на корточки. Потом выпрямился, взял зарядное устройство, открыл капот старенького «форда», соединил провода и поставил аккумулятор на зарядку. Выйдя из гаража, А,О упора раздвинул двери.

Пильгез записывал в блокнот все, что видел. Он не отрывал взгляда от подозреваемого. Видел, как тот накрывает стол в беседке, усаживается, обедает, потом убирает посуду. Отвлёкся лишь на пять минут, чтобы съесть сэндвич, когда Артур прикорнул на подушках в тени патио.

Он продолжал следить за ним, когда Артур опять отправился в гараж, услышал звук компрессора, а потом, более отчётливо, звук заводящегося мотора, который пару раз чихнул, прежде чем заработать.

Взглядом поприветствовав машину, когда та подъехала к крыльцу, он решил прервать вахту и отправился в деревню собрать кое-какую информацию.

Около восьми вечера Пильгез вернулся к себе в комнату и позвонил Наталии.

— Ну как? — спросила она. — Есть успехи?

— Нулевые. Ничего, выходящего за рамки нормального. То есть почти. Он один, весь день чем-то занят, чистит, мастерит, делает перерывы на обед и ужин. Я поспрашивал кое-кого. Дом принадлежал его матери, она умерла давно. Потом там жил садовник, до самой своей смерти. Как видишь, он в полном праве приезжать в дом матери, когда ему заблагорассудится.

— Тогда почему «почти»?

— Потому что в его поведении есть странности: он разговаривает сам с собой, ведёт себя за столом, как если бы их было двое, иногда сидит у моря, держа руку на весу по десять минут. Вчера вечером он обнимался сам с собой в патио.

— Как это?

— Как если бы он ласкал женщину. Вот только он был один!

— Может быть, у него такая манера предаваться воспоминаниям.

— У него что-то многовато этих «может быть»!

— Ты всё ещё веришь, что след правильный?

— Не знаю, красавица моя, но в любом случае в его поведении есть одна особенность.

— Какая именно?

— Он невероятно спокоен для того, кто виноват.

— Значит, ты всё ещё в это веришь.

— Я даю себе ещё два дня, а потом возвращаюсь. Завтра совершу рейд по открытой местности.

— Побереги себя!

Артур перебирал клавиши расстроенного фортепьяно, наигрывая тему «свет луны» Массне[2]. Это была любимая мелодия Лили.

Продолжая играть, он обратился к Лорэн, сидевшей на подоконнике в своей любимой позе: одна нога вытянута вдоль рамы, другая поджата под себя, спина опирается о стену.

— Завтра я поеду за покупками в город, а дом запру. У нас почти ничего не осталось.

— Артур, на сколько ещё времени ты собираешься отказаться от своей жизни?

— Нам обязательно обсуждать это сейчас?

— Возможно, я останусь в таком положении ещё годы, и я не уверена, понимаешь ли ты, на что идёшь. У тебя есть работа, друзья, обязательства, свой мир.

— В чём именно заключается мой мир? Я живу везде. У меня нет мира, Лорэн; мы здесь уже почти неделю, а я не брал отпуска два года, так что дай мне немного времени.

Он обнял её и сделал вид, что засыпает.

— Нет, у тебя есть мир. У каждого из нас собственная вселенная. Чтобы два существа жили друг другом, недостаточно, чтобы они любили, они ещё должны быть совместимы, нужно, чтобы они встретились в благоприятный момент. Это не совсем наш случай.

— Я говорил, что люблю тебя? — робко спросил он.

— Ты мне дал доказательства своей любви, — ответила она, — это намного больше.

Она не верила в случай. Почему он оказался единственным существом на планете, с которым она могла общаться? Почему они так хорошо понимали друг друга? Откуда у неё бралось ощущение, что он все угадывает в ней?

— Почему ты даёшь мне все лучшее, что есть в тебе, получая так мало взамен?

— Потому что ты оказалась здесь так быстро и внезапно, потому что ты есть, и один миг с тобой — это уже невероятно много. Вчерашний день уже прошёл, завтрашний ещё не существует, только сегодняшний имеет значение, только настоящее.

И добавил, что у него нет другого выхода, кроме как не дать ей умереть…

Но Лорэн как раз и боялась «того, что ещё не существует». Чтобы успокоить её, Артур сказал, что следующий день будет сотворён по тому образу и подобию, которое ей захочется ему придать. Её жизнь зависит только от того, какой частью самой себя она готова поделиться и что она согласна принять взамен. «Завтрашний день — тайна для всех, и эта тайна должна вызывать смех и желание, а не страх и отказ».

Он прикоснулся поцелуем к её векам, взял её руку в свою. Глубокая ночь сомкнулась над ними.

Артур разбирал багажник старенького «форда», когда заметил шлейф пыли на дороге, ведущей к дому. Пильгез — а это был он — затормозил у самых ворот. Артур встретил его, держа в руках кучу тряпья.

— Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь?

— Я приехал из Монтеррея, в агентстве по недвижимости мне сказали, что этот дом не занят, а я хочу что-нибудь прикупить в округе, вот и приехал посмотреть, но вроде бы его уже купили, я опоздал.

Артур возразил, что дом не предназначался ни для покупки, ни для продажи, это дом его матери, и недавно он вновь в нём поселился. Он предложил выпить лимонаду, но сыщик отказался, не желая его задерживать. Артур продолжал настаивать, пригласил присесть под навесом, пообещав вернуться через минуту. Он захлопнул дверцу кузова, ушёл в дом и вернулся с подносом, на котором стояли два стакана и большая бутыль.

— Красивый дом, — заметил Пильгез, — наверно, таких в районе осталось немного?

— Не знаю, меня несколько лет здесь не было.

— И почему вы вдруг вернулись?

— Пришло время, я так полагаю: я вырос здесь, а после смерти мамы не мог собраться с силами, чтобы вернуться, и вдруг меня потянуло.

— Просто так, без всякой причины?

Артуру было не по себе, этот незнакомец задавал слишком личные вопросы, как будто знал что-то, но не хотел этого показывать. Он не связал это с Лорэн, а решил, что имеет дело с одним из спекулянтов недвижимостью, которые пытаются наладить контакт с будущими жертвами.

— В любом случае, — заключил он, — я никогда не расстанусь с домом!

— И вы совершенно правы, родительский дом нельзя продавать. На мой взгляд, это кощунство.

Пильгез почувствовал, что пора давать задний ход. Поблагодарил за гостеприимство и лимонад. Оба встали, Пильгез забрался в машину, завёл мотор, помахал рукой и отбыл.

— Чего он хотел? — спросила Лорэн, появившись у ворот.

— Купить дом, как он сказал.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже, сам не знаю почему.

— Думаешь, он полицейский?

— Нет. Наверное, у нас паранойя; не представляю, как они могли бы напасть на наш след. Скорее всего, это спекулянт или агент по недвижимости, прощупывает почву. Не беспокойся. Останешься здесь или поедешь со мной?

— Поеду! — ответила она.

Через двадцать минут после того, как они уехали, Пильгез пешком вернулся к дому. Удостоверился, что входная дверь заперта, и начал обходить по периметру нижний этаж. Все окна закрыты, но только на одном были закрыты и ставни. Этого оказалось достаточно, чтобы полицейский сделал выводы. Он не стал задерживаться и вернулся к машине, набрал номер Наталии. Сообщил, что ни доказательств, ни улик не прибавилось, но что он по-прежнему чувствует — Артур виновен, вот только мотива все ещё нет.

Пильгез был уверен, что ключ к загадке заключён именно в мотиве. И этот мотив должен быть крайне важен, чтобы человек, вроде бы уравновешенный и не испытывающий особой нужды в деньгах, пошёл на такой риск. Но Пильгез не видел, как подступиться к решению проблемы. Все классические мотивы были изучены, и ни один из них не вёл по верному пути.

Тогда ему пришла мысль сблефовать: опереться на ложь, чтобы выяснить правду, захватить подозреваемого врасплох и попытаться уловить реакцию, жест, который подтвердит или перечеркнёт сомнения. Он завёл мотор, заехал внутрь владения и остановился у центрального входа.

Артур и Лорэн приехалх4 часом позже. Выйдя из «форда», Артур посмотрел Пильгезу прямо в глаза.

— Должен сказать две вещи! — произнёс Артур. — Первое — дом не продаётся и не будет продаваться; второе — это частное владение!

— Знаю, и мне плевать, продаётся он или нет; пора мне представиться.

Ещё не договорив, он достал значок. Подойдя вплотную к Артуру, заявил:

— Мне надо с вами поговорить.

— По-моему, вы уже это и делаете.

— Разговор долгий.

— Я не спешу.

— Я могу зайти?

— Нет, только с ордером!

— Вы не правы!

— А вы были не правы, когда лгали мне!

— Можем ли мы, по крайней мере, присесть на веранде?

— Можем.

Они сели в кресла-качалки. У Лорэн, остановившейся на ступеньках, был совершенно перепуганный вид. Артур глазами сделал знак, чтобы успокоить её и дать понять, что все под контролем.

— Чем я могу быть вам полезен? — спросил он полицейского.

— Объясните мне, что вас побудило… Именно тут я забуксовал.

— Побудило к чему?

— Я знаю, что это вы.

— Да, верно, это я, и был таким с момента рождения, и никогда не страдал шизофренией. О чём вы говорите?

Он хотел поговорить о теле Лорэн Клайн и обвиняет Артура в похищении из Мемориального госпиталя оного с помощью сообщника на старой машине скорой помощи в ночь с воскресенья на понедельник. Сообщил, что «скорая помощь» обнаружена в ремонтной мастерской. Развивая свой тактический план, заявил об уверенности, что тело находится здесь, в этом доме, а ещё точнее — в единственной комнате с закрытыми ставнями.

— Я только не понимаю — почему, и это не даёт мне покоя.

Он близок к завершению карьеры и заслуженной пенсии и не любит загадок. Он хочет знать, что двигало Артуром.

— Мне плевать, сумею ли я упечь вас за решётку. Я всю жизнь только тем и занимался, что отправлял людей в тюрьму, и лишь для того, чтобы через несколько лет они оттуда вышли и принялись за старое. Вы получите максимум пять лет, и черт с вами… Но я хочу понять…

Артур сделал вид, что ничего не понял.

— Что за история с телом и «скорой помощью»?

— Я постараюсь отнять у вас как можно меньше времени; вы согласитесь без ордера показать мне помещение с закрытыми ставнями?

— Нет!

— А почему, раз вам нечего скрывать?

— Потому что это помещение, как вы его называете, было комнатой и кабинетом моей матери, и после её смерти оно остаётся запертым. Это единственное место, куда у меня так и не хватило духу войти, именно поэтому ставни закрыты. Больше двадцати лет никто не открывал эту дверь, и я переступлю порог один и только когда почувствую себя готовым. И уж во всяком случае не для того, чтобы играть в ваши полицейские игры. Надеюсь, я ясно выразился.

— Да. Мне ничего не остаётся, как удалиться.

— Не буду вас задерживать.

Пильгез встал, направился к машине; открывая дверцу, он обернулся и посмотрел Артуру в глаза, заколебался на мгновение, но решил блефовать до конца:

— Если вы хотите зайти в эту комнату в одиночестве, что я вполне понимаю, советую сделать это сегодня вечером. Потому что я упрямый, и завтра к концу дня вернусь с ордером. Ваше одиночество кончится. Разумеется, вы можете решиться перевезти тело за ночь в другое место, но что до кошек-мышек, тут я намного сильнее вас, у меня за плечами тридцать лет стажа… Я оставлю визитку с номером своего телефона, на случай, если вы захотите что-либо сообщить.

— Вы не получите ордер!

— Каждый должен заниматься своим делом; всего хорошего.

Артур остался стоять, свесив руки; сердце отбивало бешеный ритм.

Date: 2015-09-18; view: 278; Нарушение авторских прав