Джуффин адресовал мне вопросительный взгляд. Кажется, он действительно не понимал, что со мной творится

Я был бы очень признателен, если бы вы теперь говорили со мной как с чужим человеком, с которым вас не связывают ни судьба, ни дружба, ни общие воспоминания, - наконец сказал я. - Так будет проще. Тот Макс, которого вы называли "мальчиком", только что умер. Его жизнь, ваш замечательный подарок, закончилась. Началась другая жизнь. Возможно, не такая замечательная. Но моя.

Не нужно воскрешать симпатягу Макса, а то он, чего доброго, бросится вам в ноги, с жалобным воем будет выклянчивать возможность вернуться в Ехо - пусть не сейчас, а когда-нибудь, хоть на часок, "напоследок"... а там сиганет вниз головой из чердачного окна своего Мохнатого Дома или других глупостей наделает.

Поэтому не тревожьте мертвых, Джуффин. Возвращайтесь домой. И все будет хорошо.

Я чувствовал, что несправедлив к нему, но ничего не мог с собой поделать.

К тому же нам обоим следовало бы сохранить друг о друге не слишком приятные воспоминания, чтобы не сожалеть о потере - разве не так?

- Да, я понимаю, - тихо сказал Джуффин. - Вы правы. Сэр Макс из Ехо действительно умер. Каждый из нас будет оплакивать его в одиночестве - и вы, и я, и другие. Но Мир не рухнет от наших слез, а значит, все было правильно спланировано, да и сделано на совесть.

- Конечно, все было правильно, - эхом откликнулся я. - И не просто правильно, а великолепно. Ваш план по спасению Мира - само совершенство. Иначе и быть не могло. Аве, Джуффин, сияющий, живые и мертвые рукоплещут вам. А теперь идите, ладно? Я - мертвый, но не железный.

Мягкий сухой хлопок двери свидетельствовал, что он исполнил мою просьбу.

Только тогда я решился отвернуться от окна и оглядеть опустевшую комнату. Какая неосторожность! Этот жест дорого мне обошелся. Мышечное усилие, необходимое для того, чтобы развернуть корпус на пол-оборота, напомнило мне, что я все еще жив.