Звучит убедительно, - серьезно согласилась Меламори. - Стоит попробовать. Только без меня никуда не суйся, договорились?

Ни за что, - пообещал я. - Хватит с меня одной вечности без тебя.

Нагулялся.

Да уж, я думаю! - звонко рассмеялась она, поднимая бирюзовый фонтан ароматных брызг. - Попробовал бы ты заявить, что не нагулялся!

Мы как могли оттягивали эксперимент. Я делал вид, будто стал наконец-то изнеженным столичным снобом, которому без омовения в восемнадцати бассейнах жизнь не мила; Меламори мне сочувственно подыгрывала. Но ванная комната (даже такая роскошная, как в моем Мохнатом Доме) - не то помещение, в котором можно оставаться вечно.

Зеленый ковер, белые стены, зеленая дверь, ведущая на лестницу, желтая ваза с красным узором... Последние полчаса я только тем и занимался, что пытался воспроизвести этот нехитрый интерьер в темноте под опущенными веками.

Когда сие удовольствие надоело мне до такой степени, что впору было улечься на дно бассейна и добровольно прекратить ровное течение каких бы то ни было биологических процессов в утомленном организме, я понял, что пора приступать к полевым испытаниям.

Не буду утомлять вас изложением многочисленных подробностей моих первых неудач и нескольких случайных "полуудач" - темнота начала понемногу уступать моему воображению, и мне пару раз удавалось разглядеть белый контур стены, зеленую лужу ковра, но все это было зыбко и ненадежно, как недоброкачественный мираж, наскоро состряпанный усталыми демонами пустыни. Скажу только, что через полтора часа мучительных усилий я победил, - вернее, мы победили: Меламори была рядом со мной, и если бы не ее молчаливая упрямая поддержка, я, скорей всего, сдался бы уже через несколько минут. А если бы не ее маленькая, но жесткая ладонь, решительно преграждавшая мне путь в ненадежный бело-зеленый туман, моя торопливость сослужила бы мне скверную службу. Но в какой-то момент Меламори спокойно сказала: "А вот теперь можно идти: у тебя глаза открыты, а коридор не исчезает", - я ушам своим не поверил, но она ободряюще кивнула, и мы пошли...

Когда я переступил порог с широко открытыми глазами, съезжающимися к переносице от переутомления, и помещение, все еще мнившееся мне миражом, оказалось настоящим коридором, расположенным не где-нибудь на окраине миров, а в полуподвале моего собственного дома, я увидел перед собой следующую дверь, ведущую на лестницу, - как и следовало ожидать. Конечно, можно было удовлетвориться первой победой, объявить обеденный перерыв, закрыть глаза и отправиться в спальню или на прогулку, благо Меламори вполне могла провести меня куда угодно. Но уж тут во мне взыграло упрямство мощностью в несколько сотен ослиных сил. Я решил, что должен передвигаться по собственному дому с открытыми глазами - чего бы мне это ни стоило. Сумасшедший, конечно - кто же спорит?..

В результате до спальни мы добрались уже за полночь. Но ведь не на рассвете! Надо отдать должное: с каждой новой дверью дело шло все лучше и лучше, особенно после того, как я понял, что сосредоточиваться следует не столько на мысленном воспроизведении мельчайших деталей интерьера (которые я все равно толком не мог вспомнить), сколько на своем желании попасть не куда-то, а именно в то помещение, на пороге которого мы стояли.

Наше черепашье путешествие по дому, впрочем, проходило с известным комфортом: Меламори убедилась, что я не стану делать глупости, если меня на минутку оставить в одиночестве, и сбегала на кухню за кувшином свежей камры.