Ну, это ничего не значит: между Мирами-то сэр Манга отродясь не путешествовал, - неуверенно возразил я

Не будем спорить, - пожал плечами Мелифаро. - Мне бы очень хотелось, чтобы твой дурацкий оптимизм оказался высшей мудростью, а я - последним идиотом. Но... Ладно, чего гадать! Увидим.

К сожалению, в его правоте нам пришлось убедиться еще до рассвета. Когда полоса над горизонтом окончательно побелела, мы обливались потом и волокли за собой свои лоохи только потому, что вовремя поняли: нет никаких гарантий, что следующий мир, в который мы попадем, не окажется царством вечного холода. А первые лучи голубовато-белого солнца обожгли наши лица, как пчелиные укусы.

Грешные Магистры! - с отчаянием простонал Мелифаро. - Ну и влипли мы с тобой, дружище!

Это правда, - тихо ответил я и удивился собственному равнодушию: почему-то мне не было страшно, мне даже не было жаль себя. Наверное, я просто не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Даже человек, увлекшийся компьютерной игрой, на моем месте сейчас нервно ерзал бы на стуле, а я оставался спокойным, как труп на пороге крематория.

Мы изжаримся заживо, Макс! - Мелифаро схватил меня за плечи и встряхнул.

Моя голова дернулась, словно принадлежала не мне, а тряпичной кукле.

Ну, изжаримся, наверное, - вяло подтвердил я. - И что?

Ответом на этот сакраментальный вопрос оказалась хорошая плюха. Сбылась многолетняя мечта сэра Мелифаро дать мне по морде: достойный предлог нашелся наконец-то! Но я не рассердился и не обиделся, я понял: парень решил, будто я нахожусь в глубоком шоке, и решил привести меня в чувство. Теперь он смотрел на меня с надеждой. Уверен: если бы я закатил хорошую истерику, мой друг был бы счастлив. Но я не мог доставить ему такого удовольствия, по крайней мере, пока.

Не надо драться, дружище, - мягко сказал я, внутренне (где-то далеко "за кулисами" сознания) ужасаясь собственному противоестественному спокойствию. - Это ничего не изменит. А если ты считаешь своим долгом привести меня в порядок, имей в виду: я и так в порядке.

Вообще-то, если кто-то из нас двоих и нуждался в спасительной оплеухе, так это сам Мелифаро. Он был бледен как смерть, несмотря на жару. Даже багровые пятна первых солнечных ожогов не могли скрыть опасную алебастровую белизну его напряженных скул.

Сядь, - тихо, но жестко потребовал я. Удивительное дело, но парень послушно последовал моему указанию и опустился прямо в горячую белую гущу, покрывавшую эту неуютную землю. Впрочем, я сам себя не узнавал: ни одна из многочисленных ипостасей более-менее знакомого мне Макса не принимала участия в происходящем. Можно сказать, что я действовал и говорил на автопилоте, причем даже "автопилот" был новый, какой-то незнакомой мне системы...

Не нужно бояться, - все так же спокойно и отстраненно сказал я ему. - Возможно, мы действительно изжаримся в течение ближайшего получаса. Скорее всего, к тому идет. Но здесь, в Лабиринте Мёнина, смерть не имеет такого большого значения, как в обычной жизни. Думаешь, мы остались живы после того, как на нас рухнула та кошмарная жаба?

Вряд ли, - едва слышно ответил он, судорожно облизывая губы пересохшим языком. Я и сам страдал от ядовитой соленой горечи, переполнившей мой рот, но отрешенно думал: "И это пройдет", - словно без конца перечитывал надпись на знаменитом перстне царя Соломона... нет, даже не так: словно я сам был этой надписью!

Вспомни: мы умерли в одном Мире, а очнулись в другом. А потом открыли дверь и снова оказались в каком-то ином месте. - Я сел на корточки рядом со стонущим Мелифаро и положил руку ему на плечо. - Смерть здесь - всего лишь еще одна дверь. Просто переход из одного коридора в другой, только и всего.