Стоит четверть часа с вами поговорить, и все переворачивается с ног на голову, - улыбнулся я. - Я одного не могу понять: то ли вы такой умный, то ли я такой глупый?

Не могу назвать эти тезисы взаимоисключающими, - ехидно подмигнул мне шеф. - Ладно, какое-никакое, а решение принято. И то хлеб. Сейчас вызову Мелифаро и поедем в замок Рулх - такое развлечение надолго откладывать нельзя.

Нельзя так нельзя, - обреченно вздохнул я. Налил себе немного камры (не то чтобы мне действительно хотелось пить, но когда еще доведется!), уткнулся носом в чашку и предался мрачным раздумьям.

Признаться, мне было здорово не по себе - не страшно, скорее просто грустно. Перед внутренним взором маячил дразнящий список запланированных на завтра дел, незначительных, но приятных: возвращение домой на рассвете, несколько торопливых, но нежных поцелуев в полумраке коридора, прогулка с собакой по узким переулочкам Старого Города, неторопливый завтрак у ворчуна Мохи в обществе стопки свежих газет и двойной порции его изумительных блинчиков по-мурийски, пара-тройка блаженных часов под одеялом, а потом, вечером, - еще одна долгая прогулка по городу, на сей раз не с Друппи, а в обществе Меламори, которая наверняка не откажется заглянуть на очередной поэтический вечер в "Трехрогую луну", благо завтра как раз новолуние... Все эти планы я теперь мог записать на бумаге, а список тщательно скатать в трубочку и аккуратно засунуть в собственную задницу - им не суждено было осуществиться. Джуффин заметил прискорбную перемену в моем настроении, адресовал мне вполне сочувственный взгляд и негромко сказал:

Макс, ты не обязан идти в Лабиринт Мёнина. Я с самого начала ясно дал тебе это понять.

Я помню, - вздохнул я. - Но вы же сами знаете, что я все равно пойду. И я это знаю. Так что не будем толочь воду в ступе, ладно? А то у меня в сердце снимает угол один малодушный паренек, живучая такая сволочь... В отличие от меня он просто обожает такие разговоры!