Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






ГЛАВА 49. Как оказалось, молодой Король хотел, чтобы я подписал некий исторический документ





 

Как оказалось, молодой Король хотел, чтобы я подписал некий исторический документ. Документ был лаконичный. Я признавал, что в качестве Президента Соединенных Штатов Америки отказываюсь от каких бы то ни было притязаний на часть Североамериканского континента, проданную моей стране Наполеоном Бонапарте в 1803 году за 15 миллионов долларов и известную под названием «Луизианская покупка».

Далее, я, согласно документу, продавал эти земли за один доллар Стюарту Малиновка-2 Мотту, Королю Мичигана.

Я подписал купчую мельчайшими каракулями, на какие только был способен. Подпись смахивала на новорожденного муравья.

— Пользуйтесь на здоровье! — сказал я.

Проданная мной территория была почти целиком оккупирована Герцогом Оклахомским и, несомненно, другими важными персонами и самозваными «шишками», которых я не имел чести знать.

Покончив с делами, мы немного поболтали о его дедушке.

Потом мы с капитаном О'Хейром вылетели в Урбану, штат Иллинойс, на электронное свидание с моей сестрой, которой давно не было в живых.

Хэй-хо.

 

* * *

 

Признаться, я пишу сейчас дрожащей рукой, и голова у меня раскалывается от боли — вчера малость перебрал, когда праздновали мой день рождения.

Вера Белка-5 Цаппа явилась вся усыпанная бриллиантами, в сопровождении четырнадцати рабов, которые несли ее сквозь элентусовые джунгли в кресле. Она и принесла мне вино и пиво, от которых у меня зашумело в голове. Но я окончательно опьянел от восторга, когда увидел другой ее подарок — тысячу свечей, которые она со своими рабами отлила на собственном свечном заводике. Мы сунули их в пустые рты тысячи моих подсвечников и расставили по всему вестибюлю.

Потом мы их зажгли, все до одной.

Стоя в этой россыпи маленьких, мерцающих огоньков, я чувствовал себя Богом, и Млечный Путь был мне по колено.

 

ЭПИЛОГ

 

Доктор Свейн умер, не успев дописать книгу. Он ушел туда, где каждому будет воздано по заслугам.

Все равно некому было читать то, что он написал, и возмущаться незаконченностью его правдивой истории.

Как бы то ни было, он достиг высшей точки своего повествования, когда перепродал Луизианскую покупку главарю бандитской шайки — за доллар, которого он и в глаза не видал.

Да, и умер он, гордясь теми реформами, которыми общество было обязано ему и его сестре. Он даже оставил стихотворение. Возможно, он надеялся, что кто-нибудь использует это стихотворение вместо эпитафии на его могилке:

Хотите подвести итог Тому, что нам подстроил Бог?

Иль сам состряпал человек Дешевый фарс — свой краткий век?..

Здесь, в небесах, навек нам дан Все тот же грубый балаган, И мы смотреть обречены Перелицованные сны.

 

* * *

 

Он так и не дошел до описания электронного устройства в Урбане, которое позволило ему осуществить контакт с покойной сестрой, слить два интеллекта воедино, воскресив гения, которым они были в детстве.

Устройство, которое немногие посвященные прозвали «Хулиган», представляло собой совершенно обычный на вид отрезок керамической трубы — длиной в два метра, диаметром в двадцать сантиметров. А вот помещалась эта труба на стальном ящике, где находилась панель управления гигантским ускорителем элементарных частиц. Ускоритель — это труба, своего рода магнитный гоночный круг для субатомных частиц, который охватывал город кольцом, проходя под кукурузными полями на окраинах.

Да-с.

Сам «Хулиган» тоже был в известном смысле призраком, потому что ускоритель давно не работал — не было электричества, да никого и не интересовало, что на нем можно делать.

Смотритель, Фрэнсис Сталь-7 Хулиган, положил кусочек трубы на бездействующий ящик, а рядом на минутку поставил свою кастрюльку с обедом. Как вдруг до него донеслись голоса — из трубы.

 

* * *

 

Он позвал ученого, который соорудил прибор, доктора Феликса Боксит-13 фон Петерсвальда. Но труба молчала, как могила.

Доктор фон Петерсвальд доказал, что он великий ученый, безоговорочно поверив малограмотному мистеру Хулигану. Он заставлял смотрителя пересказывать ему эту историю раз за разом.

— Кастрюлька с обедом! — воскликнул он наконец. — Где твоя кастрюлька с обедом?

Хулиган держал ее в руке.

Доктор фон Петерсвальд приказал ему поставить кастрюльку точно в такое же положение по отношению к трубе, как в тот раз.

И труба сразу же заговорила.

 

* * *

 

Говорящие представились — они, мол, обитатели загробного мира.


На фоне звучала неразбериха потерянных голосов, унылых душ, которые жаловались друг другу на скуку, социальную несправедливость, мелкие недомогания и прочее в таком роде.

Вот что доктор фон Петерсвальд записал в своем секретном дневнике: «Напоминало это — один к одному — то, что раздается в телефонной трубке, если позвонить в дождливый день на Индюшиную ферму, где все пошло наперекосяк».

Хэй-хо.

 

* * *

 

При разговоре доктора Свейна с его сестрой Элизой по «Хулигану» присутствовала вдова профессора фон Петерсвальда, Вильма Кипарис-17 фон Петерсвальд, и их пятнадцатилетний сын, Дэвид Нарцисс-11 фон Петерсвальд, брат доктора Свейна, страдавший Турреттовой болезнью.

 

* * *

 

На беднягу Дэвида накатил приступ, как раз когда доктор Свейн начал разговор с Элизой через разделявшую их Великую Бездну.

Дэвид старался не вымолвить ни слова, но у него изо рта вырвался поток неприличностей, только голос стал выше на октаву. «Дерьмо… сопли… мошонка… жопа… девственная плева… засранцы… понос… пипка…» — сказал он.

 

* * *

 

Сам доктор Свейн тоже потерял власть над собой. Он против собственной воли вскарабкался на крышку ящика, невзирая на ветхий возраст и громадный рост. Присел на корточки над трубой, свесил голову макушкой вниз напротив отверстия, служившего для переговоров, однако при этом сшиб на землю драгоценную кастрюльку, и связь прервалась.

— Алло? Алло? — сказал он.

— Крайняя плоть… трахнуть… говно… венерин холм… лобок… выкидыш… — сказал мальчишка.

 

* * *

 

На этом конце, в Урбане, оставался один человек в своем уме — вдова профессора фон Петерсвальда, она и поставила кастрюльку обратно на место. Ей пришлось бесцеременно втиснуть ее между трубой и коленкой Президента. Но тут она оказалась в ловушке — в самом гротескном виде: она висела, не доставая ногами до земли, поперек крышки ящика, с протянутой рукой. Президент прижал и кастрюльку для обеда, и ее руку.

— Алло? Алло? — сказал Президент, по-прежнему вниз головой.

 

* * *

 

В ответ послышалось бормотанье, и кулдыканье, и кудахтанье, и щелканье. Кто-то чихнул.

— Педик… куча дерьма… сперма… яйца, — сказал мальчишка.

 

* * *

 

Элиза на другом конце не успела сказать ни слова, а покойнички, что толклись сзади, почуяли в Дэвиде родную душу, как и они сами, до глубины возмущенную положением человека во Вселенной. Они принялись его подначивать, прибавляя непристойности и от себя.

— А ну давай, режь им правду-матку, парень, — говорили они, и прочее в этом роде.

Они все отфутболивали обратно: «Сам говно! От педика слышу! Сам иди на…! А тебе вдвое!» — и так далее.

Дурдом, в натуре.

 

* * *

 

Но доктор Свейн и его сестра дорвались друг до друга и слились в таком экстазе, что доктор Свейн, если бы мог, нырнул бы прямо в зев трубы.

Так вот, Элиза требовала, чтобы он как можно скорее умер и они снова могли соединиться в единого гения. Она хотела, чтобы они вместе нашли возможность перестроить никуда не годное заведение, так называемый «Рай».

 

* * *

 

— Вас что, там мучают? — спросил он у нее.

— Да нет, — сказала она. — Мы дохнем со скуки. Тот, кто это все подстроил, понятия не имел о людях. Я тебя умоляю, брат Уилбур, — сказала она. — Ведь у нас это все навечно. Эта волынка — на веки веков! Там, у вас, времени практически нет. Курам на смех! Так что поскорей стреляйся и приходи сюда!


И так далее.

 

* * *

 

Доктор Свейн рассказал ей, какие напасти и смертельные болезни свалились на человечество. Вдвоем-то они, мысля заодно, играючи разрешили эту мрачную тайну.

Вот как все объяснилось: микробы, вызывавшие грипп, оказались марсианами, чье нашествие было остановлено антителами в организмах выживших людей, так что эпидемия гриппа прекратилась.

А Зеленая Смерть в свою очередь была вызвана микроскопическими китайцами, народцем мирным и никому не желавшим зла. Несмотря на это, они убивали наповал любого нормального человека, попадая в дыхательные пути или в пищеварительный тракт.

И так далее.

 

* * *

 

Доктор Свейн поинтересовался, какой у них там аппарат для связи — приходится Элизе тоже сидеть на корточках над трубой или еще как.

Элиза сказала, что никакого аппарата нет, а просто такое чувство.

— Какое чувство? — сказал он.

— Чтобы понять, что это такое, ты должен умереть, — сказала она. — Это неописуемо.

— Попробуй все же описать, Элиза, — сказал он.

— Это похоже на то, что ты мертвый, — сказала она.

— Чувство мертвенности, — задумчиво произнес он, стараясь понять.

— Ну да — холодно и сыро… — сказала она.

— Угу, — сказал он.

— Но при этом чувствуешь, как будто вокруг роятся невидимые пчелы, — сказал он. — И я слышу твой голос из этого роя.

Хэй-хо.

 

* * *

 

Когда доктор Свейн прошел через эту изощренную пытку, у него осталось всего одиннадцать пилюль три-бензо-Хорошимила, которые предназначались, как вы знаете, не для Президентов в качестве наркотиков, а для страдальцев от Турреттовой болезни, симптомы которой это лекарство снимало.

И когда он рассматривал последние пилюльки, лежащие на громадной ладони, ему стало казаться, что это — последние песчинки в песочных часах его жизни.

 

* * *

 

Доктор Свейн стоял на солнышке, у входа в лабораторный корпус, где помещался «Хулиган». Рядом стояла вдова со своим сыном. Вдова держала в руках кастрюльку, так что никто, кроме нее, не мог включить «Хулигана».

Сила тяжести полегчала. У доктора Свейна была эрекция. И у юнца тоже. Как и у капитана Бернарда Нарцисс-11 О'Хейра, стоявшего поблизости, у вертолета.

Можно предположить, что соответствующие ткани в организме вдовы тоже были напряжены.

— Знаете, на кого вы были похожи, мистер Президент, когда сидели на ящике? — спросил мальчик. Ему самому было тошно от слов, которые подсказывала ему болезнь.

— Нет, — сказал доктор Свейн.

— На самого громадного павиана в мире — когда он пытается трахнуть футбольный мяч, — пробормотал юнец.


И доктор Свейн, которому не хотелось до бесконечности слушать оскорбления, протянул мальчишке все, что у него осталось от три-бензо-Хорошимила.

 

* * *

 

Синдром абстиненции, вызванный отказом от три-бензо-Хорошимила, — это нечто сногсшибательное. Доктора Свейна пришлось прикрутить веревками к кровати в доме вдовы на шесть ночей и шесть дней.

Попутно он переспал со вдовой, зачав сына, который станет отцом Мелоди-Малиновка-2 фон Петерсвальд.

Да, и попутно вдова рассказала ему, что она узнала от китайцев: властелинами Вселенной их сделало умение соединять гармонически настроенные интеллекты.

 

* * *

 

Да, и он велел пилоту доставить его в Манхэттен, на Остров Смерти. Он решил умереть там и соединиться со своей сестрой в загробном мире — для этого он собирался вдохнуть или проглотить невидимых китайских коммунистов.

Капитан О'Хейр, которому смерть вовсе не улыбалась, спустил Президента на канате, при помощи лебедки, прямо на смотровую площадку Эмпайр Стейт Билдинг.

Президент оставался там до вечера, любуясь видом. Затем, глубоко вдыхая на каждой ступеньке, он спустился вниз, надеясь, что вдохнет побольше китайских коммунистов.

Он спустился вниз уже в сумерках.

 

* * *

 

В вестибюле валялись человеческие скелеты — в лохмотьях, как в полусгнившей обертке. Стены были исполосованы, как зебра, следами давно погасших кухонных костров.

На стене висел рисунок, изображавший Иисуса Христа Похищенного.

Доктор Свейн впервые услышал прерывистый писк летучих мышей, вылетавших из-под земли после заката.

Он себя чувствовал без пяти минут мертвецом — братом тех скелетов.

Но тут, откуда ни возьмись, из засады выскочили шестеро Крыжовников, вооруженных копьями и ножами. Они видели, как Президент спустился с вертолета.

 

* * *

 

Когда они поняли, кто им попался, они пришли в восторг. Он для них был настоящим сокровищем, и вовсе не потому, что был президентом, а потому, что учился на медицинском факультете.

— Доктор! Ну, теперь у нас есть все! — сказал один из них. Кстати, они слышать не хотели о том, что он собирается умирать. Они заставили его проглотить маленький ромбик чего-то, напоминавшего безвкусный жмых от земляного ореха. А на самом деле это были вываренные и высушенные рыбьи потроха — верное средство от Зеленой Смерти.

Хэй-хо.

 

* * *

 

Крыжовники без промедления поволокли его в Финансовый район, потому что глава их семьи, Хироши Крыжовник-2 Ямаширо, лежал при смерти.

 

* * *

 

Очевидно, у него была пневмония. Доктор Свейн мог рекомендовать ему только то, что его коллеги рекомендовали лет сто назад: держать тело в тепле, голову — в холоде и ждать, что будет.

Или температура упадет, или больной умрет.

 

* * *

 

Температура упала.

В награду Крыжовники притащили доктору Свейну свои самые драгоценные сокровища и разложили их на полу Нью-Йоркской биржи. Там был приемник с часами, саксофон-альт, новехонький дорожный несессер, модель Эйфелевой башни с термометром, и все такое прочее.

Ради приличия доктор Свейн выбрал из этой кучи мусора один бронзовый подсвечник.

Тогда-то и родилась легенда, что он помешан на подсвечниках.

 

* * *

 

Ему не понравилась жизнь с Крыжовниками в общежитии, потому что, кроме всего прочего, от него требовалось непрерывно вертеть головой, разыскивая Похищенного Иисуса Христа.

Тогда он прибрал вестибюль Эмпайр Стейт Билдинг и перебрался туда. Крыжовники приносили ему еду.

И время летело.

 

* * *

 

Примерно в этот период времени появилась Вера Белка-5 Цаппа, и Крыжовники поделились с ней лекарством. Они надеялись, что она станет присматривать за доктором Свейном, вроде няньки.

Она некоторое время с ним понянчилась, а потом занялась своей образцовой фермой.

 

* * *

 

А малютка Мелоди появилась много лет спустя, беременная, толкая перед собой детскую коляску с жалкими пожитками, своим единственным достоянием. Среди этих припасов оказался дрезденский подсвечник. Даже до Мичиганского Королевства докатились слухи, что Король Нью-Йорка помешан на подсвечниках.

Подсвечник, который везла Мелоди, был саксонского фарфора: дворянин строит куры пастушке у дерева, увитого цветущей лозой.

В последний день рождения старика подсвечник Мелоди разбили. Его наподдала ногой Ванда Белка-5 Ривера, пьяная рабыня.

 

* * *

 

Когда Мелоди в первый раз подошла к Эмпайр Стейт Билдинг и доктор Свейн вышел узнать, кто она такая и что ей тут нужно, она упала перед ним на колени. В ее маленьких, протянутых к нему ручках был зажат подсвечник.

— Здравствуй, дедушка, — сказала она.

Он немного помолчал. Потом помог ей встать.

— Входи, — сказал он. — Входи, входи.

 

* * *

 

Доктор Свейн тогда еще не знал, что зачал сына во время абстиненции от три-бензо-Хорошимила в Урбане. Он решил, что Мелоди — просто случайная просительница и поклонница. И после этой встречи он не стал предаваться мечтам о том, что где-то у него есть потомки. Ему никогда не хотелось плодиться и размножаться.

Так что, когда Мелоди смущенно, но убедительно объяснила ему, что она самая настоящая родственница, у него появилось чувство, как он позднее объяснил Вере Белка-5 Цаппе, «будто у меня внутри что-то лопнуло, получилась громадная прореха. И будто из этого отверстия, внезапно и совершенно безболезненно открывшегося, выползла изголодавшаяся девчушка, беременная, держа в руке подсвечник саксонского фарфора».

Хэй-хо.

 

* * *

 

Вот что рассказала Мелоди.

Ее отец, незаконорожденный сын доктора Свейна и вдовы из Урбаны, уцелел один из немногих после так называемой «Урбанской бойни». Потом его взяли барабанщиком в войска Герцога Оклахомского, учинившего эту бойню.

Этот парнишка зачал Мелоди, когда ему было четырнадцать лет. Ее матерью была сорокалетняя прачка, приставшая к армии.

Мелоди присвоили второе имя «Малиновка-2» в расчете на то, что если она попадется в руки головорезам из армии Стюарта-Малиновка-2 Мотта, Короля Мичиганского и заклятого врага Герцога, то с ней обойдутся по-хорошему.

И она попалась-таки — после битвы у АйоваСити, в которой были убиты ее родители. Ей было тогда шесть лет.

 

* * *

 

Да, и Король Мичигана к тому времени так опустился, что устроил себе гарем из пленных детишек, у которых было одно с ним второе имя — Малиновка-2, разумеется. Маленькую Мелоди посадили в этот убогий зверинец.

Но и после того, как ей пришлось пережить еще более омерзительные пытки, она черпала силу духа в словах, которые сказал ей отец, умирая. Вот эти слова:

— Ты — принцесса. Ты — внучка Короля Подсвечников, Короля Нью-Йорка.

 

* * *

 

Однажды ночью она украла дрезденский подсвечник из палатки Короля, пока тот спал.

Потом Мелоди выползла из-под откидного полотнища палатки во внешний мир, озаренный луной.

 

* * *

 

Так началось это невероятное путешествие на восток, все дальше на восток, на поиски легендарного деда. Его дворец — одно из самых высоких зданий в мире.

Она встречала родственников повсюду, и даже те, кто не были Малиновками, все же были какими-то зверушками или птицами, живыми существами.

Они ее кормили и указывали ей путь.

Кто-то дал ей дождевик. Еще кто-то — свитер и ручной компас. Кто-то подарил детскую коляску. Еще кто-то — будильник.

Кто-то дал ей нитку с иголкой и золотой наперсток в придачу.

Еще кто-то переправил ее на лодке через Гарлем-ривер на Остров Смерти, рискуя собственной жизнью.

И так далее.

Das Ende[9]

 


[1]«Ромео и Джульетта», акт 2, сцена 2 (пер. Т. Щепкиной-Куперник).

 

[2]Гора в центральном Колорадо. Названа в честь американского исследователя Зебьюлона Пайка (1779-1813).

 

[3]Артур, Честер Алан (1830-1886) — Президент Соединенных Штатов с 1881 по 1885 гг.

 

[4]Христианская наука — религиозное течение, основанное Мэри Беккер-Эдди в 1866 г.

 

[5]39-й сонет. Перевод С. Маршака.

 

[6]Марка пива.

 

[7]Евангелие от Матфея, 6:34

 

[8]Надменным и пресыщенным (франц.).

 

[9]Конец (нем.).

 







Date: 2015-09-18; view: 240; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.045 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию