Упущенные возможности: всё сначала

А как потенциально могла бы себя вести Россия? Ведь у нас ещё остались рычаги влияния. Для начала надо констатировать, что государства Украина больше нет, а не цепляться за несуществующие химеры. В качестве геополитического субъекта оно самоликвидировалось под напором этнических меньшинств западной части страны и при пассивном молчании восточного большинства. По тому же сценарию, по которому ликвидировался Советский Союз, когда кучка людей, представляющих глобальный Запад, захватила власть, а пассивное большинство молча созерцало этот распад. Необходимо было сразу понять, что все прежние договорённости с украинским государством утратили силу, смириться с потерей выданных Януковичу многомиллиардных кредитов и начать действовать жёстко и решительно, возвращая не деньги, а пространство русского мира, думая не об упущенной выгоде, а о цивилизации России. С этих позиций мы должны были относиться к Украине как к некоему пространству, находящемуся под контролем озверевших олигархов, подстрекаемых из Вашингтона, и невменяемых бандеровцев на службе у олигархических интересов, ставших инструментом достижения финансовых целей Порошенко, Коломойского, Палицы и т. д.

Централизованная власть, обеспечивающая полную управляемость и стабильность, в этой фрагментированной стране больше невозможна. Избрание президента и назначение правительства в лучшем случае даёт возможность лишь для контроля над центральными областями и Киевом, и то относительно. В Западенщине нарастает своё сепаратистское движение, проходят марши за независимость Галичины[23].

Там видят своё будущее без олигархов и в Европе, в то время как олигарх Порошенко, точь‑в‑точь как и прежний олигарх Янукович, вновь откладывает вступление в силу теперь уже подписанной ассоциации с ЕС. Два, три правительства – это только начало того, что ждёт пространство бывшей Украины в ближайшее время. Да что далеко ходить. Уже сегодня всякая группа людей в униформе и с автоматами, контролирующая область или район, – сама себе правительство, и пусть кто‑то попробует их разоружить. Особенно, если это частная армия Коломойского или автономный «Правый сектор» Яроша. Иметь дело с разрозненными вооружёнными группами – это не дело российских чиновников, это, скорее, дело российской армии. Не будет иметь дело с ними и Запад, по крайней мере Европа. Это юрисдикция, в лучшем случае, ЦРУ. Западные же регионы этого пространства представляют собой этакую бандеровскую вольницу: кто с автоматом, с ножом, с черенком от лопаты – тот и власть. Они же судят, выносят приговоры, осуществляют народную люстрацию, избивают народных депутатов (которые вроде как неприкосновенны) на глазах смущённо отвернувшихся милиционеров и бросают в мусорные контейнеры неугодных. Но это порядки самого раннего Средневековья. Значит, никаких договорённостей больше нет – как перед государством Украина, которое фактически распалось, так и перед Западом – в отношении обязательств России по соблюдению незыблемости этого пространства. Они все обнулены. Если власть смещена незаконно, то это не вооружённый переворот, а революция – оправдываются бандеровцы. Но если это революция, то всё обнулено, теперь всё сначала…