Шотландия, апрель 1682

Розовый камень.

Он ярко мерцал в моей ладони, ловя лучи света, которые выпускали ворота церкви. Преподобный что‑то бормотал, прославляя христиаского Бога. Мои мысли были далеко от церковного алтаря, так как я думала какие заклинания произнести над этим камнем.

Рядом со мной, моя мама подняла голову, притворяясь что молится. Вдруг я сжала кулак, так как не хотела чтобы она увидела камень, который я взяла у неё из шкатулки с магическими вещами. Кристалл, со своим мягким, розовым оттенком, как известно вызывал умиротворяющие, любящие чувства. Это было удивительно для меня, что я носила то же самое имя, что и камень – Роуз – хоть я и никогда не влюблялась. Мама подняла брови, отчитывая меня без слов, и я сунула камень обратно к себе в карман и я скрестила руки как это делали Пресвитериане.

Интересно, будет ли мама против того что я взяла камень чтобы помочь Кире? С самого начала моего посвящение моя мама одобряла работу над моей собственной магией, практику моих заклинаний и ритуалов. Но так или иначе я не думаю что она оценит то, что одной из моих первых попыток будет любовным заклинанием для моей лучшей подруги. Моя мама предупреждала меня что нельзя использовать заклинания против чужой воли, но я думаю любовное заклинание принесёт лишь пользу. К тому же, Фолкнер не обращает внимания на Киру долгое время, и я знала что она из‑за этого отчаялась.

Несколькими рядами впереди Кира повернулась ко мне, ее рот немного дернулся, прежде чем она снова повернулась к передней части церкви. Я знала о чем она думает. Церковь утомляла нас. Ничего общего с нашими кругами в лесу, освещенными пламенем свечей, иногда с фестонами из лент, благословленные магическим присутствием Богини. Не то чтобы я была против христианского Бога. Мама мне постоянно напоминала, что все боги одинаковые – Бог и Богиня, просто еще онlа форма, которой мы поклоняемся. Проблема лишь в правительстве, в министрах, которые не могут открыть свои умы и принять нашу преданность и уважение к Богини. И в итоге подчиненные короля и обычные христиане ходили по деревням в поисках ведьм – что привело к тяжелым результатам.

Жестокие пытки. Повешение. Сжигание ведьм на кострах.

И вот, каждую неделю я моя мама опускаемся на колени в этой церкви, склоняем головы, складываем руки на коленях. Мы притворяемся, что мы просвитериане, чтобы избежать участи, которая постигла другие кланы. Они не скрывая занимались магией, и поклонялись Богине. Пуританская волна, которая двигалась через всю Шотландию, унесла много жизней. Потери по всей стране просто ужасающие, рассказывают о том, что преследуют много ведьм, многие из которых женщины.

Только в прошлом году женщина из нашего ковена, нежная и хрупкая девушка по имени Фионнула, была обнаружена при убийстве пава ее бойлином, помеченным рунами. Те из нас, кто знал ее, понимали, что курица не была предназначена для жертвоприношения Богине, а просто как необходимая еда. Тем не менее, горожане нашли подозрительным маркировать свой нож знаками, лишь чтобы убить птицу. Фионнуле было предъявлено обвинение в жертвоприношении и поклонению дьяволу.

Я подняла глаза на алтарь, глядя на одежду, что‑то бормотавшего Преподобного, который сыграл такую важную роль в судьбе Фионнулы. На ее суде Преподобный Винтроп засвидетельствовал, что молодая женщина пропускала его проповеди, вопреки христианскому Богу. Он назвал ее вассалом Сатаны.

Я сжала руки, вспоминая ужас, который виднелся в глазах Фионнулы, когда ее приговорили к смертной казни. Христиане приезжали с соседних деревень, лиж бы увидеть это ужасное событие в этих местах. И хотя каждый из Вудбейнов хотел спасти ее, никто ничего не мог сказать в ее защиту. Это было слишком опасно.

На следующий день она была повешена как ведьма.

Иногда я ловлю на себе подозрительные движения горожан – любопытные взгляды и перешептывания, и я сама того не хотя, вспоминаю страх в темных глазах Фионнулы. Ее приговор принес новую завесу тайны в наши круга. Моя мама, как верховная жрица и, имеющая власть, установила еще больше правил. Мама хотела, чтобы я меньше виделась со своей подругой Меарой, она веселая девушка, которая родилась в строгой пресвитерианской семье. все в ковене были предупреждены, чтобы нигде не появляться толпой, будь то торговля мясом баранины на рынке или даже просто стирка в ручье. Теперь, за пределами деревни, ковен Вудбейн не может никому доверять.

Все магические предметы должны быть хорошо спрятаны, и на них нужно наложить скрывающее заклинание. Круги под открытым небом были тоже небезопасны. И на Эсбаты нам приходится собираться по два человека и идти в лес, чтобы там провести свой круг. Мы так боимся быть пойманными, что стараемся, чтобы нас не увидели группами на рынке или в деревне, ничего, кроме простого приветствия. И теперь каждый член ковена ходит по воскресеньям в церковь.

Мы были заложниками в нашей собственной деревне. Ночью мы в тайне практиковали магию. Днем мы играли роль обычных городских жителей.

Несправедливость разжигала во мне ярость. Моя мать – Силь, верховная жрица нашего ковена – должна вставать на колени на их деревянные скамьи. Это было притворство. Это бремя на моих плечах заставляет меня чувствовать себя, будто животное, захваченное в темный мешок. Так много правил, ограничивающих мою жизнь. Я должна скрывать от горожан тот факт, что я кровная ведьма. Я должна избегать всяческих контактов с другими кланами, члены которых считают себя нашими конкурентами, хотя мы так же были ведьмами и поклонялись Богине. (Это утомительная война, я чувствовала это, но мне сказали, что соперничество между Семи Кланами продолжается очень много поколений.) Я должна делать записи в мою Книгу Теней, собирать и сушить травы, обучаться навыкам целительницы, благословлять и маркировать свои предметы.

Да, жизнь Роуз МакЭван была полна ограничений. И нужно ли рассказывать, что я просто задыхаюсь от них.

Когда я думаю о том, что же может сделать меня счастливой, то я не знаю ответа. Я не знаю, чего именно желает мое сердце. Но как бы то ни было, я точно знаю, что это уж точно не моя судьба – провести всю свою жизнь, придумывая заклинания, и колдовать в тайне от всех в провинциальном городке.

Последние молитвы кончились и горожане начали выходить из церкви. Я пробиралась через толпу к выходу, в надежде поймать Киру, пока родители не отправили ее обратно в дом. Кира была моим другом всю жизнь, членом нашего клана и ковена, хотя она и не была настолько хороша в заклинаниях, как я.

Будет ли она удивлена тем, что я ей дам? Я полезла в карман своей юбки и накрыла маленький камень своей ладонью. Мои пальцы почувствовали тепло, исходившее от него. Я планировала дать камень Кире, чтобы помочь ей привлечь внимание Фолкнера Редберн, парня из нашего ковена. Фолкнер был единственным о ком могла говорить Кира, с тех пор, как мы отпраздновали Самхейн. На протяжении всей зимы я слушала о силе Фолкнера и о его глазах. Фолкнер то и Фолкнер это. И мало того, что бедная Кира была очарована им, Фолкнер ничего не знал о ее любви.

Я согласилась помочь своей подруге, хотя я действительно не понимаю, чем он так ей нравится. Но с другой стороны, я ведь никогда не находила какую либо привлекательность в парнях. В моих глазах мальчики это глупо скачущие существа, которые не имеют со мной ничего общего. Они кажутся мне волками, которые бродят по ночам и прицеливаются на свою жертву. Я была семнадцатилетней Вудбейн, которую инициировали в четырнадцать. И так, как большинство девушек в моем возрасте были уже помолвлены или замужем, то я решила, что никогда не встречу мужчину, который может привлечь меня. И поскольку ничего до сих пор не произошло, то я решила, что так хочет Богиня.

Выйдя из церкви, мама радушно приветствовала жителей пресвитерианской деревни. Я держала голову опущенной, не желая видеть их глаза и жестокие лица, которые так быстро приговорили к смертной казни Фионнулу. Уже прошло достаточно времени после ее казни, но я так и не смогла простить этих людей за их преступление. И никогда не прощу.

"Добрый день, Роза" сказал знакомый голос.

Я обернулась и увидела Миру, ее веснушчатое лицо сливалось с тенью. "Мира, я не видела тебя внутри."

"Мы с папой поздно узнали. Мама всю ночь не спала из‑за боли, но сейчас она отдыхает. Папа сказал, что он пойдет в церковь, и будет молиться Иисусу Христосу за ее выздоровление."

Мать Меары еще полностью не оправилась после рождения шестого ребенка, который родился буквально несколько месяцев назад. И теперь, на плечи Меары, как старшей дочери, упали все обязанности матери. Мне жаль ее, ведь теперь она обязана сама убирать коттедж, и учитывая то, сколько у них детей, она должна готовить целую выварку каши для них.

"А кто тогда присматривает за детьми?" спросила я.

"Моя сестра с юга пришла к нам, чтобы немного помочь" ее глаза были пустыми, и я не была уверена, была ли это просто усталость, или же страх за свою мать. Моя мама один раз навестила мать Меары, надеясь помочь той. Она сказала мне, что они просто разговаривали некоторое время, и мама пыталась поднять настроение бедной женщине, но это и все, что она могла сделать. Она не имеет права давать ей целебные травы, или даже просто положить свои руки на больную женщину, чтобы проговорить исцеляющее заклинание. И это было позорно. Мама имела силу, чтобы возможно полностью вылечить мать Меары, но ведьма ничего не может сделать, пока человек сам ее об этом не попросит.

"Я не видела тебя у ручья в последнее время" сообщила мне Меара. "Разве вам не нужно черпать воду для купания?"

"Мама посылает меня немного позже" ответила я неловко. "Она говорит, что утром слишком холодно" Это была ложь, и я ненавидела себя за то, что приходится говорить ей это, тем более, что она всегда была мне хорошим другом. Но правда была в том, что мама попросила меня найти другое место для набирания воды, так что я больше не могла видеть Меару по утрам. "Это слишком опасно, вы двое разговариваете с такой легкостью." говорила мне мама. "В один день ты можешь забыться и упомянуть в разговоре Богиню, или же проговориться о приближающемся Эсбате, прости, но я не могу тебе этого позволить."

Отец Меары позвал ее из толпы.

"Я лучше пойду" неохотно сказала Меара. "Счастливого пути."

Я кивнула ей, думая о том, что же случится с моей подругой, если ее мама не выдержит. Меара уже играла роль матери для их большой семьи. Мой отец умер, когда мне было всего пять лет, и хотя я всегда хотела защиты, которую он мог бы мне дать, я помнила очень мало о нем. Потеря матери была бы во много раз хуже.

"Скажи своей маме…" Я хотела предложить ее маме пить травяной чай, но я знала это слишком опасно. Я вздохнула. "Скажи своей маме, я буду молиться за нее"

Меара кивнула, а затем ушла со своим отцом.

Мама разговаривала с Миссис МакТавишь, пожилой женщиной из нашего ковена, которая страдала от сухого кашля. Пока она разговаривала, я выскользнула в сторону, чтобы найти Киру.

Я нежно взяла руку моей подруги и увела ее от родителей. Испытывая странные ощущения, я потрогала камень в моем кармане. "У меня есть кое что для тебя" сказала я тихо. "Кое что, чтобы привлечь твоего любимого. "

Она смотрела на меня, не понимая.

Я осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не увидит. Местные ребята просто болтали, жалуясь на долгую зиму и весенние осадки. Я обратно повернулась к Кире. "Сможешь угадать, что у меня в руке?" Когда она покачала головой, я прошептала ей на ухо: "Я принесла амулет для тебя, чтобы ты могла привлечь Фолкнера."

Ее щеки залились румянцем от моих слов, и мне захотелось громко смеяться. Киру было так просто смутить. Она взяла за руку и потянула подальше от дороги, по которой ходили прихожане. "Ты слышала от кого‑то в Хайглендсе о моем любовном секрете?"

"Безвредные слова" сказала я, добавив шепотом "хотя я не смею показывать тебе магический камень, до того как покажу всем остальным в деревне." Солнце по прежнему светило в небе, обещая теплое, весеннее утро. Несколько дней назад снег растаял с земли. "Пошли со мной в лес" предложила я. "Мне нужно собрать травы. Мы вместе соберем травы, а после проведем ритуал зарядки розового камня."

"О, как бы я хотела, но я пообещала маме помочь с выпечкой." Кира прижала руку к сердцу. "Ты уверена, что камень мощный?"

"Мама позволяет мне держать его, когда мы поссоримся. Он достаточно сильный."

Немного поворачиваясь, Кира посмотрела на толпу, которая все еще выходила из церкви. Я знала, она ищет Фолкнера, тип мальчиков, которые все еще не проявляют признаков интеллекта в моем присутствии. "Кажется, ничего на него не работает" сказала она задумчиво. "Он даже не может одарить меня своим взглядом. Это как, если бы я была просто пролетающей стрекозой, вряд ли заслуживающая внимания."

Я сжала мои губы вместе, желая, чтобы Кира не думала так больше. Именно поэтому я взяла розовый камень из маминого шкафа: чтобы положить конец тоске и страданиям моей подруги. "Присоединяйся ко мне в лесу." предложила я.

"Кира" позвала ее мама. Ее родители были готовы уйти.

Она почтительно кивнула маме, потом наклонила свою голову. "Я не могу уйти" сказала она мне с сожалением. Одна каштановая прядь волос скользнула по ее плащу цвета сапфира. "Но я хочу этот камень. Ты можешь оставить его на моем пороге? В плетеной корзине?"

"Я просто не смею. Это слишком ценная вещь, чтобы так оставлять ее."

– Роза…

"Может быть завтра. Зайди к нам в коттедж на пути к рынку." сказала я ей, желая, чтобы Кира хоть раз проявила смелость, чтобы улизнуть от своих родителей. Она была моей подругой, но в каждой ситуации я была смелее. В то время, как я мечтала уехать в отдаленные места, исследуя каждый уголок земли Богини, Кира хотела остаться в своем маленьком мирке.

Я вышла, чтобы присоединиться к моей матери, которая услышала много неприятных новостей от Йана МакГрейви и его жены. Когда мы отошли от деревни и нас никто не слышал, я рассказала маме о плохом здоровье матери Меары.

"Я боюсь, что ей не долго осталось с нами" Мама покачала головой. "Очень жаль, что христиане не принимают исцеления от Богини. Я бы помогла ей."

Чувство меланхолии прошлось по мне. "Бедная Меара. Она уже ощущает бремя, которое ей придется нести, чтобы накормить, помыть детей. "

"Она должна двигаться вперед" решительно сказала мама.

Я подумала, а было ли такое же отношение у мамы, когда мой собственный отец, Гован МакЭван, умер. Едва я вспомнила о нём, мне стало грустно, и когда я спросила о нём, мама стала холодной как ручей зимой. " Ты всё ещё скучаешь по папе?" внезапно спросила я.

Мама глубоко вздохнула весенним утренним воздухом "Я всегда буду любить его. Но мы кажется сейчас не это обсуждаем, у нас есть несколько неотложных вопросов. У семьи МакГрейвс сейчас проблемы "

"Мельник спрашивал снова что‑нибудь о черной магии?" спросила я, вспоминая, как он недавно предложил вызвать темного духа, чтобы отомстить мужчине из Бернхайд, который навредил ему.

"Как будто у нас недостаточно проблем с горожанами, которые в вечном поиске ведьм." ответила мама, пока мы шли вниз по дороге к коттеджу. "Снова накаляется напряжение в отношениях между людьми Семи Кланов. Йан МакГрейви возмущен пренебрежительным отношением нескольких людей из клана Бернхайд. Они кажется не хотят пользоваться его мельницей, и пытаются убедить остальных в том, что он разозлился, и все его зло вылилось на зерно. "

Эта несправедливость меня раздражала. " Если мельница проклята, то это дело рук одного из них."

"В самом деле. Миссис МакГрейви однажды утром, нашла следы опрыскивания почвы и золу на пороге мельницы, закрученные по кругу"

"Заклинание сковывающее полезные ископаемые и почву…" Все знали, что ведьмы Бернхайд были мастерами в заклинаниях с использованием кристаллов и камней. "Верный знак того, что Бернхайд виноваты во всех этих неприятностях"

"Да, и проблемы эти все увеличиваются для МакГрейвс. Они опасаются, что в мельницу могут проникнуть крысы." Мама сжала губы вместе, и по голубым венам на ее лбу, я поняла, что она была зла. "Бернхайд играют с темной магией."

"Я не могу в это поверить" сказала я, пихая комок грязи на дорогу. "Речь идет не о мельнице Йана МакГрейви. Я говорю о том, что снова возвращается ненависть других кланов к нашему клану Вудбейнс."

Все то время, что существуют Семь Кланов, между ними ведется сильное соперничество. Все знали различия между кланами: клан Брейтиндейлс мастера в исцелении; Виндонкиллс хорошо практикуют заклинания; Бернхайдс знают все об использовании металлов и кристаллов в заклинаниях. Я слышала, что люди из клана Ронвандс обучены всем магическим путям Богини, хотя я никогда не встречала ни одного из них. Мы также знали об обманщиках Липвонгах из соседних деревень, и о Викротах, которые так любят войны. Да, кланы имели свою репутацию, но самые клеветнические слухи были о нашем собственном клане. На протяжении десятилетий остальные шесть кланов смотрели на Вудбейнс сверху вниз, и со временем их предрассудки и ненависть к нам не ослабевала.

Их ненависть была вызвана рассказами о том, что Вудбейнс практиковали темную магию. Если ведьма пыталась использовать власть Богини для злых целей – навредить живому существу или накладывать заклинание, ограничивающее свободу воли – то это называли темной магией. Остальные кланы считают, что Вудбейнс эксперты в темных силах. Они любят сваливать свои проблемы и неудачи на наши "темные заклинания" и следовательно они все росли с ненавистью к клану Вудбейн.

И сейчас, в результате их ненависти, мельницу нашей деревни одолели крысы. "Мы можем помочь МакГрейвс отвернуть заклинание?"

Мама кивнула. "Заклинание Бернхайдов меня не страшит, но и ненависть к Вудбейнс пугает меня до самых костей."

Ее беспокойство вызывало во мне гнев. "Снова мы вернулись к ненависти к клану Вудбейнс. Что же мы сделали, чтобы вызвать такую враждебность? Ты можешь мне сказать это?"

"Легко, Роуз."

"Они поступают с нами так, если бы мы были мародерами и убийцами! Это несправедливо!"

"Да, это так" сказала мама тихо. "Но я всегда говорила, что остальные кланы узнают нас через наши добрые поступки. Со временем Богиня покажет истинную природу Вудбейнс."

"Но это не поможет Йану МакГрейви, не так ли?" спросила я.

"Мы наложим защитное заклинание вокруг их мельницы" сказала мама. "Сделаем это завтра, на полной луне, это прекрасное время для защитного заклинания. Тебе нужно будет собрать острые предметы – старые наконечники копий, сломанные иглы, все, что сможешь найти. Надо будет сложить их в банку, которую мы с тобой возьмем на мельницу."

Когда мама рассказала мне о деталях заклинания, я почувствовала себя одинокой лодкой, дрейфующей в океане. Мой и так маленький мирок становился еще меньше. Из‑за накаливания конфликта между кланами, мы будем вынуждены стать еще более закрытыми и охраняемыми, чем были раньше. Члены нашего ковена будут держаться поближе к нашей ничтожно маленькой деревушке – тугой узел коттеджей, будто петля на шее. Кроме своей милой, но не авантюрной подруги Киры, у меня не было друзей или хотя бы товарищей в нашем ковене. А за пределами ковена Вудбейн мы никому не могли доверять, и все то, что я когда либо находила мне интересное, было раздавлено убеждениями о том, что в новых местах скрывается зло.

Семнадцать лет, и кажется моя жизнь подходит к концу.

Сейчас мы вышли из нашей деревни, которая состояла из церкви, мельницы, постоялого двора и клубочка коттеджей, которые были построены слишком близко друг к другу, чтобы люди могли иметь личное пространство. Мы пришли на поляну, травянистый луг, который один селянин из нашего клана Вудбейн, использовал для выпаса овец. На краю поля было два человека, беседовавших с овцой, как будто она могла их понять.

Эта сцена заставила меня улыбнуться. Двое мужчин смотрелись, как заики, но мама тяжело вздохнула, как будто была чем‑то расстроена.

"Что это, мам?" Спросила я.

Он остановилась, её руки скрестились на груди, как только она уставилась на мужчин, ничего не говоря.

"Да, их могут наказать " заметила я. "В конце воскресенья, когда работа будет отложена в сторону, чтобы вознести хвалу Христианскому Богу"

"Если только они встретятся с наказанием" ответила она. "За воровство."

"Что?" Я побежала вперед, потом повернулась к ней, чтобы спросить,

"Кто они такие, мам?"

"Люди Викротов," сказала она и, протянувшись к моей руке, крепко сжала ее.

Теперь когда она проговорила это, я все почувствовала. Кровные ведьмы всегда могут почувствовать других, и сейчас их присутствие было ощутимо, как кружащийся вокруг холодный ветер. "Подожди…" сказала я. "И сейчас люди Викротов крадут овечку, принадлежащую нашему клану Вудбейн?". Овечка, которая потом даст нам шерсть для плетения одеял и плащей. Овечка, которая обеспечит бараньим мясом всю семью на несколько сезонов. Я попыталась вырваться от мамы. "Мы должны остановить их!"

Она оттащила меня от дороги, под крышу сарая с сеном. "Тише, ребенок. Говорить им что‑либо слишком опасно. Мы не знаем на сколько сильна их магия, и к тому же они выглядят сильнее нас физически"

"Но‑"

"Я постараюсь остановить их" Она подняла одну руку вверх, рисуя длинный овал вокруг ее тела, а затем и вокруг меня. Я не услышала тех слов, которые она пробормотала, но я поняла, что она наложила на нас маскировочное заклинание, чтобы люди Викрот не поняли, что мы кровные ведьмы.

Тогда мама, скрестив пальцы наших рук в замок, притянула меня к себе, мы вышли из тени стога сена, и она подтолкнула меня в перед. Я почувствовала ее страх, хотя я не была уверена это она боялась мужчин, или же это было мое собственное желание разорвать их на мелкие кусочки. Я сжала губы вместе, решив отложить этот план, и благодарила в этом маму.

"Добрый день господа" сказала им моя мама.

Они подняли свои головы, смотря с подозрением. "Добрый день" ответил мужчина, тот что был повыше. Его прикрытые капюшоном глаза казались сонными, и у него были коротко стриженные, как шлем, льняные волосы.

"Эта овечка потерялась?" с легкостью в голосе спросила мама. "Они часто так делают, и так как я знаю хозяина этих овец, Томаса Дралуз, чей коттедж находится недалеко от родника, то я расскажу ему о вашем добром поступке. Вы ведь возвращаете его заблудших овец на пастбище в это прекрасное воскресенье."

Добрый поступок? Я надавила на руку мамы. Ведь она буквально нянчилась с ними.

Но мама продолжала. "Благодарю вас господа, что нашли время, и‑"

"Эта овца не будет возвращена пастуху, но будет уведена" сказал высокий Викрот. "Это опасный зверь, посланник темных сил. Я знаю точно, что пастух, о котором вы говорите, не христианин, а приверженец магии."

"Сэр, Вы должно быть ошиблись!" Закричала Ма.

"Вовсе это не ошибка" настаивал коротышка. Он был не человеком, а быком. На его широких костях было огромное количество мяса, он бы мог с легкостью протаранить дверь в замок. "Этот человек злой, ужасный колдун." Он грозно уставился на нас. "Вы его хорошо знаете?"

"Да, хорошо" смело ответила мама. "И я должна объявить, что он не занимается такими нечестивыми занятиями."

Высокий мужчина дернул веревку. "Объявляйте, что хотите. Мы должны увести эту овцу, пока она не превратилась в демона."

Мама покачала головой и выдавила фальшивый смех. "Простая овечка, сер? Создание господа?"

Я сжала руку мамы. Мужчина с трудом отвечал христианской философии.

Высокий Викрот наклонился ближе, и я почувствовала его отвратительный запах пота, навоза и прокисшего молока. "Эта овца одержимая. Я видел, как она блеяла на луну, а глаза были красные как у Сатаны"

"Да" противилась мама "И что интересно вы делали на чужом поле ночью?"

Высокий мужчина откинулся назад, но бык ответил за него: "А я слышал, что пастух планирует пролить свою кровь в ужасных уничтожающих заклинаниях" Он повернулся к своему другу, и понизил голос до шепота, и добавил: "Так же как и Вудбейнс"

Я почувствовала, как от этой гнусной клеветы у меня сжались кулаки. Он думал, что мы не услышим и не поймем его удара по нашему клану, так как он думал, что мы христианские женщины. Но я услышала, и моя кровь вскипела от полученного оскорбления. Эти люди даже не были ворами овец, они были фанатиками, которые хоть как‑то пытались нам навредить.

"Здесь, сер, я должна с вами поспорить" сказала моя мама. Она звучала так искренне, так серьезно. Как эти люди могли бы ей не поверить? "Для вас все Вудбейнс зло?"

Когда мама проговорила эти слова, бык сделал два шага назад. "Что обычная христианская женщина может знать о зле?" обвинил маму мужчина.

"Как вы смеете так с ней разговаривать!" закричала я. Мои пальцы дрогнули с желанием выстрелить в них Деалан‑де и сжечь их синими искрами. Но мама уже тянула меня вниз по дороге, ее другая рука, защищая меня, обхватила мою талию.

"Бежим" прошептала она мне на ухо "Чтобы не разгневать их по отношении к нам. Викроты, как известно любят войну, и стоит только поднять на них руку, как они ее ночнут"

"Но овечки…" ахнула я. "Они крадут их. А разговоры о колдовстве могут приговорить семью Томаса Дралуса к казни."

– Тише, дитя. – Мама быстро притянула меня к себе, прижав свою голову к моей. – Нам следует выбирать свои битвы. Я сделала все возможное, чтобы отстоять Томаса и спасти овцу, но мы не можем постоянно побеждать против такой жестокости.

"Это не честно!" сказала я, чувствуя, как слезы катятся из моих глаз. "Почему они так ненавидят Вудбейнов?"

– Я не могу ответить, дитя, – прошептала мама. – Я не могу сказать.

Date: 2015-09-18; view: 230; Нарушение авторских прав