Неожиданное предложение

Беседа продолжалась более трех часов все в том же ключе. Кийск вернулся в свои охраняемые апартаменты уставшим и вымотанным. Скинув пиджак и расстегнув воротник рубашки, он упал в кресло и включил телевизор. Он не слышал, о чем спорят скользящие по экрану тени, ему просто был нужен шумовой фон, который помог бы избавиться от собственных мыслей, сверлящих мозг, как черви переспелое яблоко.

После каждой новой встречи с какими‑то важными людьми, прячущимися за псевдонимами, Кийск все более утверждался во мнении, что, как только эсбэшникам удастся найти какое‑нибудь, похожее на рациональное, объяснение тому факту, что среди руин станции на РХ‑183 был найден труп его двойника, они тут же удовлетворенно хлопнут в ладоши и со спокойной совестью упекут своего подопечного в дурдом. Казалось, эсбэшников нисколько не волнует потенциальная опасность, таящаяся в Лабиринте. Вместо того чтобы заниматься делом, они упорно продолжают искать нестыковки и противоречия в словах Кийска.

От мрачных раздумий отвлек стук в дверь.

Глебов имел привычку, постучав, тут же открывать дверь. Но на этот раз она осталась закрытой. Кийск с интересом ждал продолжения.

Дверь чуть приоткрылась, и в комнату заглянул Штраггратерн.

– Вы разрешите? – спросил он негромко, так что Кийск едва расслышал его слова за шумом телевизора.

Кийск поднялся из кресла и знаком пригласил войти.

Следом за Штраггратерном в комнату вошли Глебов и присутствовавший на недавней беседе высокий человек, которого Кийск продолжал называть про себя военным.

Войдя в комнату, Штраггратерн слегка поморщился.

– Нельзя ли сделать потише? – попросил он, указав на орущий телевизор.

Кийск взял пульт и выключил его.

Штраггратерн неторопливо подошел к столу, взял стул и осторожно, словно опасаясь, что ножки его могут подломиться, присел на самый краешек. Рядом с ним уверенно опустился на стул военный. Глебов хотел было присоединиться к ним, но Штраггратерн окинул его быстрым взглядом и коротко бросил:

– Вы пока свободны.

Не подавая вида, что обижен столь пренебрежительным отношением к своей персоне, Глебов молча вышел за дверь.

– Присаживайтесь, господин Кийск, – Штраггратерн указал рукой на кресло. – Разговор у нас, должно быть, получится долгим.

Кийск сел в кресло и, наклонившись вперед, оперся локтями о колени. Нервная струна внутри у него часто вибрировала. Гости, которые, не повышая голоса, выставляют Глебова за дверь, явно пришли к нему не за тем, чтобы продолжить трудоемкий процесс переливания из пустого в порожнее, начатый еще в зале для совещаний.

В подтверждение догадок Кийска Штраггратерн достал из кармана и поставил на стол стального цвета коробочку глушилки. Как только он нажал на ней кнопку, все «жучки», облюбовавшие жилище Кийска, на время умерли.

– Вы не возражаете? – указав взглядом на глушилку, спросил Кийска Штраггратерн.

– Напротив – рад, – улыбнулся Кийск.

Штраггратерн удовлетворенно наклонил голову.

– Итак, по обоюдному согласию, разговор наш будет конфиденциальным.

Кийск кивком подтвердил свое согласие.

– Полковник Масякин, которого я пригласил присутствовать при нашем разговоре, командует войсковым подразделением особого назначения в составе СБ. Меня Глебов окрестил Штраггратерном, можете в дальнейшем так меня и называть. Я руковожу Семнадцатым отделом Совета безопасности. Нас называют чистильщиками, потому что в наш отдел передаются дела, безнадежно зашедшие в тупик. Мы должны либо заново раскрутить их и довести до ума, либо окончательно поставить на них большой, жирный крест. Не знаю, господин Кийск, как вы к этому отнесетесь, но ваше дело также передано в мое ведение.

– И чем мне это грозит? – поинтересовался Кийск.

– Для начала, я хочу объяснить, почему так случилось. Прежде всего, это полное отсутствие каких‑либо материальных подтверждений вашей истории. Если, конечно, не считать таковыми вас самого и Киванова. Моих коллег, занимавшихся вашим делом, вполне можно понять: вы рассказываете о грандиозном строении, охватывающем, по вашим словам, всю Вселенную, о котором люди ничего не знают, никогда о нем не слышали и нигде не встречали следов его деятельности. Экспедиция на РХ‑183, как установила вполне компетентная комиссия, погибла в результате несчастного случая. Тела погибших кремированы, так что нет никакой возможности провести повторное опознание тела, принятого за ваше. Специальный отряд СБ, обследовавший планету после гибели экспедиции, не обнаружил ничего похожего на то, что вы называете Лабиринтом. Так же не было обнаружено никаких аномалий на Земле, в зоне, где, по вашим словам, вы с Кивановым вышли из Лабиринта.

– Почему же, в таком случае, нас с Борисом продолжают держать здесь?

– Существует несколько причин. Во‑первых, вы утверждаете, что имели контакт с чужим разумом, возможно, враждебным, и работавшие с вами психотехники уверены, что это не бред сумасшедшего. Но, в то же время, они не исключают возможность тщательно продуманной преднамеренной мистификации. Во‑вторых, если исходить из того, что настоящий Иво Кийск погиб на планете РХ‑183, кто, в таком случае, вы? Ваша личность до сих пор не установлена. В‑третьих, тщательное всестороннее обследование Бориса Киванова установило, что некоторые физиологические показатели его организма отличают его от обыкновенного человека. Например, любые клетки его тела вне организма лизируют за считаные минуты, что, с одной стороны, подтверждает ваш рассказ об обесцвечивании крови двойников, но в то же время опять‑таки не дает права безоговорочно утверждать, что Киванов – искусственное существо, созданное Лабиринтом. Положение, как вы сами видите, весьма неопределенное. Нет причин держать вас здесь и, вместе с тем, невозможно отпустить вас. Вот вас и отдали нам, чистильщикам.

– Выходит, что мы с Борисом обречены на пожизненное заключение? – сделал свой вывод из услышанного Кийск.

– Вполне возможно, – не стал переубеждать его Штраггратерн. – Но я хочу дать вам шанс. Работа чистильщика научила меня бдительности. Не скажу, что я безоговорочно верю вам, но, если даже часть того, что вы рассказываете, – правда, последствия пренебрежения ею могут оказаться катастрофическими. Мое мнение разделяет и полковник Масякин. Полковник обещал нам свою поддержку. Неофициальную.

Штраггратерн напоминающе постучал длинным указательным пальцем по серому прямоугольнику глушилки.

Полковник решительно кивнул.

– Что я должен сделать? – спросил Кийск.

– Лабиринт скрыт от людей. Ни на Земле, ни на какой другой планете, ни где‑либо в космосе люди не встречали его. Однако на планете РХ‑183 ваша экспедиция всего за две с небольшим недели обнаружила два входа в Лабиринт. Как по‑вашему, почему так произошло?

– Возможны два ответа: либо просто настало время нам встретиться, либо планета РХ‑183 для чего‑то нужна Лабиринту. Мне лично наиболее вероятным представляется второй вариант. Иначе трудно объяснить, почему Лабиринт так старательно выпроваживал нас с нее?

– Я тоже так думаю. Тем не менее на РХ‑183 вот уже почти три года существует колония…

– Что? – Кийск дернулся так, словно его внезапно прошил удар тока. – Колония на РХ‑183?

– Да. Небольшая, около пятисот человек.

– Но это же безумие! Бог знает, что может с ними там произойти!

– Пока ничего не произошло. От них не поступало никаких сообщений о чем‑либо странном или необычном. Ничего похожего на Лабиринт они не нашли. Кстати, это так же говорит не в вашу пользу.

– Чем они там занимаются?

– Наверное, молятся. Это религиозная секта. Ее глава и основатель Бенджамин Кул несколько лет назад едва не попал под суд. Против него было выдвинуто обвинение в незаконном использовании мнемостимуляторов во время религиозных обрядов. Однако на предварительном слушании дела ни один из прихожан не дал свидетельства против Кула, в связи с чем дело было приостановлено. Кул поспешил убраться подальше и вместе со своими последователями перебрался на РХ‑183. Планета, как вам известно, пуста и безжизненна, основание и содержание на ней постоянной колонии требует значительных финансовых вложений, в связи с чем Департамент колоний и не торопился осваивать ее. Когда же некий Благотворительный фонд содействия освоению планет обратился в Департамент с просьбой предоставить ему лицензию на право основания временного поселения на одной из дальних планет, чиновники с радостью предоставили им это право, выписав документы на РХ‑183. Фонд этот, кстати сказать, тоже довольно сомнительная организация, прокручивающая через свои банковские счета огромные денежные массы не всегда понятного происхождения, взял на себя и финансирование колонии.

Кийск решительно встал, подошел к столу и, подавшись вперед, уперся в него кулаками.

– Колонию следует срочно эвакуировать.

– На каком основании? – пожал плечами Штраггратерн. – В Департаменте колоний, само собой, не пришли в восторг, узнав, что за колонисты поселились на РХ‑183. Представители Департамента имеют право инспектировать колонии, основанные по их разрешению, однако лишить колонистов лицензии до истечения оговоренного срока можно лишь при наличии достаточно веских на то причин. Поскольку официальным учредителем колонии является Благотворительный фонд, исправно выплачивающий ежегодную ренту, а Кул – всего лишь назначен представителями фонда на должность управляющего колонией, все попытки Департамента закрыть колонию на РХ‑183 до сих пор заканчивались безрезультатно. Кто или что может заставить колонистов покинуть планету?

– Лабиринт, – тихо произнес Кийск.

– Или введение особого статуса планеты, – добавил полковник.

Это были первые слова, произнесенные им в комнате Кийска, поэтому и Кийск, и Штраггратерн воззрились на него, ожидая продолжения. Но полковник, похоже, не имел намерения что‑либо добавить к сказанному.

– Я сотни раз говорил на этих бестолковых совещаниях, что РХ‑183 следует объявить запретной планетой, – сказал Кийск.

– Когда вы объявились на Земле, колония на РХ‑183 уже существовала. Вы, должно быть, забыли о своей потрясающей способности прыгать сквозь время. Присвоить РХ‑183 особый статус, закрыть на планете колонию и эвакуировать в принудительном порядке ее жителей можно только в том случае, если будет найден Лабиринт. Поисками его я вам и предлагаю заняться.

– Почему вы думаете, что мне повезет больше, чем эсбэшникам?

– Элементарная теория вероятности. Если вам уже дважды удалось войти в Лабиринт, вполне вероятно, что и снова получится.

– Первый вход в Лабиринт обнаружил Качетрян, второй нам показал Голос.

– Кстати, этот ваш Голос тоже любопытный объект. Впрочем, мне уже доводилось слышать о голосах, звучащих из пустоты, так что пока это оставим. А что касается Лабиринта, то во второй раз он не только впустил вас, но и проводил до Земли. Может быть, вы ему чем‑то приглянулись?

– Со мной был Киванов. Если он действительно двойник, то, вполне возможно, что дело именно в нем.

– Может быть, в нем, а может быть, и нет. Чем гадать, не лучше ли попробовать?

– Вы хотите отправить нас с Борисом на РХ‑183?

– Нет, Киванов с вами не полетит.

– Почему? Вдвоем у нас будет вдвое больше шансов найти вход в Лабиринт.

– Видите ли, господин Кийск, я и вас‑то одного не имею права выпускать из этого здания. То, что я собираюсь сделать – грубейшее нарушение всех правил безопасности. Если кому‑то об этом станет известно, одним только отстранением от должности я не отделаюсь. Я уже не говорю о том, какие будут последствия, если, не дай бог, вы исчезнете. Мне кажется, что на вас я могу положиться. В отношении Киванова у меня такой уверенности нет.

– Я могу поручиться за Бориса.

– А если тот, о ком идет речь, вовсе не Борис Киванов, а двойник?

– Мы вместе вырывались с осажденной двойниками станции. Он спас мне жизнь, убив двойника. Если даже его создал Лабиринт, то в этом случае он создал человека.

– Господин Кийск, – властно прервал его Штраггратерн. – Я не собираюсь обсуждать с вами человеческие качества Киванова. Мы сейчас не в зале для совещаний. – Он выдержал недолгую паузу и коротко приказал: – Сядьте.

Кийск послушно сделал шаг назад и опустился в кресло.

– Полковник Масякин отрекомендовал мне вас как человека выдержанного и рассудительного. Хотелось бы верить, что он не ошибся. Если вы принимаете мое предложение, то только полностью, без каких‑либо оговорок, на тех условиях, которые поставлю я. В противном случае будем считать, что этого разговора просто не было. Это, надеюсь, понятно?

– Да, – ответил Кийск.

– Чудесно. Вы готовы лететь на РХ‑183?

– Да.

– Отлично, Иво, – ободряюще подмигнул ему полковник.

– Можно подумать, что вы сомневались в моем ответе, – натянуто улыбнулся Кийск.

– Никогда. Я говорил, что вы согласитесь лететь даже в пасть дьяволу, лишь бы только вырваться отсюда.

– В сторону досужие разговоры, – постучал ладонью по столу Штраггратерн. – У нас не так много времени. Как я уже неоднократно повторял, вся задуманная нами операция будет проводиться в полнейшей секретности. Поэтому вас, Кийск, завтра переведут в сектор с усиленной охраной. Основания для этого я подготовил. Охрану там несут подчиненные полковника Масякина, так что если наш план провалится, то и его репутация будет растоптана. Через пять дней на РХ‑183 отправляется инспектор по делам колоний. Обычная плановая проверка. На планете он пробудет неделю или, если потребуется, чуть дольше. Пока инспектор занимается своими делами, вы займетесь поисками Лабиринта. Инспектору будет известно только то, что вы представитель Совет безопасности, выполняющий задание, о котором ему знать не положено. Никто не станет задавать вам никаких вопросов. А если все же будут спрашивать, то, надеюсь, вы сумеете это пресечь. Постарайтесь вести себя спокойно, незаметно, не привлекая к своей персоне особого внимания. Детали мы обговорим с вами позже. Какие‑нибудь вопросы на данном этапе есть?

– Вы посылаете меня одного? Несмотря на возможные неблагоприятные для вас последствия?

– Команду корабля, на котором вы летите, составляет взвод десантников. Подчиняются они непосредственно инспектору. Одним из них будет человек полковника Масякина, которому поручено наблюдать за вами. Если возникнет необходимость, он вступит с вами в контакт.

– А если такая необходимость возникнет у меня?

– Мы договоримся о знаке, с помощью которого вы сможете дать нашему человеку знать, что вам необходима помощь. Причина, которая заставит вас воспользоваться им, должна быть очень веской. В противном случае мы прерываем ход операции.

– Что я должен сделать, если найду Лабиринт?

– Свяжетесь с нашим человеком, он будет знать, что делать.

– А что будет, если за отведенный срок я не найду Лабиринт?

Прежде чем ответить, Штраггратерн выдержал непродолжительную, но достаточно красноречивую паузу.

– Я бы на вашем месте очень постарался его найти.